Она со мной

Глядя на лицо Чейза, я понимаю, что не смогу оставить его на полу. Хотя все мое тело уже болит от напряжения, я наполовину несу, наполовину тащу парня по полу в гостиную. Там я сначала кладу верхнюю часть тела на диван, затем нижнюю, и, в конце концов, укладываю его полностью. Я оставляю для него включенную лампу, кладу телефон на тумбочку у головы, ставлю ведро на пол. Так, на всякий случай.





* * *


– А-а-х-х…

Когда солнечный свет уже проникает в кухонное окно, я наконец слышу, как Чейз просыпается. Я сразу же направляюсь в гостиную и первым делом протягиваю ему стакан воды и аспирин. Он берет его, а затем садится на диване, на котором спал.

– Ну и дерьмово же я себя чувствую, – жалуется Чейз, проглатывая таблетку.

– Это похмелье, дружок. – Я сажусь на другую сторону дивана, скрещивая ноги.

– Как я здесь очутился? – Чейз оглядывается. – И почему у меня все болит?

– Ты отключился в моей машине до того, как сказать, где ты живешь. Никто из парней не отвечал на звонки, а Эйден отправил меня на голосовую почту, поэтому я привезла тебя к себе. А тело болит по той причине, что я уронила тебя пару раз, пытаясь затащить внутрь.

Чейз бросает на меня обвиняющий взгляд.

– Что? Ты в два раза больше меня! – защищаюсь я.

– Но меня не было с тобой прошлой ночью… – Он потирает лицо.

– Ты не помнишь, как появился у Шарлотты после полуночи и признался ей в любви?

Он выпрямляется, внезапно насторожившись.

– Что я сделал? Я идиот. Что она сказала? Я все испортил? Я не должен был ей говорить. Черт, какой же я иди…

– Расслабься, – обрываю я. – Я остановила тебя до того, как ты выложил все начистоту. Хотя ты был близок.

– Слава богу. – Напряжение в его плечах немного спадает.

Его глаза остаются пустыми, пока я перечисляю все, что произошло прошлой ночью с того момента, как он постучал в дверь Шарлотты.

– Как ты узнала, что я собирался рассказать ей о чувствах? – спрашивает он.

– Я знаю, что ты чувствуешь к Шер. Я хорошо замечаю такие вещи.

Чейз вздыхает, запускает руки в волосы.

– Никто раньше не замечал – ну, кроме Эйдена.

Его ответ меня ничуть не удивляет.

– Спасибо, что остановила меня, пока я не наделал глупостей. Когда я пьян, могу творить ерунду.

– Почему ты не рассказал ей о чувствах?

– Я не могу. Мы с Чарли дружим с тех пор, как она переехала сюда во втором классе. Знаешь, она была милой маленькой девочкой с косичками и в блестящих розовых кроссовках. Однажды на перемене ее толкнул хулиган, крича на всю школу, что у нее вши. Она плакала, и мне стало ее очень жалко. Тогда я подошел к ней и сказал, что нет у нее никаких вшей. – Чейз смеется. – Шарлотта одарила меня своим фирменным взглядом, типа: «Ну ты и придурок», а потом проговорила сквозь отсутствующие зубы: «Очевидно, у меня их нет».

Я смеюсь тому, как Чейз подражает семилетней Шарлотте, но не прерываю рассказ.

– Я спросил, почему она плачет, и она ответила, что ее любимая футболка теперь в грязи. – Чейз качает головой, все еще улыбаясь. – Это была блестящая розовая футболка, сочетающаяся с кроссовками. Если честно, я подумал, что парень сделал ей одолжение, но говорить об этом, конечно же, не стал. Она все еще сидела в грязи и плакала. Ты же знаешь Чарли. Они всегда была тихоней и никогда за себя не стояла.

Чейз нахмурился, о чем-то раздумывая.

– Поэтому я предложил ей запасную футболку, которую мама положила в мой шкафчик на случай, если испорчу свою. Это была синяя футболка с динозаврами, и она была ей слишком велика. Я заверил ее, что у меня нет вшей, и разрешил ее надеть.

– Как романтично, Чейз, – восторгаюсь я, представляя себе семилетнего Чейза, пришедшего на помощь Шарлотте.

Он смеется.

– Я всегда пользовался успехом у дам. Она переоделась в мою футболку, и, хотя она была ей велика, я все равно посчитал ее красивой. Хулиган увидел, что на ней моя футболка, и снова толкнул ее, сказав, что она заразит меня вшами. И тогда я его побил.

Я смеюсь, притворно задыхаясь.

– Чейз! Ты избил семилетнего ребенка?

– Это был честный бой! Мне тоже было семь! – Он смеется. – С тех пор мы с Чарли стали лучшими друзьями. Думаю, я должен поблагодарить того ребенка. Его страх перед вшами сблизил меня с девушкой, которую я люблю.


Это так мило. Я бы хотела, чтобы меня любили так, как Чейз любит Шарлотту. Он до сих пор помнит день их знакомства, вплоть до отсутствующих зубов и цвета обуви.

– Я думала, ты ходил в начальную школу с Парнями?

– Нет, мы с Чарли ходили в одну школу, Джулиан и Эйден – в другую, а Мэйсон и Ноа – в третью. В шестом классе наши школы начали проводить спортивные встречи, и мы все познакомились на баскетбольном турнире. Мы подружились и проводили время вне школы. Чарли они никогда не нравились, и, честно говоря, она никогда не общалась с нами, пока не появилась ты и не заставила ее сидеть с нами за обедом.

– Думаю, теперь они ей нравятся. Она даже сказала мне, что Эйден не такой уж и плохой.

– Он не такой, просто у него есть проблемы, с которыми он пытается справиться. Он очень крутой парень и не пускает людей в свой мир.

– Где он был прошлой ночью? Почему он не смог пойти на вечеринку?

Надеюсь, это было что-то важное, раз он отправил меня на голосовую почту во время чрезвычайной ситуации. У меня в машине сидел его отключившийся друг. Кроме того, он сам записал свой номер в мой телефон.

– Что? Откуда мне знать? – Виноватый взгляд, который Чейз пытается скрыть, говорит об обратном. – Так на чем я остановился? Ах да, мы все перешли в девятый класс и стали учиться в одной школе. Мы были счастливы, потому что теперь могли видеться в школе, а не только после уроков и по выходным. Однажды Эйден случайно заговорил о моей любви к Шарлотте, и я не мог поверить, что он это заметил. Никто из парней не замечал, да и я не слишком уж усердно показывал свои чувства.

Эйден очень наблюдательный. Он все замечает.

– Он обещал хранить мой секрет. И вот, четыре года спустя, Чарли и все остальные по-прежнему не замечают мои чувства к Шарлотте.

– Почему ты не сказал ей?

Он качает головой и смотрит вниз на стакан с водой в своих руках.

– Я не могу. Если она не признается мне во взаимности, это меня раздавит. Я боюсь услышать, что никогда не буду с ней.

Мое сердце болит за Чейза. Хотела бы я заверить его, что Шарлотта чувствует то же самое, но, к сожалению, не могу.

– Я пытаюсь создать перед ней образ бабника, чтобы заставить ее ревновать, но это не работает. Я пытаюсь встречаться с девушками, чтобы уйти от нее, но из этого ничего не выходит. Ни одна из девушек – ну, это не Шарлотта. – Он грустно смеется. – Я знаком с девчонкой своей мечты уже десять лет, но даже не могу быть с ней!

Все эти любовные истории мне чужды.

– Я не знаю, как Шер относится к тебе в этом плане, но могу сказать наверняка, что ты ей очень дорог. Может быть, когда-нибудь это перерастет во что-то большее. Кто знает, быть может, она чувствует к тебе симпатию. Ты не узнаешь, пока не признаешься.

Его глаза расширяются, и он неистово трясет головой.

– Нет, нет, нет. Я не могу. И ты тоже не можешь! Пожалуйста, не говори ей!

– Эй, я знала и ничего не сказала, – успокаиваю я его. – Я ничего не скажу, но это съест тебя заживо. Ты почти во всем ей признался в пьяном ступоре посреди ночи!

– Я буду осторожнее, обещаю. Она не должна знать. Она отвергнет меня, и мы будем чувствовать себя неловко. – Чейз снова хмурится и смотрит на стакан в руках. – Лучше я буду дружить с ней и молча ее любить, чем все выскажу и потеряю ее навсегда.





Глава 12




Мы с Чейзом проводим субботу вместе, тусуясь у меня дома.

Мама возвращается домой вскоре после пробуждения Чейза, но ничего не говорит. Сейчас практически обед, и мы успели убраться, чтобы мама ничего не заподозрила. Она немного с нами болтает, но очень быстро поднимается наверх, в постель. Однако перед ее уходом я замечаю, как мама бросает на Чейза взгляд, говорящий о том, что она за ним внимательно следит.

Когда позже тем вечером Чейз уходит домой, мама спускается и проводит со мной «беседу».

– Я знаю, что я редко бываю дома, Амелия, – говорит она. – Но я должна иметь возможность доверять тебе.

– Ты можешь мне доверять, – возражаю я.

– Я не уверена. Вечеринки и учеба допоздна. Все это ужасно похоже на твою жизнь до того, как мы оказались в Кинг-Сити. – Она смотрит на меня суровыми глазами. – Я не хочу снова переезжать. Я не смогу снова пройти через это.

– Я осторожна, мама, – клянусь я. – К тому же быть нормальным ребенком – это отличный способ слиться с толпой. Было бы странно, если бы я пряталась в углу и ни с кем не разговаривала.

Тема нашего разговора не имеет ничего общего с сексом и касается только того, что мама обвиняет меня в нашей нынешней жизненной ситуации. Она прибегает к этому аргументу всякий раз, когда видит, что я с кем-то сближаюсь. Чейз – технически первый мой друг-парень, которого она встретила с тех пор, как мы сюда переехали. Мама чувствует, что должна повторить наставления, но изменить их так, чтобы это больше подходило для мальчиков.

– Веди себя правильно. Никаких промахов, никаких тайн. Никого не впускай в свою жизнь. Ты – Амелия Коллинз.

Одна и та же речь, снова и снова.

– С одной стороны, я понимаю, что ты не можешь измениться, поэтому я рада, что ты веселишься, наслаждаешься жизнью, но…

– Я знаю, мама, я все знаю. Мне нельзя сближаться с ребятами.