Обманутая

– Нам нужно найти способ увезти ее из замка. Я обещала ей это.

Этан кивнул:

– Когда понадобится, я сам увезу ее в деревню. Если мы потерпим неудачу, король не даст ей покоя. А если он ее найдет, заставит заплатить за жизнь.

– Значит, нужно, чтобы не нашел.

Он посмотрел на меня, и улыбка исчезла с его лица.

– Даю слово.

Этого было больше чем достаточно.

– Спасибо.

– У меня есть предложение, Холлис.

– О, умираю от желания услышать!

Я оперлась локтем о подоконник, внимательно глядя на него. Интересно, в его глазах всегда играют эти серебряные искры?

– После всего, что мы сказали и сделали, тебе не кажется, что мы можем закончить тем, что станем не невольными сообщниками в преступлении, а друзьями? – с надеждой спросил Этан.

Если бы он предложил это в Короа или даже в Пирфилде, я бы подпрыгнула от радости. Но теперь? Теперь меня словно сбили копьем с лошади. Но у нас с Этаном были очень разные пути, очень разные цели.

И с болью в сердце, напоминавшем мне с каждым ударом, что это все, чем мы можем стать, я улыбнулась:

– Я всегда хотела быть тебе другом, Этан.

– Хорошо. А теперь, думаю, еще один танец, – быстро сказал он, увлекая меня на середину зала. – Давай их шокируем, Холлис. Этим несчастным людям просто необходимо о чем-то посплетничать.

И я смеялась и легко двигалась, помня о том единственном поцелуе…





Глава 25




С бесконечной тревогой я ждала, пока дядя Рид перебирал письма. И впервые увидела, как молится Скарлет. От Сайласа я немножко узнала о ее вере, а также благодаря клятвам, которые он потребовал произнести, хотя здешняя традиция скорее сосредоточивалась на людях, чем на документах. Саму меня едва ли можно было назвать благочестивой, и я даже не была уверена, что умею молиться. А если бы умела, то давно уже постаралась бы это делать.

И тем не менее я сложила вместе ладони и произнесла то единственное, до чего смогла додуматься:

– Пожалуйста… – Это было немного, но вряд ли я смогла бы произнести что-то другое более искренне. Я села, склонив голову и укротив сердце в отчаянии. – Пожалуйста…

Мгновение спустя дядя Рид вышел из своей комнаты с открытыми письмами в руке. Мы вскочили, ожидая с нетерпением, что он скажет.

– Холлис, ты не знаешь, Валентина прочитала что-нибудь из этого, прежде чем отдать тебе?

– Нет, сэр, не знаю.

Он вздохнул и положил письма на стол перед нами:

– Будем надеяться, что не прочитала. Никому не следует знать, сколько их муж платит за убийство их семей.

Я задохнулась:

– Там это есть?

Дядя Рид кивнул. Да, ему нужны были доказательства. Нам всем они были нужны. Но совсем другое дело – узнать все подробности.

– Некоторые письма не имеют особого значения, но несколько связывают короля с убийством многих знатных людей, совершенным за недавнее время так называемыми Темнейшими Рыцарями, включая и родителей Валентины. У нас есть имена жертв и, думаю, по крайней мере двоих убийц. И если это то, что Валентина смогла схватить и спрятать за несколько мгновений, то там должно быть и намного больше.

Ему было откровенно тяжело. И мне тоже. Но я должна была задать один вопрос. Вот только я не смогла изложить его в словах.

Но матушка сумела.

– Там есть Дашиэлл? И мои мальчики?

Дядя Рид покачал головой.


– Там много смертей, которые не объясняются. Но это не значит, что он не ответственен за них. Это не значит, что он не виновен в них. Но эти смерти даже не самое ошеломляющее из доказательств, – устало произнес дядя Рид.

– Да что же может быть хуже? – спросил Этан.

Дядя Рид медленно потянулся к пачке писем и взял одно:

– Мы гадали, почему эта свадьба устроена так шумно. А это для отсчета времени. Чтобы подданные могли предположить, что Филлипа забеременеет сегодня. На самом деле король немало ей заплатил за присоединение к королевской семье. И еще он дал целое состояние некоей деревенской девушке за ее дитя, которое, похоже, было зачато примерно месяц назад.

– Нет! – выдохнула Скарлет.

Дядя Рид кивнул:

– Он так страстно желает удержать корону, что требовал от королевы Веры еще детей, всю ее жизнь. И он год за годом давил на Хадриана, хотя было ясно, что у того никогда не хватит здоровья для этого дела. Но бедный юноша прожил так долго лишь потому, что у нас очень хорошая медицина. Родись он в Мурленде или Катале, то давно бы умер.

Я видела, как он тяжело сглотнул, наверное впервые увидев Хадриана так, как я видела Валентину: как простую пешку в чьей-то игре.

