Окна во двор
Часть 53 из 121 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Секунда, когда я ждал ответа на свой вопрос, сделала меня прежним. Я ощутил волнение, предвкушение, желание. И кажется, даже надежду. Но она быстро погасла.
– Конечно нет, – ответил Майло.
Я отложил книгу, устало потер переносицу. Я понимал, что мой вопрос прозвучит ужасно, но теперь, видя настоящего Майло, видя в нем единственную возможность получить желаемое, я не мог не спросить:
– А ты можешь в следующий раз принести?
– Нет! – В его тоне послышалось возмущение. – Я же говорю: я выворачивал карманы.
– Слушай, ну это же не взрывчатку проносить, – несколько раздраженно заметил я. – Можно что-то придумать.
Майло сел возле меня на кровать, тяжко вздохнул.
– Я не могу, Мики. Твой папа сказал, что все очень плохо.
– Мой папа не понимает, о чем говорит, – ответил я. – Но ты же понимаешь. Ты же понимаешь, что это не наркотики?
– Понимаю, – нехотя согласился Майло.
– Тогда просто принеси мне их. – Поймав себя на том, что начинаю заговариваться, я поправился: – В смысле, не их, а траву.
Майло оглядел себя, будто прикидывая, где можно спрятать косяк, и я ожидал, что сейчас он согласится. Но, неуверенно закусив нижнюю губу, он жалобно свел брови и сказал:
– Нет.
От досады я хлопнул ладонями по своей постели. Стараясь не показывать явного раздражения, спросил:
– Ну почему нет?
– Твой папа пустил меня, потому что поверил. Я не хочу ему врать.
Это звучало так нелепо, что я невольно рассмеялся.
– Почему ты тогда траву выращиваешь, раз такой правильный?
– Траву выращивать не запрещено.
– Да? А продавать? – уточнил я.
Майло, замявшись, сказал:
– Одно дело – обманывать государство, а другое – твоего папу.
– Короче, твой ответ – нет? – окончательно уточнил я.
Он кивнул.
– Ясно. Я думал, ты мой друг.
– Я твой друг, – согласился Майло. – Именно поэтому мой ответ – нет.
Я снова взял книгу, сделав вид, что собираюсь вернуться к увлеченному чтению. На деле перед глазами расплывались буквы и строчки съезжали друг на друга. Это от злости – я не мог сосредоточиться.
Майло, внимательно посмотрев на меня, сказал:
– По-моему, у тебя правда зависимость…
– Нет никакой зависимости, – раздраженно ответил я. – Не бывает от нее зависимости.
Он кивнул на книгу – она мелко дрожала в моих руках. Кисти тряслись.
Отбросив книгу на постель, я сжал кулаки, чтобы унять тремор, но это не помогло.
– Как ты спишь? Ешь? – заботливо спросил Майло.
– Никак, – буркнул я, не сводя взгляда с трясущихся рук.
– У тебя ломка.
– Нет никакой ломки! – почти закричал я.
– И ты раздраженный, – с невозмутимым спокойствием добавил Майло.
Это спокойствие взбесило меня еще больше.
– Конечно раздраженный! Меня заперли в четырех стенах, отобрали телефон, а через три недели отправят в Россию, где меня убьет отец! Каким мне еще быть?
– Хотели бы убить – убили бы здесь, – заметил Майло. – Или в России срок за убийство не дают?
– Ты не так далек от истины.
Майло с придыханием произнес: Russian mafia. Прозвучало почти восторженно.
– Давай поделаем что-нибудь, что не запрещено делать, – предложил он. – Раз уж я пришел. Не хочу, чтобы ты умер от скуки.
Мы сыграли в «Монополию» (два раза подряд), и это был не лучший способ не умереть от скуки. Тогда я включил Sims 4, показал ему гей-семью, которую создал, и сжег ее еще раз. Майло с сомнением покосился на меня, и, когда я сообщил, что сделал это уже два раза подряд, растерянности в его взгляде стало больше.
В конце концов, устав от игр, мы включили ютуб на его телефоне, и с той минуты я думал только об одном: у Майло есть мобильник. С интернетом.
Нужно придумать, как этим воспользоваться.
* * *
На четырнадцатый день моего заключения Ваня объявил протест.
В те дни я отвратительно спал: ложился рано (от скуки), но уснуть не мог до самого утра, и если к семи часам это все-таки удавалось, то я валялся в постели почти до обеда. Однажды из такого позднего сна меня вырвал возмущенный крик Вани:
– Почему Мики не вернется?!
