Однажды в Марчелике 3

– Неловко вышло… – согласился Дан. – Возможно, нам стоит поспешить.

– На выход! Я знаю, как тут пройти! – Гарри вскочил первым, торопясь показать короткий путь.

– На подножку во время движения нельзя! – возмутился кондуктор, заметив телодвижения подозрительных пассажиров, но те уже спрыгивали на дорогу, пользуясь тем, что омнибус притормозил перед поворотом.

Пробираясь за Гарри по узким переулкам старого Викторина, Дан поражался тому, как хорошо сыщик знает местные улочки. Будто прожил тут всю жизнь, хотя и прибыл-то не так давно… Пелла же решила, что в таком чудесном месте, пропитанном стариной и благочестивыми нравами прошлого века, лучше держаться за Дана – потому что по старинке тут и пристрелить могут.

– Рядом с салуном есть узкий переулок! – пояснил Гарри. – Мы быстро выйдем на набережную, подойдём к дверям и прямо оттуда призовём ваших людей, метен Старган. Это же ваши воллы у коновязи?

– Именно! – подтвердил Дан. – Кстати, как у вас с транспортом, метен Альфареро?

– Увы… Придётся меня подвезти! – вздохнул Гарри, искоса глянув на Пеллу в надежде, что его подсадят к самому лёгкому члену отряда. А заодно и самому симпатичному.

– Подвезём! – согласился Дан, подметив заинтересованный взгляд сыщика. – Видите того чёрного монстра?

– Да…

– Вот это мой волл. Поедем на нём! – «обрадовал» сыщика молодой касадор и еле сдержался, чтобы не расхохотаться, когда увидел его разочарованное лицо. – Ночка и троих таких вывезет!..

Но, конечно же, планы немного изменились. Как оно всегда и бывает. Ведь жизнь человеческая нередко преподносит сюрпризы, которые невозможно предсказать. Впрочем, именно этот сюрприз Дан всё-таки предвидел…

Стоило всей компании вывернуть из переулка и двинуться к дверям салуна, как одно из окон разлетелось брызгами стекла и щепками рамы, выпуская на улицу одного из завсегдатаев заведения, судя по комплекции.

Следом на улицу отправился какой-то щуплый господин, а за ним и мужчина в одежде фермера. На набережной завизжали женщины. Мужчины ругались, спеша увести своих спутниц как можно быстрее и как можно дальше. А кто-то даже патетично бросал в жаркое дневное марево сакраментальное: «Да сколько же можно-то?! Вечно тут драки!..».

– Эдак вы разберётесь с «толстяками» раньше, чем планировали! – обеспокоенно заметил Гарри, ускоряя шаг. – Сразу в камере предварительного заключения. В местном офисе политии.

– Постараемся сбежать до того, как политеи доберутся сюда! – беспечно отмахнулся Дан и глянул на Пеллу. – Мелкая, давай за спину!

– В самом деле, мешо Флинт… Прячьтесь за метеном Старганом! – согласился Гарри. – У него спина широкая, двух вас может скрыть…

Сыщик прикусил язык слишком поздно, чтобы не вызвать девичий гнев на свою голову.

– И вы, метен Альфареро?! – возмущённо воскликнула Пелла. – То, что я не вымахала каланчой, ещё не значит, что над этим стоит смеяться!

– Я вовсе…

– Да-а-ан! – все трое как раз проходили мимо разбитого окна, через которое и были замечены Иоганном.

Он, вместе с Мигом, старательно метелил здоровенного бандита, который всё никак не хотел признать поражение и послушно лечь на пол. Рядом на слегка просевшем столе восседал Бенедикт, вокруг которого хлопотала Мэнола, обматывая ему голову какой-то чистой тряпицей.

Пётр, Вульф, а также братья Монтанаро (Игнаций и Базиль) держали дверь в подсобные помещения, откуда кто-то явно пытался вырваться. Лилия с каким-то недобрым прищуром целилась в нескольких с виду благообразных горожан, которые сжались в углу у стойки.

А Ионатан с совершенно невозмутимым видом сидел за единственным уцелевшим столом.

