Окна во двор
Часть 51 из 121 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Теперь я тоже понимаю, почему Лев бил тебя.
* * *
Это был первый Новый год, который я провел, не вставая с постели. В десять часов вернулся Ваня, и я слушал, как они со Славой весело болтают в гостиной, смотрят «Один дома» и звякают посудой. Брат несколько раз заходил в нашу комнату, останавливался на пороге и спрашивал в темноту: «Почему ты не выходишь?» – но я только закрывал голову подушкой, отрезая себя таким образом от разговоров. В конце концов Ваня, вернувшись к Славе, спросил, что со мной. Я не услышал ответ, прижав подушку плотнее к ушам. В какой-то момент я просто заснул, так и не дождавшись наступления нового года.
Пробуждение было тяжелым, вязким, словно я пытался вынырнуть из затягивающей трясины. Я открывал глаза, потом снова закрывал, проваливаясь в беспокойные, хаотичные сновидения – они смешивались с явью, и я с трудом отличал реальность от фантазии. Я слышал, как кто-то ходил по комнате, слышал голоса, и, кажется, один из них обращался ко мне: «Мики, где твой паспорт?» Я только недоуменно спрашивал сам себя: «Паспорт? Зачем кому-то мой паспорт?» – но ничего не отвечал.
Когда я окончательно пришел в себя, на часах был почти полдень, а я совсем не ощущал себя выспавшимся. Едва отодрал себя с кровати, как пришел Слава со своим неестественно радостным «Добрым утром» и сообщил:
– На столе твой новогодний подарок.
Я повернулся к своему столу, но там ничего не было – на первый взгляд. Приглядевшись, я рассмотрел вытянутую полоску бумаги с логотипом авиакомпании – ни с чем не перепутаешь.
Схватив билет дрожащими пальцами, я разглядывал его не дыша: 1 февраля, направление Канада – Россия, с пересадкой в Южной Корее. Не веря своим глазам, я оглянулся на Славу.
– Серьезно? Можно слетать домой?
Он кивнул.
– Да, это первая хорошая новость.
– А есть вторая?
– Конечно. – Он говорил дружелюбно, но я чувствовал в его тоне фальшь. – Вторая хорошая новость: обратный билет я тебе не покупал.
Я не сразу понял, что это значит, и только вопросительно повел бровью.
– Ты возвращаешься в Россию, – сказал Слава, перестав улыбаться. – Пусть Лев занимается твоим воспитанием.
Я не сразу нашелся что сказать.
– То есть как… – растерянно заговорил я. – Ты… отсылаешь меня обратно? Просто меня? Одного?
Слава изобразил удивление.
– Ты что, не рад? Я думал, ты мечтаешь попасть домой.
– Да, но не один…
– А ты не будешь один. Ты будешь со Львом. Он сказал, что с удовольствием тебя примет.
– Да как… В смысле… – У меня все еще не находилось слов. – Как я буду с ним жить, если по бумажкам он мне никто?
– Я уверен, бабушка вас прикроет, они же теперь такие хорошие друзья.
У меня кипел мозг: конечно, я ожидал чего угодно за вчерашний инцидент, но только не этого. Стараясь не поддаваться растущей агрессии, я терпеливо заговорил:
– Да, я знаю, что виноват. Я пришел под наркотиками, это правда. Но я же был на вечеринке. В смысле, там такое случается, это же… нормально. Просто накажи меня, и все, зачем ты меня отсылаешь?
На последних словах я бессознательно сорвался на жалобный тон, пытаясь смягчить Славу, но он даже во взгляде не поменялся. С насмешкой в голосе спросил:
– А что скажешь насчет травки? Это тоже «случается»?
Из-за неожиданности такого поворота я автоматически принял ту же линию разговора, что и вчера, – отрицание.
– Чего? – невинно спросил я.
– Хватит, Мики, – попросил Слава. – Не делай ситуацию еще хуже своим враньем.
