Облачные дороги

Нефрита и Жемчужина стояли на ступени пирамиды у воздуховода. Нефрита крикнула ему:

– Лун, что случилось? Что ты видел?

Лун приземлился на ступень повыше и склонился над ними:

– Кетель нес один из мешков с арборами!

Нефрита повернулась к Жемчужине. Та расправила шипы и сказала:

– Летите за ними и возьмите с собой окрыленных!

Нефрита повернулась к колонии и крикнула, созывая окрыленных, а Лун взмыл в воздух и погнался за кетелями.





Глава 18




На фоне ночного неба два кетеля виднелись лишь силуэтами. Они мчались прочь изо всех сил, так быстро, что только Утес мог бы их догнать. Лун, тоже развивший свою наибольшую скорость, едва поспевал за ними, чтобы просто не потерять из виду.

Он обернулся и увидел, что воины уже начали отставать. Как они ни старались угнаться за ним, те, что были моложе и меньше, летели далеко позади. «Так ничего не получится», – в отчаянии подумал Лун. Он замедлился, чтобы Нефрита смогла поравняться с ним, облетел ее и прокричал:

– Оставайся с ними. Я отправлюсь за кетелями!

Нефрита заложила круг вместе с ним, посмотрела на воинов и поморщилась от безысходности. Окрыленные растянулись в длинную цепочку, и лишь Вьюну и Потоку удавалось держаться почти вровень с ней.

– Ты уверен? Если они остановятся…

– Возможно, Скверны на это и надеются. Если вы разделитесь, они смогут отправить дакти в обход, чтобы те напали на отстающих сзади, – и чем темнее становилось, тем больше увеличивалась опасность.

Нефрита зарычала, неохотно соглашаясь:

– Оставляй нам указатели, чтобы мы не потеряли твой след.

– Подожди, подожди! – Это был Звон, изо всех сил старавшийся их догнать. Он затормозил, заложив вираж, и, тяжело дыша, сказал: – Вот, возьми, вдруг у тебя получится им воспользоваться.

Он протянул один из бурдюков с ядом. Лун взял его и повесил на плечо.

– Будь осторожен! – крикнула Нефрита. Когда она и Звон полетели обратно, Лун стремглав бросился вперед, чтобы снова догнать кетелей.

Вскоре он потерял остальных из виду и остался с кетелями один на один под звездным небосводом. Кетели немного сбавили скорость, и Лун постарался держаться от них как можно дальше, чтобы поберечь силы и оставаться вне поля их зрения. Он надеялся, что если они обернутся, то он просто сольется с ночным небом.

Они двигались почти строго на северо-запад, не меняя направления. Лун изредка останавливался на приметных возвышенностях и складывал там камни, указывая ими в нужном направлении. Он надеялся, что Нефрита, говоря об указателях, имела в виду именно это, поскольку он понятия не имел, какие еще указатели можно оставить. Приземляясь, он всякий раз чувствовал, каким тяжелым и неудобным был бурдюк с ядом. Лун не думал, что тот ему пригодится – если убитые в колонии владыки не смогли передать предупреждение об отравленной воде, то это наверняка сделают кетели. Но, возможно, он что-нибудь придумает. Яд был слишком ценным оружием, чтобы вот так просто его бросить.

Когда занялся рассвет, лесистые долины вдруг резко сменились плоской равниной, поросшей желтой травой. Равнину пересекали неглубокие ручьи, и кое-где на ней росли одинокие деревья. «Здесь нет укрытия, – подумал Лун, мысленно проклиная Сквернов. – Совсем. Даже детенышу древесного обитателя было бы негде спрятаться». Скорее всего, они намеренно избрали этот путь, зная, что любые преследователи окажутся здесь как на ладони.

Трава была невысокой и едва доходила до колена. Узкие, похожие на палки деревья в высоту достигали двухсот шагов. Их кроны расходились подобно круглым зонтикам, а светло-зеленые листья почти не скрывали то, что находилось на земле, от глаз пролетавших сверху существ. Ручьи, бежавшие по камням и сверкавшие на солнце, тоже были мелкими, всего несколько пальцев в глубину. Для больших кетелей это было идеальное охотничье угодье.

Лун приземлился лишь для того, чтобы сложить из камней еще одну стрелку, указывая путь через равнину.

К позднему вечеру ветер стал доносить до него явственный смрад Сквернов, и Лун подумал, что кетели, должно быть, приближаются к своей цели. Ручьи, петлявшие по равнине, собрались в широкую реку, бежавшую к хребтам холмов и подножию далекого утеса. Лун заметил травоедов, скакавших вдоль реки, и принял спонтанное решение схватить одного. Он не знал, сколько еще пролетят кетели, и не мог продолжать в том же духе на пустой желудок.

