Огненное побережье

Павел толкнул дверь, но она оказалась заперта. Он на секунду застыл, а потом начал барабанить, крича что-то на иврите. Открывший дверь второй охранник тут же получил в переносицу от Бориса и разлегся на пороге.

– Затаскиваем.

Охранника затащили комнату.

– Возьми у него пистолет, – сказал Борис. У Павла пистолет изъяли при входе.

– А ты переодевайся. – Павел кивнул в сторону одного из охранников. – По размеру подходит. И это надень – будешь выглядеть добряком-интеллигентом.

Он протянул Борису футляр с очками, найденный при обыске. Борис, не задавая лишних вопросов, быстро переоделся в израильскую форму и нацепил очки.

– Пошли.

Они заперли дверь на щеколду, поднялись по лестнице, прошли по коридору в холл и беспрепятственно миновали охрану на выходе. Павла заприметили при входе в здание, поэтому сейчас выпустили без лишних вопросов. А кто с ним идет? Да мало ли кто! Какой-нибудь израильский сержант… Про свой личный пистолет Стрельцов не спросил, а ему и не напомнили. По установленному регламенту он сам должен был обратиться с нужным требованием.

Выйдя на улицу, Борис быстро осмотрелся и понял, что они находятся на окраине города. В двухэтажном здании, которое они покинули, было организовано что-то вроде комендатуры. В огороженном металлическим забором дворе стояло несколько машин, в том числе «Форд». В «Форде» сидел водитель.

– Поехали? – предложил Борис, кивнув в сторону «Форда».

– Можно принудить водителя отвезти нас куда скажем, – ответил Павел.

– Ну уж нет, – возразил Борис. – Попадется какой-нибудь патриот, начнет орать… Убивать не будем, я его тихонько.

Он подошел к машине, изобразив на лице приветливую улыбку, жестом показал, мол, открой дверь, а когда тот отворил ее, тут же получил удар в висок.

– Давай его на заднее сиденье, пока никто не видит, – сказал Борис.

Разместив бедолагу сзади, Павел сел за руль, и машина рванула с места в карьер, благо ворота были открыты.

– И куда теперь? – задал резонный вопрос Борис.

– К переправе, – ответил Павел. – Мы с тобой теперь оба – предатели своих родин. Куда ни сунься, везде примут. Уйдем на Синайский полуостров. По берегам канала рассредоточены войска всех видов и принадлежностей, а на Синае пусто, люди живут мирной жизнью. Местность я хорошо знаю, учил. Документы у меня в порядке, а ты просто молчи, как рыба, и пучь глаза, как срущий кот. Авось прорвемся. Там переждем, пока все устаканится – война, похоже, закончилась. Посидим, подумаем, что делать дальше.

– А как ты оказался в роли переводчика? – поинтересовался Борис, глядя на проплывающие мимо городские пейзажи.

– Я командир разведвзвода, а переводчиком к англосаксам меня временно командировали вместо штатного. Его местные избили до полусмерти – у египтян к англичанам специфическое отношение в силу исторических извивов… Дай хлебнуть.

Борис передал Паше бутылку кока-колы, найденную в боковом отделении дверцы.

– Я, честно говоря, думал, что в одиночку буду прорываться. Думал, ты не станешь вмешиваться. Но чтобы еще и сбежать со мной… У тебя что-то произошло?

– Элис убили, – коротко бросил Павел. – Мне теперь все по барабану.

Борис не стал задавать лишних вопросов. Хорошо зная Павла, он понял, что тот имел в виду.

До переправы добрались минут за пятнадцать.

– Пригнись и прикройся, – посоветовал Павел. – Там сзади есть плащ-палатка.

Несмотря на пропуск, приклеенный к переднему стеклу, их все-таки тормознул патруль. Подошел молодой лейтенант и потребовал предъявить документы. Позади него мелькала фигура бойца с «узи».

Осторожно выглядывая из-под плаща, Борис начал просчитывать варианты: «Вырубить этих патрульных. А пока разберутся, мы успеем мост проскочить».

Внимательно просмотрев удостоверение, патрульный вернул его Павлу, а тот задал вопрос:

– Почему остановили? Не видите пропуск? – Стрельцов гремел, как громовержец, готовый покарать неразумных.

– Особые инструкции, – невозмутимо пояснил лейтенант. – Какой груз везете?

– Какой еще груз? У меня что, грузовик? – возмутился Стрельцов.

Ответ, похоже, устроил патрульного, и он задал следующий вопрос:

– Куда направляетесь и какова цель вашей поездки?

– Направляюсь на Китайскую ферму для выполнения особого поручения командования.

Лейтенант задумался, а Павел поддал жару:

– Послушай, лейтенант, не создавай себе проблем! Пропуск есть, документы в порядке. Хочешь проявить инициативу? Выслужиться? Тебе это может выйти боком. У нас каждая минута на счету. Вон в той будке телефон есть, пойдем позвоним Шарону. Он тебя приласкает за необоснованную задержку особого представителя.

Лейтенант не имел ни малейшего желания влезать в мутную историю с непредсказуемыми последствиями. Да и в чем можно подозревать этого офицера? Он отдал честь и коротко бросил:

– Проезжайте.


– Пронесло, – сказал Павел, вытирая пот со лба.

– И меня тоже… Шутка, – сказал принявший сидячее положение Борис.

Оба на некоторое время замолчали.

– Англосакса, что ли, возили на этой телеге? – предположил Звягинцев, когда они миновали мост. – Что бы этот лейтенант лепетал, если бы вместо тебя сидел англичанин?

– Думаю, иностранец здесь застрял бы надолго. Но без серьезного сопровождения он вряд ли бы куда-то дернулся.

Проехав километров пять по наезженной дороге, Павел остановил машину.