Я удивился. Ожидал, что сейчас он скажет, как это возмутительно и неправильно – вот так отсылать старшего брата ни за что ни про что.
Но он сказал другое:
– Вообще-то я тоже хочу уехать и не вернуться!
Слава, как обычно, говорил спокойно, поэтому в его слова приходилось вслушиваться. Кажется, он спросил: «Что тебе здесь не нравится?»
– Я просто хочу жить как раньше.
«Это как?» – реплики отца я угадывал интуитивно.
– Когда мы жили вчетвером в России и никто не ругался.
Слава что-то долго и вкрадчиво говорил в ответ – я не понял ни слова, – но Ваня ответил неожиданно резко:
– Я знаю, что вы расстались. Вы все считаете меня тупицей, что ли?
Папа тоже заговорил громче:
– Ну тогда ты должен понимать, что как раньше уже не будет, даже в России.
Что-то громыхнуло – будто поставили тяжелый стакан с водой на столешницу – и раздались топающие шаги, всё ближе и ближе. Ваня, растирая слезы по щекам, ворвался в нашу комнату. От любопытства я даже приподнялся в кровати, чтобы проследить за его дальнейшими действиями.
Но он, скрывшись в своем «чулане», притих – только хлюпал носом и прерывисто вздыхал. Меня охватило приятное злорадство: нечего было сдавать меня Славе.
Майло меня навещал почти каждый день. Я так говорю – «навещал», словно был болен, но я действительно чувствовал себя нездоровым: бóльшую часть дня я проводил лежа, изнемогая от слабости, головной боли и ломоты в суставах. Симптомы напоминали грипп, вот только без всего, что обычно бывает при гриппе: ни температуры, ни кашля, ни насморка.
– Может, у меня этот новый вирус из Китая? – шутливо спрашивал я, возвращая Славе градусник с идеальными 36,6 на ртутном столбике.
– Сомневаюсь, – скептически отвечал он. – Скорее всего, у тебя ломка.
– Какая еще ломка? – фыркал я. – Ты говоришь так, словно я торчал на героине.
– Не хочешь сходить погулять? – Он проигнорировал мою иронию.
– Под конвоем? Нет, спасибо.
– Меня беспокоит твоя апатичность.
– Конечно я апатичен, ведь ты ведешь себя как тюремщик.
Слава закатывал глаза.
– Ох, бедняжка, наверное, злобный инквизитор заставляет тебя целыми днями играть в Sims 4 в качестве пытки?
– Конечно нет, – ответил Майло.
Я отложил книгу, устало потер переносицу. Я понимал, что мой вопрос прозвучит ужасно, но теперь, видя настоящего Майло, видя в нем единственную возможность получить желаемое, я не мог не спросить:
– А ты можешь в следующий раз принести?
– Нет! – В его тоне послышалось возмущение. – Я же говорю: я выворачивал карманы.
– Слушай, ну это же не взрывчатку проносить, – несколько раздраженно заметил я. – Можно что-то придумать.
Майло сел возле меня на кровать, тяжко вздохнул.
– Я не могу, Мики. Твой папа сказал, что все очень плохо.
– Мой папа не понимает, о чем говорит, – ответил я. – Но ты же понимаешь. Ты же понимаешь, что это не наркотики?
– Понимаю, – нехотя согласился Майло.
– Тогда просто принеси мне их. – Поймав себя на том, что начинаю заговариваться, я поправился: – В смысле, не их, а траву.
Майло оглядел себя, будто прикидывая, где можно спрятать косяк, и я ожидал, что сейчас он согласится. Но, неуверенно закусив нижнюю губу, он жалобно свел брови и сказал:
– Нет.
От досады я хлопнул ладонями по своей постели. Стараясь не показывать явного раздражения, спросил:
– Ну почему нет?
– Твой папа пустил меня, потому что поверил. Я не хочу ему врать.
Это звучало так нелепо, что я невольно рассмеялся.
– Почему ты тогда траву выращиваешь, раз такой правильный?
– Траву выращивать не запрещено.
– Да? А продавать? – уточнил я.
Майло, замявшись, сказал:
– Одно дело – обманывать государство, а другое – твоего папу.
– Короче, твой ответ – нет? – окончательно уточнил я.
Он кивнул.
– Ясно. Я думал, ты мой друг.
– Я твой друг, – согласился Майло. – Именно поэтому мой ответ – нет.
Я снова взял книгу, сделав вид, что собираюсь вернуться к увлеченному чтению. На деле перед глазами расплывались буквы и строчки съезжали друг на друга. Это от злости – я не мог сосредоточиться.
