Ошибки разума
Часть 29 из 34 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Он еще долго стоял, пытаясь принять то новое, что открылось ему так внезапно, и только когда Глеффин напомнил о времени, спустился с небес на землю.
Глава 32
Жанна уныло сидела на скамейке одиночной тюремной камеры, ожидая полудня. Сегодня, в последний день ее правления, когда она должна назвать своего преемника, по иронии судьбы свершится суд. Но ее уже не волновал возможный, даже самый жестокий приговор, и никогда она не чувствовала себя так спокойно, как сегодня.
С самого утра под забором стали собираться люди. Их становилось всё больше, и по громким окликам Жанна понимала, что они требуют ее освобождения. Надо же, а ведь она раньше не думала, что население придет поддержать ее в трудную минуту и будет на ее стороне. И это на самом деле радовало, что люди верят в ее невиновность и не сомневаются в правоте. Сидя в одиночестве, Жанна много думала о пройденном пути, анализировала свою жизнь и совершенные ошибки. Но одно она знала наверняка – она не жалела проведенного года в Вайтонсе, и если бы понадобилось, прошла сначала через все трудности, лишь бы сделать жизнь этих людей лучше и справедливей. Она нашла в этом мире так много за этот год – друзей и свою любовь. Жаль только, что вскоре всё закончится для нее в любом случае, при любом приговоре. Она всё равно не останется здесь, даже если ее освободят, и это печально тревожило сердце.
В тяжелой двери стал медленно поворачиваться ключ, и Жанна напряженно встала, приготовившись к посетителю. Она никого не ждала, потому что только один раз к ней пустили Глеффина, и то ненадолго. Но она была искренне рада его видеть, до сих пор чувствуя себя виноватой, что не оправдала его надежд. Когда дверь открылась, Жанна с радостным вздохом бросилась к той, которая пришла.
– Вела! – воскликнула она, обнимая ее – Неужели Вы пришли? Я думала, что уже не увижу Вас!
– Ну что ты, дорогая – ласково произнесла женщина, слегка отстраняясь – Я не могла не навестить тебя. Как ты? Хотя итак вижу, что неважно.
– Я не виновата – в который произнесла Жанна, с тихим вздохом садясь на скамейку – Поверьте мне.
– Я знаю это лучше, чем кто либо. Ты бы никогда не пошла на предательство и подлость. Но что теперь?
Жанна грустно пожала плечами.
– Скоро суд. Если меня признают виновной – приму приговор, если нет – хочу навсегда покинуть Вайтонс.
– Ты этого хочешь? А как же замок, твои друзья, Маврита, Гравенд?
Жанна вопросительно взглянула на Велу, не совсем ее понимая.
– Они не будут сильно грустить обо мне. Я всё равно чужая здесь. Мне нет места в этом мире. Я хочу домой.
– Ты так решила? Я поэтому и пришла – чтобы помочь тебе вернуться, если ты не передумала.
Жанна даже вскочила от неожиданности.
– Вы поможете вернуться? О, Господи, Вела, я так об этом мечтаю!
Она порывисто сделала к женщине шаг, с мольбой и надеждой заглянув в ее черные глаза.
– Прошу, верните меня домой, если меня оправдают! Я назову преемника и буду готова навсегда исчезнуть отсюда!
– Ты не поняла – задумчиво произнесла Вела, внимательно рассматривая девушку – Я могу вернуть тебя домой прямо сейчас. Тебе не надо будет дожидаться суда. Только скажи, и через десять минут ты сможешь оказаться в своем мире.
Жанна напряженно отвернулась, переводя взволнованное дыхание и что-то обдумывая. И если первым ее решением было согласиться, то через несколько секунд, она вдруг поняла, что не может вот так сбежать. Это неправильно. Тогда будут думать, что она виновна, испугалась и убежала от ответственности. Поэтому когда она вновь посмотрела на Велу, в ее серых глазах читалась твердость идти до конца.
