Обещания

— Могу я положить руку тебе на спину, когда мы выйдем из самолета? Это будет естественно.

Она сглотнула и вздернула подбородок.

— Спасибо, что сначала спросили.

Я провел слишком много времени с мужчинами и женщинами, переживших ужасы, которые я мог только вообразить. Со временем пришло знание. Я помог бесчисленному множеству людей найти образование, работу и карьеру. Чего я не мог им дать, так это душевного спокойствия. Это зависело от каждого в отдельности. Они должны это выбрать. Я просто сделал все, что мог, чтобы проложить путь.

За все те годы, что Яна работала на меня, я никогда не прикасался к ней, да и не стал бы, при обычных обстоятельствах. Она должна была знать, что у нее есть личное пространство.

— Могу? — спросил я снова, когда дверь открылась, и начала спускаться лестница.

— Да, — ответила она.

Я посмотрел на телефон.

— Там ждет машина. Держи лицо опущенным, и как только мы сядем в машину и выйдем из нее, твоя роль будет выполнена.

Мы двинулись к двери. Она кивнула, опустив лицо и стуча высокими каблуками по лестнице, пока я вел ее за руку.

Глава 16

Арания



Сквозь туман моего отчаяния раздался стук в спальню. Стучали в отдалении, но я не хотела слышать. Зажав телефон между ладонями, ожидая, молясь и надеясь на звонок или текстовое сообщение, я была слишком зла, чтобы отвечать на продолжающийся стук.

Нет, зла — не то слово.

Злость даже близко не подходила к описанию моих чувств — моего всплеска эмоций.

Кипящая от злости.

Осатаневшая.

Взбешенная.

Список продолжался, я игнорировала стук.

Раненная.

Разочарованная.

Безутешная.

— Арания, — послышался голос Лорны с другой стороны двери, добавляясь к стуку.

Я выплакала целое ведро слез, беспокоясь о том, что происходит в Боулдере, и, хотя казалось, что ничего не должно остаться, слезы тут же наполнили мои глаза, когда я, наконец, встала. Голова раскалывалась, тело истощилось.

В течение последних часов я пыталась придумать, как сбежать.

Как же чертовски плохо, что мою лучшую подругу похитили, а я была той, кто должен сбежать?

Мне хотелось швырнуть что-нибудь в одно из гигантских окон, но даже если стекло разобьется, в чем я сомневалась, я буду смотреть на Чикаго с высоты девяноста семи этажей. Мне понадобится чертов парашют, чтобы долететь до земли.

Я размышляла о лифтах. Мне не нужно было проверять тот, что у входной двери, тот, которым пользовалась Женевьева Спарроу, чтобы понять, что он не работает. Стерлинг сказал об этом в смс. Мне вспомнились его слова о выходе из квартиры несколько недель назад.

«Тебе нельзя выходить. Точнее… ты не только не способна выйти из-за запрета, у тебя физически это не получится. Так достаточно ясно? Очевидно, добровольное следование правилам не является твоей сильной стороной. У тебя отняли право выбора — идти против моей воли или покинуть квартиру.»

Заперта.

Тяжесть этой реальности была невыносима.

Если я так себя чувствую, то, как чувствует себя Луиза?

— Арания, пожалуйста. Я знаю, что ты там.

Поднявшись из шезлонга, где сидела у окна, я поплелась через огромную спальню, мою тюрьму, к дверям спальни. Тяжесть пленения делала движение на голос Лорны трудным, как процесс ходьбы по колено в воде в озере с илистым дном. Каждый шаг был тяжелее предыдущего, утягивал меня вниз.

Из последних сил, зная, что я ходячая, говорящая, всхлипывающая масса, я рывком распахнула одну из дверей, не поднимая подбородка. Я добралась до нее, но это не означало, что хотела смотреть на нее. Она была одной из них, одной из тех, кому я доверяла и кто теперь держал меня в плену.

Мне было все равно, насколько чертовски красива квартира Стерлинга.

Позолоченная клетка все еще оставалась клеткой.


Избегая взгляда Лорны, я продолжала смотреть вниз, сосредоточившись на ее разноцветных теннисных туфлях. Они были ярко-розовыми с пурпуром. Даже водоворот красок не мог ослабить моего оцепенения.

