Новые соседи
Часть 34 из 43 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Гимтар поднялся и обвел Хранителей тяжелым взглядом.
– Я не отступлюсь. Возьму свое! – поднялся шум, но Гимтар выставил ладонь. – Раз не могу взять Столхед в жены… значит, я, Гимтар, сын Хродвига, пойду к ней в мужья!
– Что?.. – прошипел Клуст.
Первым сообразил сухонький Митивиль, Хранитель из терскелов, и фыркнул. Потом не выдержал и засмеялся.
– Ты, танас дана Дорчариан, пойдешь в род к Столхед? Ты, умнейший человек в горах – призна́ешь ее верх над собой? – веселился Митивиль.
Гимтар кивнул. Дернул себя за бороду и сел обратно.
– Решено. – Тсуул пристукнул посохом. – Закон гор не порушен.
Вновь по шатру пробежал ветерок шепотков. Пробежал и улегся. Только Клуст таращил злые глазищи.
– Верно ли, что в горах объявилась новая кровь данов? – продолжил Тсуул.
Гимтар дернулся, почесал нос и, обернувшись, посмотрел на Вутца. Тот еле заметно пожал плечами.
– Верно, – буркнул Гимтар, когда в шатер под звон железа ввели Хоара. Воина поставили посреди шатра. Он выпрямился и смотрел прямо перед собой.
– Небось уже приговорил его? – влез рыжий дворча.
– Приговорил. К казни, – кивнул Гимтар.
Он не мог понять, куда его втягивают, и злился.
– Без Суда Хранителей?
– Сказано: кровь данов. Дело семейное. Во власти дана Дорчариан взять жизнь этого человека!
«Во власти дана и моей власти… Поймал? Облезешь».
– То верно… Закон гор не порушен. Ты вправе взять жизнь этого человека, – продребезжал Тсуул.
Гимтар откинулся на спинку кресла. Но Хоара не увели, и он опять напрягся.
– Наш Круг неполон. Место Хранителя дорча пустует, и наш суд может оказаться неправым. Пришел черед выбрать нового Хранителя!
Старики переглянулись.
– Кто был твой отец, Хоар? – спросил Митивиль, щуря глаза.
– Хоард. Из дорча.
– А мать?
– Квайни. Из дорча.
Сухонький Митивиль простучал пальцами по подлокотнику:
– Я предлагаю Хоару, сыну Хоарда, занять место Хранителя дорча.
Гимтар едва не задохнулся. Его загнали в приготовленную ловушку, а он не знал, что делать.
– Согласен, – кивнул дремучий квельг и приподнял посох. После ухода Хродвига он имел первый, почетный, голос.
– Согласен… согласен… согласен, – поднимали посохи следом остальные Хранители.
Гимтар посмотрел на носатого Вутца. Глянул на байстрючего сына. Тот по-прежнему стоял невозмутимым.
– Он не сберег господина! Беглые рабы прирезали Хродвига у него на глазах! – не выдержал танас и ткнул пальцем в наглеца.
Клуст на выкрик танаса не обратил внимания. Пристукнув посохом, он обратился к Хоару, сомкнувшему на груди руки в кандалах:
– Клянешься ли ты с сего дня не брать в руки клинок, забыть хмельное и не знать женщин?
– Клянусь, – глухо ответил Хоар.
– Снимите с него кандалы, – потребовал алайн. – Негоже Хранителю ходить в оковах!
Торжествующий Клуст уставился на Гимтара. Танас побагровел, сжал кулаки и медленно кивнул. Слуги утащили Хоара, а Гимтар нахмурился.
«В какую яму меня загнали?»
– Ты не сопи, Гимтар, – нагнулся Вутц, шепча в ухо. – Слышь, чего думаю… Теперь в нем нет крови данов. Теперь он не опасен.
Гимтар вскинул брови.
«Ведь верно! Теперь в Хоаре нет крови данов. Хранитель выходит из рода, выходит из даипа. Хранитель никому не наследует… Эндир уже проделал этот трюк, когда поставил отца главой Круга Хранителей, а сам занял его место… Получается – отныне Хоар не опасен?»
– Хродвига придумка? – разлепил губы танас, уставившись на Тсуула. – Отец придумал?
Старый квельг на миг прикрыл глаза.
Занавеси шатра распахнулись и вошел Хоар. Гимтар цапнул входящего за руку и оттащил в угол.
– Глянь мне в глаза, парень. Есть ли у тебя дети? Сын? Дочка?
Хоар мотнул головой.
– Посмотри мне в глаза, Хоар, – с угрозой повторил Гимтар.
Хоар поднял глаза.
– У меня нет детей, танас Гимтар. Слово Хранителя.
Гимтар медленно кивнул. Не выпуская Хоара, он подвел его в середину шатра и зычно произнес:
– Дан Дорчариан моими устами приветствует нового Хранителя. Да будет крепок закон гор!
– Да будет крепок!.. – прошелестели Хранители.
Клуст на вытянутых руках поднес новому Хранителю простой пастуший посох с рогатым навершием и подвел Хоара к пустующему креслу. Тот медленно опустился.
– Отныне Круг Хранителей полон? – спросил Гимтар, присаживаясь на свое место.
– Не полон, не полон еще Круг Хранителей, – закряхтел Тсуул, тяжело поднимаясь, вцепившись в посох. – Пришел черед выбрать главу Круга.
Гимтар сжал кулаки.
«Мохнатый клибб! Вы ж это на седмицу, на месяц, на полгода замотать можете. В древности бывало и не такое».
Квельг, щурясь, окинул взглядом присутствующих:
– Верны ли мы слову, исполним ли волю Упрямого Хродвига?
– Исполним. – Старики затрясли бородами. – Будем верны!
Хоар с Гимтаром недоуменно переглянулись.
– Хоть то и не по покону, – закряхтел квельг, – но времена настают смутные… нужна сильная рука… молодая кровь… Приветствую Хоара, главу Круга Хранителей! – вдруг тоненько выкрикнул старик. – Да будет так! Крепок закон гор!
– Крепок! Крепок! – застучали посохами Хранители.
Хоар ошарашенно огляделся. Губы его шептали молитву.
– А вот теперь… – ухмыльнулся Клуст. – Теперь истолкуем волю Матери Предков… Верно ли, танас дана Дорчариан, что в священном Лоне Матери найдена соль?
Глава 7
Сегмат Громкий поднял очередную чашу, принимая здравицу, и опрокинул в себя вино. Огладил вислые усы и сыто рыгнул. Воины в ответ застучали по столу. Нынче в пиршественном зале яблоку негде упасть. Под высокими сводами тесно от дружного хохота, стука кружек, пьяных выкриков, людского гомона и собачьего скулежа. Неведомый в этих краях дворец возвел Сегут Строитель, отец Сегмата, дабы лучшие воины рода могли собраться вместе, почтить вождя и светлых богов.
Да… Сегут Строитель и помыслить не мог, что в Толгвену съедутся не только ближайшие соседи, но и все рода дубовичей! Кого тут только нет! Вождь глянул вправо и посмотрел на бесстрашных лошадников – так их прозвали за привычку мазать голову известью и зачесывать волосы на манер вставшей торчком гривы. Славя богов, лошадники шли в бой обнаженными. Немудрено, что самые большие потери в битве в Дальнем лесу понесли именно они. За лошадниками сидели бедно одетые люди волка – редкие гости издалека, живущие на границе с кулхами. Но и они не остались равнодушны к зову жрецов – явились на бой. Приметные плащи с волчьими головами-капюшонами они оставили в бараках. За людьми волка сидели озерные – богатый род и свирепые поединщики. Нашлось место и секачам – любителям боевых колесниц, и множеству мелких родов… Все знатные воины, что сражались в битве с имперцами, собрались нынче в Толгвене! Пировали и делили небывалую добычу целый месяц. Одних рабов-имперцев пригнали под семь сотен!