Майло, внимательно посмотрев на меня, сказал:
– По-моему, у тебя правда зависимость…
– Нет никакой зависимости, – раздраженно ответил я. – Не бывает от нее зависимости.
Он кивнул на книгу – она мелко дрожала в моих руках. Кисти тряслись.
Отбросив книгу на постель, я сжал кулаки, чтобы унять тремор, но это не помогло.
– Как ты спишь? Ешь? – заботливо спросил Майло.
– Никак, – буркнул я, не сводя взгляда с трясущихся рук.
– У тебя ломка.
– Нет никакой ломки! – почти закричал я.
– И ты раздраженный, – с невозмутимым спокойствием добавил Майло.
Это спокойствие взбесило меня еще больше.
– Конечно раздраженный! Меня заперли в четырех стенах, отобрали телефон, а через три недели отправят в Россию, где меня убьет отец! Каким мне еще быть?
– Хотели бы убить – убили бы здесь, – заметил Майло. – Или в России срок за убийство не дают?
– Ты не так далек от истины.
Майло с придыханием произнес: Russian mafia. Прозвучало почти восторженно.
– Давай поделаем что-нибудь, что не запрещено делать, – предложил он. – Раз уж я пришел. Не хочу, чтобы ты умер от скуки.
Мы сыграли в «Монополию» (два раза подряд), и это был не лучший способ не умереть от скуки. Тогда я включил Sims 4, показал ему гей-семью, которую создал, и сжег ее еще раз. Майло с сомнением покосился на меня, и, когда я сообщил, что сделал это уже два раза подряд, растерянности в его взгляде стало больше.
В конце концов, устав от игр, мы включили ютуб на его телефоне, и с той минуты я думал только об одном: у Майло есть мобильник. С интернетом.
Нужно придумать, как этим воспользоваться.
* * *
На четырнадцатый день моего заключения Ваня объявил протест.
В те дни я отвратительно спал: ложился рано (от скуки), но уснуть не мог до самого утра, и если к семи часам это все-таки удавалось, то я валялся в постели почти до обеда. Однажды из такого позднего сна меня вырвал возмущенный крик Вани:
– Почему Мики не вернется?!
Я удивился. Ожидал, что сейчас он скажет, как это возмутительно и неправильно – вот так отсылать старшего брата ни за что ни про что.
Но он сказал другое:
– Вообще-то я тоже хочу уехать и не вернуться!
Слава, как обычно, говорил спокойно, поэтому в его слова приходилось вслушиваться. Кажется, он спросил: «Что тебе здесь не нравится?»
– Я просто хочу жить как раньше.
«Это как?» – реплики отца я угадывал интуитивно.
– Когда мы жили вчетвером в России и никто не ругался.
Слава что-то долго и вкрадчиво говорил в ответ – я не понял ни слова, – но Ваня ответил неожиданно резко:
– Я знаю, что вы расстались. Вы все считаете меня тупицей, что ли?
Папа тоже заговорил громче:
– Ну тогда ты должен понимать, что как раньше уже не будет, даже в России.
Что-то громыхнуло – будто поставили тяжелый стакан с водой на столешницу – и раздались топающие шаги, всё ближе и ближе. Ваня, растирая слезы по щекам, ворвался в нашу комнату. От любопытства я даже приподнялся в кровати, чтобы проследить за его дальнейшими действиями.
Но он, скрывшись в своем «чулане», притих – только хлюпал носом и прерывисто вздыхал. Меня охватило приятное злорадство: нечего было сдавать меня Славе.
Майло меня навещал почти каждый день. Я так говорю – «навещал», словно был болен, но я действительно чувствовал себя нездоровым: бóльшую часть дня я проводил лежа, изнемогая от слабости, головной боли и ломоты в суставах. Симптомы напоминали грипп, вот только без всего, что обычно бывает при гриппе: ни температуры, ни кашля, ни насморка.
– Может, у меня этот новый вирус из Китая? – шутливо спрашивал я, возвращая Славе градусник с идеальными 36,6 на ртутном столбике.
– Сомневаюсь, – скептически отвечал он. – Скорее всего, у тебя ломка.
– Какая еще ломка? – фыркал я. – Ты говоришь так, словно я торчал на героине.
– Не хочешь сходить погулять? – Он проигнорировал мою иронию.
– Под конвоем? Нет, спасибо.
– Меня беспокоит твоя апатичность.
– Конечно я апатичен, ведь ты ведешь себя как тюремщик.
Слава закатывал глаза.
– Ох, бедняжка, наверное, злобный инквизитор заставляет тебя целыми днями играть в Sims 4 в качестве пытки?