— Я подумала… — начала она, прежде чем выдохнуть, — …как ты?

— Я… я… — я не была уверена, что это я.

Покинутая.

Униженная.

Чертов ребенок, прикованный к этой квартире, в то время как моя подруга в опасности.

Человек, который открыл свою жизнь возможностям только для того, чтобы ее лишили мучительной ценой всего: моей лучшей подруги, компании и свободы.

Я покачала головой.

Как я могла быть таким глупой?

Причина, по которой я не могла поднять глаза и встретить взгляд зеленых глаз Лорны, заключалась в том, что мне не нужно было говорить Лорне ничего из этого. Она это знала. Она знала, кто я такая. Она знала и помогла ему. Сильная, решительная генеральный директор «Полотна греха» была превращена в руины, и она знала.

Это было так больно, что словами не описать.

Стоя там и глядя на меня, Лорна была свидетелем моих страданий.

Вот кем она была.

Мне было достаточно плохо пережить крушение того, что было моей жизнью, я не хотела свидетелей. Я снова покачала головой и начала закрывать дверь.

— Дело не только в тебе, — сказала она, привлекая мое внимание к своему хорошенькому личику, когда протянула руку, блокируя закрытие двери.

В эту секунду мелькнуло что-то другое.

— Почему дело не только во мне?

Лорна склонила голову набок.

— Можно мне войти? Я … я не войду, если ты не хочешь. Просто я никогда раньше не была с кем-то под замком. Никогда не знаешь, как долго это продлится, а мужчины все недоступны. Это…столько эмоций.

— Под замком?

Она кивнула.

Я сделала шаг назад, позволяя ей войти в мою камеру. Когда она переступила порог, я заметила, что, кроме туфель на Лорне и носков на мне, мы были одеты одинаково, штаны для йоги и футболки. Очевидно, не было никакой необходимости в официальной одежде во время изоляции.

— Ты уже проходила через это раньше?

Она продолжала идти, пока не подошла к маленькому столику и не выдвинула стул. Сев, она посмотрела на меня снизу вверх.

— Я знаю, что все это для тебя в новинку, но я предупреждала тебя, — она пожала плечами. — Не уверена, что ты помнишь, но я упомянула об этом в первое утро на кухне. Я сказала, что они будут исчезать на целые дни. Иногда это совпадает с тем, что мы предполагаем, вот так… — Она обвела рукой комнату. — В других случаях они просто исчезают.

Я села за стол напротив. В окне позади нее было мое отражение. Мои эмоции отражались на лице, написанные следами слез, опухшими глазами и пятнами.

— Не могу поверить, что он это сделал. У него даже не хватило духу сказать мне об этом. Он ушел от меня. Я думала, что тоже иду. Это моя лучшая подруга попала в беду.

Лорна покачала головой.

— Он сказал тебе, что ты едешь?

— Да… — Я так подумала. — Думаю. Он намекнул. — Моя ладонь ударила по столу с меньшей силой, чем несколько часов назад. — Черт возьми, я не знаю. Я так думала. Может, это только я так думала. Он все время говорил, что они об этом позаботятся. Он сказал, что ему нужно поговорить с Ридом, и самолет почти готов. Он сказал, что любит меня. — Поставив локти на стол, я опустила голову на руки. — Я не чувствую себя любимой. Я чувствую себя покинутой. Я чувствую…

— Ребенком, запертым в своей комнате, — сказала Лорна, завершая мое предложение.

Я посмотрела в ее изумрудный взгляд.

— Да, — моя нижняя губа задрожала, соленые слезы обожгли воспаленные глаза. — Я… я не могу этого выдержать.

Она потянулась взять меня за руку.

Я осторожно сжала ее ладонь, но быстро забрала свою обратно.

— Я… я также не знаю, могу ли доверять тебе. — Я перестала фильтровать слова. — Думаю, он послал тебя сгладить ситуацию до его возвращения. Стерлинг не заслуживает того, чтобы ты это делала. Он облажался. На кону жизнь моей подруги и ее ребенка.

Она кивнула.