Опасная находка

Марк выглядит раздраженным.

— Вообще-то да, случилось, если честно… — он щурится на ее бейдж, — Лейла.

Я вижу, как она внутренне вздыхает и готовится к худшему. Нужно отдать ей должное, она продолжает улыбаться.

— Мы с женой собирались провести здесь медовый месяц на все ваши пять звезд, но оказались на два дня заперты в номере, спасибо пищевому отравлению, которым вы решили нас наградить. Я не знаю, что у вас тут за порядки и качество, но с нас этого уже достаточно. — Марк совершенно отвратителен.

— Простите, сэр! Я не знала об этой ситуации. Меня не поставили в известность о проблеме, но я гарантирую вам, что все исправлю, и мы обязательно примем все необходимые меры.

— Я ценю это, Лейла, и знаю, что тут нет вашей личной вины, но, по правде говоря, вас должны были поставить в известность, разве нет? Я говорил об этом еще вчера, и никакой реакции не последовало. Ничего не случилось. Ваш отель позиционирует себя как роскошный пятизвездочный курорт, но я искренне не понимаю, как вы умудрились получить эти звезды, если вы не общаетесь друг с другом и игнорируете жалобы клиентов, когда вам эти жалобы не нравятся. Это отвратительно! Посмотрите на мою жену, Лейла. Взгляните на нее.

Он повышает голос и теперь говорит очень громко. Кажется, на этой стадии мы уже можем официально назвать происходящее сценой. Лейла смотрит на меня. Я отчего-то начинаю потеть, видимо, сказывается стресс, но, думаю, в результате выгляжу чертовски убедительно. Я поднимаю на нее мутный взгляд. И она принимает решение.

— Сэр, если вы не возражаете, давайте я провожу вас в более тихое место и, возможно, принесу стакан воды для миссис…? — Лейла отлично справляется. Предельно профессионально. Боже, это и правда хороший отель.

— Серьезно? Бога ради, Лейла. Робертс. Мистер и миссис Робертс. Бунгало номер шесть. Господи гребаный боже.

Марк громко выдыхает через нос. Как человек, который борется с собой, оставаясь по эту сторону скандала. Марк хорош. Если с банковским делом не выгорит, он сможет стать актером.

— Мистер Робертс, конечно! Я прошу вас пройти сейчас со мной, я сделаю все для того, чтобы вам помочь. Давайте я принесу вам воды, миссис Робертс.

Лейла приглашает нас следовать за ней. Марк осторожно поднимает меня со стула, поддерживает на весу, обняв за плечи. Мы идем за Лейлой.

Комната за ресепшеном больше, чем я ожидала. Без перегородок. В нее ведет одна дверь, через которую Лейла нас и проводит. В зал для совещаний, отлично обставленный плюшевой мебелью. Или это специальный зал для жалоб? Скорее уж для приветствия VIP-клиентов. Для самых важных гостей, тех, на кого другие люди могут начать глазеть. Я уже постепенно привыкаю к этому миру и тому, как тут все происходит.

Мы садимся. Лейла медленно опускает шторы, закрывая окна, выходящие из этой комнаты в следующую. Когда они опускаются, я мельком замечаю за ними черно-белый монитор системы видеонаблюдения.

Она усаживается перед нами.

— Прежде всего, миссис Робертс, что вам принести? Воды со льдом? Чего-нибудь сладкого? Чего угодно еще?

Я пытаюсь заговорить, но у меня не получается. Я прочищаю горло: уж очень давно мне не удавалось издать ни звука. Накаляю атмосферу. И киваю.

— Спасибо, Лейла. Было бы неплохо, — хрипло выговариваю я. Я хороший коп, а Марк плохой. Бедная миссис Робертс! — Можно мне горячего чая, Лейла? С сахаром, и побольше молока. Если вас это не затруднит. Это возможно? — Я смотрю на нее с виноватым видом. Извиняюсь за то, что стала причиной проблемы.

Лейла, похоже, обрадовалась. У нее появился друг, союзник. И возможность того, что ситуация разрешится хорошо. Не исключено, что позже она получит хороший отзыв. Письмо с благодарностями. Станет работником месяца. Она улыбается.

— Совершенно не затруднит, миссис Робертс. Я сама вам его принесу. Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее, я очень скоро вернусь.

