Осеннее преступление
Часть 23 из 65 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Предатель! — выпалила она. Лицо пылало от злости, под глазами чернела размазавшаяся тушь.
— Почему?
Не отвечая, Карина дала ему пощечину. От боли и неожиданности Симон взялся за щеку.
— Но я только хотел… — Он поискал слова, но не нашел подходящего продолжения. По брезенту застучало громче.
— Как ты мог? — выкрикнула Мари и встала рядом с Кариной. — Как ты мог защищать такого типа? Насильника?
— Но я… — Симон поднял руки.
— Ты с ней трахался? — Карина шагнула вперед. — Ну конечно, да. — Она повернулась к Алексу и Бруно. — Симон трахался с этой шалавой, пока ее братец пытался меня изнасиловать. Поэтому и дал им смыться. — Карина уже почти кричала.
— Сволочь, предатель, — зарычал Бруно и тоже шагнул вперед. — Решил, что лучше нас, да? Всыпать бы тебе как следует.
— Давайте все немного успокоимся. — Симон так и стоял с поднятыми руками; он сам расслышал страх в своем голосе. Бумбокс внезапно замолчал. Дождь припустил еще сильнее. По палаткам уже не стучало — гремело.
Глава 25
Осень 2017 года
Ресторан оказался просторнее, чем выглядел снаружи; в нем царила поблекшая атмосфера былых времен. Под высоким потолком нашлось место для балкона в форме подковы, который начинался у короткой стены и тянулся вдоль длинной почти до самой сцены, где джазовое трио играло что-то жизнерадостное. За семьдесят лет праздников сигаретный дым въелся в стены, смешался с кухонным чадом из буфета и парфюмом гостей.
Просто-Лассе купил Анне и Агнес приглашения на ужин и отказался взять с них деньги. Эрику и Агнес, похоже, было неплохо вместе — они что-то оживленно обсуждали, набирая еду у шведского стола. Маленькие таблички сообщали, где какое блюдо, и так как у половины, а то и больше, блюд были итальянские названия, Анна заключила, что они происходят из семейного ресторана Сорди. Ее подозрения подтвердились, когда она увидела Бруно Сорди, который нервно отдавал распоряжения официантам.
Алекс Морелль и две его дочки сидели на почетном месте, рядом с ними родители, Бенгт Андерсон и супруги Сорди. В какой-то момент Алекс и Анна встретились глазами. Анна уже готова была помахать ему, но ограничилась улыбкой и кивком.
После главного блюда Агнес и Эрик куда-то убежали. Анна решила воспользоваться случаем и поговорить с Просто-Лассе начистоту.
— Элисабет Видье…
— Да?.. — Он подождал продолжения, чтобы понять, куда она клонит.
— Почему она вдруг взяла да и сдала Табор? Он же пустовал годами.
— Я уже говорил. Она решила, что сейчас самое время пустить недвижимость в дело.
— Но почему именно сейчас? Почему — именно нам?
— А почему нет? — Просто-Лассе выдал улыбку “славный малый”, которая наверняка подействовала бы на кого угодно. Но не на Анну.
— Ответьте, пожалуйста. Зачем понадобилось так быстро ремонтировать Табор и почему его сдали именно нам?
Просто-Лассе посерьезнел.
— Элисабет позвонила мне где-то с месяц назад, примерно в то время, когда стало известно, что вы займете должность. Попросила меня связаться с вами и рассказать о Таборе.
— И вы не спросили почему?
Просто-Лассе покачал головой.
— Я уже давно имею дело с Элисабет и знаю: спрашивать бесполезно.
— Но какие-то подозрения у вас появились? Насчет того, почему Элисабет Видье так хотела, чтобы я поселилась в Таборе. Из-за Симона, да?
— Элисабет Видье — моя клиентка, — сказал Просто-Лассе после короткого молчания. — Вряд ли я должен объяснять вам, что такое профессиональная тайна…
— Ладно. — Анна поняла, что дальше не продвинется. — А если я спрошу так: почему она попросила вас заняться сдачей дома? Обычно в таких случаях обращаются к риелтору.
