Однажды в Марчелике 3
Часть 48 из 60 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ты не знаешь, с кем связался! – грозно сообщил Кельвин, пытаясь придумать способ спастись.
– А ты знаешь, с кем связался? – полюбопытствовал его преследователь.
– Мне плевать! – ответил дельтианец, которому и в самом деле казалось, что так и есть.
Но это ему казалось только до следующей фразы, прозвучавшей из-за двери…
– Меня зовут Дан Старган, дельтианец! – сообщил преследователь. – Ты можешь сам выйти и сам всё рассказать. И тогда я подарю тебе лёгкую смерть. Либо ты можешь упираться. И тогда умирать будешь долго!
– Старган… – Кельвин задумчиво достал револьвер, навёлся на дверь и принялся стрелять.
Дверь был слишком лёгкой для того, чтобы быть деревянной. Как и предполагал дельтианец, она была сделана из клееной фанеры. Пули пробивали её насквозь, но в дырках была видна лишь стена коридора. Касадор, видно, успел отойти в сторону.
– И чего ты этим хотел добиться? – откуда-то из-за стены поинтересовался Старган.
Но Кельвин не ответил. Четыре выстрела – четыре несбывшихся надежды. Проклятый Дан Старган остался жив, а Кельвин всё ещё был внутри кладовки. Касадор больше не пытался выбить дверь, но можно было не сомневаться: он её просто-напросто разнесёт из револьвера.
И Кельвин отлично понимал, чего тот ждёт. Последней пули Кельвина или звуков перезарядки. Когда дельтианец убегал, его револьверы были в кобуре – и торчали только рукояти. Но любой, кто хоть немного разбирается в оружии – а все касадоры в нём разбираются! – догадался бы, что это за модель. А у этой модели барабан был на шесть патронов.
Один-единственный патрон отделял Кельвина от страшного момента, как враг «Диахорисмоса» привяжет его к столбу и начнёт задавать вопросы, на которые дельтианец рано или поздно ответит. Потому что невозможно вечно сопротивляться пыткам. А Кельвин знал слишком многое, чтобы рассказывать это Старгану. И поэтому выход был только один…
Дельтианец устало прислонился к стене, приставил револьвер к подбородку и зажмурился.
– Старган! – крикнул он, открыв глаза. – Ты бы знал, какой ты чёртов сукин сын!..
– Да ну? – в голосе касадора послышалась насмешка.
– Да! – твёрдо подтвердил Кельвин, тяжело дыша и набираясь сил. – Ублюдок… Как же обидно…
Он зажмурился и заорал. От страха, от бессилия, от жалости к себе… Выстрел снаружи вынес кусок двери – прямо вместе с замком. Дельтианец заорал ещё громче и спустил курок. Дан Старган, ворвавшись в комнату, застал только момент падения мёртвого тела.
– И это я чёртов сукин сын? – уточнил у трупа касадор.
– Дан! Дан, ты в порядке? – раздался голос Пеллы.
– Да, Пел, да!.. Я в порядке, – вздохнул Дан. – А вот наше расследование – не очень…
Глава 20
Пляжная набережная, г. Викторин, Марчелика, 21 апреля 1937 года М.Х
– Где я? – девушка медленно поднялась со скамейки, заставив Люка вздрогнуть.
Она осмотрелась по сторонам, нахмурилась, а затем принялась оглядывать себя. И увиденное ей совсем не понравилось – что, в принципе, несложно было понять по выражению её лица. Грязь на платье, местами изодранный жакетик и толстый слой пыли на каждом квадратном сантиметре недешёвой ткани…
– Мешо, вы в купальном фургоне! – признался Люк. – Опережая вопросы: это я вас сюда донёс от площади Согласия и Порядка. Где… Надеюсь, вы помните, что там произошло?
В какой-то момент солдатик представил, что будет, если у девушки отшибло память. Она, конечно, решит, что её похитили. И тут же начнёт кричать и требовать её выпустить. А он здесь вообще-то прячется от касадоров, и ему шум ни к чему.
– Я вас помню… – проговорила девушка, глядя на Люка. – Вы солдат, метен! Вы были на построении, когда я шла на работу… Боже милостивый!.. Касадоры! Они напали на город!..