Стадо даже не успело понять, что происходит, как он налетел на скакуна, убил его и съел так быстро, что ему чуть не стало дурно. Затем он подлетел к реке, чтобы напиться и быстро смыть воду. Там, на берегу, Лун обнаружил темную массу, похожую на металлический ил. «Ага, наконец-то повезло». Лун для уверенности поскреб ил когтями, а затем лег и вывалялся в нем, морщась от металлического запаха и распрямляя крылья, чтобы покрыть илом все свое тело.

Когда ил высохнет, его душок скроет естественный запах Луна. Его, конечно, беспокоило то, что эта масса легко воспламенялась, но, чтобы подпалить высохший ил, ему пришлось бы пролететь близко к пламени. И Лун подозревал, что, когда он наконец найдет место, куда направляются кетели, вероятность случайно сгореть заживо будет волновать его меньше всего.

Он быстро сложил еще две стрелки из камней; одна указывала в сторону, куда полетели кетели, а другая – на его илистую яму. Лун надеялся, что остальные найдут ее и поймут, что делать.

Он взлетел и, набрав скорость, вскоре снова увидел кетелей, после чего приготовился к долгому монотонному перелету.



Солнце село, и кетели продолжали лететь еще полночи и больше, пока не добрались до каменистых, обрывистых скал, темной линией вырисовывавшихся впереди. Лун к тому моменту так долго летел без перерыва, что был потрясен, когда кетели вдруг накренились и заложили вираж, чтобы сесть.

Лун спустился ближе к земле, ища укрытия среди каменистых холмов по эту сторону реки. Он приземлился среди валунов и оставшихся от давнего обвала камней, что покрывали крутой склон холма. Скрывшись под кронами высоких, раскидистых деревьев, он подобрался к вершине холма, пытаясь разглядеть, куда делись кетели.

Серп тезки Луна убыл почти полностью, и лишь звезды освещали землю. Разобрать в такой темноте что-либо, помимо неясного силуэта скалы, было невозможно. Вся сторона скалы, обращенная к нему, находилась в непроглядной тьме. Но кетели приземлились где-то там, и в воздухе висел отчетливый запах Сквернов. Они наверняка не просто остановились отдохнуть. Внимательно вглядываясь во тьму, Лун уловил какое-то движение и подумал, что над скалами, должно быть, пролетели дакти. «Кетели встретились с другой стаей или с остатками собственной». Лун помедлил, но делать было нечего. Он не мог полететь туда вслепую. Зашипев от досады, он скинул с плеча тяжелый бурдюк с ядом.

Чтобы поберечь силы, Лун принял земной облик. Зернистый металлический ил оказался на его коже и одежде, отчего он весь зачесался. Затем Лун залег во впадину среди камней и принялся наблюдать, изредка проваливаясь в дремоту и просыпаясь.


Наконец край неба посветлел, занялся рассвет, и тени постепенно потеряли свою густоту, сняв свой покров с долины и с отвесного склона скалы.

Внизу сверкающей серебристой полосой по песчаному руслу извивалась река. У основания скалы расположились руины земного города. Город был огромен, арку его ворот обрамляли двухуровневые портики с колоннами, а сами ворота вели внутрь ущелья. Из возвышавшегося над ними склона выступало нечто, раздувавшееся подобно шару, высотой в несколько сот шагов.

«Нет, не так, – подумал Лун, когда небо посветлело еще больше. – Это не часть скалы». Перед ним было два города, а не один. Над земными руинами висел гигантский улей, построенный двеями.

Прищурившись, Лун смог разглядеть разницу между желтым камнем скалы и золотистой пылью, покрывавшей грубые стены улья. Земной город был построен у входа в ущелье. Его обитатели, должно быть, высекли ущелье в скале, чтобы у них было больше места, возможно, даже отвели русло реки в сторону, а затем возвели свой город прямо из добытых камней. А много циклов спустя, когда земные создания ушли и город превратился в руины, двеи построили здесь свой улей. Стены ущелья стали опорой для гигантского сооружения, которое повисло над разрушенным городом, заполнив ущелье от одной стены до другой.

Двеи были небесными созданиями, похожими немного на насекомых и немного на ящериц. Лун мало что о них знал, за исключением того, что они не охотились на земных обитателей или на другие расы. Они строили свои ульи из вещества, похожего на глину, которое каким-то образом выделялось из их тел. Лун не думал, что они добровольно впустили бы в свой улей Сквернов или кого-либо еще. «Должно быть, Скверны захватили улей и сожрали двеев».