Просто-Лассе, казалось, обдумывал, как лучше ответить
— У Элисабет Видье есть несколько доверенных лиц. Я — один из таких людей.
— Вы, Брур Клейн — а кто еще?
Просто-Лассе пожал плечами и откинулся на спинку стула; вид у него был немного обиженный.
— Я думал, мы пришли сюда отдохнуть, а не чтобы вы меня допрашивали насчет моих клиентов. Можно же поговорить о чем-нибудь другом. — У него на лице расцвела приветливая улыбка. — Например, о вас, Анна. Почему вы оставили Стокгольм ради этой дыры? От чего пытаетесь скрыться?
Попадание в десятку.
— Мы сд-д… — Во фразу прорвалось мучительное заикание, и Анна сжала губы, чтобы не пустить его дальше. Задержала дыхание, перемещая воздушную пробку из горла ниже, глубоко в живот. Неужели Просто-Лассе что-то знает? Если да, то с кем он говорил? А вдруг он вообще знаком с ее адвокатом?
— Ладно, признаюсь как на духу… — Она медленно завела руки за голову. — Мы с Агнес в бегах. На самом деле мы сестры, нас разыскивают за ограбление банка.
Алекс Морелль понял бы шутку сразу, но Просто-Лассе лишь через несколько секунд сообразил, где тут надо смеяться.
— Ха, я так и знал, что с вами дело нечисто. На самом деле вы Сельма и Луиза. — Он запрокинул голову и расхохотался.
Тельма, прошептал Хокан. Но смотри не исправляй его. Nobody likes a smartass![25]
— Мне нравится ваше чувство юмора, — сказал Просто-Лассе. — Может, еще вина? Сидите, я принесу. И постарайтесь никого не ограбить, пока меня нет.
Анна растянула губы в улыбке. Дождалась, пока он повернется к ней спиной, и лишь тогда позволила себе выдохнуть.
За кофе Бенгт Андерсон произнес речь. Когда высокий харизматичный мужчина поднялся на возвышение, зал быстро затих, хотя гости уже подвыпили. Андерсон говорил о том, как Неданос прошел путь от маленького промышленного района до того, что Бенгт не меньше трех раз назвал “местом динамичных встреч”. Анна предположила, что с этой броской фразой муниципальному совету помогло какое-нибудь рекламное бюро. За спиной у Бенгта сменялись слайды, изображавшие прошлое и настоящее и демонстрировавшие прогресс, которого достигла коммуна.
— Разве речь должна была произносить не Мари? — прошептала Анна Просто-Лассе, перегнувшись через стол.
— Мари, но муниципалитету есть за что поблагодарить Бенгта Андерсона. Неданос долго был никому не интересен, а сейчас сюда едут новые люди. Число жителей с каждым годом растет, цены на недвижимость — тоже. Так что Мари позволила папуле постоять пару секунд в свете рампы. Умно, если хотите знать мое мнение.
Анна припомнила, о чем они разговаривали за коктейлем у Морелля.
— Мари рассказывала, что заседала в риксдаге?
— Да, но всего половину срока полномочий. — По голосу Просто-Лассе Анна поняла: ему есть что рассказать.
— Почему?
— Слишком сложно совместить семейную жизнь и собственный бизнес с работой в Стокгольме — во всяком случае, такова официальная версия. Насколько я понял, Мари выгорела на работе. Ей пришлось много времени провести на больничном.
— Печально. — Анна вспомнила, какое недовольное выражение лица стало у Бенгта, когда речь зашла о риксдаге. Эта рана в отношениях между отцом и дочерью явно еще не зарубцевалась. Но сегодня она никак не проявилась.
В конце речи Бенгт вызвал дочь на сцену, и они с Мари вместе объявили хорошие новости: поезд и логистический центр.
— Разве Бенгт не имеет отношения к политической жизни муниципалитета? — спросила Анна во время аплодисментов.
