Оракул выбирает королеву
Часть 11 из 39 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Я все же не лишен чувства признательности, льесса, – ответил он, помолчав, – и сделаю все, чтобы вы как-то пережили эту неприятную необходимость…
– Королева умерла, ее нет, и вы могли бы быть свободны, – тихо произнесла Леона, – но вы упорно тащите ее обратно в мир живых. Почему? Вы ее на самом деле любите? О вас ведь многое говорят, льесс Линто.
Арман едва не расхохотался. Как же, любит он ее! Придушил бы собственными руками, если бы… если бы не та удавка, которая наброшена на его шею и на шею Витты. Но вслух он произнес:
– Уверяю вас, льесса, имеются некоторые – и очень весомые – обстоятельства, которые заставляют меня поступать именно так. Ну что, мы договорились?
– О чем?
– О том, что вы не пытаетесь сбежать, о том, что перестаете бояться. О том, что вы мне верите. Меркл в состоянии сделать так, чтобы с вами ничего плохого не случилось.
И поморщился. Почему-то именно сейчас эта сахарная ложь показалась совершенно отвратительной.
– Хорошо, – тихо ответила Леона, – считайте, что я вам поверила.
– Вот и отлично! – Арман обрадовался, что больше не придется повторять про всемогущего Меркла. – Тем более что у нас и других забот полно. Догадываетесь каких?
– Вас хотели убить, и это им практически удалось.
– Полагаю, что охота не закончилась, – сказал он, – на подходах к дворцу меня тоже могут ждать.
– Но они же думают, что вы погибли.
– Не уверен. Они же не получили мою голову, так ведь? А лишь отрезанная голова гарантирует точную смерть.
Леона промолчала. Они приближались к городу, под ногами хрустел мелкий гравий, которым была отсыпана дорога, вытянутые тени постепенно растворялись в подкатывающих сумерках. И Арман внезапно поймал себя на мысли, что, несмотря ни на что, ему приятно просто идти вот так, чувствовать в руке узкую ладонь Леоны Риквейл. Так и шел бы бесконечно долго, ни о чем не думая. Но думать все-таки было необходимо.
Город оказался совсем крошечным и вымирающим. Они шли мимо опустевших домов с заколоченными крест-накрест окнами, откуда таращилась голодная тьма, мимо полупустых и пыльных витрин лавок. Навстречу попадались люди, кто-то совсем в обносках, кто-то одет приличнее. Но все равно бедность сквозила из всех щелей, скрипела рассохшимися ставнями, недовольно чавкала под подошвами, когда он ступал в грязь. Арман покосился на Леону; та свободной рукой запахивала на груди куртку, в подступающей темноте было почти незаметно, что все спереди измарано в крови той твари. Леона с любопытством вертела головой, и Арман снова удивился тому, что Леоне все вокруг интересно. Поймав ее взгляд, он лишь крепче сжал ее руку, а в голове ослепительно-белой молнией промелькнуло воспоминание, что, когда он увидел, что с ней собирается сделать тварь из Тени, в груди что-то больно екнуло. А ведь, казалось бы, орудию Вечной королевы должно быть все равно.
– Я-то думала, что Люций – это худшее место, где мне довелось побывать. – Леона вдруг принялась делиться впечатлениями. – А оказывается, Люций просто роскошный городок. А ведь здесь тоже люди живут.
– Судя по всему, они отсюда разъезжаются, – заметил Арман, кивнув на очередное пустующее здание.
Леона пожала плечами, а затем резко сменила тему:
– Нам лучше где-нибудь остановиться до наступления полной темноты, не находите, льесс?
– А деньги у вас имеются, почтенная льесса? – съехидничал он в ответ.
Леона мягко высвободила руку, полезла в карман. На ее грязной ладони блеснуло несколько медных монет.
– Боюсь, на гостиницу не хватит.
Она вдруг улыбнулась, а у Армана в памяти возникла картина, как он только что искупался в пруду и лежит на траве, загорает и по коже мягко катаются теплые волны. Как странно, что от улыбки Леоны Риквейл возникает похожее чувство…
– Я не планировала долгих путешествий, когда выходила в меморум, – сказала она. – Что же делать?