Она попыталась было встать, но Люк её остановил, поспешив успокоить:
– Мешо, прошу вас, не действуйте поспешно! Прошу вас! Город захвачен, но уверен, что те, за кого вы волнуетесь, в полном порядке! Не надо никуда бежать…
– Моя семья! Мама, папа и сёстры с братьями! – девушка позволила усадить себя на лавочку. – С ними всё в порядке?
– Я не могу сказать точно… Я тут вообще-то скрываюсь! – признался Люк. – Но те, кто мне помог, говорят, что касадоры не трогали обычных людей. Вообще не трогали!.. Так что с вашими родными всё должно быть в порядке…
– Тогда почему я тут? – возмутилась девушка.
– Вы были без сознания, мешо! – признался Люк. – Я испугался за вас там, на площади… И принёс сюда. Возможно, я зря это сделал… Там бы вам уже помогли!
– Вы принесли меня сюда? – девушка глубоко вздохнула, отчего её грудь так натянула ткань жакета, что любому половозрелому мужчине стало бы тяжело дышать.
Впрочем, Люк на то и был солдатом, чтобы умело держать себя в руках. Он только отвёл взгляд, вспоминая о куда менее привлекательных вещах (касадорах, например, и их воллах). И продолжил свой печальный рассказ:
– Да, когда вы потеряли сознание, все побежали… И я побежал. Касадоры гнались за нами, стреляли нам в спину. Я побоялся вас бросить там, среди этих неприятных людей. И вынес с площади на руках. Но…
– Вы мой герой, метен! – очень серьёзно сказала девушка. – Я не знаю, нужно ли было меня спасать… Зато я знаю, что вы рисковали своей жизнью ради меня. Кстати, меня зовут Уинни. Уинни Роуз!
– А меня – Люк Бланшет, мешо… – представился солдат.
– Вас ищут, метен? – поинтересовалась Уинни.
– Да… Но вас-то нет! – ответил Люк. – Вы можете идти, только… Вам стоило бы привести себя в порядок…
– В порядок? Да, пожалуй… – согласилась девушка. – А у вас есть зеркало?
– Нет. Но… Я могу спросить у своего друга, который нас тут спрятал, – ответил Люк. – Он пошёл искать мне гражданскую одежду.
– Ага, у меня всё-таки есть! – Уинни как раз обнаружила, что каким-то чудом её сумочка не потерялась, а осталась у неё на руке. Девушка покопалась внутри и с победным видом извлекла косметичку, подаренную отцом. – Вот!..
Что только ни происходит с лицом женщины, которая долго не смотрела в зеркало, а при этом падала, бегала, валялась в грязи – и вообще не слишком следила за чистотой и красотой… И всё это время наивно держала в голове образ сказочной красавицы, каковой и была до своих приключений…
Сначала Уинни широко распахнула глаза, обнаружив, что вокруг губ у неё размазана помада, румяна превратились в кляксы на щеках, а под глазами протянулись чёрные дорожки туши. Охвативший её ужас невозможно было передать словами… Потому что чудовище, глядящее на неё из зеркала, могло привидеться только в кошмарах – и то разве что после изрядной дозы спиртного.
Которое милая Уинни всё равно, впрочем, не употребляла внутрь: только в косметических целях.
Однако спустя секунду её личико расслабилось: девушка вспомнила, что это лишь косметика, которую можно легко смыть, а сама она от природы недурна собой. К тому же, Люк смотрел на неё так, что сомнений в его чувствах не оставалось. А если такой героический мужчина любит её даже в столь ужасном виде… Значит, всё не так страшно, как кажется!..
К тому же, из-под косметики уже проступали знакомые черты собственного лица. Поэтому ужас отступил, сменившись деятельным желанием всё исправить. И это несмотря на жуткую мигрень, овладевшую ею, пока она ещё была без сознания.
– Надо это смыть! – решительно заявила девушка, обведя лицо указательным пальцем левой руки.
– Боюсь, вода у нас только морская… – признался Люк и указал в центр фургона, где имелось отверстие для купания самых стеснительных. – Зато её много.
– Вы мне поможете, метен Люк? – спросила Уинни, затрепетав ресницами.
– Конечно, прекрасная мешо! – пропустив удар сердца, отозвался солдат.
Поднявшись с помощью своего спасителя, девушка добралась до отверстия, вырезанного в полу. А затем встала на колени и, зачёрпывая воду ладонями, принялась смывать косметику. Временами она доставала зеркало, чтобы понять, где на её личике ещё требуется навести порядок. И не прошло и пары минут, как милая рыжая девушка с почти незаметными веснушками ослепительно улыбнулась Люку.
Дверь открылась, и внутрь зашёл Ричард. Посмотрев на открывшуюся картину, он радостно потряс перед носом у Люка стопкой одежды:
– Извини, брат, ботинки не нашёл. Но брюки, рубашка и пиджак тебе обеспечены!
– Жаль… Но ты мой спаситель, Рич! – отозвался солдат, с тоской поглядев на свои приметные армейские ботинки.
– Прикрой обмотку брюками! – посоветовал Ричард. – Никто и не заметит!
– Думаешь, дело только в обмотке? – тяжело вздохнув, уточнил Люк. – Дело в том, что никто такие ботинки носить в Марчелике не станет… Это форма со старых армейских складов, её давным-давно привезли ещё со Старого Эдема. Ну, так я понял со слов командира…
– Тебе всего-то надо уехать из города! – заметил Ричард. – А прекрасную мешо я и сам могу проводить до дома, Люк.
– Проводить меня? – удивилась Уинни, стряхивая с рук морскую воду. – Я надеялась, что метен Люк теперь укроется в моём доме. Уверена, мой отец против не будет!..
– Мешо, я… – Люк растерянно глянул на Ричарда, а тот понятливо кивнул и вышел.
Уинни терпеливо ждала объяснений.
– Мешо! – решился Люк.
– Уинни… Просто Уинни, метен Люк! – хлопая ресницами, предложила она.
– Тогда и ты зови меня просто Люком! – смущённо попросил парень. – Уинни… Не думаю, что твоему отцу понравится даже короткое знакомство с таким парнем, как я… Я всего лишь выходец с рабочей окраины. Сын пьяницы и алкоголика. К тому же, как видишь, я вообще должен бежать из города! Моё общество опасно и для тебя, и для твоей семьи…
– Люк, я же тебе очень нравлюсь! – проговорила Уинни, чувствуя, как у неё пылают щеки. Конечно, приличным девушкам не пристало так прямо говорить, но ситуация не оставляла времени на политесы. – Да, Люк!.. Не обманывай – я же вижу, нравлюсь… И ты мне тоже очень понравился. Может быть, ты и не обучен манерам, но ты готов был пожертвовать жизнью ради меня. И мой отец оценит такое отношение к дочери. А что касается твоего происхождения… Мои дедушка и бабушка по папиной линии ничем не отличаются от твоих родителей… Ну разве что им самим до магазина с выпивкой добраться уже тяжело, а мы им не приносим!..
– Ты мне и в самом деле нравишься… – ещё больше смущаясь, признался Люк. – Очень нравишься… Но я не готов подвергать твою семью опасности.
– Хорошо! – покладисто согласилась Уинни. – Тогда я поеду с тобой! Уедем в другой город, попробуем устроиться там!.. Вместе будем работать, состаримся, я покроюсь морщинами и буду скучать по матери с отцом, а потом мы наконец-то накопим на кольца и поженимся.
– А твоя семья?! – ужаснулся Люк. – Они мне такого никогда не простят…
– Тогда пойдём и поговорим с моим отцом! – настаивала Уинни, которая твёрдо вознамерилась заполучить этого храброго солдатика себе в мужья.
И её совершенно не волновало, насколько странно это выглядит. Её волновало, что такого самоотверженного мужчину, который не бросил её даже под градом пуль, ей за всю жизнь больше не найти. А манеры и знания… Ну что там учить-то? Она была уверена, что сделает из Люка вполне достойного метена за несколько месяцев. И где эти несколько месяцев, а где вся жизнь? Как и все девушки её социального положения, Уинни была весьма практичной особой.
– Ты ведь ничего не теряешь! – проговорила она. – В крайнем случае, переночуешь, переоденешься и спокойно покинешь город!..
«Мы покинем!» – хотела было добавить Уинни, но не стала. К слову, забота парня о её репутации и отношениях с семьёй импонировала не меньше, чем героическое спасение. И это она тоже собиралась предъявить отцу в качестве непрошибаемого аргумента. «Вот, папа, и попробуй отвертеться теперь!.. Таких идеальных мужей, как этот Люк, нынче поштучно делают!» – серьёзно подумала Уинни.