— Официально — не имеет. — Просто-Лассе дождался, когда восторги немного стихнут, и продолжил: — Но Бенгт — председатель правления “Glarea”, а это означает, что он держит руку на пульсе.
— Тогда выходит, это он решает вопрос с закрытием карьера, — сказала Анна. — Чтобы положить конец грохоту и вони в поселке.
— Верно, — протянул Просто-Лассе. Морщинка вернулась, и когда Мари и Бенгт спускались со сцены, он поднялся. — Прошу прощения, я сейчас вернусь.
Анна воспользовалась его уходом, чтобы понаблюдать за Алексом, который не остался сидеть за почетным столом. Спустя какое-то время она обнаружила его в углу беседующим с кругленькой женщиной лет на пять моложе его. Разговор, кажется, шел на повышенных тонах; когда к ним подошла одна из девочек, женщина обняла ее. Наверное, бывшая жена Алекса.
Один из официантов осторожно тронул ее за плечо, прервав наружное наблюдение.
— Прошу прощения. Нам надо отодвинуть столы, чтобы освободить место для танцев.
Анна встала, подхватила сумочку и двинулась к дверям. Алекс вернулся на свое место. Анна увидела, как он пьет из бокала; Бруно что-то говорил ему на ухо, положив руку на плечо. Анна подумала, не составить ли им компанию, но решила не вмешиваться и пошла к туалетам. Примерно на полпути ей встретилась компания пьяных в стельку женщин в несколько тесноватых платьях; Анна резко свернула вправо. Она оказалась за деревянными колоннами, которые тянулись вдоль стены фойе, и чуть не врезалась в спину двум мужчинам, увлеченным беседой.
— Ты обещал не брать пробы на холмах. — Голос Просто-Лассе. — Есть ли разрешение, нет ли — Элисабет не согласится, чтобы в Энглаберге был карьер, ты это знаешь не хуже меня.
Анна встала, частично скрытая за колонной. Мужчины, кажется, ее не заметили.
— Успокойся, Лассе, — сказал второй, оказавшийся Бенгтом Андерсоном. — Ты хороший парень. Лояльный и аккуратный — совсем как твой отец. Элисабет есть за что вас благодарить. Мы оба знаем, что она не очень здорова. Прости, конечно, но если Элисабет нас покинет, то не помешает подготовиться заранее. Мы ведь не хотим, чтобы “Сюдстен”, “Сверок” или еще какая-нибудь компания явились сюда и присвоили богатство коммуны, верно?
Просто-Лассе повернулся, и Анна быстро отступила за колонну, чтобы не быть замеченной. Она оказалась вне пределов видимости и слышимости и упустила ответ Просто-Лассе. Ей было немного стыдно, что она подслушивает, и она решила не продолжать. Анна медленно пошла к туалетам, раздумывая над услышанным. Разговор, вероятно, имел какое-то отношение к автомобилю, который они встретили на склоне и который вызвал ту самую морщину на лбу у Просто-Лассе. “Glarea” проводит какие-то разыскания на гряде — вероятно, чтобы закрыть разработку внизу, в поселке. Судя по тому, как злился Просто-Лассе, горняки брали пробы на территории Энглаберги. Анна знала, что так делать можно, что землевладелец не является автоматически хозяином полезных ископаемых. Наверное, Элисабет Видье и сама об этом знала, но не готова была принять. Вероятно, поэтому она и имеет зуб на Бенгта Андерсона.
Возвращаясь из туалета, Анна заметила в дверях спину Александера — он выходил на улицу. Повинуясь импульсу, она вышла следом и нашла его на углу. Алекс курил.
— Можно одну? — спросила Анна.
Алекс поднял глаза. Он, похоже, удивился и немного обрадовался.
— Привет. Конечно. — Он протянул ей пачку, которую только что открыл. Анна взяла сигарету, и Алекс дал ей прикурить, заслоняя огонь рукой.
— Не знал, что ты куришь.
— А я и не курю. Курить дорого и вредно для здоровья. К тому же зубы желтеют. Дураком надо быть, чтобы курить, правда? — Она демонстративно затянулась, вызвав у Алекса улыбку.
— Почему?
Не отвечая, Карина дала ему пощечину. От боли и неожиданности Симон взялся за щеку.
— Но я только хотел… — Он поискал слова, но не нашел подходящего продолжения. По брезенту застучало громче.
— Как ты мог? — выкрикнула Мари и встала рядом с Кариной. — Как ты мог защищать такого типа? Насильника?
— Но я… — Симон поднял руки.
— Ты с ней трахался? — Карина шагнула вперед. — Ну конечно, да. — Она повернулась к Алексу и Бруно. — Симон трахался с этой шалавой, пока ее братец пытался меня изнасиловать. Поэтому и дал им смыться. — Карина уже почти кричала.
— Сволочь, предатель, — зарычал Бруно и тоже шагнул вперед. — Решил, что лучше нас, да? Всыпать бы тебе как следует.
— Давайте все немного успокоимся. — Симон так и стоял с поднятыми руками; он сам расслышал страх в своем голосе. Бумбокс внезапно замолчал. Дождь припустил еще сильнее. По палаткам уже не стучало — гремело.
Глава 25
Осень 2017 года
Ресторан оказался просторнее, чем выглядел снаружи; в нем царила поблекшая атмосфера былых времен. Под высоким потолком нашлось место для балкона в форме подковы, который начинался у короткой стены и тянулся вдоль длинной почти до самой сцены, где джазовое трио играло что-то жизнерадостное. За семьдесят лет праздников сигаретный дым въелся в стены, смешался с кухонным чадом из буфета и парфюмом гостей.
Просто-Лассе купил Анне и Агнес приглашения на ужин и отказался взять с них деньги. Эрику и Агнес, похоже, было неплохо вместе — они что-то оживленно обсуждали, набирая еду у шведского стола. Маленькие таблички сообщали, где какое блюдо, и так как у половины, а то и больше, блюд были итальянские названия, Анна заключила, что они происходят из семейного ресторана Сорди. Ее подозрения подтвердились, когда она увидела Бруно Сорди, который нервно отдавал распоряжения официантам.
Алекс Морелль и две его дочки сидели на почетном месте, рядом с ними родители, Бенгт Андерсон и супруги Сорди. В какой-то момент Алекс и Анна встретились глазами. Анна уже готова была помахать ему, но ограничилась улыбкой и кивком.
После главного блюда Агнес и Эрик куда-то убежали. Анна решила воспользоваться случаем и поговорить с Просто-Лассе начистоту.
— Элисабет Видье…
— Да?.. — Он подождал продолжения, чтобы понять, куда она клонит.
— Почему она вдруг взяла да и сдала Табор? Он же пустовал годами.
— Я уже говорил. Она решила, что сейчас самое время пустить недвижимость в дело.
— Но почему именно сейчас? Почему — именно нам?
— А почему нет? — Просто-Лассе выдал улыбку “славный малый”, которая наверняка подействовала бы на кого угодно. Но не на Анну.
— Ответьте, пожалуйста. Зачем понадобилось так быстро ремонтировать Табор и почему его сдали именно нам?
Просто-Лассе посерьезнел.
— Элисабет позвонила мне где-то с месяц назад, примерно в то время, когда стало известно, что вы займете должность. Попросила меня связаться с вами и рассказать о Таборе.
— И вы не спросили почему?
Просто-Лассе покачал головой.
— Я уже давно имею дело с Элисабет и знаю: спрашивать бесполезно.
— Но какие-то подозрения у вас появились? Насчет того, почему Элисабет Видье так хотела, чтобы я поселилась в Таборе. Из-за Симона, да?
— Элисабет Видье — моя клиентка, — сказал Просто-Лассе после короткого молчания. — Вряд ли я должен объяснять вам, что такое профессиональная тайна…
— Ладно. — Анна поняла, что дальше не продвинется. — А если я спрошу так: почему она попросила вас заняться сдачей дома? Обычно в таких случаях обращаются к риелтору.
