Опасные игры

– Что вы знаете об этой Мэгги Кинкейд? – спросил сенатор, как только уселся.

– Наши пути никогда не пересекались, – сказал Джейк. – Она ушла из ФБР два года назад – примерно в это время я вернулся в Вашингтон.

– Я хочу все знать, – сказал сенатор. – Кто она. В какую школу ходила. Почему ушла из ФБР. Почему вернулась. Почему Эденхёрст привез ее.

– Кажется, он думает, что она профи, – сказал Джейк.

– А вы что думаете? – спросил сенатор.

Джейк засомневался. Мэгги взяла переговоры под контроль с уверенностью бывалого ветерана. Она рисковала, заставляя похитителя дать ей другое свидетельство жизни, – но, очевидно, это был просчитанный риск, хоть он не был согласен с таким подходом.

– Я должен навести справки, прежде чем смогу дать вам адекватный ответ, – сказал он в конце концов. – Дайте мне пару часов.

– Спасибо, О’Коннор, – сказал сенатор с робкой улыбкой на осунувшемся лице. – Я очень благодарен генералу, что он счел вас подходящим для моего дела.

– Я вернусь к работе, – сказал Джейк. – И предоставлю вам необходимую информацию.



Сенатор дал ему небольшой кабинет на втором этаже. Он был тихим и находился вдали от ребят из ФБР, что Джейку на данный момент и было нужно. Агенты делали свое дело – следовали правилам и методологии, – и он тоже будет делать свое дело.

Он устроился за небольшим столиком под единственным в комнате окном, которое выходило на задний двор на пышно цветущий сад роз.

Джейк набрал номер, включил громкую связь и откинулся назад на своем стуле.

– Привет, босс, как дела? – защебетал в трубке звонкий голос. – Слышала, тебя отправили к сенатору. Вы уже нашли ребенка?

– Еще нет, Пэгги, – сказал он. – Мне нужно, чтобы ты разузнала кое-что для меня.

– Под кого мы копаем? – спросила Пэгги. Джейк услышал звук роликов и понял, что она пододвигает свой офисный стул к двум лабораторным столикам, которые она использовала как офисный. Его ассистентка была не просто офисным работником. Конечно, Пэгги могла заполнять бумаги и составить расписание лучшим образом. Но еще она могла взломать Пентагон, собрать М15[1] с закрытыми глазами, а за те шесть недель, которые она баловалась химией, она запатентовала несколько новых ядов и антидотов к ним.

Сверхботан – так она любила представляться, широко улыбаясь.

По счастливой случайности она также была единственной дочерью генерала Хоффмана, что было основной причиной, почему она работала с его командой по решению проблем, вместо того чтобы возглавить собственный научно-исследовательский центр или разрабатывать системы обороны.

– Ее зовут Мэгги Кинкейд, – сказал Джейк. – Еще два года назад она была переговорщиком с захватчиками в ФБР.

– Окей, хорошо-хорошо, – пробормотала Пэгги, и Джейк услышал, как она забарабанила пальцами по клавиатуре. – Окей… Маргарет Элизабет Кинкейд. Тридцать лет. Отец умер. Мать жива. Кажется, она была рекрутирована сразу после окончания университета – она отправилась из Гарварда прямиком в Куантико.

– Расскажи мне про те дела, которые она вела, – сказал Джейк.

– Хм, сейчас посмотрим… – еще клики и звуки клавиш. – Вот оно! – победно ликовала Пэгги. – Итак, год она провела в Нью-Йорке в полевом офисе, а потом была переведена в Вашингтон по просьбе Франка Эденхёрста.

– Уверен, что он ее наставник, – сказал Джейк.

– В этом есть смысл. Он рекомендовал ее для работы в Нью-Йорке, и его рекомендации – более чем хвалебные. Еще она была первым агентом, которого Эденхёрст выбрал для его команды в Вашингтоне, когда ему разрешили ее сформировать.

– Есть что-то, что настораживает? – спросил Джейк. – Какая доля успехов к неудачам?

– Она провела в Бюро пять лет, – сказала Пэгги. – Сейчас смотрю ее дела, при которых никто не пострадал… Ого, ничего себе! – Пэгги присвистнула. – Черт, эта женщина хороша. Из всех дел, что она вела, было всего пять таких случаев. И только один раз заложник был убит.

Джейк выпрямился на стуле:

– Когда погиб заложник?

– Почти два года назад, – сказала Пэгги, подтверждая его подозрение.

– Это было ее последнее дело, не так ли?

– Откуда вы знаете? – спросила Пэгги.

– Просто чутье – сказал Джейк. – Окей. Итак, она хорошо делает свою работу.

– Кажется, она лучшая, – сказала Пэгги с удовольствием.

– Но ее последнее дело… У нее были потери, – сказал Джейк, больше думая вслух. Пэгги была хорошим слушателем. – Может, это сломило ее?

– Всегда тяжело, когда это ребенок, – вздохнула Пэгги.

– Жертвой был ребенок? – спросил Джейк.

– Ага. Девочка-подросток застрелена в торговом центре. Боже, как ужасно. – Пэгги передернуло. – Люди отвратительны.


Итак, Мэгги не смогла спасти одну девочку, и сейчас ее назначили спасать другую. Может быть, поэтому она так хотела делать все по-своему?

Или она просто была упрямой?

– Вы еще тут, босс? – спросила Пэгги.

– Да, – сказал Джейк. – Просто задумался. Продолжай копать. Если найдешь что-то интересное, присылай мне.

– Уже начала, – сказала Пэгги. – Отследить кого-то еще?

– Ты получила имена обслуживающего персонала сенатора, которые я тебе скинул?

– Ага. Пока что ничего не всплыло. Я прогоняю их через все свои системы.

– Окей, – сказал Джейк. – Сделай мне одолжение. Проверь сенатора тоже.

– Вы думаете, он продажный? – удивленно спросила Пэгги.

– Нет, – сказал Джейк. – Но уже становится очевидным, что настоящая цель – он. Может быть, этому и нет причин, кроме того, что он богат и влиятелен.

– А может быть, есть, – закончила его мысль Пэгги. – И это может дать нам зацепку. Логично. Окей. Я возвращаюсь к работе. Надеюсь, вы скоро найдете плохих парней.

– Да, – сказал Джейк, думая о диабете Кайлы. – Я тоже на это надеюсь.

Он повесил трубку и откинулся на спинку стула, размышляя. Джейк погладил подбородок. Сегодня утром он не побрился, и к полудню уже была легкая щетина.

Дополнительное подтверждение тому, что Кайла жива, которое Мэгги потребовала, дало и ему, и ей время – и он должен был правильно им воспользоваться. Ему нужен был способ найти Кайлу – нужна зацепка о том, где ее держат. Без этого все пропало.

Ему нужна была подсказка – и если она не найдется на новом видео, запрошенном Мэгги, он должен будет как-то иначе подловить похитителя.

Джейк печально улыбнулся.

Кажется, ему придется работать с Мэгги Кинкейд.





Глава 7




Было темно, и Кайла ничего не могла разглядеть. Она отрывисто дышала, пытаясь унять бешеный стук сердца, и при каждом вдохе губы касались грубого мешка, который ей натянули на голову.

Как она могла так сглупить? Она должна была заметить. Послушать отца. Он всегда говорил, что ей нужно быть внимательней. А она всегда его игнорировала. В последнее время она игнорировала все, что он говорил. Она была просто… Боже, она была идиоткой. Такой идиоткой.

Она подвинулась на жестком бетонном полу, плечо пульсировало от боли. Она приподнялась, и острая боль пронзила голень – судорога от долгого сидения скрюченной на полу. Закусив губу, она выпрямила ногу и застонала, но уже от облегчения – спазм смягчился. Коленки ныли. Кажется, кожа была содрана. Она вытянула скованные руки, ощупывая кожу. Вдруг она вздрогнула – ее пальцы дотронулись до влажной повязки, из которой что-то сочилось. По какой-то причине кровь – а это, видимо, была кровь – на руках привела ее в чувство. Кайла сглотнула и сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони.

Она попыталась стащить мешок с головы, но он был туго затянут шнурком на шее, а пальцы затекли и не слушались.

Хорошо. Хорошо. Не паниковать. Надо сконцентрироваться на чем-то другом. Она закрыла глаза, пытаясь забыть о мешке на голове, хоть грубая ткань и царапала губы. Кайла старалась не обращать внимания на ссадины и ломоту в теле и на давящее ощущение в груди, и вдруг поняла, что уже прошло несколько часов с тех пор, как она принимала инсулин.