– А ты знаешь, с кем связался? – полюбопытствовал его преследователь.
– Мне плевать! – ответил дельтианец, которому и в самом деле казалось, что так и есть.
Но это ему казалось только до следующей фразы, прозвучавшей из-за двери…
– Меня зовут Дан Старган, дельтианец! – сообщил преследователь. – Ты можешь сам выйти и сам всё рассказать. И тогда я подарю тебе лёгкую смерть. Либо ты можешь упираться. И тогда умирать будешь долго!
– Старган… – Кельвин задумчиво достал револьвер, навёлся на дверь и принялся стрелять.
Дверь был слишком лёгкой для того, чтобы быть деревянной. Как и предполагал дельтианец, она была сделана из клееной фанеры. Пули пробивали её насквозь, но в дырках была видна лишь стена коридора. Касадор, видно, успел отойти в сторону.
– И чего ты этим хотел добиться? – откуда-то из-за стены поинтересовался Старган.
Но Кельвин не ответил. Четыре выстрела – четыре несбывшихся надежды. Проклятый Дан Старган остался жив, а Кельвин всё ещё был внутри кладовки. Касадор больше не пытался выбить дверь, но можно было не сомневаться: он её просто-напросто разнесёт из револьвера.
И Кельвин отлично понимал, чего тот ждёт. Последней пули Кельвина или звуков перезарядки. Когда дельтианец убегал, его револьверы были в кобуре – и торчали только рукояти. Но любой, кто хоть немного разбирается в оружии – а все касадоры в нём разбираются! – догадался бы, что это за модель. А у этой модели барабан был на шесть патронов.
Один-единственный патрон отделял Кельвина от страшного момента, как враг «Диахорисмоса» привяжет его к столбу и начнёт задавать вопросы, на которые дельтианец рано или поздно ответит. Потому что невозможно вечно сопротивляться пыткам. А Кельвин знал слишком многое, чтобы рассказывать это Старгану. И поэтому выход был только один…
Дельтианец устало прислонился к стене, приставил револьвер к подбородку и зажмурился.
– Старган! – крикнул он, открыв глаза. – Ты бы знал, какой ты чёртов сукин сын!..
– Да ну? – в голосе касадора послышалась насмешка.
– Да! – твёрдо подтвердил Кельвин, тяжело дыша и набираясь сил. – Ублюдок… Как же обидно…
Он зажмурился и заорал. От страха, от бессилия, от жалости к себе… Выстрел снаружи вынес кусок двери – прямо вместе с замком. Дельтианец заорал ещё громче и спустил курок. Дан Старган, ворвавшись в комнату, застал только момент падения мёртвого тела.
– И это я чёртов сукин сын? – уточнил у трупа касадор.
– Дан! Дан, ты в порядке? – раздался голос Пеллы.
– Да, Пел, да!.. Я в порядке, – вздохнул Дан. – А вот наше расследование – не очень…
Глава 20
Пляжная набережная, г. Викторин, Марчелика, 21 апреля 1937 года М.Х
– Где я? – девушка медленно поднялась со скамейки, заставив Люка вздрогнуть.
Она осмотрелась по сторонам, нахмурилась, а затем принялась оглядывать себя. И увиденное ей совсем не понравилось – что, в принципе, несложно было понять по выражению её лица. Грязь на платье, местами изодранный жакетик и толстый слой пыли на каждом квадратном сантиметре недешёвой ткани…
– Мешо, вы в купальном фургоне! – признался Люк. – Опережая вопросы: это я вас сюда донёс от площади Согласия и Порядка. Где… Надеюсь, вы помните, что там произошло?
В какой-то момент солдатик представил, что будет, если у девушки отшибло память. Она, конечно, решит, что её похитили. И тут же начнёт кричать и требовать её выпустить. А он здесь вообще-то прячется от касадоров, и ему шум ни к чему.
– Я вас помню… – проговорила девушка, глядя на Люка. – Вы солдат, метен! Вы были на построении, когда я шла на работу… Боже милостивый!.. Касадоры! Они напали на город!..