Просто-Лассе, казалось, обдумывал, как лучше ответить
— У Элисабет Видье есть несколько доверенных лиц. Я — один из таких людей.
— Вы, Брур Клейн — а кто еще?
Просто-Лассе пожал плечами и откинулся на спинку стула; вид у него был немного обиженный.
— Я думал, мы пришли сюда отдохнуть, а не чтобы вы меня допрашивали насчет моих клиентов. Можно же поговорить о чем-нибудь другом. — У него на лице расцвела приветливая улыбка. — Например, о вас, Анна. Почему вы оставили Стокгольм ради этой дыры? От чего пытаетесь скрыться?
Попадание в десятку.
— Мы сд-д… — Во фразу прорвалось мучительное заикание, и Анна сжала губы, чтобы не пустить его дальше. Задержала дыхание, перемещая воздушную пробку из горла ниже, глубоко в живот. Неужели Просто-Лассе что-то знает? Если да, то с кем он говорил? А вдруг он вообще знаком с ее адвокатом?
— Ладно, признаюсь как на духу… — Она медленно завела руки за голову. — Мы с Агнес в бегах. На самом деле мы сестры, нас разыскивают за ограбление банка.
Алекс Морелль понял бы шутку сразу, но Просто-Лассе лишь через несколько секунд сообразил, где тут надо смеяться.
— Ха, я так и знал, что с вами дело нечисто. На самом деле вы Сельма и Луиза. — Он запрокинул голову и расхохотался.
Тельма, прошептал Хокан. Но смотри не исправляй его. Nobody likes a smartass![25]
— Мне нравится ваше чувство юмора, — сказал Просто-Лассе. — Может, еще вина? Сидите, я принесу. И постарайтесь никого не ограбить, пока меня нет.
Анна растянула губы в улыбке. Дождалась, пока он повернется к ней спиной, и лишь тогда позволила себе выдохнуть.
За кофе Бенгт Андерсон произнес речь. Когда высокий харизматичный мужчина поднялся на возвышение, зал быстро затих, хотя гости уже подвыпили. Андерсон говорил о том, как Неданос прошел путь от маленького промышленного района до того, что Бенгт не меньше трех раз назвал “местом динамичных встреч”. Анна предположила, что с этой броской фразой муниципальному совету помогло какое-нибудь рекламное бюро. За спиной у Бенгта сменялись слайды, изображавшие прошлое и настоящее и демонстрировавшие прогресс, которого достигла коммуна.
— Разве речь должна была произносить не Мари? — прошептала Анна Просто-Лассе, перегнувшись через стол.
— Мари, но муниципалитету есть за что поблагодарить Бенгта Андерсона. Неданос долго был никому не интересен, а сейчас сюда едут новые люди. Число жителей с каждым годом растет, цены на недвижимость — тоже. Так что Мари позволила папуле постоять пару секунд в свете рампы. Умно, если хотите знать мое мнение.
Анна припомнила, о чем они разговаривали за коктейлем у Морелля.
— Мари рассказывала, что заседала в риксдаге?
— Да, но всего половину срока полномочий. — По голосу Просто-Лассе Анна поняла: ему есть что рассказать.
— Почему?
— Слишком сложно совместить семейную жизнь и собственный бизнес с работой в Стокгольме — во всяком случае, такова официальная версия. Насколько я понял, Мари выгорела на работе. Ей пришлось много времени провести на больничном.
— Печально. — Анна вспомнила, какое недовольное выражение лица стало у Бенгта, когда речь зашла о риксдаге. Эта рана в отношениях между отцом и дочерью явно еще не зарубцевалась. Но сегодня она никак не проявилась.
В конце речи Бенгт вызвал дочь на сцену, и они с Мари вместе объявили хорошие новости: поезд и логистический центр.
— Разве Бенгт не имеет отношения к политической жизни муниципалитета? — спросила Анна во время аплодисментов.
— Официально — не имеет. — Просто-Лассе дождался, когда восторги немного стихнут, и продолжил: — Но Бенгт — председатель правления “Glarea”, а это означает, что он держит руку на пульсе.