Ваня, мелькнувший в этот момент в темном коридоре, быстро глянул на меня и опустил глаза. Тогда я все понял.
– Это ты рассказал? – спросил я у Ваниной спины.
Он обернулся, но не ответил ни да, ни нет. Это была одна из тех ситуаций, когда все понятно и без слов.
– Ваня, знаешь, как таких, как ты, называют? – с возмущением спросил я. – Пидорасами.
– Не смей с ним так говорить! – жестко одернул меня Слава.
– Извини, Ваня, – театрально заговорил я. – Я перепутал, ты предатель. А пидорасы здесь другие.
Последние слова я чуть не выплюнул Славе в лицо, с удовольствием заметив, каких усилий ему стоило сдержаться и молча проглотить это.
Аккуратно забрав билет из моих рук (видимо, опасаясь, что я избавлюсь от него позднее), Слава спокойно, словно зачитывая инструкцию, сказал:
– Твой вылет через месяц. Извини, что задерживаю тебя здесь, в этой ужасной стране, но билеты на январь стоили почти как эта квартира. Чтобы ты успел насладиться моим обществом, весь этот месяц мы проведем вместе. Ты никуда не выйдешь дальше своей комнаты, только в моей компании.
– А в школу?
– Ты не пойдешь в школу, – тут же парировал Слава. – В следующий раз ты пойдешь в школу уже в России. Кстати…
Он взял мой телефон, который я легкомысленно оставил на столе. Показал его мне:
– Забираю.
Я пожал плечами, сделав вид, что мне наплевать, но, сглупив, бросил взгляд на комп как на последний шанс связаться с внешним миром. Слава, перехватив этот взгляд, сказал:
– Его оставлю. Можешь играть в игры или писать книги, я не против. Но интернет перерублю во всей квартире, имей в виду.
Когда мне показалось, что ситуация достигла своего апогея и ничего хуже он уже не придумает, Слава снова вернулся к моему телефону. Показав мне экран блокировки с полем для кода, он попросил:
– Разблокируй.
– Зачем?
– Хочу посмотреть.
Он говорил об этом так, словно это что-то нормальное – лезть в мой мобильник.
– Че за бред, папа, – не выдержал я.
– Задаюсь тем же вопросом последние пару лет жизни с тобой.
– Это вообще-то ненормально, – напомнил я. – Ты не имеешь права шариться в моем телефоне. Личные границы и все такое. Не слышал об этом?
– Слышал, – согласился Слава. – Говорят, это работает с детьми, которые не употребляют.
Я отвернулся от него, давая понять, что не намерен помогать ему лезть в мою жизнь. Слава вздохнул, но так, словно это какая-то мелкая неприятность.
– Я же все равно его разблокирую, Мики, – сообщил он мне. – Ты просто оттягиваешь неизбежное.
Я не среагировал на его слова. По звуку клавиш понял, что он решил сам набрать код. Телефон возмущенно завибрировал – не получилось. Тогда он попробовал еще раз и…
– Месяц и дата рождения, – несколько разочарованно протянул Слава. – Я думал, ты умнее.
Я пожал плечами.
– Ну извини.
Скосив взгляд на экран смартфона, я увидел, что он собирается зайти в телеграм, – на этом мои нервы сдали. Растеряв свое показное спокойствие, я кинулся к нему, надеясь отобрать телефон, но он с силой оттолкнул меня. Больно приложившись спиной о столешницу, я посмотрел на него исподлобья.
– Пытаешься вести себя как он? – Я скривил губы в усмешке. – Хреново получается.
– Мне все это приятно не более, чем тебе, – устало ответил Слава.
– Так отдай мне телефон.
Он покачал головой.
– Нет. Хватит с меня демократии.