– Там уже шухер подняли, скоро организуют погоню и объявят в розыск. Надо уходить пешком – чтобы пустыню прочесать, нужно как минимум полк поднять. А кто им предоставит полк? Им не полк, а финдюлей надают. Ну, сбежал один – другого отловят, чтобы оправдаться.

– Да я понял, что меня не персонально брали. Им нужен был советский офицер, и по дороге попался я. – Борис обернулся и посмотрел на заднее сиденье. – Водила скоро очнется. Давай сделаем небольшой марш-бросок, чтобы с глаз долой. – Он приложился к бутылке кока-колы. – Без воды и ни туды, и ни сюды…

Они выпрыгнули из машины и побежали вглубь Синайской пустыни. А в спину им светило полуденное солнце…





Оазис




Они шли всю ночь, ориентируясь по звездам. А когда рассвело, впереди показались синеватые конусы гор.

– Ну вот, еще километров пять, и будем на месте, – сказал Паша. – Меж гор раскинута долина с оазисом… Раньше я недооценивал географию, возможность ее практического применения. А в разведшколе этот предмет считается чуть ли не основным – гоняли нас по картам до изнеможения мозгов, заставляли учить не только расположение городов и дорог, но и рельеф местности, высоты и впадины, структуру почвы, речушки и ручейки, мелкие поселения, включая заброшенные, национальный состав населения и прочее, и прочее. Я выучил Синайский полуостров и его окрестности наизусть, карты у меня отпечатались в памяти, как таблица умножения. Я понимал, что разведчику эти знания необходимы как воздух, но несколько умозрительно, пока не началась война и конкретная работа на местности.

Вскоре появились кусты зиллы колючей и пучки полыни, заросли которых густели по мере приближения к горам.

– Воду чувствуют, – сделал вывод Борис.

Углубившись в долину, друзья увидели верхушки финиковых пальм.

– А вот и оазис! Давай по краешку аккуратно пойдем, чтоб не заметили раньше времени – мало ли, кто там мог обосноваться, – предложил Паша.

– Давай, – согласился Борис. – Последним смеется тот, кто стреляет первым. Только стрелялок у нас маловато – один пистолет. Я пришел к тебе с приветом, топором и пистолетом! Дай мне хоть нож…

Павел передал товарищу десантный нож, и тот сунул его в берц под брючину.

Паша не ошибся: в оазисе действительно кто-то был – рядом с кустами тамарикса паслись два навьюченных верблюда, а между стволами пальм мелькнула человеческая фигура. Послышались голоса. Говорили по-арабски.

– Судя по тюкам, наркоту тащат, – предположил Павел. – Давай аккуратненько, вон в ту ложбинку, прикинем, что к чему – за кустами нас не заметят. Вперед!

Они совершили спринтерский рывок и залегли за кустами акации. Их взору открылась поляна с парой каменных домишек и какой-то хозяйственной постройкой вроде амбара.

Метрах в сорока, возле толстой пальмы, на коленях стояли двое молодых парней в израильской форме и руками, связанными за спиной. У одного была перевязана нога, у второго – замотана бинтом голова. Рядом прохаживались еще двое, в бледно-желтом одеянии и с цветастыми повязками на головах, и периодически поддавали пленникам прикладами карабинов по ребрам. При этом здоровенный детина с нелепым платком на шее непрерывно и пафосно что-то вещал. Третий сидел в стороне на пеньке и регулярно прихлебывал из фляги.

– Что он там бормочет? – спросил Борис, сунув губы Павлу в ухо.

– Это палестинцы, палестинский диалект, – тихо ответил Павел и начал переводить.

– Вы бараны, возомнившие себя воинами! – вещал детина. – Заняли наши земли с помощью янки. Но это временно! Не бывать тому, чтобы в Палестине диктовал кафир! Пока мы живы и пока жив дух джихада, будет торжествовать шариат! Вы плохие бараны, слишком вонючие, в пищу не годитесь. Но вас все равно надо резать!.. Что там с бабой, Азиз? – спросил он сидящего.

– С ней Бади развлекается. Я следующий, – ответил Азиз. – А ты будешь, Гасик?

– Попозже. Сначала надо с этими разобраться. – Он указал на пленников и приказал напарнику: – Хафиз, придержи-ка этого.

Хафиз подошел к пленному, врезал ему прикладом по спине и, переведя его в лежачее положение, навалился сверху и ухватил за волосы.

– Живи в загробном мире, в вечных мучениях, кафир! Давай, Гасик!

Гасик отложил в сторону карабин, вынул нож и не торопясь принялся водить им по горлу пленного. На его губах блуждала сладострастная улыбка. Раздался истошный крик, быстро перешедший в хрип. Повозившись еще некоторое время, Гасик распрямился и поднял вверх отрезанную голову, издав при этом победный клич.

– Вот поэтому солдатам и положено коротко стричься, чтобы голову ухватить не за что было, – спокойно прокомментировал Борис. – Надо бы оружием разжиться…

– Не нравятся тебе эти ребята? – спросил Павел, поняв подспудный смысл последней фразы.

– Сильно не нравятся, – ответил Борис. – Там еще женщина упоминалась… – Он на секунду задумался. – Сними того, который сидит – неподвижная мишень, не промажешь. Прыгай вон за тот камешек и шмаляй в их сторону, чтобы тобой озаботились, только не высовывайся. А я с тыла. Выжди секунд десять… Все, поехали!

Павел перебрался за камень, тщательно прицелился в Азиза и нажал спусковой крючок. Тот дернулся и свалился на бок. Его подельники быстро сориентировались, залегли и открыли стрельбу в сторону Павла. Тот отвечал редкими неприцельными выстрелами, высунув пистолет из-за камня.