– Лучше бы вы туда вообще не выходили, – горько заметил Арман, не сдержавшись.
Можно сколько угодно кормить льессу сказками, но оттого, что ей все равно умирать, становилось как-то тошно и больно.
– Я думала, что заработаю, чтобы и дальше прятаться от мужа, – просто ответила она.
– А в результате я теперь должен отдать вас Оракулу… Вот, – продемонстрировал он золотую печатку на пальце с инициалами королевы «И. С.» и гербом. Как ее звали на самом деле, никто уже и не помнил.
Лицо Леоны испуганно вытянулось.
– Вы… Вы хотите продать это?
– Хватит на хорошую гостиницу. – Арман безразлично пожал плечами.
– Но это же…
– Пожалуйста, пойдемте дальше, – он снова взял ее за руку, – ночь близится.
– Это же печатка Вечной королевы, да? – Леона послушно засеменила следом. – И вы так спокойно собираетесь с ней расстаться?
– Я тоже денег не брал. Думал, что только нырну в меморум и обратно.
– Но…
– Но это всего лишь кольцо, кусок золота. И он ничего для меня не значит. Если кто-то вам нашептал, что королевский оборотень безумно любит свою королеву, не стоит этому верить.
Он и сам не знал, зачем это сказал. Но почему-то показалось важным, чтобы Леона понимала, что на самом деле его с королевой связывают отнюдь не узы теплых или, боже упаси, родственных отношений. Ему действительно захотелось, чтобы льесса Риквейл не верила в эти мерзкие сплетни.
Взгляд скользил по вывескам и наконец остановился на нужной. «Залоги и займы» – вот что прочитал Арман и потянул Леону к обшарпанной и отсыревшей двери.
Внутри оказалось еще хуже, чем снаружи.
Воняло лежалым сырым мехом и какой-то особенной затхлостью, какая бывает в помещениях, где годами сваливается в кучу грязное старье. Леона пискнула что-то и торопливо зажала нос рукавом. Арман едва не последовал ее примеру, но потом решил: ты же мужик, должен быть сильным. Заглянув из прихожей внутрь заведения, он увидел прилавок, на нем – пару фонарей с мутными стеклами. Закопченные стены. За конторкой сидел грузный детина в сюртуке неопределенного цвета с заплатами на локтях. Детина был головастым не в меру, совершенно лысым и даже без бровей. А глаза как будто утонули внутрь черепа, блестели из двух узких щелок.
– Что угодно, почтенные льессы? – проскрипело это чудовище, раскачиваясь на табурете.
– Хотел бы кольцо заложить, деньги нужны.
Арман, морщась, прошел к конторке, снял перстень и положил перед клерком. Тот откуда-то выудил толстую лупу и артефакт-фонарик, быстро осмотрел печатку, взвесил на ладони и мрачно уставился на Армана.
– Много не дам, уж извините.
– Я много и не жду.
Дышать становилось все тяжелее, и Арман был готов получить хоть что-нибудь, лишь бы поскорее убраться отсюда.
– Пять королевских крон, – проскрипел клерк, – больше просто нет.
– Пойдет! – Арман услышал, как у входа возмущенно фыркнула Леона.
Понятное дело, печатка стоила куда дороже. Но, к сожалению, в гостиницах не принимали золото. Только чеканные монеты.
– Скажите-ка, уважаемый, а здесь есть поблизости магазин артефактов?
– Через квартал отсюда, никуда не сворачивая.
Детина качнул большой головой, достал из ящичка пузырек с кислотой и тонкую стеклянную трубочку. Капнул кислоты на печатку, выждал, затем поднял на Армана уважительный взгляд.
– Настоящее, однако.
– А вы сомневались?
– Хорошо…
Подумав несколько мгновений, парень снова сунул руку куда-то внутрь конторки, позвякал там монетами, отчего Арман сделал вывод, что таковые все же имелись, затем разложил по сальным доскам пять кругляков с профилем Вечной королевы.
– А ваши-то настоящие? – не выдержал и съязвил Арман.