– Нет, я не стану бежать. Так не должно быть. Я пыталась добиться справедливого суда в Вайтонсе, и приму любое его решение. Иначе всё, за что я боролась, не оправдается. Если люди увидят, что я малодушно сбежала, что они подумают? Правительница испугалась и признала свою вину из страха публичного наказания? Нет, только не это. Я не могу допустить, чтобы обо мне осталась память, как о предательнице своих идеалов. Я верю в справедливость, но если она еще недостаточно развита в Вайтонсе, я приму любой приговор, даже смертельный.
– Ты настоящая правительница – с гордостью сказала Вела, улыбнувшись – Я в тебе не ошиблась. Твоя решимость и твердость достойны восхищения. Именно они помогли тебе создать то государство, которое должно теперь развиваться и крепнуть. Но позволь оставить тебе то, что поможет вернуться, если ты передумаешь.
Вела сняла с шеи темно-синий сапфировый кулон в форме шара, и протянула Жанне.
– Вот, возьми его. Это билет домой. Если ты всё-таки решишь вернуться или до суда, или после, тебе достаточно крепко сжать кулон ладонями, и ты окажешься в своем мире. Я предоставляю тебе самой сделать выбор, и верю, что он окажется правильный.
Жанна осторожно взяла подарок, застегнув тесьму на своей шее.
– Спасибо. Вы единственный человек, который всегда мне помогал. Я еще увижу Вас?
Вела загадочно улыбнулась, делая шаг к двери.
– Посмотрим. Но есть еще один человек, который хочет поговорить с тобой. Думаю, ты ему обрадуешься.
И открыв дверь, Вела медленно удалилась, а через секунду в камеру вошел Гравенд. При виде его Жанна от неожиданности вздрогнула. Она и хотела его увидеть, и боялась представить их встречу, слишком отчетливо помня прошлое расставание. Когда за ним закрылась дверь, а охранник громко сказал, что время свидания десять минут, Жанна напряженно сделала к нему робкий шаг, отменив, что он сильно похудел и побледнел за то время, пока они не виделись.
– Я рада тебя видеть – тихо сказал она, чувствуя, как трепетно сжалось сердце под пристальным взглядом любимых глаз – Не думала, что ты придешь.
– Почему? Я верю в твою невиновность и готов доказать это всем.
– Спасибо.
Воцарилась пауза. Как много они хотели сказать друг другу, но просто стояли, словно между ними по-прежнему была пропасть.
– Я хотел извиниться – нерешительно вымолвил Гравенд – Я всё знаю о Мироле и Маврите, и что тогда вечером он приходил к тебе за помощью. Прости, что не поверил.
– Ничего. Я не держу на тебя зла за тот случай…
И опять тишина. Жанна хотела обнять его, чтобы в последний раз почувствовать тепло тела и крепких рук, но слова, сказанные им Камсене, упрямо пульсировали в голове, останавливая от этого шага.
– Я хочу сказать, что я… – Гравенд запнулся, резко отвернувшись. В его душе боролось отчаянное желание признаться в своих чувствах и стыд за горькие, обидные слова, так много которых он сказал.
– Господи, сколько надо мне сказать! – торопливо воскликнул он, оборачиваясь и делая порывистый шаг. Его глаза горели раскаяньем, и сильная, страстная любовь светилась в них, словно отражение искренних чувств – А у меня так мало времени! Целый час я обдумывал всё, что скажу, а сейчас… все слова вылетели из головы! Жанна! Дорогая моя девочка! Я так виноват перед тобой! Если бы ты смогла простить меня, я стал самым счастливым человеком на свете! Я был глуп, ослеплен ревностью и вел себя недопустимо! Прости меня! Я давно хотел сказать, как сильно люблю тебя! Я пытался не думать об этом, пробовал забыть, но у меня ничего не получилось! Ты словно околдовала меня! Это не то место, чтобы признаваться тебе в своих чувствах, но поверь, они искренны и сильны! Я очень люблю тебя, моя милая, дорогая Жанна!