Она попыталась было встать, но Люк её остановил, поспешив успокоить:
– Мешо, прошу вас, не действуйте поспешно! Прошу вас! Город захвачен, но уверен, что те, за кого вы волнуетесь, в полном порядке! Не надо никуда бежать…
– Моя семья! Мама, папа и сёстры с братьями! – девушка позволила усадить себя на лавочку. – С ними всё в порядке?
– Я не могу сказать точно… Я тут вообще-то скрываюсь! – признался Люк. – Но те, кто мне помог, говорят, что касадоры не трогали обычных людей. Вообще не трогали!.. Так что с вашими родными всё должно быть в порядке…
– Тогда почему я тут? – возмутилась девушка.
– Вы были без сознания, мешо! – признался Люк. – Я испугался за вас там, на площади… И принёс сюда. Возможно, я зря это сделал… Там бы вам уже помогли!
– Вы принесли меня сюда? – девушка глубоко вздохнула, отчего её грудь так натянула ткань жакета, что любому половозрелому мужчине стало бы тяжело дышать.
Впрочем, Люк на то и был солдатом, чтобы умело держать себя в руках. Он только отвёл взгляд, вспоминая о куда менее привлекательных вещах (касадорах, например, и их воллах). И продолжил свой печальный рассказ:
– Да, когда вы потеряли сознание, все побежали… И я побежал. Касадоры гнались за нами, стреляли нам в спину. Я побоялся вас бросить там, среди этих неприятных людей. И вынес с площади на руках. Но…
– Вы мой герой, метен! – очень серьёзно сказала девушка. – Я не знаю, нужно ли было меня спасать… Зато я знаю, что вы рисковали своей жизнью ради меня. Кстати, меня зовут Уинни. Уинни Роуз!
– А меня – Люк Бланшет, мешо… – представился солдат.
– Вас ищут, метен? – поинтересовалась Уинни.
– Да… Но вас-то нет! – ответил Люк. – Вы можете идти, только… Вам стоило бы привести себя в порядок…
– В порядок? Да, пожалуй… – согласилась девушка. – А у вас есть зеркало?
– Нет. Но… Я могу спросить у своего друга, который нас тут спрятал, – ответил Люк. – Он пошёл искать мне гражданскую одежду.
– Ага, у меня всё-таки есть! – Уинни как раз обнаружила, что каким-то чудом её сумочка не потерялась, а осталась у неё на руке. Девушка покопалась внутри и с победным видом извлекла косметичку, подаренную отцом. – Вот!..
Что только ни происходит с лицом женщины, которая долго не смотрела в зеркало, а при этом падала, бегала, валялась в грязи – и вообще не слишком следила за чистотой и красотой… И всё это время наивно держала в голове образ сказочной красавицы, каковой и была до своих приключений…
Сначала Уинни широко распахнула глаза, обнаружив, что вокруг губ у неё размазана помада, румяна превратились в кляксы на щеках, а под глазами протянулись чёрные дорожки туши. Охвативший её ужас невозможно было передать словами… Потому что чудовище, глядящее на неё из зеркала, могло привидеться только в кошмарах – и то разве что после изрядной дозы спиртного.
Которое милая Уинни всё равно, впрочем, не употребляла внутрь: только в косметических целях.
Однако спустя секунду её личико расслабилось: девушка вспомнила, что это лишь косметика, которую можно легко смыть, а сама она от природы недурна собой. К тому же, Люк смотрел на неё так, что сомнений в его чувствах не оставалось. А если такой героический мужчина любит её даже в столь ужасном виде… Значит, всё не так страшно, как кажется!..
К тому же, из-под косметики уже проступали знакомые черты собственного лица. Поэтому ужас отступил, сменившись деятельным желанием всё исправить. И это несмотря на жуткую мигрень, овладевшую ею, пока она ещё была без сознания.
– Надо это смыть! – решительно заявила девушка, обведя лицо указательным пальцем левой руки.
– Боюсь, вода у нас только морская… – признался Люк и указал в центр фургона, где имелось отверстие для купания самых стеснительных. – Зато её много.
– Вы мне поможете, метен Люк? – спросила Уинни, затрепетав ресницами.
– Конечно, прекрасная мешо! – пропустив удар сердца, отозвался солдат.
Поднявшись с помощью своего спасителя, девушка добралась до отверстия, вырезанного в полу. А затем встала на колени и, зачёрпывая воду ладонями, принялась смывать косметику. Временами она доставала зеркало, чтобы понять, где на её личике ещё требуется навести порядок. И не прошло и пары минут, как милая рыжая девушка с почти незаметными веснушками ослепительно улыбнулась Люку.