Скользя глазами по пирующему люду, вождь уперся в сына. Тот сидел на дальнем краю длинного стола – почетном месте прямо напротив трона. Вокруг Сегимия крутились молодые воины, бахвалясь и расплескивая вино, ища одобрительного взгляда или похвалы из уст героя.
Сегмат вздохнул. Герой… Вырос сын, возмужал. Всю воинскую славу себе забрал, с отцом не поделился. Вождь нахмурился и сжал чашу. Зря, зря он послушался жрецов, не отправился в Дальний лес. Пусть он немолод, но не одну голову проклятых имперцев положил бы к подножию священного дуба!
Правитель еще раз глянул на сына. Чужак, как есть чужак. Недаром вожди ворчат… Обритая на имперский манер голова только-только начала пушиться, светлые волосы топорщились во все стороны. Длинноволосые старые воины поглядывали на Сегимия искоса – уж слишком он не походил на дубовича: не задирался, не искал драки, не похвалялся подвигами. А хвалиться было чем – ведь именно сын завел имперцев в Дальний лес, где их поджидало войско толгувов. Сегимий обвел вражеского полководца вокруг пальца! Имперцы растянулись по лесной дороге, и дубовичи расколотили их по частям.
Его сын был героем – но старая родовая знать не захотела принимать Сегимия, ведь десять лет он «слонялся неизвестно где»! Хозяин Толгвены смял кубок и отбросил в сторону. Когда он услышал это от Сердта, то едва не вбил поганые слова в глотку крикливому дураку! Хорошо, вмешался мудрый Харис, удержал. Старый жрец поведал упрямым вождям, как самолично остриг молодого наследника у подножия священного древа, провел все требы и отправил служить в Империю! Дорога длиной в десять лет окончилась в Дальнем лесу, где имперцы обмочили штаны от страха и визжали как свиньи!
– Я не отступлюсь. Возьму свое! – поднялся шум, но Гимтар выставил ладонь. – Раз не могу взять Столхед в жены… значит, я, Гимтар, сын Хродвига, пойду к ней в мужья!
– Что?.. – прошипел Клуст.
Первым сообразил сухонький Митивиль, Хранитель из терскелов, и фыркнул. Потом не выдержал и засмеялся.
– Ты, танас дана Дорчариан, пойдешь в род к Столхед? Ты, умнейший человек в горах – призна́ешь ее верх над собой? – веселился Митивиль.
Гимтар кивнул. Дернул себя за бороду и сел обратно.
– Решено. – Тсуул пристукнул посохом. – Закон гор не порушен.
Вновь по шатру пробежал ветерок шепотков. Пробежал и улегся. Только Клуст таращил злые глазищи.
– Верно ли, что в горах объявилась новая кровь данов? – продолжил Тсуул.
Гимтар дернулся, почесал нос и, обернувшись, посмотрел на Вутца. Тот еле заметно пожал плечами.
– Верно, – буркнул Гимтар, когда в шатер под звон железа ввели Хоара. Воина поставили посреди шатра. Он выпрямился и смотрел прямо перед собой.
– Небось уже приговорил его? – влез рыжий дворча.
– Приговорил. К казни, – кивнул Гимтар.
Он не мог понять, куда его втягивают, и злился.
– Без Суда Хранителей?
– Сказано: кровь данов. Дело семейное. Во власти дана Дорчариан взять жизнь этого человека!
«Во власти дана и моей власти… Поймал? Облезешь».
– То верно… Закон гор не порушен. Ты вправе взять жизнь этого человека, – продребезжал Тсуул.
Гимтар откинулся на спинку кресла. Но Хоара не увели, и он опять напрягся.
– Наш Круг неполон. Место Хранителя дорча пустует, и наш суд может оказаться неправым. Пришел черед выбрать нового Хранителя!
