Окна во двор
Часть 115 из 121 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Но всех удивил Ваня. Подойдя к кровати, он нащупал под ней какой-то мудреный механизм, нажал на кнопку, и изголовье, протяжно зашумев, приподнялось вверх, приводя Льва в сидячее положение.
– У меня похожая была в Канаде, – с важным видом сообщил Ваня.
– Спасибо, – ответил Лев. – Я забыл, что у меня тут особые технологии.
Слава, остановившись у подножья кровати, опустил руки на спинку и, улыбнувшись, заметил:
– Сильно же ты запал в душу Ольге Генриховне.
– Да, кстати, – заинтересовался я. – У этой симпатии есть какая-то предыстория?
Теперь, когда я собрался писать новую книгу, мне были интересны предыстории почти любых событий.
Лев, пытаясь найти удобное положение на своей чудо-кровати, не слишком охотно ответил:
– Думаю, она просто благодарна.
– За что?
– Лет семь назад, тогда она еще не была главврачом, я пустил ее к какой-то девушке в реанимацию, не задав ни одного вопроса. Думаю, она посчитала, что теперь ее очередь ни о чем не спрашивать.
Значит, все-таки солидарность.
Я хотел разузнать, что случилось с девушкой, кто она была, спас ли ее Лев и что с ней сейчас, но перебил собственный порыв, заметив, как неуверенно мнется рядом со мной Слава. Он, вцепившись в спинку кровати, безучастно молчал, устремив взгляд в пол.
Лев, тоже это заметив, растерянно посмотрел на него. Возникла неловкая тишина, но внутренне я чувствовал, что преодолеть ее должны именно родители.
Слава поднял взгляд. Разжал пальцы, отпуская спинку, и, обойдя кровать с правой стороны, присел на краешек рядом со Львом. Взяв его руку, он положил ее к себе на колени и начал разглядывать розовый лак, аккуратно водя подушечками пальцев по ногтям. Кое-где виднелись капельки высохшего клея – на этих местах раньше были стразы. Слава особенно внимательно их рассмотрел.
– Отклеились, – несколько грустно заметил Лев.
Слава, обернувшись к нему, улыбнулся.
– Если хочешь, я тебе потом другие приклею.
Я думал, Лев посмеется, но он ответил серьезно:
– Хочу.
Слава не отвернулся, продолжая испытующе смотреть на него. Лев попытался сделать мелкое, едва заметное движение вперед, но снова резко опустился назад, поморщившись. Тогда это странное, напряженное расстояние между ними преодолел Слава: быстро наклонился ко Льву и поцеловал его в губы.
Я думал, сейчас опять раздастся извечное Ванино «Фу-у-у», но брат, сдержавшись, отошел в сторону и плюхнулся в кресло, сделав вид, что ему очень интересно разглядывать потолок.
Слава оборвал поцелуй так же внезапно, как и начал его, и несколько раздраженно заговорил:
– Вот зачем, зачем ты сам тянешься? Просто скажи: «Поцелуй меня», я бы так и сделал, зачем ты опять дергаешься?
Лев удивился.
– Ты что, злишься?
– Злюсь, – честно ответил Слава.
– Почему?
– Потому что ты не умеешь принимать помощь и все хочешь делать сам. Будь это просто перелом, я бы уже забрал тебя домой, а так придется торчать тут не меньше недели. А все потому, что кое-кто…
– Домой? – перебил его Лев.
– Домой, – повторил Слава.
– К нам домой?
– А к кому домой ты хочешь?
Лев неуверенно спросил:
– Ты хочешь, чтобы я вернулся?
– Да, – очень легко ответил Слава. – Я скучаю.
Расплывшись в улыбке, Лев снова потянулся к Славе и снова оказался болезненно отброшен назад. Слава мученически закатил глаза, а я, не удержавшись, рассмеялся.
– Я уже представляю, что будет, когда ты окажешься дома со своей страстью к самостоятельности, – устало проговорил Слава. – Ты не оставишь мне шанса о тебе позаботиться, да?
– Не ворчи, – попросил Лев. – Лучше поцелуй меня.
Тогда Ваня не выдержал:
– О нет, опять!
Поднявшись на ноги, брат деловито прошел к кровати, врываясь своим появлением прямо в сокровенную минуту поцелуя. Требовательно сказал Льву:
– Вместо того чтобы слюни облизывать, лучше покажи, что там у тебя.
– Где? – не понял Лев.
– Там, – Ваня хлопнул себя по грудной клетке. – Как выглядит гипс на ребрах?
– Это не гипс, это бандаж. – Лев, отодвинув одеяло, приподнял светлую однотонную футболку, показывая бежевый эластичный пояс, похожий на корсет.
– А на нем можно что-нибудь написать, как на гипсе? – заинтересовался Ваня.
– Ты на всём хочешь написать какую-нибудь гадость, даже на мне, – фыркнул Лев.
Видимо, тоже вспомнил коробку с пианино, подписанную как «говно».
– Нет, ничего такого! – оскорбился Ваня. – Я бы нарисовал там сердечко.
– Правда?
– Правда, – хлопая глазами, кивнул Ваня.
В следующий наш визит Слава принес с собой маркер, и Ваня, страшно довольный собой, написал на бандаже с правого боку: «Лох».
– Вот так и доверяй людям, – цокнул Лев.
Но, кажется, совсем не обиделся.
Слава, пристроившись слева от Льва, нарисовал ему сердечко – прямо там, где у людей расположено настоящее сердце.
Братья
День выписки Льва совпал с днем рождения Вани: девятого апреля младшенькому исполнилось одиннадцать лет. Всю ночь мы со Славой украшали квартиру бумажными шарами, гирляндами и деньрожденьевскими поздравительными буквами. Утром папа уехал в больницу забирать другого папу, а я остался встречать новый день с именинником.
Но именинник проснулся хмурый, посмотрел в телефон, медленно натянул на себя одежду, вышел в гостиную, обвел мрачным взглядом наши старания и, кажется, вовсе их не оценил.
Потом он долго умывался в ванной, но это ему не помогло. Вернулся он все равно заплаканным, и мне стало ясно: что-то случилось. Я часто видел, как Ваня плачет, но обычно это было что-то очень показательное, даже истеричное, а вот так вот, всерьез и тайком, – редкая история.
– Что произошло? – спросил я, когда брат уселся на другой конец дивана, словно специально подальше от меня.
– Ты не поймешь.
– Почему?
– Потому что ты ничего не знаешь, – буркнул Ваня, смахивая слезы.
– Так расскажи мне, чтобы я понял, – мягко попросил я.
Помолчав минуту-другую, он спросил:
– Ты знаешь Нину?
– Какую Нину?
– У нее зеленые волосы и волосатые ноги, она жила вон в том подъезде, – и Ваня ткнул в окно, указывая на дом напротив – правда, подъезд с дивана было не разглядеть.
Мне бы для начала своих соседей в лицо запомнить, а не какую-то Нину из другого дома. Я ее никогда не видел, о чем сразу же сообщил Ване.
Брат, всхлипнув, продолжил так же непонятно: