Опасные игры

– Так что, Фрэнк дал тебе тайм-аут? – спросила Грейс.

– Он отправил меня поесть, – сказала Мэгги, окуная картошку фри в кетчуп. – Он поймал меня в парке сегодня ранним утром. И с тех пор мы работали без перерыва. Я установила первый контакт с похитителем, побеседовала в школе, а Пол решил арестовать не того подозреваемого, несмотря на то что я говорила ему, что это тупик. Так что денек сегодня просто отличный. – Она с усилием вжала картошку в кетчуп.

– Не могу поверить, что Фрэнк все-таки попросил отдать должок, – сказала Грейс.

– О да, – с чувством произнесла Мэгги.

– Что ж, он выжидал целых полтора года, пока ты путешествовала, – размышляла Грейс.

– Я помогала строить колодцы в Чаде, Грейс. Ты говоришь об этом так, как будто я была на каникулах.

– Твое волонтерство было невероятно благородным и ценным, я уверена, – сказала Грейс. – Но на самом деле ты просто сбежала из Вашингтона, и мы обе это знаем.

Мэгги вздохнула. Она была права. Ей нравилась работа с «Чистой вода». Ее отец вложил в этот проект все свои силы, и ей хотелось продолжать его дело. Но она присоединилась к команде в Чаде, чтобы сбежать от своей жизни – от своих профессиональных и личных ошибок.

– Кстати, о том, от чего ты сбежала, – как вам с Полом вместе работается? – спросила Грейс.

Мэгги вздохнула:

– Пол ведет себя мило – ты его знаешь. Бойскаут до мозга костей.

– Капитан Америка, – сказала Грейс с улыбкой. Пол был главой ее команды, и они много работали вместе. Когда Мэгги разорвала их помолвку и уехала в Чад, ее совесть слегка утешало то, что Пол всегда мог положиться на Грейс и остальную команду.

– В точку, – сказала Мэгги. – Но он, конечно, ведет себя профессионально. А вот этот тип О’Коннор – настоящая заноза в заднице.

Грейс подняла идеально выщипанную бровь.

– Какой еще тип О’Коннор?

– Какой-то эксперт по безопасности, – сказала Мэгги. – Военный, я полагаю. Кто-то послал его работать с сенатором. Вероятно, он работает с такими «деликатными» ситуациями, как эта.

– Ты говоришь о ком-то из команды генерала Хоффмана? – спросила Грейс. Мэгги оживилась. Ей нужно было побольше разузнать об этом парне кроме того, что он преступно привлекателен в своем костюмчике.

– Я не знаю, возможно, – сказала она. – Он особо не распространяется о том, от кого получает приказы.

– Неудивительно, если за этим стоит генерал. Я работала с одним из его ребят в прошлом году по делу о серийном убийце, – сказала Грейс. – У них есть техник-вундеркинд, который почти так же хорош, как Зои.

Зои была главой команды криминалистов, где работала Грейс. Она без конца пела дифирамбы Зои, так что Мэгги знала, чего стоит это сравнение.

– Так этим ребятам можно доверять? – спросила Мэгги.

– Они лучшие, – сказала Грейс. – Но это военные в штатском. Ты понимаешь, что у таких мужчин всегда рот на замке.

– Он думает, что должен быть главным, – сказала Мэгги. – Это раздражает.

– Что ж, это глупо, – сказала Грейс. – Но совместная работа – мысль неплохая. Возможно, у него будут хорошие идеи, когда дело дойдет до того, чтобы вытаскивать Кайлу.

– Нам нужно иметь хоть малейшее представление о том, где она, прежде чем даже начинать об этом думать, – вздохнула Мэгги.

– Пока безуспешно? – спросила Грейс.

– Ты посмотрела материалы?

Грейс кивнула.

– Фрэнк отослал мне запись звонка и файлы по делу. Попросил составить предварительный портрет по тому, что мы имеем.

– А имеем мы немного, – сказала Мэгги.

– Я работала и с меньшим, – сказала Грейс.

– Тебе не кажется, что здесь что-то не так? – спросила Мэгги.

– В каком смысле не так? – спросила Грейс.

– Я все думаю об этом, тут что-то не вяжется. Похититель дал сенатору больше времени, чем нужно, чтобы собрать деньги. Кто так делает? Кто-то неопытный. Но во всем остальном этот парень кажется совсем не новичком в этом деле. Он подготовился к похищению. Он профессионал. Почему же он вдруг так сглупил?

– Я не знаю, – сказала Грейс задумчиво и взяла ломтик картошки фри из корзинки. Мэгги практически видела, как заработали винтики в удивительном мозгу Грейс, пока та по кусочкам собирала личность похитителя из того, что она о нем знала. – Он говорит, что знает о ее инсулиновой зависимости и, кажется, контролирует ее, так что он не садист. Кайла – инструмент. Она не его приз. Это очень хорошо по ряду причин. У него, очевидно, огромное эго, но ориентирован на определенную цель, и Кайла – просто очередной шажок к этой цели. Это значит, что риск сексуального насилия или жестокого надругательства достаточно низкий – на это у него не хватит духу.

– Слава богу, – сказала Мэгги.

– Он, очевидно, старается о ней позаботиться, чтобы потом использовать ее в своих целях. Или… Полагаю, он, возможно, даже чувствует себя виноватым. Похищать ребенка, особенно с серьезным заболеванием, морально труднее, чем похищать взрослого.


– Возможно, – сказала Мэгги. – Но это явно не первое его родео. Не думаю, что сильно совестливый.