Старики переглянулись.
– Кто был твой отец, Хоар? – спросил Митивиль, щуря глаза.
– Хоард. Из дорча.
– А мать?
– Квайни. Из дорча.
Сухонький Митивиль простучал пальцами по подлокотнику:
– Я предлагаю Хоару, сыну Хоарда, занять место Хранителя дорча.
Гимтар едва не задохнулся. Его загнали в приготовленную ловушку, а он не знал, что делать.
– Согласен, – кивнул дремучий квельг и приподнял посох. После ухода Хродвига он имел первый, почетный, голос.
– Согласен… согласен… согласен, – поднимали посохи следом остальные Хранители.
Гимтар посмотрел на носатого Вутца. Глянул на байстрючего сына. Тот по-прежнему стоял невозмутимым.
– Он не сберег господина! Беглые рабы прирезали Хродвига у него на глазах! – не выдержал танас и ткнул пальцем в наглеца.
Клуст на выкрик танаса не обратил внимания. Пристукнув посохом, он обратился к Хоару, сомкнувшему на груди руки в кандалах:
– Клянешься ли ты с сего дня не брать в руки клинок, забыть хмельное и не знать женщин?
– Клянусь, – глухо ответил Хоар.
– Снимите с него кандалы, – потребовал алайн. – Негоже Хранителю ходить в оковах!
Торжествующий Клуст уставился на Гимтара. Танас побагровел, сжал кулаки и медленно кивнул. Слуги утащили Хоара, а Гимтар нахмурился.
«В какую яму меня загнали?»
– Ты не сопи, Гимтар, – нагнулся Вутц, шепча в ухо. – Слышь, чего думаю… Теперь в нем нет крови данов. Теперь он не опасен.
Гимтар вскинул брови.
«Ведь верно! Теперь в Хоаре нет крови данов. Хранитель выходит из рода, выходит из даипа. Хранитель никому не наследует… Эндир уже проделал этот трюк, когда поставил отца главой Круга Хранителей, а сам занял его место… Получается – отныне Хоар не опасен?»
– Хродвига придумка? – разлепил губы танас, уставившись на Тсуула. – Отец придумал?
Старый квельг на миг прикрыл глаза.
Занавеси шатра распахнулись и вошел Хоар. Гимтар цапнул входящего за руку и оттащил в угол.
– Глянь мне в глаза, парень. Есть ли у тебя дети? Сын? Дочка?
Хоар мотнул головой.
– Посмотри мне в глаза, Хоар, – с угрозой повторил Гимтар.
Хоар поднял глаза.
– У меня нет детей, танас Гимтар. Слово Хранителя.
Гимтар медленно кивнул. Не выпуская Хоара, он подвел его в середину шатра и зычно произнес:
– Дан Дорчариан моими устами приветствует нового Хранителя. Да будет крепок закон гор!
– Да будет крепок!.. – прошелестели Хранители.
Клуст на вытянутых руках поднес новому Хранителю простой пастуший посох с рогатым навершием и подвел Хоара к пустующему креслу. Тот медленно опустился.
– Отныне Круг Хранителей полон? – спросил Гимтар, присаживаясь на свое место.
– Не полон, не полон еще Круг Хранителей, – закряхтел Тсуул, тяжело поднимаясь, вцепившись в посох. – Пришел черед выбрать главу Круга.
Гимтар сжал кулаки.
«Мохнатый клибб! Вы ж это на седмицу, на месяц, на полгода замотать можете. В древности бывало и не такое».
Квельг, щурясь, окинул взглядом присутствующих:
– Верны ли мы слову, исполним ли волю Упрямого Хродвига?
– Исполним. – Старики затрясли бородами. – Будем верны!
Хоар с Гимтаром недоуменно переглянулись.