Она смотрит на Марка, заручаясь его одобрением, и выскальзывает из зала для VIP-клиентов обратно в лобби. Дверь за ней захлопывается. Я вскакиваю и бросаюсь к мониторам видеонаблюдения в соседней комнате. Марк остается у двери зала, он присматривает за мной. У мониторов я оказываюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как Лейла заворачивает за угол коридора и направляется в бар. Я сворачиваю окошки на экране компьютера и пытаюсь найти архивы по датам. Здесь хранятся записи за шестьдесят дней. Стоит ли мне удалить все? Нет. Только за время нашего отпуска? Нет. Лучше за месяц. Я выбираю даты с середины августа по середину сентября и кликаю на «удалить». «Уверена ли я, что хочу стереть эти файлы?» — спрашивает меня программа. Да. Да, я уверена. Я кликаю снова. А затем захожу в опции и очищаю «корзину». Готово. Ну, и как у нас дела? Я щелкаю по свернутым окошкам наблюдения. Лейлы и близко не видно. Сердце громко стучит у меня в груди. Я возвращаюсь в программу. Просматриваю опции. Вот оно. Настройки. Хранение файлов до шестидесяти дней. Я изменяю настройку на шесть дней. Это должно замутить за нами воду. Если кто-то начнет искать заархивированные данные, он подумает, что это программный сбой. Никто не просматривает записи систем видеонаблюдения, если только не ищет что-то конкретное. Я проверяю мониторы. В этой комнате нет камер. Все в порядке. Я возвращаю экран в исходное состояние. Лейлы все еще нет. Я хочу сделать еще кое-что. Оглядываю комнату.

— Эрин? — нетерпеливо шепчет Марк. — Ты сделала это?

— Да, но нужно еще кое-что. Еще одна вещь…

И тут я его вижу. Шкаф с документами в противоположном конце комнаты. Я сверяюсь с экраном. Лейла выходит из бара ресторана, в руке у нее чашка с блюдцем. У меня осталось меньше минуты. Я бегу через комнату, огибая стулья. Рывком открываю ящик с буквой «Р» и листаю файлы. Робертс. Вот он. Я выхватываю из ящика ксерокопии наших паспортов. Формы с адресами. Слышу громкое цоканье каблучков по мрамору лобби. Черт! Я задвигаю ящик и мчусь обратно в комнату для VIP-персон, чтобы рухнуть на стул. Бумаги я заталкиваю за пояс шорт, а Марк садится рядом со мной — как раз в тот момент, когда Лейла открывает дверь. Она входит с теплой улыбкой.

— Вот, прошу. Чудесный горячий чай. — Она с тревогой смотрит на меня.

Я судорожно пытаюсь отдышаться после пробежки. Выгляжу я до ужаса испуганной, вся в поту. То есть в данном случае я выгляжу идеально.

Пошатываясь, я поднимаюсь на ноги.

— Лейла, простите, но мне очень нужно воспользоваться туалетом. Где тут ближайший? — спрашиваю я, задыхаясь.

Она ставит на столик чашку примиряющего чая и тут же отвечает мне понимающей улыбкой. Полагаю, всем нам знакомо это чувство.

— Сразу за библиотекой, справа. Мы подождем вас здесь, миссис Робертс, если не возражаете.

Какая милая леди! Я обязательно оставлю о ней отзыв.

Ковыляя прочь, прижав руку к шортам, я слышу, как они с Марком продолжают пикировку по поводу наших воображаемых бед. Молодец, Марк. Действуй в том же духе.

В туалете я провожу добрых десять минут, сначала размачивая бумаги, а затем превращая их в комки. По дороге обратно в бунгало я собираюсь разложить их по разным мусорным корзинам.





19





Среда, 14 сентября

Ниточки



Через некоторое время Марк врывается обратно в наш номер, кипя энергией.

— Готово.

Он падает рядом со мной на диван. Я кладу голову ему на плечо, напряжение и ожидание истощили меня. И, думаю, мы снова друзья. Эндорфины стрессовой ситуации — «бей или беги» — залатали ту брешь в отношениях, которую я создала, воспользовавшись айфоном. Мы снова одна команда. Мы — Робертсы против мира.

— Отличная работа, — выдыхаю я ему в плечо. И мягко целую его сквозь футболку. — Как все прошло? — спрашиваю я.

На самом деле, это не важно, мне просто хочется услышать звук его голоса, вибрацию в его груди. Я уже знаю, что справился он безупречно.

— Неплохо, спасибо. Мы с Лейлой расстались лучшими друзьями. Она дала нам сертификат на две бесплатных ночи в любом отеле «Четыре сезона» по нашему выбору. А я сказал ей, что она делает честь этому отелю и что мы обязательно передадим свое мнение их менеджеру. В итоге она выглядела очень довольной. — Он целует меня в висок. — Эрин, и ты отлично справилась, — говорит он, заставляя меня поднять голову, чтобы посмотреть на него. — Как ты разобралась… с этими видеозаписями… Я никогда тебя такой не видел. Поверить не могу, что нам это удалось. Ты забрала и наши документы, да? Я об этом даже не подумал. Ты молодец. Просто молодец. — Он наклоняется, чтобы поцеловать меня.

Это были единственные ниточки, указывавшие на наше пребывание здесь. Для тех, кто придет. Если вообще кто-то попытается искать нас. Важно то, что у отеля больше нет копий наших паспортов и лондонских адресов. Если нас будут искать, то никак не смогут найти наши данные. Они исчезли, как и запись, показывающая, кто пользовался компьютером сегодня утром. Призрак забрал телефон, и не осталось ни единого способа определить, кто останавливался в нашем номере, кроме… И тут меня внезапно озаряет. Ужасная вспышка из ниоткуда.

Я вскидываю взгляд на Марка.