Девушка застыла посреди тюремной камеры, с каменным лицом выслушав это трепетное, сбивчивое признание. Ее душа пылала от надежды, но память хранила слишком много, не давая поверить в правдивость сказанных слов. Гравенд напряженно ожидал ответа, но когда Жанна заговорила, все его надежды рассыпались на осколки, похоронив иллюзии и мечты.
– Не думала, что твое желание стать моим преемником настолько сильно – вымолвила она холодным, равнодушным голосом – Мне казалось, что только Ялия страстно желает власти. Но не беспокойся, я все равно назову тебя, потому что ты достоин, чтобы стать новым правителем Вайтонса.
Гравенд остолбенел, совершенно не понимая этих слов.
– Причем здесь власть? Я не понимаю…
– Как причем? Ведь только ради этого ты решил сказать, что любишь меня. Признаться, я не могла предположить, что ты решишься на этот шаг. Но не стоило… ты итак будешь моим преемником. Можно было не придумывать весь этот текст.
Гравенд переводил взволнованное дыхание, пытаясь разгадать причину, почему Жанна ему не верит. Ведь он так любит ее, почему она сомневается?
– Может, объяснишь, почему ты считаешь, что этим словам нельзя верить? Я клянусь тебе, что говорю правду и мне обидно и больно твое недоверие.
– Тебе больно? – горько переспросила Жанна, слишком отчетливо вспоминая каждое слово, что Гравенд говорил Камсене – А боль другого человека тебя не интересует? Ты знаешь, что чувствовала я, когда увидела тебя вместе с Камсеной на следующий день после бала? А те слова, что сказал ей, ты забыл? Я помню их все. Они слишком врезались в память, чтобы их забыть и поверить в нечто другое. Хочешь, я напомню их? «Эта девчонка меня жутко бесит! Ты даже не представляешь, насколько сильно! Я с трудом терплю ее присутствие в своем доме! Я считаю дни, когда закончится период ее правления! Мне стоило больших усилий проникнуть к ней в доверие, и я знаю о каждом ее шаге в управлении Вайтонсом, а это очень важно. Она даже не подозревает, что я контролирую все ее действия и даю те советы, которые выгодны мне».
Гравенд побледнел. Каждое слово было подобно удару хлыста, которое вспарывало сердце и рассекало душу. Он всё понял и с тихим стоном закрыл глаза, а Жанна дрожащим голосом продолжала говорить, чувствуя, как по ее щекам текут горячие слезы.
– Вот, когда ты был искренен. Не со мной. С Камсеной. И это после бала, когда я думала, что ты меня действительно любишь.
– Поверь, всё было не так – хрипло прошептал Гравенд, отчаянно цепляясь за соломинку – Я думал, ты выходишь замуж за Глеффина… я не мог смириться с этим… Эти слова… я пытался доказать себе, что действительно так думаю, но не смог… Я все равно продолжал любить тебя… И меня ужасно мучает, что я тогда был настолько слаб… Ну что мне сделать, чтобы ты мне поверила?
Он отчаянно сделал к Жанне шаг, протягивая руки и вглядываясь в ее заплаканное лицо. Но она отступила назад, отвернувшись.
– Уходи… – прошептала она, закрыв лицо дрожащими руками – Нам не о чем больше говорить. Ты слишком больно ранил меня в самое сердце…
– Жанна… Прости меня…
Но она покачала головой, больше всего на свете желая сейчас умереть. И когда охранник громким голосом объявил, что время вышло, Гравенд всё еще стоял, безумно надеясь на прощение, пока его силой не вытолкали прочь.
Глава 33
В полдень, как и назначено, к Жанне зашла охрана, и проводила ее в зал, где должен начаться суд. В просторной комнате под одной из стен возвышалась длинная трибуна, за которой сидело сорок человек. Это были судьи, часть из которых теперь состояла из бедного населения. Все они с интересом рассматривали Жанну, когда охрана подвела ее к скамейке, на которую она села. Зал был битком набит людьми. Все стояли, сидели на деревянных скамейках и толпились в проходах. Людей были настолько возбуждены, громко выкрикивая призывы отпустить их правительницу, что стражам пришлось грозно прикрикнуть на них, чтобы они успокоились. Но даже когда в зале суда наступила тишина, громкие выкрики тысяч людей под окнами доносились со всех сторон с одним единственным призывом – освободить девушку.