Только не паникуй, сказала она себе строго. Подумай о чем-нибудь другом.

Кайла представила, как мама заплетала волосы утром перед турнирами. Как ее проворные пальцы аккуратно натягивали пряди и складывали в косы волосок к волоску. Как бы Кайла ни старалась, у нее так не получалось, поэтому мама всегда брала это на себя. Кайла никогда не говорила матери, но она любила эти моменты больше всего. Иногда они разговаривали, иногда нет, но рядом с матерью Кайла всегда ощущала себя в безопасности. Ощущала, что ее любят.

Боже, почему я никогда не говорила этого маме? Что, если мне больше не представится такая возможность? Что, если он собирается меня убить и просто ждет подходящего момента?

Наверное, мама ужасно волнуется. А папа… Надо было его послушать. Идиотка, идиотка, идиотка!

Кайла попыталась устроиться поудобнее на бетонном полу. Она поморщилась – спина и ноги болели так, как будто она весь день бежала марафон. Кайла попыталась встать на ноги, но сведенные судорогой мышцы отказывались работать, она ничего не видела и чуть не свалилась. Встав, она ощутила на бедрах складки школьной юбки и вздохнула с облегчением – она все еще была одета в свою форму. Кайла была не дура – она знала о существовании извращенцев. По крайней мере, с ней ничего не сделали – пока.

Она вытянула руки и вслепую двинулась вперед. Ее пальцы уткнулись во что-то гладкое – стену. Она слишком поторопилась и поскользнулась на какой-то куче на полу. Падая, она поцарапала ладони о грубый бетонный пол, пытаясь смягчить удар, и упала на щеку. Некоторое время она лежала, пытаясь откашляться. Голова кружилась. Все еще кашляя, она повернулась на бок, вытянула ноги и уткнулась в прохладный скользкий материал. Видимо, она споткнулась о спальный мешок, сваленный на матрасе. Ее дыхание прерывалось, а щеки были горячими и липкими от слез, но она снова встала и продолжила исследовать комнату в поисках выхода. В конце концов, она нашла дверной проем в самой дальней стене. Кайла нащупала ручку, но дверь была заперта. Пошарив пальцами, она нащупала что-то металлическое и поняла, что это засов. Она толкнула дверь посильнее, еще раз, и еще раз, но дерево не поддавалось.

– Выпустите меня отсюда! – кричала Кайла, пока голос не сорвался, а руки не заболели от ссадин. Она рухнула на матрас, тяжело дыша. Во рту пересохло. Сколько времени прошло с тех пор, как она пила в последний раз, когда Бекки предложила ей бутылку воды перед занятием? Казалось, это было сто лет назад.

Кайла выпрямилась, вспомнив кое-что. Она взяла воду, а еще она сказала Бекки. Перед тем как свалить с занятия по лакроссу, она сказала Бекки, куда направлялась. Бекки, наверное, скажет об этом кому-то? Ее уже ищут. Бекки должна сказать. Она никогда не умела хранить секреты, даже если попросишь.

Лучик надежды зажегся в сердце Кайлы. Бекки должна сказать кому-нибудь. Они бы достали какое-нибудь видео с камер наблюдения. Сейчас уже, наверное, все ее ищут.

Но как только Кайла начала дышать ровнее, ее уши заполнил звук открывающейся двери. Она вжалась в стену и закрутила головой, пытаясь понять, откуда доносится звук приближавшихся шагов.

Мешок с головы резко сорвали. По глазам ударил свет. Потекли слезы, она пыталась проморгаться и сфокусироваться на размытой фигуре перед ней. Рука в перчатке больно схватила ее за подбородок и наклонила ее голову вправо и влево, как будто что-то проверяя. Наконец ее глаза привыкли к свету, и она увидела мужчину в черной маске на все лицо и сером капюшоне, натянутом на голову так, чтобы скрыть волосы. Боже, кто это? Чего он хочет? Может быть, заговорить с ним, установить контакт? Так ведь надо себя вести в таких случаях? Кайла попыталась вспомнить что-то из сериалов про преступников, которые они с Бекки смотрели, несмотря на то что мама этого не одобряла.