И ел.

Ламмерт и Себастиан (один с замотанным плечом, второй с замотанной ногой) сидели у стены. А Вильям с кровожадной ухмылкой отморозка связывал подвывающего бармена. На полу были живописно раскиданы бесчувственные тела посетителей и бандитов – видимо, имевших глупость полезть на касадоров.

– Вы что, стрельбу устроили, недоумки? – возмутился Дан.

– Это не мы! – крикнула Лилия. – Это бармен и вот эти…

– Тогда почему отвечаешь ты, а не недоумки?! – рявкнул Дан, решив сократить путь до входа и просто зайти через окно.

За ним, с решительным видом, но сняв из вежливости шляпу, запрыгнул Гарри. И сразу принялся с профессиональным интересом оглядывать место побоища. Пелла хмыкнула, но всё-таки дошла до входа и почтила салун высокомерным аристократическим взглядом.

– Ох, чтоб меня! Она чего, подросла? – удивлённо спросила Мэнола, глянув на подругу.

– Не обращайте внимания, прелестная и грозная мешо! – заметил Гарри. – Увеличение роста связано исключительно с пробуждением в мешо Флинт навыков социального…

– Пристрелю, умник! – не поняв ни слова из последней фразы, пообещала Мэнола.

– Мешо Флинт просто в образе, – Гарри попытался было исправиться.

И даже потянулся поцеловать ручку Мэноле.

– Точно убью! – спрятав руку за спину, девушка уже начала подниматься.

– Миг! – потребовал Дан. – Отвлекись от жирдяя. И дай, пожалуйста, сестре подзатыльник!

– А чего мне-то? – возмутилась Мэнола. – Это умник первым начал!


– А чего я-то? – возмутился Мигель. – Сам с моей сестрой разбирайся!

– Я могу, но она потом долго не встанет! – отрезал Дан. – А ну-ка, Мэнола… Быстро убери револьверы и перестань лезть к метену Альфареро. Он очень ценный человек. В его голове больше знаний, чем в головах всех здесь присутствующих!.. Кто там, кстати, из двери ломится?

– Груши для битья! – радостно сообщил Иоганн, изловчившись и наподдав никак не сдающемуся «толстяку» по голове. – Трое таких же! Но почему-то работающих на кухне!

– И, между прочим, их тяжело удерживать! – сдавленным голосом сообщил Вульф.

– Так, всё! Заканчиваем веселье! – потребовал Дан.

– Нет! Давай ещё чуть-чуть! – взмолился Иоганн. – Или давай возьмём одного с собой! Привяжем его к воллу, будем возить с собой, устраивать тренировки по вечерам! Ты смотри, какой он стойкий!

– Ты пошутил сейчас? – хмуро спросил молодой глава вадсомада.

– Он попытался! – заметила Пелла. – И даже получилось. Разве не смешно?

– Нет! – отрезал Дан. – Эй, придурки за дверью! А ну-ка прекратили ломиться!

– Ты сдохнешь! – ответили из-за двери, и между досок резко вынырнуло лезвие большого кухонного ножа. К счастью, никого не зацепив.

Выхватив «немезиду», Дан прицелился в верхнюю часть двери и выстрелил. Пуля выбила из неё немалых размеров кусок деревяшки. Из-за двери тут же раздалось сдавленное: «Вот чёрт!» – и нож пропал, как по волшебству.

– Хочешь стать не поваром, а дуршлагом, продолжай тыкать ножиком, придурок! – предупредил Дан и перевёл хмурый взгляд на метенов рядом с барной стойкой. – Так… А теперь здесь… Какая сволочь стреляла по моим людям?!

– Это не мы! – закричал один из благообразных горожан. – Это бармен…

– Вы просто не успели, ур-р-роды! – рявкнула Лилия, поведя стволом в сторону говорившего.

– Но не стреляли же!.. – закричал «горожанин». – Метен, прошу вас: уберите от нас эту психованную девицу! Вдруг у неё палец дрогнет?

– Значит, судьба такая… Легли мордами в пол и не шевелитесь! – предупредил Дан, погрозив им стволом револьвера, после чего мужчины послушно улеглись.