Жанна пыталась отыскать взглядом своих друзей, но никого не могла найти. Они словно растворились в толпе, среди десятков лиц.
Самый главный судья, который должен в конце озвучить приговор, громко постучал молотком по столу, призывая всех к спокойствию и вниманию. И когда все окончательно умолкли, взирая на Жанну с высоты своего величия, громко спросил:
– На тебя, правительницу Вайтонса поступило заявление от дочери Парвии. Она обвиняет тебя в убийстве своей матери и ссылается на свидетелей, который нашли в твоей комнате флакон с ядом, которым отравили Парвию. Слуги слышали, как вы ссорились перед этим. Что ты можешь сказать в свое оправдание?
Жанна набрала в грудь воздуха, и спокойно, размеренно произнесла:
– Я не виновна в убийстве Парвии. Да, у нас с ней были некоторые разногласия в последнее время, но я бы никогда не пошла на предательство и тем более убийство. Когда мы с ней разговаривали, Парвия выпила воды из стоявшего на столе стакана, и через несколько минут умерла. Я ничего не знала о флаконе с ядом, думаю, мне его подбросили настоящие убийцы.
– Ты знаешь, кто это мог быть? – спросил судья.
Жанна догадывалась, но не собиралась обвинять людей только на основании своих предположений.
– Нет. Мне это не известно. Но это непременно надо выяснить, потому что любое преступление Вайтонса должно быть раскрыто, а виновные обязаны понести наказание. Должна быть справедливость и честность, за которые я всегда боролась.
Судьи молчали. Они понимали правоту этих слов, и никто из них не верил в виновность девушки, потому что за этот год узнали, что она слишком отчаянно борется за справедливость, чтобы отступиться от своих принципов и пойти на подлость.
Еще пятнадцать минут они задавали вопросы о событиях перед смертью Парвии и допросили нескольких слуг, которые слышали громкие разговоры между ней и Жанной. Но все они, как один заявляли, что Жанна не могла убить женщину. И только Камсена, Ялия и Руслан горячо высказывались, что убеждены в виновности девушки.
Настало время объявлять приговор. Жанна равнодушно сидела, смиренно готовясь принять любое решение. Она так устала и измоталась за последнее время, что больше ничего не чувствовала, и только холодное равнодушие охватило ее целиком, погрузив в какой-то пустой, призрачный полусон.
За окнами снова стали раздаваться крики толпы. Люди буйствовали и шумели, выкрикивая требования об освобождении девушки и признании ее невиновности. Кто знает, приняли ли судьи это в расчет, или действительно понимали, что вина Жанны не доказана, но когда по очереди все сорок человек стали произносить одно из двух возможных слов, слышалось только: «Невиновна». Все сорок человек, как один, высказали свое мнение, и когда настала очередь главного судьи сказать последнее слово, он громко произнес:
– Суд не нашел оснований для обвинения правительницы Вайтонса в убийстве. Ее вина не доказана и нет необходимости дальше держать ее под стражей. Дело об убийстве Парвии будет расследоваться до тех пор, пока мы не найдем настоящих виновных лиц. А сейчас, Жанна совершенно свободна.
Толпа взревела ликованием. Тысячи голосов с восторженными криками слышались отовсюду, радостно пронзая летний воздух. И даже когда люди бросились к Жанне, пожимая ей руки и поздравляя от всей души, охрана расступилась, больше этому не препятствуя.
– Спасибо вам за поддержку… – устало улыбаясь, говорила Жанна тем, кто так искренне за нее радовался. Около пяти минут она не могла отделаться от такого пристального внимания к себе, и только когда сквозь толпу смогли, наконец, протиснуться Гравенд с Глеффином, они огородили ее от навязчивых поздравителей.
Глава 32
Жанна уныло сидела на скамейке одиночной тюремной камеры, ожидая полудня. Сегодня, в последний день ее правления, когда она должна назвать своего преемника, по иронии судьбы свершится суд. Но ее уже не волновал возможный, даже самый жестокий приговор, и никогда она не чувствовала себя так спокойно, как сегодня.
С самого утра под забором стали собираться люди. Их становилось всё больше, и по громким окликам Жанна понимала, что они требуют ее освобождения. Надо же, а ведь она раньше не думала, что население придет поддержать ее в трудную минуту и будет на ее стороне. И это на самом деле радовало, что люди верят в ее невиновность и не сомневаются в правоте. Сидя в одиночестве, Жанна много думала о пройденном пути, анализировала свою жизнь и совершенные ошибки. Но одно она знала наверняка – она не жалела проведенного года в Вайтонсе, и если бы понадобилось, прошла сначала через все трудности, лишь бы сделать жизнь этих людей лучше и справедливей. Она нашла в этом мире так много за этот год – друзей и свою любовь. Жаль только, что вскоре всё закончится для нее в любом случае, при любом приговоре. Она всё равно не останется здесь, даже если ее освободят, и это печально тревожило сердце.
В тяжелой двери стал медленно поворачиваться ключ, и Жанна напряженно встала, приготовившись к посетителю. Она никого не ждала, потому что только один раз к ней пустили Глеффина, и то ненадолго. Но она была искренне рада его видеть, до сих пор чувствуя себя виноватой, что не оправдала его надежд. Когда дверь открылась, Жанна с радостным вздохом бросилась к той, которая пришла.
– Вела! – воскликнула она, обнимая ее – Неужели Вы пришли? Я думала, что уже не увижу Вас!
– Ну что ты, дорогая – ласково произнесла женщина, слегка отстраняясь – Я не могла не навестить тебя. Как ты? Хотя итак вижу, что неважно.
– Я не виновата – в который произнесла Жанна, с тихим вздохом садясь на скамейку – Поверьте мне.
– Я знаю это лучше, чем кто либо. Ты бы никогда не пошла на предательство и подлость. Но что теперь?
Жанна грустно пожала плечами.
– Скоро суд. Если меня признают виновной – приму приговор, если нет – хочу навсегда покинуть Вайтонс.
– Ты этого хочешь? А как же замок, твои друзья, Маврита, Гравенд?
Жанна вопросительно взглянула на Велу, не совсем ее понимая.
– Они не будут сильно грустить обо мне. Я всё равно чужая здесь. Мне нет места в этом мире. Я хочу домой.
– Ты так решила? Я поэтому и пришла – чтобы помочь тебе вернуться, если ты не передумала.
Жанна даже вскочила от неожиданности.
– Вы поможете вернуться? О, Господи, Вела, я так об этом мечтаю!
Она порывисто сделала к женщине шаг, с мольбой и надеждой заглянув в ее черные глаза.
– Прошу, верните меня домой, если меня оправдают! Я назову преемника и буду готова навсегда исчезнуть отсюда!
– Ты не поняла – задумчиво произнесла Вела, внимательно рассматривая девушку – Я могу вернуть тебя домой прямо сейчас. Тебе не надо будет дожидаться суда. Только скажи, и через десять минут ты сможешь оказаться в своем мире.
Жанна напряженно отвернулась, переводя взволнованное дыхание и что-то обдумывая. И если первым ее решением было согласиться, то через несколько секунд, она вдруг поняла, что не может вот так сбежать. Это неправильно. Тогда будут думать, что она виновна, испугалась и убежала от ответственности. Поэтому когда она вновь посмотрела на Велу, в ее серых глазах читалась твердость идти до конца.