– Это правда, – согласилась Грейс. – Его действия – то, как гладко прошло похищение, его подготовленность с инсулином, изменение голоса, техника, которую он должен был использовать, чтобы отражать сигнал телефона, – говорят о его опытности. Но потом он делает запрос о выкупе без номера банковского счета. Это… неосмотрительно.

– Ты не думаешь, что он просто боится, что мы отследим счет? – спросила Мэгги. Это было единственное логическое объяснение, которое приходило ей в голову.

Грейс покрутила свой бокал, всматриваясь в вино.

– Если он достаточно продвинутый, чтобы перенаправлять телефонный сигнал, у него наверняка есть и неотслеживаемый счет.

Мэгги вздохнула. Она была права.

– Пазл не складывается – я пытаюсь, но у меня просто не выходит. Может быть, я слишком заржавела после… – Она сделала глоток воды.

– Мэгс, я немного волнуюсь за тебя, – сказала Грэйс, беспокойно хмуря брови. – Ты через многое прошла. Ты ушла из Бюро и закончила отношения с Полом. Я уважаю твое решение, – поспешно добавила она. – Я люблю тебя, и Пол – хороший парень, но я понимаю, почему вы двое так и не сошлись. И я понимаю, почему тебе нужно было уехать и бросить себя на амбразуру благотворительности. Но теперь я вижу, что тебе приходится бросать себя на переговоры только потому, что ты должна Фрэнку. И это меня беспокоит.

Мэгги закусила губу. Ей не понравилось, как это прозвучало.

– О чем ты?

– О хаосе и стрессе, – деликатно сказала Грейс. – И об избегании. Ты встречаешься с кем-нибудь? Проходила психотерапию после «Шервудских Холмов»? Обсуждала перемены в своей жизни? Ты знаешь, психотерапия – это не стыдно. Она помогает людям пережить травмы и горе. Я знаю, она тебе помогла после… ну, после того, что случилось с тобой и Эрикой. Может быть, пришло время снова найти кого-нибудь, с кем тебе было бы комфортно говорить.

Мэгги отшатнулась от нее, словно обжегшись. Ее руки так сильно сжали стакан воды, что она испугалась, что тот вот-вот лопнет под давлением. На мгновение она слышала лишь свое сердце, стучащее в ушах, и крики, отдававшиеся эхом в ее кошмарах. Она глубоко вздохнула, заставляя себя ответить.

– Я в порядке, Грейс, – сказала она коротко. – И без обид, но если бы мне был нужен глубокий личный разговор, я не стала бы вести его с действующим агентом ФБР… – Она резко оборвала фразу, чуть не уронив стакан воды, – ее озарило.

– Черт возьми! – сказала она. – Я поняла.

– Что? – спросила Грейс.

– Запрос, первый запрос, который сделал похититель, он не настоящий! Ему не нужны деньги – он хочет что-то еще. Деньги – это для отвлечения внимания. Вот почему он не дал номер банковского счета. Это не неосмотрительность – парень слишком хорош, – он пытался выиграть время, чтобы подготовить свой следующий ход. Он работает над этим под разными углами. Он собирается связаться с сенатором напрямую, чтобы получить то, чего он действительно хочет. И бьюсь об заклад, что он сделает это сегодня вечером.

Она подскочила со стула так стремительно, что чуть не споткнулась, схватила пальто и телефон и бросила на стойку пару купюр.

– Мне пора. Не волнуйся, Грейс.

Грейс бросила на нее огорченный взгляд:

– Я твой друг, так что я всегда волнуюсь. Береги себя.

Мэгги зашагала к выходу из бара. Она не давала обещаний. Если не даешь обещаний, ты и не нарушишь.





Глава 15




По дороге к особняку сенатора Мэгги написала Фрэнку:

«Буду чуть позднее. Есть зацепка. Дам тебе знать, если что-то выгорит».

Постукивая пальцами по рулю, она подъехала к воротам и показала свой временный пропуск охраннику. Мэгги выключила фары, проехала первый поворот подъездной дорожки и припарковалась задом так, чтобы видеть дверь и окна кабинета сенатора.

Мэгги устроилась в тени и стала ждать.

Она сказала Грейс, что была в порядке, но это была ложь. Даже когда она смотрела сегодня видео с Кайлой, видела, как Кайла щурится на камеру, напуганная, но пытающаяся этого не показывать, она снова чувствовала, как веревки сжимали ее запястья, а внутри нарастала паника. Грейс была права – возможно, ей действительно стоило возобновить занятия с психотерапевтом. Она ходила к терапевту все детство после похищения. И всю старшую школу, и большую часть колледжа. Одни только мысли о том, чтобы вернуться к терапии, изнуряли. Но Мэгги понимала, что относиться так к терапии – саморазрушение.

Она могла помочь с ночными кошмарами.

Почти каждую ночь ей снова было двенадцать. Она бежала обратно в сарай. Мэгги ворочалась в смятых простынях, а сон продолжался. Она добиралась до двери, открывала ее и кричала, потому что там была только кровь.

Кровь Эрики.

По всем стенам и на полу. Мэгги падала на колени, вывернутая наизнанку этим зрелищем, и кровь заливала ее одежду, ее кожу. Медное зловоние было настолько сильным, что она до сих пор ощущала во рту его вкус… Тогда он прилип к ее горлу на недели. Она оттерла пятна крови, но столько лет спустя все еще чувствовала их где-то под кожей.

Мэгги откинулась назад, закрыла глаза и попыталась заблокировать воспоминания. Но стало только хуже.

– Мы должны попытаться, – сказала Эрика.

– Я не могу уйти без тебя! – умоляла Мэгги. Она не могла. Она не сделает это. Боже, как Эрика могла просить ее об этом? Что, если он сделает ей больно? Что, если накажет, когда увидит, что Мэгги сбежала?