– Когда он встревожился из-за того, что наши семьи крепче, чем его собственная, то взялся за нас. Стал отбирать у нас земли, радовался, когда мы теряли детей, изгнал нас из страны. На Валентине он женился ради ее юности. Когда же ее родители стали интересоваться истинными мотивами короля, их убили. Когда оказалось, что она не может подарить ему здорового наследника, он поменял ее на Филлипу, а та, по крайней мере, достаточно умна, чтобы понимать, что представляет собой ее свекор. Она хотела денег и обещания, что через приличное время после неизбежной смерти Хадриана сможет выйти замуж, за кого ей захочется. Все это есть здесь, – пояснил дядя Рид, показывая на письмо и покачивая головой. – Если Хадриан умрет хоть завтра, это уже не имеет значения. Люди все равно поверят, что Филлипа носит его ребенка.

Я не могла удержать охватившую меня дрожь. Квинтен был таким подлым, таким расчетливым… Он сам расставлял фигуры на доске, чтобы никогда не потерять корону, чтобы самому решить, кому она перейдет.

– Значит, теперь у нас есть неопровержимые доказательства, отец. Что нам делать? – спросил Этан.

Дядя Рид довольно долго молчал. Потом встал и ушел в свою комнату. Когда он вернулся, в его руках был меч в ножнах.

– Это?.. – произнесла матушка, оставив вопрос незаконченным.

– Меч Джедрека, – кивнул дядя Рид. – Он видел войну, и он убил нескольких человек. Это королевский меч, и теперь мы воспользуемся им, чтобы возглавить битву.

Мне казалось, что дядя Рид сейчас пойдет к двери, что-то предпримет, но он подошел к сыну и протянул меч ему.

Взгляд Этана метнулся ко мне, потом снова к отцу. Он колебался, а я была ошеломлена.

Когда я думала о людях, которые должны были занять трон, самыми очевидными мне казались Скарлет и дядя Рид. Матушка не была прямой наследницей, а Этан был младшим, следующим после отца. Но теперь, когда я снова об этом задумалась… Почему люди предпочитали Сайласа его отцу? Видимо, после такого старика, как Квинтен, им хотелось иметь правителя, у которого впереди целая жизнь, чтобы все наладить. И Этан как раз таким и был.

– Ты не спросил мою кузину, хочет ли она сама этого, – полувопросительным тоном произнес Этан. – Я бы преклонил колено перед королевой Скарлет.

Он умоляюще посмотрел на нее.

Я повернулась к Скарлет, осознавая, что у меня на глазах творится история. Скарлет нежно улыбнулась и осторожно подошла к Этану.

– Нет, – тихо, но настойчиво произнесла она. – Я не хочу ни этого меча, ни сражений, ни короны. Я всегда хотела только жить жизнью, которую могла бы назвать своей собственной, а ее не может быть у королевы.

– Ты уверена? – осторожно спросила матушка.

– Уверена. У меня было достаточно времени, чтобы подумать об этом. Я не хочу ни власти, ни обязательств. И я никогда не стану оспаривать корону у тебя, Этан. Клянусь, моя преданность тебе будет абсолютной!

Этан снова быстро посмотрел на меня и опять на отца:

– Я не… я не могу…

– Этан, мы прошли уже долгий путь, – напомнил ему его отец.

– Но почему не ты? – спросил Этан.

Лицо дяди Рида было совершенно спокойным.

– Будь я моложе, тогда возможно. Но я не могу возглавить людей. Не так, как ты.

– К тому же ты так храбр, сынок, – сказала тетя Джована.

– И умен, – добавила Скарлет.

– У тебя есть внушительный военный опыт, и… и нечто, перед чем мало кто может устоять, – согласилась матушка.

– Этан, ты вождь от природы, – начала я, боясь, что могу сказать слишком много, но все равно продолжила, понимая, что сейчас, как никогда, он нуждается в том, чтобы это услышать. – Ты страстен, силен и добрее, чем кажешься. – (Этан глянул на родных и снова уставился на меня.) – И что бы ты ни думал, часть моего сердца принадлежит Изолту, и я первая порадуюсь, когда ты станешь моим королем.

Он очень долго смотрел мне в глаза. И я видела, как на его лице отражаются страх, и надежда, и отчаяние. А потом с таким видом, словно это действие причиняло ему почти физическую боль, он протянул руки и взял у отца меч.

– Что я должен делать? – спросил он.

– Возвращайся на наши земли, – велел дядя Рид. – Собери армию. Возьми с собой часть этих писем, и наши люди пойдут за правдой. Мы втайне дадим знать некоторым менее удачливым вельможам и объясним им, что происходит, предложим им надежные места в твоем правительстве, чтобы заручиться поддержкой. К тому времени, когда ты вернешься, все будет подготовлено. А пока я не буду уверен, что на нашей стороне достаточно людей, тебе следует быть очень осторожным. Если ты заговоришь с кем-нибудь ненадежным…

– Знаю, – кивнул Этан.