Ошибка сказочника. Возвращение Бессмертного

Ей хотелось сказать «прощайте», но она не справилась с голосом. Крылья коней подняли снежную пыль, Метелица вдохнула, закашлялась и упустила момент, когда санки оторвались от земли.

Кони набирали высоту, делая круг вокруг школы, и вот тут Метелица увидела Кощея. Он стоял на балконе башни, с которой Велизарий вёл астрономические наблюдения, и смотрел на неё.

Он смотрел так, что Метелице захотелось выпрыгнуть из саней. Она уже наклонилась дёрнуть отца за рукав, но порыв ветра откинул её на спинку, кони рванули, башня пропала из вида, и Метелица снова закуталась в воротник, проглотив ком, вставший в горле.

Оборачиваться она не стала. Она закрыла глаза и отдалась полёту под ночными звёздами и холодным северным ветром.





Глава 16. Волки Золотого Города




Путевод катился между деревьев всё быстрее и быстрее, и Никите приходилось ускорять шаг, незаметно переходя на бег. Он не мог почему-то остановить путевод и не смел потерять его из вида. Оставалось бежать, задыхаясь, обливаясь потом и царапая руки в кровь, продираясь сквозь кусты шиповника и дикой малины.

Он сбросил на бегу тяжёлый рюкзак, выкинул пистолет, снял всю одежду и обувь и бежал теперь нагишом, отчаянно стараясь не упустить путевод из вида. В какой-то момент Никита осознал, что бежит за футбольным мячом, и замер, озираясь посреди огромного стадиона, заполненного народом.

На него, с мячом в ногах, бежал Лео Месси. Никита ринулся на кумира в попытке остановить его и отобрать мяч. Месси ушёл от подката, и Никита рванул за ним, ощущая, что ни в коем случае нельзя дать Месси забить, иначе всё провалится.

Понимая, что не успевает, Никита бросился в ещё один отчаянный подкат. Месси ушёл опять и засадил своей коронной левой прямо под перекладину. «Конец!» – подумал Никита, но мяч оказался в зубах выросшего в воротах Змея. Боковыми головами, как двумя руками, он перекидывал мяч из пасти в пасть, а среднюю опустил к его лицу и произнёс голосом Маргариты: «Дурак ты, Никита!».

Никита растерянно заморгал. Вместо Змея перед ним стояла соблазнительно улыбающаяся Маргарита. Она медленно наклонялась к нему, явно намереваясь поцеловать, и Никита, собравшись с духом, наклонился в ответ. Губы Маргариты были совсем близко, он уже различал маленькие родинки и веснушки у неё на лице. Никита моргнул ещё раз, и вместо Маргариты увидел перед собой волчью морду.

Он вздрогнул и проснулся. Нервно нашарил рюкзак, пистолет – всё вроде на месте. Путевод спокойно лежал у ног.

Никита тяжело выдохнул, провёл рукой по лбу, приподнялся на локтях. Он заснул не раздеваясь, в берцах и с кобурой на ремне, скинув и бросив лишь рюкзак под голову. Сил у него не оставалось никаких, и он даже не стал искать удобное место для ночлега, свалившись под какой-то хиленькой сосёнкой, на усыпанной хвоей земле.

Никита помотал головой, вздохнул, пожалев, что не удалось поцеловать Кошкину даже во сне. Волк появился в самый неподходящий момент.

Волки! Никита встал, наконец, настороженно осмотрелся. Да, здесь, на этой стороне, должны его будут встретить волки Бессмертного. Но пока никаких волков не было.

Он поднял голову. А вот вороны Балки кружились, явно продолжая вести его. Вчера они очень вовремя появились, сумрачно подумал Никита, но зачем было устраивать такую резню?

Никита раздражённо накинул рюкзак на плечи, запустил путевод и пошёл за ним по каменистой тропе в неглубокий, на первый взгляд, овраг. Мёртвая река и Калинов мост остались далеко позади; Никита ещё ночью постарался пройти как можно дальше, пока окончательно не выбился из сил и не потерял дорогу.

Нет, путевод спокойно катился вперёд, как и прежде, но вместо удобной дороги, выложенной камнем, как на мосту, под ногами захрустели остатки горных пород, и Никита свернул на какую-то каменистую тропу, петляющую среди невысоких холмов.

Почему шар решил провести его этим путём, он не знал, а доставать и сверяться с картой Бессмертного у него уже не оставалось ни сил ни желания. Никита и сейчас не стал вытаскивать карту. Бессмертный говорил, что шар его доведёт, куда нужно, что здесь его встретят – ну так и ладно. Всё равно с этой тропы никуда, кажется, не свернуть.

Каменистая тропа плавно спускалась вниз, овраг расширялся, углублялся и Никита шёл уже по глубокому ущелью. С обеих сторон возвышались крутые холмы, покрытые таким густым хвойным лесом, что склоны казались сплошными стенами. Откуда-то зажурчал ручеёк и покатился по дну ущелья, петляя между камней и валунов.

Никита шёл по тропе по берегу ручья, изредка поглядывая на серое, закрытое тучами небо и думая о своём.

Он не хотел, чтобы всё так закончилось. Не желал смерти ни царевичу (по всему судя, это был он), ни его людям. Не факт ещё, что наследник погиб в пламени Змея, но вполне вероятно. Никита не успел, да и не захотел рассматривать, что там случилось, когда он скрылся в тоннеле. Но то, что двух или трёх его людей вороны заклевали до смерти, это точно. И Никиту это совсем не радовало. Они-то ведь не хотели его убивать.

Он оценил, как стрелял царевич – не в него, в коня. Они хотели взять его живым, но не оставили выбора, и ему пришлось отбиваться. Никита помнил, как отскакивали почему-то пули от нападавших, и невесело думал, что хоть в этом ему повезло – не он их убил. Но легче от этого не становилось, и понятно было, что для той стороны он теперь безусловный враг.

Дело по спасению мальчика и Марго усложнялось невероятно, и Никита старательно гнал от себя мысль, что это только начало. То, что предложил Бессмертный, требовало много больших жертв. Если царица откажется… Хоть бы она не отказалась, думал Никита. Как же не хочется развязывать эту дурацкую войну! Особенно если всё началось из-за какого-нибудь дурацкого недоразумения.

Он присел на большой покатый валун. Снял берцы, опустил ноги в прохладный ручеёк, поболтал с наслаждением. Надо бы, что ли, позавтракать. Неизвестно, сколько ещё придётся идти; ущелье, как можно было разглядеть отсюда, тянулось вперёд и вглубь на несколько километров.

Никита подтянул к себе рюкзак и полез за скатертью. Вытаскивая, поднял голову и увидел перед собой волка.

– Опа! – опешил Никита. Именно когда он уже перестал ждать, волк и появился.

Это был волк, хоть и вдвое крупнее обычного. Он стоял и смотрел на Никиту, и у него не было ни малейшего представления, как он тут появился и откуда вообще взялся. Никакой возможности подобраться незаметно в этом узком, стиснутом со всех сторон крутыми лесистыми склонами ущелье не было, и, однако, волк стоял перед ним.

– Так, – негромко проговорил Никита, поднимая руки, – я без оружия. И кое-что должен показать. Послание. От Бессмертного.

Бессмертный говорил, что его волки понимают предметную речь и с ними можно разговаривать, как с людьми. И, как с людьми, тупить не желательно.

Под пристальным взглядом жёлтых волчьих глаз Никита осторожно вытащил смартфон, нашёл и включил нужную запись. В отличие от резкой повелительной команды Змею, сейчас с экрана прозвучала вполне обычная человеческая просьба: «Доставьте его к Елене».

Волк, не мигая, перевёл взгляд с экрана на Никиту, повернулся и встал боком, словно приглашая следовать за ним. Никита торопливо запихал скатерть обратно в рюкзак, засунул туда же путевод, обул берцы и, вскинув рюкзак на плечи, встал перед волком.

– Ну? – спросил он, видя, что волк продолжает перегораживать тропу. – Чего дальше-то?

Волк мотнул головой себе за спину, и Никита понял.

– О, Господи! – вздохнул он. – Неужели как-нибудь иначе нельзя?


Волк качнул головой, и Никита с опаской залез ему на спину. Спина была мощной, широкой, почти как у коня, вот только сидеть на его твёрдом выступающем хребте без седла, стремян и удил было очень неудобно. Никита пригнулся к шее, постаравшись обхватить покрепче, сжал коленями бока, и волк тронулся с места.

Удивительно было, как плавно он шёл, переходя на бег. Намного плавнее, чем лошадь. Волк летел гигантскими скачками по неровному каменистому ущелью, а Никита практически не чувствовал ни толчков, ни рывков, словно лапы были на каких-то рессорах. В какой-то момент он даже приподнялся, чувствуя, что при такой плавности хода вполне может сидеть прямо и не хвататься судорожно за шею волка.

Неслись они хоть и плавно, но стремительно, как на хорошем байке. Через несколько минут волк вынес Никиту из ущелья, лесистые склоны расступились, и они оказались в широкой зелёной долине, охваченной по краям горами. Волк бежал по долине, перелетая скоком небольшие речки, стекающие с гор, и огибая прозрачные озёра.

Долина идеально подходила для поселения, но ни жилья, ни людей Никита не увидел. Волк проскочил долину, взобрался на обширное крутое плато и спустился в почти такую же, но просторнее и больше, с разбросанными то там, то тут жёлто-красными опадающими рощами и зелёными хвойными островками. Но и здесь Никита не заметил ни людей, ни какого-нибудь поселения.

Зато стали присоединяться другие волки. В каждой новой долине их встречал очередной волк, такой же огромный и молчаливый, что нёс Никиту. Они пристраивались сзади, и вскоре за ними нёсся кортеж из двух десятков сопровождающих. Зрелище, вынужден был признать Никита, оборачиваясь назад, выглядело впечатляюще.

Волки были разные – серые, бурые, чёрные. Один был белый, другой с рыжеватой, почти красной шерстью. Они присоединялись к стае молчаливо и неожиданно, так, что Никита ни разу не успел заметить волка до того, как тот оказывался у него за спиной. Волки бежали ровно и плавно, без малейшего утомления пересекая один за другим крутые подъемы и спуски.

Долины, как и волки, были разными. Одни уходили вглубь, по ходу пути, другие лежали поперёк. Глубокие ущелья, лежащие в тени нависающих гор, перемежались просторными и открытыми плоскогорьями, с холмами по горизонту. Изрезанные реками и ручьями долины перемежались заполненными озёрами.

Были долины степные, с густыми травами, но без единого деревца или даже кустика. Были покрытые рощами и остатками лесов на склонах. Пару раз волки пересекли каменистые долины, похожие на гигантские угольные разрезы, в которых не было вообще ничего живого и даже воздух стоял тяжёлый и душный.

Наконец, с вершины очередного гигантского холма Никита увидел его – Золотой Город Бессмертного.

Выглянуло солнце. Именно сейчас. Тяжёлые октябрьские тучи, весь день грозившие пролиться дождём, остались позади, и над Борейской долиной заблестела чистейшая небесная синева.

У Никиты захватило дух. Волки спускались по склону, распугивая кроликов и дроф, в воздухе носился запах полыни и пряных трав, а далеко внизу, прямо в центре зелёной безлесой долины, лежал, как игрушка на ладони, сверкающий золотой город.

Нет, не так – Золотой Город. На карте Бессмертного он был прописан заглавными буквами, и только увидев его воочию, Никита понял, что это не просто хвастовство.

Всё, что в обычных городах делалось из металла, в этом Городе было или целиком из золота, или покрыто им. Все крыши в городе были золотыми. Когда волки приблизились к крепостной стене, Никита увидел, что и ворота, и решётки в башенных бойницах, и даже пушки были покрыты золотом.

«Твою мать, неужто и ядра к этим пушкам золотые?! – подумал Никита, слезая с волка и осматривая стены. – Вряд ли тогда осаждающие сильно расстраивались, когда по ним палили отсюда».

Он потянулся, разминая затёкшие от многочасовой скачки мышцы, покрутил головой. Перед воротами никого не было, на стенах тоже, и он не очень понимал, что делать дальше.

Никита вопросительно посмотрел на бурого волка, который его привёз. Тот мотнул головой на ворота. Никита хмыкнул.

– Ладно, – пробормотал он, подходя к воротам. – Понял. Сам так сам.

Никита нажал на створки обеими руками, и тяжёлые, на первый взгляд, массивные ворота легко распахнулись. Он шагнул под тёмные своды башни и в сопровождении волков вышел на свет мощёной булыжником площади.

Площадь была чиста и пуста. Было тихо. Никиту начинала нервировать эта тишина. Можно было подумать, что город вымер. Понятно, что дело к вечеру, но ещё ведь светло и совсем не поздно. Что происходит? Где жители?

Он пересёк Воротную площадь, вышел на улицу и тут наконец увидел людей. Они выглядывали из окон, смотрели с балконов, осторожно приотворив дверь выходили на крыльцо. Горожане были хорошо одеты, на бедняков не тянули, да и странно было быть бедным, живя под золотой крышей. Но выглядели они утомлённо, если не сказать измождённо. Осунувшиеся исхудалые лица, голодный блеск в глазах детей, держащих за подол или за руку матерей, наводили на странные мысли. Неужели в этом городе, где из золота сделаны даже дверные ручки и оконные переплёты, не хватает еды? Как такое может быть?!

Ему хотелось подойти к кому-нибудь, спросить, что здесь происходит. Но он шёл в окружении волков, которые вели его по улице, словно конвоиры, и, кажется, не собирались подпускать к горожанам. Да и те при малейшей его попытке повернуться, посмотреть в глаза, спросить или сказать что-нибудь, пугались, отворачивались, а то и просто уходили обратно в дом, закрывая двери.

Они боялись волков, понял Никита. Волки были хозяевами этого города. Или стали ими после изгнания Бессмертного. Они же патрулировали долины и границы царства. По своей ли инициативе? В подробности Бессмертный не вдавался, но скоро он и сам узнает.

Никита перешёл реку по каменному мосту с золотыми перилами, прошёл по улице ещё пару километров, сопровождаемый волками, и вышел на площадь перед чёрной башней.

Башня Кощея! Круглая башня иссиня-чёрного обсидиана высотой с десятиэтажный дом и размером с хоккейный стадион производила гнетущее впечатление. Никита не сразу понял, что его так угнетает, и только подойдя к башне вплотную, догадался. В сплошной, гладкой, как стекло, стене обсидиана не было ни окон, ни дверей, ни какого-либо заметного входа. Фактически башня была одной гигантской трубой.

– И что теперь? – пробормотал Никита, повертев головой и обернувшись к волкам. – Куда идти-то?

Бурый волк посмотрел на Никиту и без какого-либо предупреждения шагнул в стену башни, провалившись внутрь.

– Оу! – непроизвольно воскликнул Никита. – Чтоб тебя!

Ну ладно! Тутошние волки могут проходить сквозь стены, понятно. А ему-то как быть? Он обычный человек из обычного мира без капли магии и сверхспособности. Как ему-то попасть в башню?

Оставшиеся снаружи волки стояли полукругом вокруг Никиты и смотрели на него. Они не делали ничего угрожающего, но тому опять стало не по себе. Кажется, эти волки не дадут ему больше никуда уйти. И, видимо, придётся последовать примеру бурого и тоже шагать сквозь стены. Бессмертный наверняка бы предупредил, будь вход в башню заколдован. А раз ничего не сказал, значит, пройти можно.

Но страшно же, блин! А вдруг он застрянет в этой чёртовой башне, вдруг не пройдёт сквозь стену и волки порвут его? Никита ещё раз поглядел на волков, на город, сверкающий под лучами заходящего солнца, как расплавленное золото, вздохнул, собираясь с духом.

– Ладно! – обречённо кивнул он волкам. – Иду. Видите?

Никита зажмурился, выставил правую руку, наклонился и, ожидая удара о стену, шагнул вперёд.

Нога провалилась в пустоту, и Никита от неожиданности упал, не встретив никакого препятствия. Он тут же повернул голову – чёрная стена башни была на месте, только теперь у него за спиной.

Никита быстро вскочил, несмотря на тяжёлый рюкзак, настороженно огляделся. Он стоял на краю огромного круглого атриума, вдоль стен которого шла колоннада, переходящая в лестницу. Широкая нефритовая лестница поднималась спиралью вдоль стен до самого верха башни. Верх был открыт, сквозь него в атриум проникал внешний свет.

Никита осторожно шагнул из колоннады, сделал несколько шагов к центру башни. Чем-то это здание напоминало торговые центры с отделениями и бутиками по стенам и этажам. Колоннада поддерживала портик, над которым шли этажи, разбитые на комнаты и залы. Отсюда, снизу, Никита не мог разобрать, что это за комнаты; было видно лишь, что одни со сплошной стеной, а другие открыты к атриуму. По внутреннему периметру этажей шёл коридор с перилами, переходящий в межэтажную лестницу на другом конце атриума.

Поворачиваясь и оглядываясь вокруг, Никита задержался взглядом на нефритовой лестнице и заметил, что кто-то идёт. У него пересохло в горле. Вот оно!

По лестнице спускалась женщина в узком красном с золотым шитьём платье в пол. Рядом с ней, у бедра, шёл волк – тот самый, бурый. «…И бурый волк ей верно служит…» – мелькнуло у Никиты и больше он уже ни о чём не мог думать. Он мог только смотреть.

Он видел её мельком на странице из книги в ночь допроса Бессмертного, но не обратил тогда особого внимания. Не до того было. Потом, когда Бессмертный сказал, куда он отправляется, присмотрелся повнимательнее и с неприятным и непонятным самому себе чувством обнаружил, насколько она красива.