Орден Сумрачной Вуали

– А еще… Как по мне, куда важнее жить, исходя из ценностей, а не из целей.

Я хмыкнула. Интересная мысль.

– А ценностей у тебя достаточно, – закончил аристократ. – Своеобразных, конечно… Не всегда, хм, общепринятых…

Я пнула его под ребро.

– Но тоже красивых, – смилостивился Талвани.

Мы молчали, сидя бок о бок.

Море ночью – странная штука, особенно штормовое. Царила та редкая погода, когда небо очень ясное – звезды можно считать, хватая руками, как ягоды ежевики, а ветер гневливо-шквальный, поэтому темные горы волн вырастают неравномерно и сразу пугающе близко. Вдали – одна лишь чернота, стирающая мысль о горизонте.

Мы передавали друг другу крышку от термоса, наполненную чаем, и маленькими глотками по очереди потягивали темно-зеленую жидкость. Можно было отдать крышку Тилвасу, а самой пить из горла, но мне неожиданно понравился наш ритуал. В нем было что-то правильное: горячий напиток, горячие пальцы – контраст холодной ночи вокруг. Как будто не чай передаешь, а надежду, снова и снова. Все будет хорошо.

Когда чаша опять опустела, артефактор наполнил ее и протянул мне. Но не успела я забрать ее, как Тилвас уверенно и мягко накрыл мои ладони своими.

– Если что, я затронул вопрос о наших отношениях не просто так, – сказал Талвани, поднимая на меня глаза. Взгляд у него был серьезный, внимательный, будто ищущий что-то внутри меня.

Я застыла. Потом, повинуясь давней привычке, надела строго-рассерженное лицо. Нежные руки Тилваса на моих собственных вызывали у меня странное чувство, и оно бесило меня, провоцируя дать кому-нибудь оплеуху. Желательно себе, но можно и артефактору.

– Мы уже выяснили, что мы друзья, что еще тебе надо, Талвани? – буркнула я. – Если ты сейчас предложишь какие-нибудь отвратительно-милые ритуальчики типа скрестить мизинчики или сплести парные браслеты из красных ниточек – я возьму свои слова обратно, предупреждаю.

– Нет. Дело в том, что мне придется доверить тебе свою жизнь, Джерри.

Мои зрачки удивленно расширились.

– Мой ритуал. – Пальцы Тилваса сжались чуть крепче. – Когда первый этап ритуала закончится и пэйярту освободится, я не смогу не то что колдовать и использовать артефакт Объединения, – а вообще дышать не смогу. Ты уже видела это в день нашей встречи.

– Продолжай.

– Кому-то другому придется запустить артефакт и подселить лиса ко мне, пока я буду умирать. Я постараюсь сделать механику артефакта максимально простой, но, боюсь, запуск все равно потребует определённых усилий: у меня просто нет времени и возможности сделать процесс автоматическим, как в Ордене Сумрачной Вуали.

И Талвани объяснил, каких именно усилий потребует ритуал.

Задача звучала сложно. Очень сложно. Я нахмурилась, прикидывая шансы на успех.

– Так что скажешь, Джерри: я могу доверять тебе?

Он не шутил. Его взгляд бродил по моему лицу, ища то ли насмешку, то ли опору. Я внимательно смотрела на него в ответ. Красивые глаза, брови, будто созданные для виртуозной мимической игры, приятно-твердый подбородок. Каштановые волнистые волосы так и пляшут по лбу, повинуясь прихотям ветра.

Я вдруг подумала, что, знай я Тилваса в прошлой жизни, наверняка влюбилась бы. Мой типаж, надо же. Изящный и умный, в праздничной упаковке шуточек и лукавства.