– Если бы я раздавал не настоящие, мои кишки уже бы развешали по городской площади, – мрачно отозвался клерк. – Что-нибудь еще заложить хотите?
Арман отрицательно покачал головой и, повернувшись, вышел прочь. Надо сказать, с облегчением, дышать здесь было просто нечем. И вздрогнул, когда Леона вцепилась ему в рукав и, едва они очутились снаружи, поднялась на цыпочки и зашептала быстро-быстро:
– Мне не понравилось, как он на нас смотрел, тот человек…
– Еще один повод здесь не задерживаться. Воняло там изрядно.
Леона затрясла головой, в темноте ее золотые волосы ловили отблески тусклых газовых фонарей.
– Тут как-то… мне не нравится. Совсем.
– Идемте. Надо еще в одно место зайти.
И он мягко потянул Леону за собой. Все-таки она права: чем скорее они окажутся в гостинице, тем лучше. Особенно если учесть, что у него в сумке о-очень ограниченный запас модификаторов.
Большеголовый не соврал: через квартал действительно находился магазин магических артефактов. Выглядел он куда приятнее – чистый, вымытый, стекла блестят, фонарики светят. Арман, не раздумывая, шагнул в теплое помещение, огляделся. За прилавком сидела молодая девушка, рыженькая, улыбчивая. А вокруг… Чего здесь только не было! И кристаллы для менталистов, и зелья для травников, и сложные артефакты для обычных людей, которые сами порождают магию. Впрочем, взгляд сразу зацепился за то, что было просто необходимо: Арман увидел ящик с землей, куда нитяными корешочками впились почтовые шмелики-плантосы. Скорее всего, девушка недавно их полила, потому что на спинах, сплетенных из тонких прутиков, блестели капли, слюдяные крылышки подрагивали.
Арман кивнул на шмеликов:
– Сколько?
Улыбка на лице девушки стала еще шире, но Арман увидел в ней только алчность.
– Королевская крона за штуку, – весело протараторила продавщица.
Арман поморщился. Наверное, нужно было поторговаться с ростовщиком.
– Парочку мне, будьте любезны.
Потому что ему хотелось переночевать в нормальной комнате, да еще и поужинать. А так бы забрал всех.
– Королева умерла, ее нет, и вы могли бы быть свободны, – тихо произнесла Леона, – но вы упорно тащите ее обратно в мир живых. Почему? Вы ее на самом деле любите? О вас ведь многое говорят, льесс Линто.
Арман едва не расхохотался. Как же, любит он ее! Придушил бы собственными руками, если бы… если бы не та удавка, которая наброшена на его шею и на шею Витты. Но вслух он произнес:
– Уверяю вас, льесса, имеются некоторые – и очень весомые – обстоятельства, которые заставляют меня поступать именно так. Ну что, мы договорились?
– О чем?
– О том, что вы не пытаетесь сбежать, о том, что перестаете бояться. О том, что вы мне верите. Меркл в состоянии сделать так, чтобы с вами ничего плохого не случилось.
И поморщился. Почему-то именно сейчас эта сахарная ложь показалась совершенно отвратительной.
– Хорошо, – тихо ответила Леона, – считайте, что я вам поверила.
– Вот и отлично! – Арман обрадовался, что больше не придется повторять про всемогущего Меркла. – Тем более что у нас и других забот полно. Догадываетесь каких?
– Вас хотели убить, и это им практически удалось.
– Полагаю, что охота не закончилась, – сказал он, – на подходах к дворцу меня тоже могут ждать.
– Но они же думают, что вы погибли.
– Не уверен. Они же не получили мою голову, так ведь? А лишь отрезанная голова гарантирует точную смерть.
Леона промолчала. Они приближались к городу, под ногами хрустел мелкий гравий, которым была отсыпана дорога, вытянутые тени постепенно растворялись в подкатывающих сумерках. И Арман внезапно поймал себя на мысли, что, несмотря ни на что, ему приятно просто идти вот так, чувствовать в руке узкую ладонь Леоны Риквейл. Так и шел бы бесконечно долго, ни о чем не думая. Но думать все-таки было необходимо.
Город оказался совсем крошечным и вымирающим. Они шли мимо опустевших домов с заколоченными крест-накрест окнами, откуда таращилась голодная тьма, мимо полупустых и пыльных витрин лавок. Навстречу попадались люди, кто-то совсем в обносках, кто-то одет приличнее. Но все равно бедность сквозила из всех щелей, скрипела рассохшимися ставнями, недовольно чавкала под подошвами, когда он ступал в грязь. Арман покосился на Леону; та свободной рукой запахивала на груди куртку, в подступающей темноте было почти незаметно, что все спереди измарано в крови той твари. Леона с любопытством вертела головой, и Арман снова удивился тому, что Леоне все вокруг интересно. Поймав ее взгляд, он лишь крепче сжал ее руку, а в голове ослепительно-белой молнией промелькнуло воспоминание, что, когда он увидел, что с ней собирается сделать тварь из Тени, в груди что-то больно екнуло. А ведь, казалось бы, орудию Вечной королевы должно быть все равно.
– Я-то думала, что Люций – это худшее место, где мне довелось побывать. – Леона вдруг принялась делиться впечатлениями. – А оказывается, Люций просто роскошный городок. А ведь здесь тоже люди живут.
– Судя по всему, они отсюда разъезжаются, – заметил Арман, кивнув на очередное пустующее здание.
Леона пожала плечами, а затем резко сменила тему:
– Нам лучше где-нибудь остановиться до наступления полной темноты, не находите, льесс?
– А деньги у вас имеются, почтенная льесса? – съехидничал он в ответ.
Леона мягко высвободила руку, полезла в карман. На ее грязной ладони блеснуло несколько медных монет.
– Боюсь, на гостиницу не хватит.
Она вдруг улыбнулась, а у Армана в памяти возникла картина, как он только что искупался в пруду и лежит на траве, загорает и по коже мягко катаются теплые волны. Как странно, что от улыбки Леоны Риквейл возникает похожее чувство…
– Я не планировала долгих путешествий, когда выходила в меморум, – сказала она. – Что же делать?
– Лучше бы вы туда вообще не выходили, – горько заметил Арман, не сдержавшись.
Можно сколько угодно кормить льессу сказками, но оттого, что ей все равно умирать, становилось как-то тошно и больно.
– Я думала, что заработаю, чтобы и дальше прятаться от мужа, – просто ответила она.
– А в результате я теперь должен отдать вас Оракулу… Вот, – продемонстрировал он золотую печатку на пальце с инициалами королевы «И. С.» и гербом. Как ее звали на самом деле, никто уже и не помнил.
Лицо Леоны испуганно вытянулось.
– Вы… Вы хотите продать это?
– Хватит на хорошую гостиницу. – Арман безразлично пожал плечами.
– Но это же…
– Пожалуйста, пойдемте дальше, – он снова взял ее за руку, – ночь близится.
– Это же печатка Вечной королевы, да? – Леона послушно засеменила следом. – И вы так спокойно собираетесь с ней расстаться?
– Я тоже денег не брал. Думал, что только нырну в меморум и обратно.
– Но…
– Но это всего лишь кольцо, кусок золота. И он ничего для меня не значит. Если кто-то вам нашептал, что королевский оборотень безумно любит свою королеву, не стоит этому верить.
Он и сам не знал, зачем это сказал. Но почему-то показалось важным, чтобы Леона понимала, что на самом деле его с королевой связывают отнюдь не узы теплых или, боже упаси, родственных отношений. Ему действительно захотелось, чтобы льесса Риквейл не верила в эти мерзкие сплетни.
Взгляд скользил по вывескам и наконец остановился на нужной. «Залоги и займы» – вот что прочитал Арман и потянул Леону к обшарпанной и отсыревшей двери.
Внутри оказалось еще хуже, чем снаружи.
Воняло лежалым сырым мехом и какой-то особенной затхлостью, какая бывает в помещениях, где годами сваливается в кучу грязное старье. Леона пискнула что-то и торопливо зажала нос рукавом. Арман едва не последовал ее примеру, но потом решил: ты же мужик, должен быть сильным. Заглянув из прихожей внутрь заведения, он увидел прилавок, на нем – пару фонарей с мутными стеклами. Закопченные стены. За конторкой сидел грузный детина в сюртуке неопределенного цвета с заплатами на локтях. Детина был головастым не в меру, совершенно лысым и даже без бровей. А глаза как будто утонули внутрь черепа, блестели из двух узких щелок.
– Что угодно, почтенные льессы? – проскрипело это чудовище, раскачиваясь на табурете.
– Хотел бы кольцо заложить, деньги нужны.
Арман, морщась, прошел к конторке, снял перстень и положил перед клерком. Тот откуда-то выудил толстую лупу и артефакт-фонарик, быстро осмотрел печатку, взвесил на ладони и мрачно уставился на Армана.
– Много не дам, уж извините.
– Я много и не жду.
Дышать становилось все тяжелее, и Арман был готов получить хоть что-нибудь, лишь бы поскорее убраться отсюда.
– Пять королевских крон, – проскрипел клерк, – больше просто нет.
– Пойдет! – Арман услышал, как у входа возмущенно фыркнула Леона.
Понятное дело, печатка стоила куда дороже. Но, к сожалению, в гостиницах не принимали золото. Только чеканные монеты.
– Скажите-ка, уважаемый, а здесь есть поблизости магазин артефактов?
– Через квартал отсюда, никуда не сворачивая.
Детина качнул большой головой, достал из ящичка пузырек с кислотой и тонкую стеклянную трубочку. Капнул кислоты на печатку, выждал, затем поднял на Армана уважительный взгляд.
– Настоящее, однако.
– А вы сомневались?
– Хорошо…
Подумав несколько мгновений, парень снова сунул руку куда-то внутрь конторки, позвякал там монетами, отчего Арман сделал вывод, что таковые все же имелись, затем разложил по сальным доскам пять кругляков с профилем Вечной королевы.
– А ваши-то настоящие? – не выдержал и съязвил Арман.
– Если бы я раздавал не настоящие, мои кишки уже бы развешали по городской площади, – мрачно отозвался клерк. – Что-нибудь еще заложить хотите?
Арман отрицательно покачал головой и, повернувшись, вышел прочь. Надо сказать, с облегчением, дышать здесь было просто нечем. И вздрогнул, когда Леона вцепилась ему в рукав и, едва они очутились снаружи, поднялась на цыпочки и зашептала быстро-быстро:
– Мне не понравилось, как он на нас смотрел, тот человек…
– Еще один повод здесь не задерживаться. Воняло там изрядно.
Леона затрясла головой, в темноте ее золотые волосы ловили отблески тусклых газовых фонарей.
– Тут как-то… мне не нравится. Совсем.
– Идемте. Надо еще в одно место зайти.
И он мягко потянул Леону за собой. Все-таки она права: чем скорее они окажутся в гостинице, тем лучше. Особенно если учесть, что у него в сумке о-очень ограниченный запас модификаторов.
Большеголовый не соврал: через квартал действительно находился магазин магических артефактов. Выглядел он куда приятнее – чистый, вымытый, стекла блестят, фонарики светят. Арман, не раздумывая, шагнул в теплое помещение, огляделся. За прилавком сидела молодая девушка, рыженькая, улыбчивая. А вокруг… Чего здесь только не было! И кристаллы для менталистов, и зелья для травников, и сложные артефакты для обычных людей, которые сами порождают магию. Впрочем, взгляд сразу зацепился за то, что было просто необходимо: Арман увидел ящик с землей, куда нитяными корешочками впились почтовые шмелики-плантосы. Скорее всего, девушка недавно их полила, потому что на спинах, сплетенных из тонких прутиков, блестели капли, слюдяные крылышки подрагивали.
Арман кивнул на шмеликов:
– Сколько?
Улыбка на лице девушки стала еще шире, но Арман увидел в ней только алчность.
– Королевская крона за штуку, – весело протараторила продавщица.
Арман поморщился. Наверное, нужно было поторговаться с ростовщиком.
– Парочку мне, будьте любезны.
Потому что ему хотелось переночевать в нормальной комнате, да еще и поужинать. А так бы забрал всех.