– Нет, я не стану бежать. Так не должно быть. Я пыталась добиться справедливого суда в Вайтонсе, и приму любое его решение. Иначе всё, за что я боролась, не оправдается. Если люди увидят, что я малодушно сбежала, что они подумают? Правительница испугалась и признала свою вину из страха публичного наказания? Нет, только не это. Я не могу допустить, чтобы обо мне осталась память, как о предательнице своих идеалов. Я верю в справедливость, но если она еще недостаточно развита в Вайтонсе, я приму любой приговор, даже смертельный.
– Ты настоящая правительница – с гордостью сказала Вела, улыбнувшись – Я в тебе не ошиблась. Твоя решимость и твердость достойны восхищения. Именно они помогли тебе создать то государство, которое должно теперь развиваться и крепнуть. Но позволь оставить тебе то, что поможет вернуться, если ты передумаешь.
Вела сняла с шеи темно-синий сапфировый кулон в форме шара, и протянула Жанне.
– Вот, возьми его. Это билет домой. Если ты всё-таки решишь вернуться или до суда, или после, тебе достаточно крепко сжать кулон ладонями, и ты окажешься в своем мире. Я предоставляю тебе самой сделать выбор, и верю, что он окажется правильный.
Жанна осторожно взяла подарок, застегнув тесьму на своей шее.
– Спасибо. Вы единственный человек, который всегда мне помогал. Я еще увижу Вас?
Вела загадочно улыбнулась, делая шаг к двери.
– Посмотрим. Но есть еще один человек, который хочет поговорить с тобой. Думаю, ты ему обрадуешься.
И открыв дверь, Вела медленно удалилась, а через секунду в камеру вошел Гравенд. При виде его Жанна от неожиданности вздрогнула. Она и хотела его увидеть, и боялась представить их встречу, слишком отчетливо помня прошлое расставание. Когда за ним закрылась дверь, а охранник громко сказал, что время свидания десять минут, Жанна напряженно сделала к нему робкий шаг, отменив, что он сильно похудел и побледнел за то время, пока они не виделись.
– Я рада тебя видеть – тихо сказал она, чувствуя, как трепетно сжалось сердце под пристальным взглядом любимых глаз – Не думала, что ты придешь.
– Почему? Я верю в твою невиновность и готов доказать это всем.
– Спасибо.
Воцарилась пауза. Как много они хотели сказать друг другу, но просто стояли, словно между ними по-прежнему была пропасть.
– Я хотел извиниться – нерешительно вымолвил Гравенд – Я всё знаю о Мироле и Маврите, и что тогда вечером он приходил к тебе за помощью. Прости, что не поверил.
– Ничего. Я не держу на тебя зла за тот случай…
И опять тишина. Жанна хотела обнять его, чтобы в последний раз почувствовать тепло тела и крепких рук, но слова, сказанные им Камсене, упрямо пульсировали в голове, останавливая от этого шага.
– Я хочу сказать, что я… – Гравенд запнулся, резко отвернувшись. В его душе боролось отчаянное желание признаться в своих чувствах и стыд за горькие, обидные слова, так много которых он сказал.
– Господи, сколько надо мне сказать! – торопливо воскликнул он, оборачиваясь и делая порывистый шаг. Его глаза горели раскаяньем, и сильная, страстная любовь светилась в них, словно отражение искренних чувств – А у меня так мало времени! Целый час я обдумывал всё, что скажу, а сейчас… все слова вылетели из головы! Жанна! Дорогая моя девочка! Я так виноват перед тобой! Если бы ты смогла простить меня, я стал самым счастливым человеком на свете! Я был глуп, ослеплен ревностью и вел себя недопустимо! Прости меня! Я давно хотел сказать, как сильно люблю тебя! Я пытался не думать об этом, пробовал забыть, но у меня ничего не получилось! Ты словно околдовала меня! Это не то место, чтобы признаваться тебе в своих чувствах, но поверь, они искренны и сильны! Я очень люблю тебя, моя милая, дорогая Жанна!