Над ульем кружили дакти. Один из них спикировал вниз и исчез внутри. Вход наверняка был где-то там, наверху, и наверняка именно туда влетели кетели. Но пытаться пойти за ними было бы равносильно самоубийству.

Лун никогда прежде не бывал в улье двеев, но видел рисунки. Внутри улей, скорее всего, был полым и достаточно просторным, чтобы кетели в крылатом обличье могли свободно летать и лазать. Но врата и дверные проемы, которые Лун разглядел за длинным портиком земного города, похоже, предназначались для обыкновенных земных созданий размером с него самого. Если внутренние проходы и коридоры были такими же, то кетели не смогли бы в них протиснуться и им пришлось бы перевоплотиться. Конечно, руины вовсе необязательно были как-то связаны с ульем, но это было возможно, и если у Луна получится найти способ проникнуть внутрь прежде, чем сюда прибудет Нефрита и остальные, то им не придется тратить на это время и спорить друг с другом.

Он должен был понять, насколько глубоко в ущелье простирается город. Если в него можно было попасть с другой стороны, то Лун смог бы с легкостью обойти дакти-часовых, круживших в небесах. А еще ему следовало оставить сообщение для остальных на случай, если его убьют, когда он попытается проникнуть внутрь.

Его указатели и запах металлического ила укажут путь сюда. С этого места хорошо просматривался улей, и оно было скрыто от посторонних глаз, так что дакти вряд ли смогут его обнаружить. Они, похоже, вообще не отлетали от улья, даже на разведку. «Ну конечно, Скверны просто хотели, чтобы мы последовали за ними, а теперь надеются, что мы нападем, как полоумные кретины», – кисло подумал Лун, выбирая среди валунов тот, что поровнее. Нет, им оставалось лишь напасть, как разумные кретины, и надеяться, что это сработает.

Он нацарапал на камне короткое сообщение на альтанском языке, объясняя, что именно он собирается предпринять. Если он поймет, что не сможет подобраться к улью скрытно, то ему придется вернуться сюда и дождаться остальных.

Лун перевоплотился в раксура, взвалил на плечо бурдюк и двинулся вниз по склону.

Он облетел скалу стороной, стараясь оставаться вне видимости улья и единожды остановившись выше по течению реки, чтобы обновить свою илистую маскировку. Затем он нашел второй конец ущелья, которое, извиваясь подобно змее, проходило через весь хребет, уходя далеко-далеко от улья двеев. По нему Лун полетел обратно, держась как можно ниже и по пути натыкаясь на развалины маленьких каменных строений без крыш, остатки дороги и вырубленные в скалах ступени.

Наконец за очередным поворотом ущелья Лун нашел место, где начинались основные руины. Он приземлился, слившись с тенями у основания обвалившихся валунов. «Возможно, получится», – обнадеженно подумал он.

От одного отвеса скалы до другого ущелье перегораживала наклонная стена с резными фигурами гигантских травоедов, истершимися со временем. В ней были ворота, заваленные грудами древних обломков и охраняемые лишь двумя стройными обелисками. За воротами шла длинная, почти полностью сохранившаяся колоннада и лабиринт полуразрушенных стен. Над скалой чуть виднелся округлый купол улья двеев, находившийся дальше по ущелью. Над ним все еще лениво кружили дакти.

Лун скользнул вперед, быстро пробежал по пыльной земле промеж обелисков и перемахнул через завалы в воротах.

Отчасти сохранившаяся крыша колоннады скрывала его от глаз всего, что могло пролететь сверху. В тени прятались песчаного цвета ящерицы и зеленые жуки, бросившиеся врассыпную, когда Лун пробежал мимо. Колоннада привела его к длинному, покосившемуся зданию, крыша которого была еще почти цела, и он перебежал от него к другому, а затем к следующему. Среди руин находились пустые бассейны и фонтаны, забитые песком, обломками статуй и колючим вьюном, покрывавшим пустые арки как саваном. На внутренних стенах блеклыми, выцветшими красками были нарисованы баржи, сплавлявшиеся по широкой реке, и пустынные равнины. Некоторые комнаты все еще были заполнены большими глиняными сосудами для хранения, и все они были выше Луна. В любое другое время он бы с удовольствием обследовал каждый уголок этого места, стараясь раскрыть все его секреты.