– Отпустите! Оставьте меня! – а это бармен наконец-то понял, что в его жизни что-то идёт не так, и попытался вырваться из верёвок.

Рявкнул револьвер Дана, и несчастный заорал, в ужасе глядя на дыру, появившуюся чуть выше колена. Снова рявкнула «немезида», и новая дыра расцвела у него в руке. Бармен, пожалуй, ужаснулся бы ещё больше, но очень вовремя потерял сознание.

– Всё, уходим! Живо! Живо!.. – рявкнул Дан.

– Дан, нельзя бросать жирдяя! Он же такой стойкий! – возмутился Иоганн, снова влепив «толстяку» по голове и опять не добившись сколько-нибудь заметного эффекта.

– Я знаю! Двоих таких уложил! – согласился Дан, хватая столик, за которым сидел Ионатан.

– Эй! – возмутился тот, когда ему на колени упала почти пустая тарелка с едой и кружка с остатками эля.

– На воллов, чтоб вас всех! Живо! – размахнувшись столом, Дан прицельно обрушил его на последнего «толстяка».

За секунду до того, как голова несчастного соприкоснулась со столешницей, тот одними губами выдал что-то вроде: «Мама!». И глянул на Старгана испуганными глазами.

– Их надо не кулаками бить! – пояснил Дан Иоганну. – Вот стол – это хороший инструмент!

– Да оно понятно… Но Нат же кушал! – ответил приятель. – И попросил дать доесть.

– Просил! – заметил Ионатан, стряхивая со штанов остатки еды и напитка. – Что, нельзя было минуту подождать?

– Нет! На воллов, в третий раз повторяю!..

Когда касадоры вывалились из салуна, вдалеке уже звучали трели свистков политии. Несколько из них бежали по набережной из центра города, расталкивая прохожих. Кто-то свистел со стороны окраины.

– Метен Альфареро! – попросил Дан, помогая сыщику забраться в седло. – Выводите окольными путями!

– Тогда в переулок через два дома! – крикнул Гарри.

Кавалькада всадников рванула прочь: и от салуна, и от негостеприимной набережной Викторина. Однако на этом злоключения города не закончились. И не могли закончиться, потому что в Марчелике есть одно правило, которое ни в коем случае нельзя нарушать…

Оно гласит, что ты можешь быть первым парнем на деревне или в городе, но никогда не говори этого касадорам центральных равнин. Ведь они-то точно – первые парни на всём континенте. И всегда готовы пошатнуть любую другую пальму первенства. Но именно об этом забыли и жители Викторина, и здешние «толстяки», привыкшие к безнаказанности…

Особняк на Изумрудной улице рядом с Изумрудным сквером, город Викторин, Марчелика, ночь на 20 марта 1937 года М.Х.

Метен Пугнус помассировал виски и тяжело вздохнул. А затем устало отложил амбарную книгу с доходами от криминала. Возраст давно давал о себе знать. Пять десятков лет назад, когда он сколотил свою первую банду, ему хватало для сна четырёх часов. И то, если пил накануне. А если не пил, то и тремя можно было обойтись. Жаль, конечно, что тогда, после двух лет активной работы, всё пошло псу под хвост…

Банду выследил рив с жендармами, и всех повязали. Шестнадцатилетнему Вилли Пугнусу дали три года тюрьмы, где ему пришлось валить деревья и много думать. И Вилли учёл свои ошибки. И хотя следующая банда была перестреляна только созданной политией – он сам оказался перед законом чист…

Ещё два его амбициозных криминальных проекта были потеряны прежде, чем на Вилли вышел один влиятельный человек. Именно тогда и появилась банда «толстяков». Правда, поначалу в ней состояло всего пять человек: старый казначей Антуан, сам Вилли и ещё трое бойцов. Ни один из тех троих, кстати, не дожил до нынешних дней. Опасные времена были, да…

Зато не было отбоя от новичков, желающих попробовать себя в криминале. Город тогда оказался в долговой яме благодаря неумелым действиям властей. Предприятия закрывались, экономика стагнировала…