Девушка застыла посреди тюремной камеры, с каменным лицом выслушав это трепетное, сбивчивое признание. Ее душа пылала от надежды, но память хранила слишком много, не давая поверить в правдивость сказанных слов. Гравенд напряженно ожидал ответа, но когда Жанна заговорила, все его надежды рассыпались на осколки, похоронив иллюзии и мечты.
– Не думала, что твое желание стать моим преемником настолько сильно – вымолвила она холодным, равнодушным голосом – Мне казалось, что только Ялия страстно желает власти. Но не беспокойся, я все равно назову тебя, потому что ты достоин, чтобы стать новым правителем Вайтонса.
Гравенд остолбенел, совершенно не понимая этих слов.
– Причем здесь власть? Я не понимаю…
– Как причем? Ведь только ради этого ты решил сказать, что любишь меня. Признаться, я не могла предположить, что ты решишься на этот шаг. Но не стоило… ты итак будешь моим преемником. Можно было не придумывать весь этот текст.
Гравенд переводил взволнованное дыхание, пытаясь разгадать причину, почему Жанна ему не верит. Ведь он так любит ее, почему она сомневается?
– Может, объяснишь, почему ты считаешь, что этим словам нельзя верить? Я клянусь тебе, что говорю правду и мне обидно и больно твое недоверие.
– Тебе больно? – горько переспросила Жанна, слишком отчетливо вспоминая каждое слово, что Гравенд говорил Камсене – А боль другого человека тебя не интересует? Ты знаешь, что чувствовала я, когда увидела тебя вместе с Камсеной на следующий день после бала? А те слова, что сказал ей, ты забыл? Я помню их все. Они слишком врезались в память, чтобы их забыть и поверить в нечто другое. Хочешь, я напомню их? «Эта девчонка меня жутко бесит! Ты даже не представляешь, насколько сильно! Я с трудом терплю ее присутствие в своем доме! Я считаю дни, когда закончится период ее правления! Мне стоило больших усилий проникнуть к ней в доверие, и я знаю о каждом ее шаге в управлении Вайтонсом, а это очень важно. Она даже не подозревает, что я контролирую все ее действия и даю те советы, которые выгодны мне».
Гравенд побледнел. Каждое слово было подобно удару хлыста, которое вспарывало сердце и рассекало душу. Он всё понял и с тихим стоном закрыл глаза, а Жанна дрожащим голосом продолжала говорить, чувствуя, как по ее щекам текут горячие слезы.
– Вот, когда ты был искренен. Не со мной. С Камсеной. И это после бала, когда я думала, что ты меня действительно любишь.
– Поверь, всё было не так – хрипло прошептал Гравенд, отчаянно цепляясь за соломинку – Я думал, ты выходишь замуж за Глеффина… я не мог смириться с этим… Эти слова… я пытался доказать себе, что действительно так думаю, но не смог… Я все равно продолжал любить тебя… И меня ужасно мучает, что я тогда был настолько слаб… Ну что мне сделать, чтобы ты мне поверила?
Он отчаянно сделал к Жанне шаг, протягивая руки и вглядываясь в ее заплаканное лицо. Но она отступила назад, отвернувшись.
– Уходи… – прошептала она, закрыв лицо дрожащими руками – Нам не о чем больше говорить. Ты слишком больно ранил меня в самое сердце…
– Жанна… Прости меня…
Но она покачала головой, больше всего на свете желая сейчас умереть. И когда охранник громким голосом объявил, что время вышло, Гравенд всё еще стоял, безумно надеясь на прощение, пока его силой не вытолкали прочь.
Глава 33
В полдень, как и назначено, к Жанне зашла охрана, и проводила ее в зал, где должен начаться суд. В просторной комнате под одной из стен возвышалась длинная трибуна, за которой сидело сорок человек. Это были судьи, часть из которых теперь состояла из бедного населения. Все они с интересом рассматривали Жанну, когда охрана подвела ее к скамейке, на которую она села. Зал был битком набит людьми. Все стояли, сидели на деревянных скамейках и толпились в проходах. Людей были настолько возбуждены, громко выкрикивая призывы отпустить их правительницу, что стражам пришлось грозно прикрикнуть на них, чтобы они успокоились. Но даже когда в зале суда наступила тишина, громкие выкрики тысяч людей под окнами доносились со всех сторон с одним единственным призывом – освободить девушку.