— Тогда выходит, это он решает вопрос с закрытием карьера, — сказала Анна. — Чтобы положить конец грохоту и вони в поселке.
— Верно, — протянул Просто-Лассе. Морщинка вернулась, и когда Мари и Бенгт спускались со сцены, он поднялся. — Прошу прощения, я сейчас вернусь.
Анна воспользовалась его уходом, чтобы понаблюдать за Алексом, который не остался сидеть за почетным столом. Спустя какое-то время она обнаружила его в углу беседующим с кругленькой женщиной лет на пять моложе его. Разговор, кажется, шел на повышенных тонах; когда к ним подошла одна из девочек, женщина обняла ее. Наверное, бывшая жена Алекса.
Один из официантов осторожно тронул ее за плечо, прервав наружное наблюдение.
— Прошу прощения. Нам надо отодвинуть столы, чтобы освободить место для танцев.
Анна встала, подхватила сумочку и двинулась к дверям. Алекс вернулся на свое место. Анна увидела, как он пьет из бокала; Бруно что-то говорил ему на ухо, положив руку на плечо. Анна подумала, не составить ли им компанию, но решила не вмешиваться и пошла к туалетам. Примерно на полпути ей встретилась компания пьяных в стельку женщин в несколько тесноватых платьях; Анна резко свернула вправо. Она оказалась за деревянными колоннами, которые тянулись вдоль стены фойе, и чуть не врезалась в спину двум мужчинам, увлеченным беседой.
— Ты обещал не брать пробы на холмах. — Голос Просто-Лассе. — Есть ли разрешение, нет ли — Элисабет не согласится, чтобы в Энглаберге был карьер, ты это знаешь не хуже меня.
Анна встала, частично скрытая за колонной. Мужчины, кажется, ее не заметили.
— Успокойся, Лассе, — сказал второй, оказавшийся Бенгтом Андерсоном. — Ты хороший парень. Лояльный и аккуратный — совсем как твой отец. Элисабет есть за что вас благодарить. Мы оба знаем, что она не очень здорова. Прости, конечно, но если Элисабет нас покинет, то не помешает подготовиться заранее. Мы ведь не хотим, чтобы “Сюдстен”, “Сверок” или еще какая-нибудь компания явились сюда и присвоили богатство коммуны, верно?
Просто-Лассе повернулся, и Анна быстро отступила за колонну, чтобы не быть замеченной. Она оказалась вне пределов видимости и слышимости и упустила ответ Просто-Лассе. Ей было немного стыдно, что она подслушивает, и она решила не продолжать. Анна медленно пошла к туалетам, раздумывая над услышанным. Разговор, вероятно, имел какое-то отношение к автомобилю, который они встретили на склоне и который вызвал ту самую морщину на лбу у Просто-Лассе. “Glarea” проводит какие-то разыскания на гряде — вероятно, чтобы закрыть разработку внизу, в поселке. Судя по тому, как злился Просто-Лассе, горняки брали пробы на территории Энглаберги. Анна знала, что так делать можно, что землевладелец не является автоматически хозяином полезных ископаемых. Наверное, Элисабет Видье и сама об этом знала, но не готова была принять. Вероятно, поэтому она и имеет зуб на Бенгта Андерсона.
Возвращаясь из туалета, Анна заметила в дверях спину Александера — он выходил на улицу. Повинуясь импульсу, она вышла следом и нашла его на углу. Алекс курил.
— Можно одну? — спросила Анна.
Алекс поднял глаза. Он, похоже, удивился и немного обрадовался.
— Привет. Конечно. — Он протянул ей пачку, которую только что открыл. Анна взяла сигарету, и Алекс дал ей прикурить, заслоняя огонь рукой.
— Не знал, что ты куришь.
— А я и не курю. Курить дорого и вредно для здоровья. К тому же зубы желтеют. Дураком надо быть, чтобы курить, правда? — Она демонстративно затянулась, вызвав у Алекса улыбку.