Охота на Овечкина

Поразмыслив немного, Де Вайле выбрала для себя обличье, пригодное, пожалуй, для любого мира. Представители этого племени, казалось, были воистину вездесущи – черные, горбоносые, наглые, обладающие собственным тайным знанием, бессмертные и не меняющиеся с веками. И по улицам Петербурга побрела старая цыганка, толстая и безобразная, в пестрых юбках и с золотыми кольцами в ушах.

Поиском заниматься она умела и не сомневалась, что очень скоро нападет на след затерявшегося сотоварища. Де Вайле шла вразвалочку, время от времени приставая к прохожим с предложением погадать. Гадать она тоже умела, и хотя кое-кто шарахался при виде ее безобразия, в карманах очень скоро появились денежки, что было совсем нелишне. Но под плутовато-безмятежным выражением лица старой цыганки скрывались настороженность и напряжение. Склоняясь над очередной рукой, она плела цветистые байки, не слыша ни слова из того, что говорит, ибо в это время сознание ее, обратившееся в подобие частого сита, пропускало через себя непрерывный поток – мутную реку мыслей, желаний, страстей человеческих, и поток этот ширился, захватывая все больше и больше из общего грязного варева огромного города. Рано или поздно в нем должен был промелькнуть хорошо знакомый ей импульс, язвительная мысль Баламута Доркина, нетерпеливый стук его сердца…

Она не спешила и была очень внимательна. Однако в какой-то момент напряжение стало чересчур велико. Ей пришлось прервать свою гадательную деятельность и отыскать тихий уголок, где можно было присесть, расслабиться и всецело предаться поиску.

Но час шел за часом, а результата все не было. Чрезмерная усталость заставила ее, наконец, остановиться, вернее, измученный организм сам собою отказался работать далее, и сознание вернулось. Де Вайле вышла из транса и с некоторым удивлением обнаружила, что солнце уже почти село. Странно… обычно ей не требовалось так много времени, чтобы разыскать хорошо знакомого человека.

Она обнаружила себя сидящей в небольшом сквере. В песочнице перед ней копошились дети. Де Вайле поморщилась, услышав их писклявые, звонкие голоса, поднялась на ноги, разминая затекшие члены, и медленно побрела прочь. Пора было позаботиться о еде и ночлеге. Недоумение, однако, не покидало ее. Неужели Доркин выбрался за пределы города? Это плохо… страна велика. Пока она определит, в какую сторону он подался, уйдет очень много времени. А впрочем… Ей вспомнились слова короля: «Если не найдете его, не возвращайтесь. Пусть хотя бы Камелон не достанется врагу». Де Вайле презрительно скривила рот. Камелон был теперь у нее, и в случае неудачи у нее и останется, но что ей с того? Ей так же мало нужен этот мир, как и любой другой. Ах, Баламут… чего еще можно ожидать от дурака? Сначала он отказывается вернуться, а потом и вовсе пропадает. Наверняка влип в какую-нибудь историю. В сердце ее вспыхнуло беспокойство, но его тут же заглушила злоба. Она, конечно, поищет его… еще немного. Но если он сдох наконец – значит, получил по заслугам. К черту!..

И она постаралась выкинуть покамест эту заботу из головы. Были дела понасущнее.

Де Вайле остановилась близ автобусной остановки, раздумывая, воспользоваться ли местным транспортом или перенестись своими силами, которых почти не осталось после долгого пребывания в трансе. И тут кто-то окликнул ее, галантно и куртуазно, совсем не по обычаю этих каменных дебрей:

– Сударыня, позвольте обратиться!..

Де Вайле резко обернулась.

Перед нею стоял молодой человек. Не землянин, это было видно сразу, по одной только манере держаться. И как будто вовсе не из таких, кто пользуется услугами гадателей и прочих знахарей. С первого взгляда чувствовался в нем аристократ, со второго – воин, и только с третьего Де Вайле оценила его удивительную красоту.

«М-да, наверняка любовные дела», – устало подумала она, и толстая уродливая физиономия старой цыганки сделалась еще уродливей, растянувшись в улыбке.

– Чего ты хочешь, красавец писаный? Сразу могу сказать, и без всякой платы притом, что в конце любой дороги ждет тебя счастье…

В светлых зеленых глазах его промелькнула тревога.

– Верю, что способности ваши велики, сударыня. Однако не счастья я ищу. Не откажите в помощи.

Заинтригованная колдунья на время позабыла об усталости. Что может быть нужно этому страннику между мирами?

– Что ж, погадать тебе, красавчик? Отойдем-ка в сторонку!

– Умеете ли вы отыскивать пропавших людей? – без обиняков спросил молодой человек, следуя за нею.

Де Вайле вздрогнула. Надо же, и у этого такая же нужда…

– Как тебе сказать, – осторожно отвечала она. – Обычно в мои услуги это не входит. Но за хорошую плату… да за красивые глаза…

Она криво улыбнулась, но он не ответил на улыбку.

– Я заплачу щедро, не сомневайтесь. Мне надо разыскать двоих человек, и как можно скорее. Если вам это трудно, сударыня, может быть, среди ваших сородичей найдется желающий хорошо заработать и знающий свое ремесло…

– Я знаю свое ремесло, – сухо отозвалась Де Вайле.

– Верю, – серьезно сказал молодой человек. – От вас исходит такая же сила… но очень уж мне не везет в последнее время.

– Какая такая сила, красавчик? – насторожившись, но с нарочито беззаботным видом вынимая колоду карт, спросила Де Вайле.

Он только прищурил глаза, следя за ее действиями.

– Думай о человеке, которого ищешь, брильянт ты мой яхонтовый, – не дождавшись ответа, нараспев сказала она и принялась тасовать карты. – Король или дама?

