Ошибка сказочника. Возвращение Бессмертного

– А ему и не надо официального, – пробормотал Горский, отводя взгляд.

Шмидт понял, что победил.

– Ладно, – спокойно сказал он. – Никакого не будет. Скоро в городе не будет и самого Бессмертного, он перестанет быть для тебя проблемой.

Шмидт произнёс это значительным тоном, выразительно поглядев на Горского. Тот, кажется, всё-таки проникся.

– Но сначала ты мне должен сказать, чего Бессмертный хотел от тебя.

– Да ничего такого, на самом деле, – ответил Горский, отводя глаза и нервно хрустя пальцами. – Просто хотел знать, что вы делаете. Ну, я и рассказывал.

– Та-а-ак! – Шмидт старался казаться спокойным. – И что ты ему рассказывал?

– Всё.

– Всё?

– Ну, всё, что знал. Вы, конечно, не велели этим соплякам ничего говорить, ну и… – Горский замялся.

– Что?

– Ну, и он велел поставить прослушку. И в кабинет к вам, и в номер. И к этим курсантам тоже.

– Чего?!

Шмидт обомлел. Он не верил своим ушам. То, что говорил Горский, было настолько неправдоподобно, что ему понадобилось несколько секунд осознать сказанное. За всю свою многолетнюю работу он впервые столкнулся с тем, что гражданский обыгрывает его на его же поле и его же методами.

И ведь это в корне меняет ситуацию. Если Бессмертный в курсе всей его деятельности здесь… Кстати, с какого момента?

– С первого дня, – Горский помялся. – Вообще-то, он сам попросил сообщить о себе. Вы год назад рассылали ориентировки, я ему показал. Он велел подождать подходящего момента, чтобы известить вас. Я так и сделал.

Та-а-ак! Получается Бессмертный не просто всё знал с первого дня, получается он сам же и привёл Шмидта в этот город. Зачем? Какого чёрта тут вообще происходит?!

Шмидт потушил догоревшую сигарету и закурил новую. Ему не сиделось на месте. Он встал и заходил по кабинету, забыв про Горского.

Бессмертный знал, что за ним ведётся наблюдение. Он знал, что Шмидт в городе, знал, что Савостьянов и Кошкина следят за ним, и про прослушку в своём кабинете знал тоже. И это не остановило его от работы с мальчиком, а значит…

Значит все его якобы сорванные планы не более чем умелая постановка. Для них, для Шмидта, Кошкиной и Савостьянова. Он знал, что они его ведут, знал, что увидят, как мальчик исчезает в колодце. Он хотел, чтобы они это увидели! Но зачем?

Шмидт напряжённо думал, последовательно двигаясь по цепи событий. Бессмертный хотел, чтобы ребята прикоснулись к тайне – зачем? Затем, чтобы начали искать объяснение и пришли в итоге к единственно верному. Чтобы…

Чтобы поверили в реальность другого мира, чтобы смогли отправиться туда. Если не расплываться мыслью по древу, это единственное логичное объяснение поведения Бессмертного в свете новых фактов.

Всё его изумление, всё его ломание на допросе, выстрел Савостьянова, показательное воскрешение – всё было продуманной инсценировкой, направленной на завлечение ребят в другой мир. Якобы для спасения мальчика, но на самом деле… На самом деле – для каких-то собственных скрытых замыслов.

И мальчик… Ведь не только их, безмозглых болванов, Бессмертный вёл с самого начала. Он и с мальчиком так же работал. Это Костя Благов познакомился с Бессмертным несколько недель назад. Бессмертный его знал намного дольше. С самого рождения, если быть точным. За последние недели Шмидт много интересного выяснил относительно связей Бессмертного с семьёй Благовых.

И дело не только в Лизе, которую Бессмертный сам устроил к Благовым няней и которая с младенчества стала прививать мальчику эту странную любовь к сказкам. Всё началось ещё раньше. Всё началось с Ракитина, адвоката Бессмертного.





* * *


Размышляя над делом Бессмертного и перебирая всё его доступное окружение, Шмидт не мог не отметить странного адвоката, ничуть не удивившегося таинственному воскрешению своего клиента.

Он же был там. Он же вместе с ними вбежал в камеру на выстрел, видел, как воскресает клиент, и по первому слову безропотно удалился. Ни один нормальный адвокат так бы не сделал, а значит, Ракитин не просто адвокат Бессмертного – он его поверенный, его консильери. Он знает о тайне своего клиента, и осталось только понять – почему? Почему Бессмертный доверился Ракитину и для каких целей он его использует?

Шмидт начал копать. Довольно быстро выяснилось, что это Ракитин сопровождал Бессмертного в первый приезд в Волхов, он улаживал дела по покупке заброшенного дома, оформлял все бумаги с наследниками и городской администрацией.

Разбираясь в биографии Ракитина, Шмидт без особого уже удивления выяснил, что это именно он хлопотал при оформлении последнего паспорта Бессмертного, он занимался получением лицензии психотерапевта и прочих бумаг, включая дипломы, аттестаты и банковские карты. Получалось, Ракитин посвящён в дела и тайны Бессмертного больше всех прочих в этом мире, не считая, понятно, самого Бессмертного.

Шмидт уже почти было решил лично поговорить с Ракитиным, когда наткнулся на факт в биографии последнего, заставивший его передумать. Ракитин рос сиротой в детском доме, когда в семилетнем возрасте какой-то неизвестный, но богатый опекун поспособствовал его переводу в хороший частный пансионат с качественным образованием и индивидуальным подходом к воспитанникам.

Не составляло большого труда выяснить личность этого опекуна. Конечно, под другой фамилией, но это был Бессмертный. Который почему-то приметил способного сироту, взял под опеку, оплатил обучение и стажировку и теперь обладал, по сути, не просто личным адвокатом, а поверенным по всем своим делам. Преданным поверенным – в этом Шмидт не сомневался. Раз уж Бессмертный устроил Ракитину жизнь и карьеру, тот будет молчать и не выдаст его ни при каких обстоятельствах.

Ракитин помог Бессмертному обосноваться в Волхове. Почему здесь – понятно, но почему именно в это время? Бессмертный использовал для своих целей мальчишку Благовых, он появился здесь в год его рождения – случайно ли? Шмидт был убеждён, что нет, но ему нужны были доказательства. Хоть что-то осязаемое, что привлекло внимание Бессмертного именно к этому мальчику.

Раскапывая дело всё глубже и глубже, он ожидаемо оказался в местном роддоме. Расспрашивая главврача и акушеров, выясняя, не было ли в родах чего-то особенного и необычного, Шмидт почти ненароком наткнулся на поразительный факт. В тот год у всех новорождённых брали образцы ДНК и отправляли по запросу одной петербургской лаборатории – якобы для исследования и разработки новых видов прививок. Запросы перестали приходить сразу после рождения ребёнка Благовых.

Шмидт почувствовал, что напал на нужный след. Он связался по указанному адресу и с удивлением выяснил, что эта лаборатория действительно существует и действительно делала подобные запросы, причём много лет, и не только по Волхову. Но не для своих исследований, а для нужд одного некоммерческого фонда, который, очевидно, искал вполне конкретную ДНК и платил за эти поиски большие деньги.


Фонд этот, в отличие от лаборатории, давно перестал существовать, и Шмидт уже нисколько не удивился, узнав, что закрыт он был через месяц после рождения Кости. Дальше раскапывать эту тему было необязательно, но чисто ради собственного удовлетворения Шмидт поднял записи и убедился, что учредителем фонда был Ракитин.

Итак, Ракитин по заданию Бессмертного много лет по всей стране искал ребёнка с какой-то конкретной ДНК. В лаборатории не смогли объяснить Шмидту, в чём особенность именно этой ДНК; сказали лишь, что должны были сравнивать образцы и искать совпадения. Образец, предоставленный им для сравнения, был возвращён заказчику после найденного совпадения, и что это был за образец – лаборанты сказать не могли.

Но Шмидту это было и не нужно, он знал уже достаточно. Бессмертный искал чьего-то родственника или потомка, обладающего неким набором свойств, необходимых для прохода в мир Бессмертного и… возможно, ещё для каких-то планов. По странному стечению обстоятельств нужного кандидата – новорождённого малыша – Бессмертный нашёл в том же городе, куда выходит портал. И тогда же он поселился здесь сам.

