Он тебя проспорил

Практически всю ночь я размышляю о нашем с Лисенком разговоре. И жалею. Жалею о том, что не остановил ее. Не заставил подчиняться себе. Но потом понимаю, что нет. Нельзя. Теперь нельзя. Теперь с ней надо по-другому.

Раз за разом вспоминаю ее слова. Она же не поставила точку? Я сделаю так, что она будет моей. По своей воле.

Никак не могу заснуть. Потому что я так и не получил разрядки. Тот один раз в чужом офисе не дал нужного облегчения. У меня были такие планы.

Сука.

А теперь я лежу с набухшим от возбуждения членом и готов сам передернуть. Как в подростковом возрасте. Зарываюсь в подушку и пытаюсь отвлечься. Но в голову снова и снова лезет образ Лисенка.

Наша самая первая встреча. Наш первый поцелуй. Который, я уверен, она и не помнит. И наш первый секс. Тайный. Запретный. И от этого еще более возбуждающий.

Нет. Так я точно не усну.

Вскакиваю с кровати и иду в душ. Стою под струей холодной воды, пытаясь снизить градус возбуждения.

Более-менее прихожу в норму и сразу же укладываюсь спать. Без мыслей. Без воспоминаний.

Надо жить настоящим. А не прошлым.

С утра встаю с уверенностью, что должен расставить все точки над i с отцом. Поэтому сразу еду в офис.

Узнаю через секретаря, что генерального директора нет на месте. И сегодня, скорее всего, она и не появится.

Мне кажется, это хороший знак. Лисенок решил прекратить игры. Теперь и моя очередь сделать что-то для наших отношений.

И, как будто угадывая мои мысли, отец сам вызывает меня к себе.

— Доброе утро, отец, — приветствую я его, зайдя в кабинет.

— Арман, — говорит задумчиво он, — мне надо с тобой поговорить…

— Подожди, отец, — прерываю его, хотя знаю, что он не любит этого.

Но я должен сам сказать ему. Признаться. Я не отдам ему Лисенка.

Отец с любопытством смотрит на меня, скрестив руки на столе. Хмурится. Чувствует, наверное, неповиновение.

Но молчит. Ждет моих слов. Я выдыхаю.

— Отец, я давно должен был сделать это, — начинаю, глядя прямо ему в глаза. — Я догадываюсь, о чем ты хочешь со мной поговорить.

Он удивленно вскидывает бровь. Я продолжаю твердым голосом:

— Я не женюсь на Шейназ. Не поеду домой. Я остаюсь здесь. С Лизой. Я хочу быть только с ней. И поэтому она не выйдет за тебя замуж.

— Это ты решил? — спрашивает, ухмыляясь, он.

— Да, — говорю уверенно, — я. И она. Вчера она была со мной.

Брови отца сходятся на переносице. В его руках появляется ручка, которую он легко переламывает пополам.

— Да. Была со мной, — повторяю я. — И будет со мной. Только со мной. Всегда. Тебя ждет другая невеста.

— Замолчи!

— Нет! Пора все выяснить, отец. Лиза моя.

— Ты должен жениться на Шейназ, — его глаза сверкают злым огнем. — Идиот. Я все для тебя сделал. Договорился об этом браке. Знаешь, чего мне это стоило? Для тебя это реальная возможность стать равным.

— Мне это не нужно, — также зло произношу я.

— Это нужно твоей семье! Мальчишка! Убирайся.

— Нет. Я не уйду, пока мы все не выясним. Ты отпустишь Лизу. Она не будет тут работать.

— А ты? — неожиданно спрашивает он. — Ты готов уйти из компании? Сам добывать себе кусок хлеба? Ты же такой самостоятельный теперь. Тебе не нужна забота.

Задумываюсь лишь на мгновение.

— Да, — произношу уверенно. — Готов.


— Вперед, — говорит отец. — Я позвоню в отдел по работе с персоналом, чтобы подготовили документы.

Сжимаю кулаки. Хорошо. Если так надо ради Лисенка, я сделаю это.

Разворачиваюсь, чтобы уйти, но слышу в спину:

— Лети домой, Арман.

Останавливаюсь.

— Нет, — говорю, не поворачиваясь.

— Матери плохо.

Меня прошибает как громом. Какое-то мгновение не могу даже пошевелиться.

Быстро поворачиваюсь к отцу.

— Что? Что с ней?

— Упала в обморок. Она в больнице сейчас. Мне только что позвонили. Я за этим тебя и позвал, — укоризненно говорит он. — Но раз уж ты решил именно сейчас выяснить все это…

— Постой, — опять прерываю его. — Что говорят врачи?

— Пока ничего конкретного.

— Я лечу туда, — говорю, ничуть не сомневаясь в своем решении.

— Правильно, сын. Правильно. Секретарь уже заказал тебе билеты.

Быстро возвращаюсь домой. Наспех собираю вещи. В процессе сбора несколько раз набираю Лисенка. Но она не берет трубку. Отправляю сообщения, но они не доходят.

Мне горько так улетать. Не поговорив с ней. Не закрыв наши вопросы. Но у меня вылет через пару часов. Я не успею к ней съездить.

Но в любом случае, я ведь скоро вернусь. Узнаю, как там мама, и вернусь. И потом уже никуда не отпущу Лисенка. Никуда.





75. Лиза




Уйдя от Армана, я не стала вызывать такси. Потому что в таком случае мне пришлось бы ждать. А вдруг он вздумал бы вернуть меня? Нет. Я не хотела этого.

Поэтому просто вышла на дорогу и уехала от него на первой остановившейся рядом со мной машине.

Пока ехала, смотрела в окно. И думала. Столько всего произошло.

Но самое страшное было то, что я не могла разобраться в своих чувствах.

Одно я знала наверняка — я не выйду замуж за Дженаба. А еще надо уволиться. И как-то договориться с ним о выплате долга.

Найду другую работу.

В этой компании, какая бы престижная там работа не была, мне уже не место. Слишком многое произошло. И слишком многое знают все остальные. Несмотря на попытки Дженаба заставить их замолчать.

Конечно, я замечала на себе любопытные взгляды коллег. И догадывалась о причинах. Отгоняла от себя неприятные мысли. Но нет. Надолго они меня все равно не покидали.

К тому же видеть Антона, встречаться с ним. Нет. Я не смогу. Как бы не пыталась перебороть себя. Свой страх.

А еще Арман.

Это самое сложное. Пытаюсь разобраться в своих чувствах к нему. И, вроде, вот оно — просветление, что-то хорошее пробивается по отношению к нему. Но потом опять тьма от его поступков накрывает это хорошее и удаляет от меня.

Мама всегда говорит, что надо уметь прощать. Что самое дорогое, что можно дать другому человеку, — это прощение. И что каждый заслуживает шанса. Шанса на исправление.

Но смогу ли я дать этот шанс Арману.

Что я чувствую к нему?

Никогда я не задумывалась над этим. Что я могу чувствовать к человеку, который так со мной поступил? Только ненависть. Почему тогда я поступаю так неправильно, когда он оказывается рядом.