Правда, в этой жизни мои потрепанные «бабочки» уже давно сделали убийственно-агрессивную раскраску крылышек и строятся безнадежным маршем при виде Мокки Бакоа. Помнится, я уже говорила об их дурном поведении. Но прежде вредители-насекомые были бы до пепла довольны образом артефактора…

Эта мысль вызывала смутное беспокойство. Будто предательство. Будто однажды ты выбрал биться головой о прекрасную кирпичную стену, а потом вдруг в крамольной этой башке родилась мысль остановиться. Ужас как непоследовательно. Подозрительно, странно, ошибочно.

– Да. Я сделаю все, что смогу, Тилвас, – пообещала я без налета обычной агрессии.

– Спасибо, – он кивнул, продолжая смотреть мне в глаза.

Мы все еще сидели, сплетя руки вокруг крышки, но теперь ощущение скрытого пламени, исходящего от пальцев аристократа, казалось мне интимным, а не братским.

Тилвас разжал пальцы, и я все-таки забрала чай.

Я сплела ноги в позу лотоса и выпрямила спину. Талвани же расслабленно откинулся назад, обеими руками упершись в шершавые доски пристани. Он поднял лицо к небу, и в свете луны стало видно глубокую ямочку между его ключицами. Из-под ресниц он наблюдал за мной, якобы тайно, но в итоге до неприличия откровенно, как за спектаклем для одного.

Это выглядело как типичный розыгрыш власти в отношениях двух людей. Кто свободнее? Кто сильнее? Кто доминирует? Напрашивался ответ: Талвани. Но я подумала: какого гурха?

Я развернулась и села к нему лицом. Задрала подбородок и, поигрывая пальцами на чашке, начала разглядывать его как будто бы сверху вниз. Тилвас лениво-саркастически вскинул бровь: «А это еще что значит?» Я продолжала вальяжно рассматривать его, позволяя себе изучать, что хочется, не заботясь о приличиях или его комфорте.

Тилвас растянул губы в хитрой улыбке и повернул голову чуть набок, обнажая еще больше шеи, в том числе сонную артерию – универсальный знак доверия у людей и животных… И приглашение к игре.

Не моргая, я глотнула чай и медленно облизнула губы. Талвани лениво сдул с глаз прядку волос и чуть прищурился: мягко, как хищник, изображающий дрёму.

Морские волны разошлись: остервенело бились вокруг, подбираясь все ближе. Я игнорировала их: не хотела разрывать зрительный контакт со своей игрушкой.

Главное правило: боишься, что кто-то возьмет над тобой власть? Возьми ее первой и больше не бойся.

Я твердо смотрела на Тилваса, чувствуя, что мое сердце бьется все медленнее. Тилвас смотрел на меня, его мышцы напряглись, а зрачки постепенно расширялись. Мы не шевелились и не разговаривали, а воздух неумолимо наполнялся электричеством, будто предшествующим грозе. Что-то неясное и темпераментное обволакивало пристань, отодвинув холод и шторм далеко-далеко за пределы мира, и в какой-то момент я поймала себя на том, что мне уже хочется не то чтобы выиграть в нашей спонтанной дуэли – мне просто хочется продлить это приятное ощущение еще немного… И еще… И…

Тилвас вдруг стремительным и плавным движением подался вперед, в полмгновения уничтожив разделявшее нас пространство.


Не успела я опомниться, как он впился в меня поцелуем: быстрым, очень быстрым и клеймящим. Одной рукой артефактор с силой сжал щиколотку моей согнутой ноги, другой – быстро повел вверх по бедру. Ты уверена, что готова шутить со мной, Джеремия? Я в ответ схватила его за плечо, цапнула за губу и царапнула обнаглевшую руку.

Все это заняло какую-то пару мгновений и было похоже скорее на столкновение – страшный удар двух всадников, развивших слишком большую скорость. Когда я опомнилась, Талвани уже равнодушно стоял во весь рост в метре от меня. Только лёгкий запах амбры и горячая острота на губах убеждали: мне не почудилось.

– Волна, – бесстрастно сказал артефактор, скрещивая руки на груди.

– Что? – хрипло переспросила я.