Жанна пыталась отыскать взглядом своих друзей, но никого не могла найти. Они словно растворились в толпе, среди десятков лиц.
Самый главный судья, который должен в конце озвучить приговор, громко постучал молотком по столу, призывая всех к спокойствию и вниманию. И когда все окончательно умолкли, взирая на Жанну с высоты своего величия, громко спросил:
– На тебя, правительницу Вайтонса поступило заявление от дочери Парвии. Она обвиняет тебя в убийстве своей матери и ссылается на свидетелей, который нашли в твоей комнате флакон с ядом, которым отравили Парвию. Слуги слышали, как вы ссорились перед этим. Что ты можешь сказать в свое оправдание?
Жанна набрала в грудь воздуха, и спокойно, размеренно произнесла:
– Я не виновна в убийстве Парвии. Да, у нас с ней были некоторые разногласия в последнее время, но я бы никогда не пошла на предательство и тем более убийство. Когда мы с ней разговаривали, Парвия выпила воды из стоявшего на столе стакана, и через несколько минут умерла. Я ничего не знала о флаконе с ядом, думаю, мне его подбросили настоящие убийцы.
– Ты знаешь, кто это мог быть? – спросил судья.
Жанна догадывалась, но не собиралась обвинять людей только на основании своих предположений.
– Нет. Мне это не известно. Но это непременно надо выяснить, потому что любое преступление Вайтонса должно быть раскрыто, а виновные обязаны понести наказание. Должна быть справедливость и честность, за которые я всегда боролась.
Судьи молчали. Они понимали правоту этих слов, и никто из них не верил в виновность девушки, потому что за этот год узнали, что она слишком отчаянно борется за справедливость, чтобы отступиться от своих принципов и пойти на подлость.
Еще пятнадцать минут они задавали вопросы о событиях перед смертью Парвии и допросили нескольких слуг, которые слышали громкие разговоры между ней и Жанной. Но все они, как один заявляли, что Жанна не могла убить женщину. И только Камсена, Ялия и Руслан горячо высказывались, что убеждены в виновности девушки.
Настало время объявлять приговор. Жанна равнодушно сидела, смиренно готовясь принять любое решение. Она так устала и измоталась за последнее время, что больше ничего не чувствовала, и только холодное равнодушие охватило ее целиком, погрузив в какой-то пустой, призрачный полусон.
За окнами снова стали раздаваться крики толпы. Люди буйствовали и шумели, выкрикивая требования об освобождении девушки и признании ее невиновности. Кто знает, приняли ли судьи это в расчет, или действительно понимали, что вина Жанны не доказана, но когда по очереди все сорок человек стали произносить одно из двух возможных слов, слышалось только: «Невиновна». Все сорок человек, как один, высказали свое мнение, и когда настала очередь главного судьи сказать последнее слово, он громко произнес:
– Суд не нашел оснований для обвинения правительницы Вайтонса в убийстве. Ее вина не доказана и нет необходимости дальше держать ее под стражей. Дело об убийстве Парвии будет расследоваться до тех пор, пока мы не найдем настоящих виновных лиц. А сейчас, Жанна совершенно свободна.
Толпа взревела ликованием. Тысячи голосов с восторженными криками слышались отовсюду, радостно пронзая летний воздух. И даже когда люди бросились к Жанне, пожимая ей руки и поздравляя от всей души, охрана расступилась, больше этому не препятствуя.
– Спасибо вам за поддержку… – устало улыбаясь, говорила Жанна тем, кто так искренне за нее радовался. Около пяти минут она не могла отделаться от такого пристального внимания к себе, и только когда сквозь толпу смогли, наконец, протиснуться Гравенд с Глеффином, они огородили ее от навязчивых поздравителей.