— Я забыла о компьютерах! О компьютерной системе отеля. Мы забыли! Они наверняка уже ввели наши данные в свою систему, Марк. И не важно, забрали ли мы ксерокопии, у них все равно осталась информация о нас.

Он отводит взгляд, отстраняясь от меня. Мы должны вернуться. Черт! Он это знает. Марк поднимается и начинает расхаживать по комнате. Мы должны вернуться и каким-то образом стереть те файлы. Черт, черт, черт! А я-то думала, мы с ним так здорово со всем справились. Я считала себя такой умной. А на самом деле мы лишь выставили себя напоказ. Подчеркнули, кто мы и кто все это совершил. Для того, кто придет нас искать, если придет. А это, скорее всего, случится. Они не найдут наших документов, но прочтут о нас в базе данных отеля и поймут, что мы пытались замести следы. Мы пометили себя, ничего более. Если только… Если только мы не вернемся в тот кабинет прямо сейчас и не сотрем свои имена из системы. Если только один из нас не сделает этого.

Марк снова смотрит на меня. У него созрело решение. Он должен идти, и на этот раз один. Я не могу вернуться на ресепшен, поскольку лежу в постели, больная, согласно нашей с ним легенде. Я упомянула об этом, и теперь должна в ней лежать.

Марк медленно шагает по комнате, размышляя. Несколько минут спустя он направляется в ванную и возвращается оттуда с сережкой. Моей сережкой с изумрудами, много лет назад мне подарили их на день рождения. Он показывает ее мне.

— Ты потеряла серьгу. Вот что случилось. А я пойду ее искать, логично? — Он кивает. Решение принято. — Да, я пойду.



Сорок три минуты спустя он возвращается в номер.

— Готово. Я изменил наши имена, номера телефонов, почтовые и обычные адреса. Все. Сделано. — Он выглядит измученным, но довольным.

Одному Богу известно, как он это сделал, но я знала, что он справится. Слава тебе, Господи. Я улыбаюсь.

— Нам надо обсудить проблему парня-из-телефона, Марк. — Пора перестать поздравлять себя и вернуться к нашей текущей ситуации. Пока его не было, я тщательно все обдумала.

Он кивает и садится рядом со мной на диван. Облизывает губы.

— Хорошо. Что нам известно? Давай начнем с этого. Что мы знаем о нем? Или о ней? — спрашивает он. Нам нужно тщательно проработать детали.

— Его телефонный номер зарегистрирован в России, но текстовые сообщения написаны на английском. Все электронные письма пассажиров самолета были на русском. Они тоже наверняка русские. Но они писали парню-из-телефона на английском, и он отвечал на английском. Так что рискну предположить, что он либо американец, либо англичанин. Мы не знаем, тот ли это человек, которому принадлежит американский номер. Он хотел, чтобы сделка состоялась. Он знает, что мы — не пассажиры самолета и знает, что мы притворились ими… — Марк вскидывает бровь. Я запинаюсь и замолкаю. — Ладно, хорошо. Он знает, что я притворилась… — поправляюсь я.

Марк кивает.

Я продолжаю:

— …пассажиром самолета. Он придет к выводу, что мы просматривали все, что есть в телефоне. И решит, что мы либо убили тех пассажиров по какой-то неведомой причине и оставили себе сумку, либо нашли их и увидели вещи, которые не должны были видеть. Так или иначе, мы для него — угроза. Или для них. И он попытается нас найти.

Марк подается вперед, упираясь локтями в колени, и хмурится.

— Они могут отследить сигнал телефона? Ну, не сигнал — ты же не использовала сеть, правда? Вай-фай. Могут они его как-то отследить? — Он просто думает вслух, но я отвечаю:

— Нет. Нет, не могут! Этот айфон не привязан к облачному хранилищу. А найти телефон через вай-фай можно только через специальное приложение или через облачное хранилище. В смысле, можно отследить последнее место, откуда был получен сигнал, но это, скорее всего, будут координаты, с которых сигнал был получен до посадки в самолет, или из самолета. В любом случае, до катастрофы. Телефон был упакован и выключен, когда самолет падал. Они выяснят, что это где-то в районе Тихого океана, но не более того. — Я вполне уверена, что это правда. Марк кивает, он согласен.

— Так что единственная ниточка, ведущая сюда, к этому отелю, — это вход в электронный ящик из бизнес-центра? — Я вижу, что он уже составляет какой-то план.

— Да, айпи-адрес где-то записан. Он покажет, откуда зашли в почтовый ящик. Я думаю, те люди наверняка найдут способ это выяснить. Они уж точно способны нанять того, кто сумеет разобраться, — говорю я.

И они придут. На самом деле это лишь вопрос времени. Айпи-адрес они могли уже и выяснить. И не исключено, что они находятся на пути сюда, приближаясь к нам в эту самую минуту.

— Так они явятся сюда? — говорит он, читая это по моему лицу.

— Да, — отвечаю я.

Он задумчиво кивает.

— В таком случае, мы уезжаем. — Он поднимается и шагает к ноутбуку.

— Марк?..