По телу бежали всполохи магических искр, будто кто-то раскинул ловчую сеть, и на контрасте с этим пламенем одна шальная волна – ах, вот ты о чем, Талвани, – неожиданно дотянулась до нашего места и рокотом, ледяным глубинным урчанием накрыла мои голые ноги, тело, мысли.

Спасибо, волна. Охладила дурную голову.

– И это тоже, конечно, не считается полноценным поцелуем, если вздумаешь продолжить подсчет, – едва слышным шепотом в самое ухо уведомил Тилвас, подняв меня после малого пристань-крушения. В глазах его плясал лукавый лисий огонь, но лицо оставалось невозмутимым. Уже в полный голос он добавил: – Доброй ночи, Джерри.

– Доброй ночи, – чинно ответила я, мысленно прибавив «засранец».

Как ни в чем не бывало мы разошлись в разные стороны. В зеркальце, висящем на чьей-то ставне для отпугивания злых духов, я увидела, что Тилвас будто нехотя обернулся, уходя. А потом еще раз. Я молодец: успешно удержалась от подобных соблазнительных идей.

Вернувшись в хижину, я долго не могла уснуть. Да уж, прогулка не спасла от бессонницы, а усугубила её…

Часть моих бабочек переобувалась в полете, и в конце концов я решила, что лучше всего будет завтра их всех перестрелять. Разом. Безжалостно. В монастырь уйти, мать его. Мать их. Обоих.





25

Морские охотники




Quidquid latet, apparebit.

«Тайное становится явным».





Весь следующий день мы готовились к нырянию. Погода была серая, промозглая, море затянуто тонкой пеленой тумана. Мы ходили, раздвигая его руками, будто кулисы, и жители деревни появлялись из него внезапно – призраки, а не люди. Только путеводные маячки тусклых фонарей позволяли не промахиваться мимо деревянных настилов.

В лавке зельевара – ее было легко найти по специфическому запаху трав – мы купили Эликсир Подводного Дыхания.

– Он какой-то особенный, что ли, что вы все слова с большой буквы написали? – фыркнул Тилвас, вертя в руках тускло-зеленую бутылочку.

После этого комментария мы лишились предложенной поначалу скидки.

А затем из-за Мокки нам еще и накрутили цену. Потому что Бакоа вихрем промчался по лавке, пощупав все, что можно, и в итоге презрительно вывел:

– Фуфло.

– П-п-п-простите? – оскорбился интеллигентный зельевар.

– Подводные таблетки для нормализации давления у вас наполовину смешаны с известкой, – любезно пояснил Бакоа, кроша между пальцев тестовый образец упомянутого товара. – В зелье скорости, судя по запаху, подмешан банальный спирт. Яд для гарпунов, на которых ловят леди-мурену, на самом деле…

– Он что, рамбловец?! – возмутился зельевар, поворачиваясь ко мне.

– Да, – сказала я.

– Для чужестранцев стоимость другая – налоги, знаете ли, – мстительно подытожил зельевар.

Он хлопнул в ладоши, буркнув маг-формулу, и цифры на ценниках пренеприятнейшим образом изменились. Впрочем, под полой неисправимый Мокки вынес чуть ли не полмагазина, так что внакладе мы не остались.

Затем я отправилась на Тихую пристань, где около двух дюжин рыбаков в треугольных шляпах сидели в ряд с длинными бамбуковыми удочками. За звонкую монету один из них рассказал мне о лучших местах для спуска за кораллами.

– Только… вы это… того… – шмыгнул носом рыбак. – Учитывайте: вообще-то охотиться под Дабатором нельзя, только рыбачить с поверхности. У нас издавна такое соглашение с Рамблой на этой территории: внизу их угодья, наверху – наши.

– Но ведь до Рамблы отсюда очень далеко?

Подводный город-государство, жители которого были знамениты специфическим нравом, и впрямь находился на полпути от Шэрхенмисты к материку.

– Да, но кое-кто из рамбловской знати любит охотиться на донных хищников именно здесь, и, в общем-то, мы заключили с ними соглашение…