Я предпринял последнюю попытку выхватить у него смартфон из рук, но Слава, ловко увернувшись, шагнул за дверь и хлопнул ею прямо перед моим носом. Не в силах продолжать эту битву, я отступил назад и бухнулся спиной на незаправленную кровать. Обняв одеяло, я лежал, вспоминая, какие тайны хранил мой мобильник: сначала Лорди, которую я сделал своей соучастницей; потом – приложения для знакомств, где я, наврав о возрасте, пытался найти взрослых любовников, чтобы спать с ними за курево, и, собственно, результат таких поисков – Миша. Теперь еще и Майло незаслуженно попадал под раздачу – мы неоднократно обсуждали его конопляную плантацию возле дома.
Я зажмурился от нахлынувшего чувства стыда, когда вспомнил, что все началось еще раньше – раньше, чем появилась Лорди. В телефоне, в скрытой папке, хранится та самая диктофонная запись. Я даже не поставил на папку пароль – не мог заранее предположить, что родители решат залезть в мой мобильник. Если он найдет запись и прослушает ее, то поймет, что я специально спровоцировал Артура, и больше не будет на моей стороне.
Мне хотелось снова заснуть, чтобы хоть на пару часов выпасть из этой реальности и оказаться в другом мире, где ничего этого не случилось. Но сон не шел, и тогда я начал мечтать о каком-нибудь чудо-средстве, способном изменять события, делать все менее гадким и невыносимым.
В комнату один раз зашел Ваня – он остановился над моей кроватью и не сводил с меня долгого, выжидательного взгляда. Я шикнул на него что-то невнятное, типа «Предатель» или «Крыса», и он, обидевшись, ушел.
Я слышал, как в гостиной Слава разговаривает по телефону, – и по обрывкам фраз догадался, что он жалуется на меня Льву.
– …В его окружении нет ни одного нормального человека… Они все либо потворствовали этому, либо употребляли сами… Это ты еще не знаешь, где он их искал, – в Славином тоне послышалась насмешка, будто он глумится.
Раздались шаги, его голос стал ближе, открыв дверь, он прошел в комнату и протянул мне телефон (свой). Сказал:
* * *
Это был первый Новый год, который я провел, не вставая с постели. В десять часов вернулся Ваня, и я слушал, как они со Славой весело болтают в гостиной, смотрят «Один дома» и звякают посудой. Брат несколько раз заходил в нашу комнату, останавливался на пороге и спрашивал в темноту: «Почему ты не выходишь?» – но я только закрывал голову подушкой, отрезая себя таким образом от разговоров. В конце концов Ваня, вернувшись к Славе, спросил, что со мной. Я не услышал ответ, прижав подушку плотнее к ушам. В какой-то момент я просто заснул, так и не дождавшись наступления нового года.
Пробуждение было тяжелым, вязким, словно я пытался вынырнуть из затягивающей трясины. Я открывал глаза, потом снова закрывал, проваливаясь в беспокойные, хаотичные сновидения – они смешивались с явью, и я с трудом отличал реальность от фантазии. Я слышал, как кто-то ходил по комнате, слышал голоса, и, кажется, один из них обращался ко мне: «Мики, где твой паспорт?» Я только недоуменно спрашивал сам себя: «Паспорт? Зачем кому-то мой паспорт?» – но ничего не отвечал.
Когда я окончательно пришел в себя, на часах был почти полдень, а я совсем не ощущал себя выспавшимся. Едва отодрал себя с кровати, как пришел Слава со своим неестественно радостным «Добрым утром» и сообщил:
– На столе твой новогодний подарок.
Я повернулся к своему столу, но там ничего не было – на первый взгляд. Приглядевшись, я рассмотрел вытянутую полоску бумаги с логотипом авиакомпании – ни с чем не перепутаешь.
Схватив билет дрожащими пальцами, я разглядывал его не дыша: 1 февраля, направление Канада – Россия, с пересадкой в Южной Корее. Не веря своим глазам, я оглянулся на Славу.
– Серьезно? Можно слетать домой?