– Хоть то и не по покону, – закряхтел квельг, – но времена настают смутные… нужна сильная рука… молодая кровь… Приветствую Хоара, главу Круга Хранителей! – вдруг тоненько выкрикнул старик. – Да будет так! Крепок закон гор!
– Крепок! Крепок! – застучали посохами Хранители.
Хоар ошарашенно огляделся. Губы его шептали молитву.
– А вот теперь… – ухмыльнулся Клуст. – Теперь истолкуем волю Матери Предков… Верно ли, танас дана Дорчариан, что в священном Лоне Матери найдена соль?
Глава 7
Сегмат Громкий поднял очередную чашу, принимая здравицу, и опрокинул в себя вино. Огладил вислые усы и сыто рыгнул. Воины в ответ застучали по столу. Нынче в пиршественном зале яблоку негде упасть. Под высокими сводами тесно от дружного хохота, стука кружек, пьяных выкриков, людского гомона и собачьего скулежа. Неведомый в этих краях дворец возвел Сегут Строитель, отец Сегмата, дабы лучшие воины рода могли собраться вместе, почтить вождя и светлых богов.
Да… Сегут Строитель и помыслить не мог, что в Толгвену съедутся не только ближайшие соседи, но и все рода дубовичей! Кого тут только нет! Вождь глянул вправо и посмотрел на бесстрашных лошадников – так их прозвали за привычку мазать голову известью и зачесывать волосы на манер вставшей торчком гривы. Славя богов, лошадники шли в бой обнаженными. Немудрено, что самые большие потери в битве в Дальнем лесу понесли именно они. За лошадниками сидели бедно одетые люди волка – редкие гости издалека, живущие на границе с кулхами. Но и они не остались равнодушны к зову жрецов – явились на бой. Приметные плащи с волчьими головами-капюшонами они оставили в бараках. За людьми волка сидели озерные – богатый род и свирепые поединщики. Нашлось место и секачам – любителям боевых колесниц, и множеству мелких родов… Все знатные воины, что сражались в битве с имперцами, собрались нынче в Толгвене! Пировали и делили небывалую добычу целый месяц. Одних рабов-имперцев пригнали под семь сотен!
Скользя глазами по пирующему люду, вождь уперся в сына. Тот сидел на дальнем краю длинного стола – почетном месте прямо напротив трона. Вокруг Сегимия крутились молодые воины, бахвалясь и расплескивая вино, ища одобрительного взгляда или похвалы из уст героя.
Сегмат вздохнул. Герой… Вырос сын, возмужал. Всю воинскую славу себе забрал, с отцом не поделился. Вождь нахмурился и сжал чашу. Зря, зря он послушался жрецов, не отправился в Дальний лес. Пусть он немолод, но не одну голову проклятых имперцев положил бы к подножию священного дуба!
Правитель еще раз глянул на сына. Чужак, как есть чужак. Недаром вожди ворчат… Обритая на имперский манер голова только-только начала пушиться, светлые волосы топорщились во все стороны. Длинноволосые старые воины поглядывали на Сегимия искоса – уж слишком он не походил на дубовича: не задирался, не искал драки, не похвалялся подвигами. А хвалиться было чем – ведь именно сын завел имперцев в Дальний лес, где их поджидало войско толгувов. Сегимий обвел вражеского полководца вокруг пальца! Имперцы растянулись по лесной дороге, и дубовичи расколотили их по частям.
Его сын был героем – но старая родовая знать не захотела принимать Сегимия, ведь десять лет он «слонялся неизвестно где»! Хозяин Толгвены смял кубок и отбросил в сторону. Когда он услышал это от Сердта, то едва не вбил поганые слова в глотку крикливому дураку! Хорошо, вмешался мудрый Харис, удержал. Старый жрец поведал упрямым вождям, как самолично остриг молодого наследника у подножия священного древа, провел все требы и отправил служить в Империю! Дорога длиной в десять лет окончилась в Дальнем лесу, где имперцы обмочили штаны от страха и визжали как свиньи!