Дверь открылась, и внутрь зашёл Ричард. Посмотрев на открывшуюся картину, он радостно потряс перед носом у Люка стопкой одежды:
– Извини, брат, ботинки не нашёл. Но брюки, рубашка и пиджак тебе обеспечены!
– Жаль… Но ты мой спаситель, Рич! – отозвался солдат, с тоской поглядев на свои приметные армейские ботинки.
– Прикрой обмотку брюками! – посоветовал Ричард. – Никто и не заметит!
– Думаешь, дело только в обмотке? – тяжело вздохнув, уточнил Люк. – Дело в том, что никто такие ботинки носить в Марчелике не станет… Это форма со старых армейских складов, её давным-давно привезли ещё со Старого Эдема. Ну, так я понял со слов командира…
– Тебе всего-то надо уехать из города! – заметил Ричард. – А прекрасную мешо я и сам могу проводить до дома, Люк.
– Проводить меня? – удивилась Уинни, стряхивая с рук морскую воду. – Я надеялась, что метен Люк теперь укроется в моём доме. Уверена, мой отец против не будет!..
– Мешо, я… – Люк растерянно глянул на Ричарда, а тот понятливо кивнул и вышел.
Уинни терпеливо ждала объяснений.
– Мешо! – решился Люк.
– Уинни… Просто Уинни, метен Люк! – хлопая ресницами, предложила она.
– Тогда и ты зови меня просто Люком! – смущённо попросил парень. – Уинни… Не думаю, что твоему отцу понравится даже короткое знакомство с таким парнем, как я… Я всего лишь выходец с рабочей окраины. Сын пьяницы и алкоголика. К тому же, как видишь, я вообще должен бежать из города! Моё общество опасно и для тебя, и для твоей семьи…
– Люк, я же тебе очень нравлюсь! – проговорила Уинни, чувствуя, как у неё пылают щеки. Конечно, приличным девушкам не пристало так прямо говорить, но ситуация не оставляла времени на политесы. – Да, Люк!.. Не обманывай – я же вижу, нравлюсь… И ты мне тоже очень понравился. Может быть, ты и не обучен манерам, но ты готов был пожертвовать жизнью ради меня. И мой отец оценит такое отношение к дочери. А что касается твоего происхождения… Мои дедушка и бабушка по папиной линии ничем не отличаются от твоих родителей… Ну разве что им самим до магазина с выпивкой добраться уже тяжело, а мы им не приносим!..
– Ты мне и в самом деле нравишься… – ещё больше смущаясь, признался Люк. – Очень нравишься… Но я не готов подвергать твою семью опасности.
– Хорошо! – покладисто согласилась Уинни. – Тогда я поеду с тобой! Уедем в другой город, попробуем устроиться там!.. Вместе будем работать, состаримся, я покроюсь морщинами и буду скучать по матери с отцом, а потом мы наконец-то накопим на кольца и поженимся.
– А твоя семья?! – ужаснулся Люк. – Они мне такого никогда не простят…
– Тогда пойдём и поговорим с моим отцом! – настаивала Уинни, которая твёрдо вознамерилась заполучить этого храброго солдатика себе в мужья.
И её совершенно не волновало, насколько странно это выглядит. Её волновало, что такого самоотверженного мужчину, который не бросил её даже под градом пуль, ей за всю жизнь больше не найти. А манеры и знания… Ну что там учить-то? Она была уверена, что сделает из Люка вполне достойного метена за несколько месяцев. И где эти несколько месяцев, а где вся жизнь? Как и все девушки её социального положения, Уинни была весьма практичной особой.
– Ты ведь ничего не теряешь! – проговорила она. – В крайнем случае, переночуешь, переоденешься и спокойно покинешь город!..
«Мы покинем!» – хотела было добавить Уинни, но не стала. К слову, забота парня о её репутации и отношениях с семьёй импонировала не меньше, чем героическое спасение. И это она тоже собиралась предъявить отцу в качестве непрошибаемого аргумента. «Вот, папа, и попробуй отвертеться теперь!.. Таких идеальных мужей, как этот Люк, нынче поштучно делают!» – серьёзно подумала Уинни.