– Король… два короля, – спохватился он.

– Начнем с кого-нибудь одного, – усмехнулась Де Вайле. – Блондин, брюнет?

– Блондин, – без промедления ответил молодой человек. – Начнем с него.

О какой же силе он сказал? Только эта мысль и волновала колдунью, когда она наугад вытаскивала карту из колоды.

– Он?

Это и в самом деле оказался бубновый король. Но следом выскользнула еще одна карта и упала к ее ногам. Оба одновременно нагнулись за нею, однако колдунья успела первой.

– Славно, – протянула она, вертя карту в руках. – Крестовый король! Второй человек, которого ты ищешь, – тоже мужчина? Черноволосый?

– Да.

– Они вышли вдвоем, и стало быть, связаны друг с другом. Может быть, они и находятся в одном месте? – Де Вайле пристально поглядела на своего клиента.

Даже сквозь загар было видно, как побледнел молодой человек при этих ее словах. На лице его на мгновение отразился настоящий ужас, но клиент тут же взял себя в руки.

– В одном месте, сударыня? Это невозможно…


Голос его, однако, предательски дрогнул.

– Нет ничего невозможного в мире, – Де Вайле снова заговорила нараспев. – Позолоти ручку, красавчик, и может быть, я даже скажу тебе, что это за место…

Она была не на шутку заинтригована, ибо все ее необыкновенное чутье твердило теперь, что встреча эта отнюдь не случайна. Про себя она уже решила, что не отпустит молодого человека, покуда не узнает всего. И приняв деньги, которые он протянул ей не считая, она вновь начала тасовать колоду. Карты заиграли у нее в руках, расходясь веером и снова сходясь, и непонятным образом меняясь местами. Клиент следил за ними как завороженный.

Бубновому королю грозила опасность со стороны крестового. Вплоть до лютой смерти. Но и сам он был не так-то прост… Де Вайле молча взирала на разворачивавшуюся перед ее внутренним взором драму, сама зачарованная неожиданно глубоким внутренним значением событий, как вдруг что-то случилось с нею. Густая темная пелена затуманила взор, карты сделались мертвыми глянцевыми картинками, и колдунья ощутила такую усталость, что руки у нее задрожали.

– Ничего не выйдет, красавчик, – с трудом выговорила она, собирая колоду. – Дело твое совсем непростое, и что-то мешает мне видеть… Но оба они – те, кого ты ищешь – находятся в одном месте, как я и сказала.

– Ради всего святого! – вскричал молодой человек при виде ее потухшего взора. – Попробуйте еще раз! Вы не представляете, как это важно… прошу вас… чем я могу вам помочь?

Он был не на шутку расстроен. Де Вайле, превозмогая слабость, вновь пристально поглядела на него.

– Я попробую, конечно. Но сначала ты должен мне кое-что рассказать…





* * *


– Меня поманили именем Хораса, – Никса Маколей едва сдерживал гнев, – и я забыл обо всем на свете. В результате я целый час прождал в пустой квартире, где так никто и не появился. Тем временем друг мой пропал… он не вернулся ко мне в дом и вот уже два дня не дает о себе знать. И хотя я совсем не понимаю, в чем тут дело, но теперь я уверен, что он попал в ловушку. Этот человек, Басуржицкий, наверняка был пособником Хораса… если, конечно, то, что вы говорите, – правда, сударыня, и бедный Овечкин находится сейчас там же, где и Хорас…

– Так оно и есть, – невозмутимо сказала Де Вайле.

– Но зачем… – растерянно начал Никса.

– Зачем… скажи-ка мне, красавчик, как сумел ты определить, что Овечкин твой наделен магической силой? И не его ли имел ты в виду, сказав, что от меня исходит такая же?

– Да, сударыня. А определить это мне помог талисман… фамильная драгоценность Маколеев. Он ожил рядом с вами так же, как и рядом с Овечкиным.

Колдунья оживилась.

– Нельзя ли мне взглянуть на него?

– Пожалуйста.

Никса Маколей расстегнул воротник рубашки и извлек на свет божий оправленный в серебро и подвешенный на цепочке стеклянный кубик, в котором Михаил Анатольевич Овечкин без труда узнал бы родного брата своей странной и милой сердцу «игрушки», найденной в Таврическом саду. Только стекло его отливало зеленью, в то время как кубик Михаила Анатольевича был бирюзового оттенка.

Де Вайле же при виде талисмана тихо присвистнула.

– Понятно, – сказала она. – У твоего друга, король, был при себе такой же. Вот и вся причина его «магической силы».

Никса изумился:

– Вот как! И у вас, сударыня…

Колдунья кивнула.

– Да. И я знаю, что за талисман у твоего Овечкина. И даже знаю, где он его взял…

Это Никсу не интересовало. На лице его вдруг выразилось сильнейшее беспокойство.

– Значит, он и вправду не лгал… и никакой он не чародей! Бог ты мой… так ведь ему грозит тогда настоящая опасность!

Он нервно выпрямился.

– Сударыня, я прошу вас… приложите все усилия – разыщите его! Я должен его защитить! И как я сразу не понял… Хорас продолжает издеваться надо мной!

Де Вайле усмехнулась.

– Я помогу тебе, король. Тебе нужен Овечкин, а мне нужен его талисман… думаю, это недорогая цена за спасение твоего друга.

Никса недоуменно поморгал глазами.

– Мне кажется, он должен решить это сам…

– Он решит, – с непонятным весельем в голосе сказала Де Вайле. – Он решит! А ты ступай домой, король, и жди. Мне нужно отдохнуть, собраться с силами. И надеюсь, не позднее завтрашнего дня я принесу тебе весть…



Ей многое стало ясно.