Он кивнул.
– Да, это первая хорошая новость.
– А есть вторая?
– Конечно. – Он говорил дружелюбно, но я чувствовал в его тоне фальшь. – Вторая хорошая новость: обратный билет я тебе не покупал.
Я не сразу понял, что это значит, и только вопросительно повел бровью.
– Ты возвращаешься в Россию, – сказал Слава, перестав улыбаться. – Пусть Лев занимается твоим воспитанием.
Я не сразу нашелся что сказать.
– То есть как… – растерянно заговорил я. – Ты… отсылаешь меня обратно? Просто меня? Одного?
Слава изобразил удивление.
– Ты что, не рад? Я думал, ты мечтаешь попасть домой.
– Да, но не один…
– А ты не будешь один. Ты будешь со Львом. Он сказал, что с удовольствием тебя примет.
– Да как… В смысле… – У меня все еще не находилось слов. – Как я буду с ним жить, если по бумажкам он мне никто?
– Я уверен, бабушка вас прикроет, они же теперь такие хорошие друзья.
У меня кипел мозг: конечно, я ожидал чего угодно за вчерашний инцидент, но только не этого. Стараясь не поддаваться растущей агрессии, я терпеливо заговорил:
– Да, я знаю, что виноват. Я пришел под наркотиками, это правда. Но я же был на вечеринке. В смысле, там такое случается, это же… нормально. Просто накажи меня, и все, зачем ты меня отсылаешь?
На последних словах я бессознательно сорвался на жалобный тон, пытаясь смягчить Славу, но он даже во взгляде не поменялся. С насмешкой в голосе спросил:
– А что скажешь насчет травки? Это тоже «случается»?
Из-за неожиданности такого поворота я автоматически принял ту же линию разговора, что и вчера, – отрицание.
– Чего? – невинно спросил я.
– Хватит, Мики, – попросил Слава. – Не делай ситуацию еще хуже своим враньем.
Ваня, мелькнувший в этот момент в темном коридоре, быстро глянул на меня и опустил глаза. Тогда я все понял.
– Это ты рассказал? – спросил я у Ваниной спины.
Он обернулся, но не ответил ни да, ни нет. Это была одна из тех ситуаций, когда все понятно и без слов.
– Ваня, знаешь, как таких, как ты, называют? – с возмущением спросил я. – Пидорасами.
– Не смей с ним так говорить! – жестко одернул меня Слава.
– Извини, Ваня, – театрально заговорил я. – Я перепутал, ты предатель. А пидорасы здесь другие.
Последние слова я чуть не выплюнул Славе в лицо, с удовольствием заметив, каких усилий ему стоило сдержаться и молча проглотить это.
Аккуратно забрав билет из моих рук (видимо, опасаясь, что я избавлюсь от него позднее), Слава спокойно, словно зачитывая инструкцию, сказал:
– Твой вылет через месяц. Извини, что задерживаю тебя здесь, в этой ужасной стране, но билеты на январь стоили почти как эта квартира. Чтобы ты успел насладиться моим обществом, весь этот месяц мы проведем вместе. Ты никуда не выйдешь дальше своей комнаты, только в моей компании.
– А в школу?
– Ты не пойдешь в школу, – тут же парировал Слава. – В следующий раз ты пойдешь в школу уже в России. Кстати…
Он взял мой телефон, который я легкомысленно оставил на столе. Показал его мне:
– Забираю.
Я пожал плечами, сделав вид, что мне наплевать, но, сглупив, бросил взгляд на комп как на последний шанс связаться с внешним миром. Слава, перехватив этот взгляд, сказал:
– Его оставлю. Можешь играть в игры или писать книги, я не против. Но интернет перерублю во всей квартире, имей в виду.
Когда мне показалось, что ситуация достигла своего апогея и ничего хуже он уже не придумает, Слава снова вернулся к моему телефону. Показав мне экран блокировки с полем для кода, он попросил:
– Разблокируй.