Всё глубже погружаясь в замыслы и планы Бессмертного, всё больше понимая масштаб продуманности его действий, где каждый шаг и каждое решение было элементом какого-то скрытого паззла, Шмидт волей-неволей начинал обращать внимание на мелочи и случайности, которые при более тщательном изучении переставали казаться таковыми.

Лиза со своими сказками подготовила нужную почву для восприятия мальчика. Она сумела добиться от него искренней привязанности и в самый критический момент просто исчезла, обострив его психоз и дав ещё один повод для визита к терапевту. Но подлинным спусковым крючком стало всё же не это, а развод родителей. Из-за этого Костя потерял душевный покой настолько, что мать решила вести его к терапевту, и не было ли и здесь замысла Бессмертного?

Шмидт никогда бы не обратил внимания на это обстоятельство, если бы до этого не успел так много узнать о таком пристальном внимании Бессмертного к мальчику и таком незаметном, но значимом участии в его жизни. Нужно было проверить и этот момент, как ни противно было Шмидту от своих подозрений.

Но подозрения подтвердились. Опять. Секретарша Благова Оксана Вострецова, с которой тот изменил жене, бросила и его, и работу через несколько дней после исчезновения Кости. Она собиралась в Петербург, когда Шмидт навестил её и убедил признаться, что к Благову на собеседование её направил всё тот же Ракитин, и по его указанию она соблазнила шефа и сделала так, чтобы об этом стало известно жене. Ей хорошо платили за работу, и она была не против продолжать, но неделю назад ей выписали премию и сказали, что больше в её услугах не нуждаются. Шмидт потом проверил счета – Вострецова не врала, деньги поступали от адвокатской конторы Ракитина.

Когда Шмидт понял всё это, он несколько минут сидел в прострации, бессильно опустив руки. Получалось, что всё, буквально всё в жизни Кости Благова – от рождения до настоящего времени – подчинялось непонятному и неумолимому замыслу Бессмертного. Даже брак его родителей распался не сам по себе – его сломал Бессмертный. И ради чего? Ради того, чтобы мальчика просто-напросто привели к нему?! Неужели нельзя было как-нибудь проще познакомиться?!

Шмидт так увлёкся раскапыванием связей Бессмертного с Костей Благовым, что совершил непростительную ошибку – упустил из вида свою связь с ним. Пообещав Бессмертному прикрыть его дело и вручив Алису в качестве залога, он решил, что усыпил его бдительность. И не то чтобы он притворялся или прикрывался дочерью. Он действительно переживал за неё и действительно хотел спасти. Просто забыл, с кем имеет дело. Пока сегодня утром Бессмертный не напомнил ему.





* * *


«Старый дурак! – бесился Шмидт, мечась по кабинету Горского, то присаживаясь, то снова вставая. – Тридцать лет вести Бессмертного и не предусмотреть эту опцию! Приехал с корочкой и думал на цыблах все будут ходить перед тобой! Да Бессмертный тут уже десять лет ошивается; ясно же, что скупил и запугал всех, кто ему нужен. И понятно, что знал про него, и готовился, и использовал в своих же целях!»

Шмидт остановился, поперхнувшись дымом сигареты и поражённый новой мыслью. Он медленно повернулся к Горскому, спросил, стараясь подавить испуганные нотки в голосе:

– А про мою дочь ты ему говорил что-нибудь?

– Нет, – ответил Горский, и, кажется, искренне. – Да он и не спрашивал.

– Ну да, – пробормотал Шмидт. – Тут он и без тебя всё мог выяснить.

Он потушил последнюю сигарету и направился к двери.

– Леонтий Васильевич, – остановил его Горский жалобным возгласом. – А что там с моим делом? Вы обещали…

– Не переживай, я всё замну, – бросил Шмидт на ходу и тут же забыл про него.

Он доехал до гостиницы, но подниматься в номер не стал. Устроившись в кресле в фойе, Шмидт набрал Пашку Молотова и минут десять пытал его о болезни Алисы. Точно ли она не носит инфекционный характер, точно ли ею нельзя заразить или ещё как «подсадить». Под конец разговора Пашка изрядно встревожился, но категорически успел заверить, что гистиоцитоз – аутоиммунное заболевание и заразить им никого никак нельзя.

У Шмидта немного отлегло от сердца. Всё-таки не настолько ещё простирается расчётливость и могущество Бессмертного. Всё-таки он просто воспользовался её болезнью. Но что это меняет, по большому счёту? Что бы Бессмертный ни собирался делать с Алисой, пока она у него – он держит его за яйца. Как того же Горского.

Шмидт поднялся в номер. Ему не сиделось на месте. Он ходил по комнате, не зная, что предпринять и за что взяться. Всё, что он сейчас выяснил, всё, что успел узнать за эти недели, нисколько не помогало принять решение. Да и какой в этом смысл, если от него сейчас ничего не зависит. И даже от Бессмертного, если уж на то пошло. Даже от Бессмертного!

Шмидт подошёл к окну, прижался лбом к запотевшему стеклу и закрыл глаза. Он слышал гул улицы, шум кондиционера, ритмичный пульс крови в висках. Ощущение бессилия угнетало почти до физической боли. Время заканчивалось, надо было что-то делать. А сделать ничего было нельзя.

Что-то на той стороне пошло не так. Несмотря на всё хитроумие, предвидение и манипулирование Бессмертного, что-то пошло не так и его планы всё-таки сорвались. Отпущенный Савостьянову месяц на возвращение закончился. Ни он, ни Кошкина, ни Костя Благов не вернулись. И вряд ли теперь есть смысл ждать их и надеяться спасти. Спасать сейчас надо тех, кого ещё можно.

Он прошёл в ванную. Открыл холодную воду, набрал пригоршню и плеснул в лицо. Потом ещё раз, и ещё. Протёр лицо, лысину и уставился в зеркало. У него созревало решение, которое давно уже маячило на краешке сознания. Он убеждал себя, что это последняя крайность, до которой дело не должно дойти. Но, видимо, дошло.

Он вернулся в комнату, сел за стол и открыл ноутбук с записями по делу Бессмертного. Он готовил их для другого, но придётся пойти по проверенному пути. Не прямо, конечно, Бессмертный отрезал ему простые пути. Бессмысленно сейчас отправлять эти записи: наверняка Бессмертный подумал об этом и кого-нибудь нанял, чтобы отслеживать его почту.

Нет, людей нужно вызывать сюда. И уже здесь объяснять им ситуацию. А можно даже и не объяснять, а просто приказать арестовать Бессмертного и доставить в Тёмниковские лаборатории. А там уже излагать суть дела со всеми доказательствами.

Шмидт отдавал себе отчёт, на что идёт. С него спросят и за исчезновение мальчика, и за пропажу Савостьянова с Кошкиной. В худшем случае ему грозит даже не пенсия, а арест, особенно если с Бессмертным ничего не получится. Про портал ему не поверят, и Шмидт был готов к этому и не собирался даже настаивать.

Но бессмертие… бессмертие… Бессмертие не он придумал, его нельзя симулировать. Им придётся его как-то объяснить и исследовать, и в процессе, возможно (возможно!), они наткнутся на что-то, что спасёт Алису.

Вот только сначала надо её подготовить к этому. Ещё вчера, ещё даже сегодня утром, он собирался готовить её совсем к другому, но разговоры с Бессмертным и Горским заставили его передумать. Он больше не может полагаться на Бессмертного. Тот ведёт свою игру и, если проиграет, ничего особо не потеряет. У него впереди вечность, у него ещё много попыток. А вот Алиса потеряет всё.

Надо действовать самому. И если действовать, то сейчас, пока у Алисы есть ещё хоть какое-то время. Пока она не прониклась к Бессмертному, пока её ещё можно забрать у него, не возбуждая особых подозрений. Хотя бы… хотя бы и завтра. Хорошо, что он успел настроить Алису и ей не придётся ничего объяснять.

Приняв решение, Шмидт почувствовал облегчение. Он больше не колебался и не ждал, он наконец-то снова мог действовать. Вот только придётся соблюдать предельную осторожность. Иначе с Бессмертным нельзя, иначе он опять ускользнёт в последний момент, и пострадать в этот раз может не только Шмидт.





* * *


На следующий день Алиса проснулась неожиданно бодрой и свежей. Она проспала почти десять часов, ни разу не проснувшись от привычного уже приступа кашля, и сама удивилась почти позабытому ощущению силы и лёгкости в теле.