Вскоре Лун прошел по засыпанным песком коридорам здания, стоявшего в тени улья. Затем он добрался до арки, перекрытой сплошной стеной из пыльного золотисто-коричневого камня. Он провел по ней рукой и понял, что нашел внешнюю стену улья. На ощупь она была зернистой, в некоторых местах податливой, а в других – прочной и почти хрупкой. «Ладно, сюда ты добрался, теперь нужно найти способ попасть внутрь», – сказал он сам себе.

Он двинулся в обратном направлении и нашел ступени, которые вели из здания в место, которое некогда могло быть огромной открытой рыночной площадью. Сейчас на мощении валялись обломки колонн, а чуть выше, подобно тяжелой крыше, над ней нависал улей. «Должно быть, их улей опирается на это здание», – подумал Лун, осторожно двигаясь вперед.

В дне улья зияли небольшие отверстия, но он видел чуть дальше проем покрупнее, диаметром примерно в двадцать шагов. Тусклый дневной свет падал сквозь него, освещая пятно истертого мощения.

Проем мог предназначаться для вентиляции или в качестве пути отступления, ведущего в разрушенный город. Или для сброса мусора, потому что, подобравшись поближе, Лун увидел, что площадь под отверстием была усыпана большими панцирями.

Он подошел к одному и присел, чтобы его рассмотреть. Изогнутый, почти четыре шага в диаметре, его переливчатая поверхность была покрыта свежими царапинами от когтей.

«Ой-ой. Кажется, я нашел двеев».

Лун видел двеев лишь издалека, но знал, что на спинах у них имелись точно такие же панцири. Он понюхал внутреннюю поверхность одного из них и поморщился. От него разило свежей мертвой плотью, и он был выскоблен изнутри когтями. Если только двеи сами не съедали своих мертвых и не выбрасывали останки, как обыкновенный мусор, – а это было возможно, хотя и маловероятно, – то Скверны зачистили этот улей.

Откуда-то сверху, из проема, донесся низкий раскатистый храп. Лун застыл, пока тот не стих, а затем осторожно попятился прочь от груды панцирей. Где-то глубоко внутри шахты спал кетель.

«Значит, туда мы не пойдем», – подумал Лун, тихо убираясь восвояси. Но если в улей вела одна шахта, значит, могли быть и другие.

После недолгих поисков он нашел второй проем на дальнем краю площади. Из него не лился дневной свет, но и панцирей двеев под ним тоже не было. Лун подпрыгнул, чтобы ухватиться за край проема, и, подтянувшись, забрался внутрь.

Карабкаться пришлось дольше, чем он ожидал, и ему все время мешался бурдюк, тяжело ударявший его по боку. Шахта вела глубоко внутрь, уводя в улей примерно на четверть, и наконец завершалась большим темным помещением.

Лун вылез из шахты и присел на краю, напрягая все органы чувств. Похожее на пещеру пространство было пустым, если не считать пыли, а в воздухе висел смрад Сквернов, смешанный с застарелым едким запахом. Темные проемы в дальней стене вели глубже в улей. Лун встал и пересек зал, чтобы заглянуть в них.

На полпути он поскользнулся и споткнулся на неожиданно неровной поверхности. Под ним оказалась решетка, большая, из такого же материала, что и весь остальной улей. Лун присел и принюхался. Едкий запах здесь чувствовался сильнее.

Затем большая когтистая лапа молниеносно высунулась из решетки и схватила его за лодыжку. Лун чуть не завопил от паники, с трудом подавил крик и негромко зашипел, а затем попытался высвободиться. В ответ лапа дернула его с такой силой, что он провалился промеж прутьев. Бурдюк с ядом соскользнул с его плеча. В отчаянии он попытался ухватиться за решетку, но тянувшая его вниз тяжесть внезапно увеличилась в сотню раз, и его когти соскользнули с гладкой поверхности.

Он упал в темноту и жестко приземлился на упругую землю. Что-то плюхнулось на него сверху – большая лапа придавила ему грудь. Над ним нависло существо с огромной круглой головой и выпуклыми фасеточными глазами. Его кожа была блекло-зеленой, мягкой и гладкой на ощупь.

Глубокий, хриплый голос, донесшийся откуда-то слева, произнес:

– Что там?

– Это Скверн, – ответил другой голос.

– Я не Скверн! – Лун гневно уставился на нависшее над ним существо. Они говорили на языке, похожем на кедайский, и он отвечал на нем: – Я – раксура, консорт. На затылок мой посмотрите!

Существа от удивления замолкли. Глаза Луна привыкли к темноте, и он смог разглядеть столпившиеся вокруг него силуэты. Один сказал:

– На юге и правда живут раксура.

– Они тоже оборотни и тоже опасные, – ответил другой.