– Зачем?
– Хочу посмотреть.
Он говорил об этом так, словно это что-то нормальное – лезть в мой мобильник.
– Че за бред, папа, – не выдержал я.
– Задаюсь тем же вопросом последние пару лет жизни с тобой.
– Это вообще-то ненормально, – напомнил я. – Ты не имеешь права шариться в моем телефоне. Личные границы и все такое. Не слышал об этом?
– Слышал, – согласился Слава. – Говорят, это работает с детьми, которые не употребляют.
Я отвернулся от него, давая понять, что не намерен помогать ему лезть в мою жизнь. Слава вздохнул, но так, словно это какая-то мелкая неприятность.
– Я же все равно его разблокирую, Мики, – сообщил он мне. – Ты просто оттягиваешь неизбежное.
Я не среагировал на его слова. По звуку клавиш понял, что он решил сам набрать код. Телефон возмущенно завибрировал – не получилось. Тогда он попробовал еще раз и…
– Месяц и дата рождения, – несколько разочарованно протянул Слава. – Я думал, ты умнее.
Я пожал плечами.
– Ну извини.
Скосив взгляд на экран смартфона, я увидел, что он собирается зайти в телеграм, – на этом мои нервы сдали. Растеряв свое показное спокойствие, я кинулся к нему, надеясь отобрать телефон, но он с силой оттолкнул меня. Больно приложившись спиной о столешницу, я посмотрел на него исподлобья.
– Пытаешься вести себя как он? – Я скривил губы в усмешке. – Хреново получается.
– Мне все это приятно не более, чем тебе, – устало ответил Слава.
– Так отдай мне телефон.
Он покачал головой.
– Нет. Хватит с меня демократии.
Я предпринял последнюю попытку выхватить у него смартфон из рук, но Слава, ловко увернувшись, шагнул за дверь и хлопнул ею прямо перед моим носом. Не в силах продолжать эту битву, я отступил назад и бухнулся спиной на незаправленную кровать. Обняв одеяло, я лежал, вспоминая, какие тайны хранил мой мобильник: сначала Лорди, которую я сделал своей соучастницей; потом – приложения для знакомств, где я, наврав о возрасте, пытался найти взрослых любовников, чтобы спать с ними за курево, и, собственно, результат таких поисков – Миша. Теперь еще и Майло незаслуженно попадал под раздачу – мы неоднократно обсуждали его конопляную плантацию возле дома.
Я зажмурился от нахлынувшего чувства стыда, когда вспомнил, что все началось еще раньше – раньше, чем появилась Лорди. В телефоне, в скрытой папке, хранится та самая диктофонная запись. Я даже не поставил на папку пароль – не мог заранее предположить, что родители решат залезть в мой мобильник. Если он найдет запись и прослушает ее, то поймет, что я специально спровоцировал Артура, и больше не будет на моей стороне.
Мне хотелось снова заснуть, чтобы хоть на пару часов выпасть из этой реальности и оказаться в другом мире, где ничего этого не случилось. Но сон не шел, и тогда я начал мечтать о каком-нибудь чудо-средстве, способном изменять события, делать все менее гадким и невыносимым.
В комнату один раз зашел Ваня – он остановился над моей кроватью и не сводил с меня долгого, выжидательного взгляда. Я шикнул на него что-то невнятное, типа «Предатель» или «Крыса», и он, обидевшись, ушел.
Я слышал, как в гостиной Слава разговаривает по телефону, – и по обрывкам фраз догадался, что он жалуется на меня Льву.
– …В его окружении нет ни одного нормального человека… Они все либо потворствовали этому, либо употребляли сами… Это ты еще не знаешь, где он их искал, – в Славином тоне послышалась насмешка, будто он глумится.
Раздались шаги, его голос стал ближе, открыв дверь, он прошел в комнату и протянул мне телефон (свой). Сказал: