Новые соседи

– Островки? – Остах взвился. – Островки? Полуденные острова – важная земля! Пусть они и не богачи, но… И народу там живет не меньше, чем горцев в долине! А лучшие пращники на свете – с островов. Империя не смогла проглотить Полуденные острова, как не смогла покорить Дорчариан.

– У нас появились новые соседи? – заинтересовался Олтер. – Общей границы нет, но эта потайная тропинка и укромная бухта связывают горы с Полуденными островами?!

Остах довольно хохотнул.

– Да Гимтар шапку свою сожрет, лишь бы заиметь торговлю с боларами! Сожрет без соли! Впрочем, соли у нас, даст Отец Глубин, на всех хватит.

Остах вновь ткнул пальцем в приметную скошенную вершину впереди.

– Тропа выведет нас прямиком на Колени Матери. Ты прав, наследник. – Остах посмотрел на Бареана в окружении полусотни крепких боларов. – Рокон сделает все, чтобы привести истинного бола Полуденных островов в отчий дом.

– Осталось только закончить свою войну, а потом ввязаться в чужую, – вздохнул не по-детски умный дваждырожденный наследник дана горной страны.





Глава 9




– Я тихонечко меж камней выглянул, вижу – легкоходы вокруг стоянки, как осы, снуют. Здорово им главный имперец хвосты накрутил! – Миридик усмехнулся и огладил густые усы. Про ночную засаду он рассказывал уже раз десять, но слушателей у него меньше не становилось; краснобаю внимали с охотой, коротая длинные зимние вечера.

Мерех эту историю не любил. Слишком хорошо помнил тот миг, когда услышал горькие новости впервые. Но не покидать же воинов. Негоже единственному потомку славного Домархи глотать слезы!

– Под нами покрутились, принюхались. Мы затаились. Тропы-то нет, голая скала. Без крючьев не влезть. Они и убрались. Как стемнело, чужаки повечеряли – и ну болтать на ветер. Тишина вокруг, издалека слышно. – Рассказчик глянул искоса на Мереха и махнул рукой. – Ну да брехню имперскую не след каждый раз повторять.

Мерех помнил все и без пересказов. Те слова ему вовек не забыть.

«Недаром, говорят, Крента живодером кличут. Видано ли: все село вырезать, подчистую! Даже баб с дитями к столбам приколотили!»

От услышанного Мереха замутило, и он вышел наружу. Непрошеные слезы навернулись на глаза. Все село! И маму, и сестренок… Волчка, и того, наверное, убили… Послышались шаги, и мальчик обернулся. Рядом стоял дан Рокон.

– Ты все верно понял, парень. В Архоге никого в живых не оставили. Ты один. После войны я казнил бы твоего отца и деда вот этой рукой, – Рокон сжал кулак, – но… вышло как вышло. Ты доставил слова наследника. Подвел войско имперцев под удар и сберег честь рода. Ты верно поступил, парень. – Дан повернулся, бросив напоследок: – Вырастешь – возьму в Ближний круг.

Речь дана исцелила потомка Домархи. Теперь, стоило Мереху уж слишком сильно загоревать и отчаяться, как он вновь повторял слова повелителя, словно заклинание. «Ты верно поступил… Ты верно поступил…» – и дух становился крепок.

«Ты верно поступил», – вновь прошептал Мерех и прислушался.

– Как стемнело, выбили крепы. Бревна с камнями загрохотали вниз, имперцы завизжали как свиньи. – Миридик довольно захохотал. – Мы давай на свет костров дротики метать. Что тут началось! Имперцы орут, мечутся, лошади ржут! Я уж думал, Мать Предков лишила чужаков разума. Обрадовался, что имперцы друг дружку порубят. Недаром железо внизу зазвенело! Но командиры ихние справными оказались, мигом налетели, навели порядок.

Миридик поднял плошку с водой и нарочито медленно отпил. Огладил мокрые усы и продолжил:

– Дротики быстро кончились, меня аж злость взяла: уж больно удобно имперцев с верхотуры выцеливать. Схватили мы тогда булдыганы, пошвыряли немного. Но к той поре они совсем очухались. Принялись горящие стрелы метать. И легкоходы сволочные оживились. Собрались мы и по другому склону ушли. Мать Предков уберегла: ног не переломали и шеи не свернули. – Миридик покрутил головой. – И все равно проклятые чужаки свое взяли. Догадались, что мы у завала уходить будем. Вот и поймали нас на подъеме. Десяток у меня стрелами посекли.

– Пусть хранит их Мать Предков!

– Легок путь!

– Славный бой!

– Ох и мастак ты, Миридик, языком молоть! Смолол бы ты нам своим языком муки!

– Верно! Баснями сыт не будешь!

– Уж третий день брюхо к спине липнет!

Пришел черед бесконечных разговоров о еде. Дольше чем о еде воины могли говорить только об оружии: и того и другого отчаянно не хватало. К долгим боевым действиям никто не готовился, а помощи ждать неоткуда. Мерех вышел из длинного дома, который недавно закончили строить. Привычно пахнуло из священных источников, над которыми стоял густой туман. Тухлая вода текла по камням и капала в быструю речку.

«Интересно, а горячая вода речку подогревает? Может, и рыбка в реке есть? Если милостивая Мать Предков разрешила дорча есть рыбу, а потом еще и одарила солью… Наверное, Спасительница знала, что мы можем оголодать рядом с Лоном?»

Мерех подошел к пенному потоку, клокочущему меж крутых берегов. В такой беспокойной воде рыбы не найдешь. Мерех вдруг вспомнил, как ниже по течению речушка разливается среди валунов и успокаивается.

«Вот где нужно рыбу искать!» – обрадовался парень.

Потомок Домархи выдернул из связки жердей длинную ореховую палку, ловко заточил и обжег на огне. Теперь он готов! Невзирая на смешки воинов, парень положил копьецо на плечо и отправился на рыбалку.

У желанных заводей Мерех остановился и стащил с плеча бесполезное копьецо. Тихую воду покрыл рыхлый влажный лед. Только у торчащих камней виднелись круги темной воды. Что же делать?

– Налим в норах под камнями стоит. Там его, снулого, и надо зимой брать, – раздался вдруг голос позади.

Мерех вздрогнул от неожиданности, резко развернулся и выставил копье перед собой.


«Не может быть!»

– Ултер? – вскрикнул парень и потер шрам на лбу.

– Перед тобой Олтер, наследник дана Дорчариан, – чуть насмешливо ответил тот же голос.

Мерех наконец-то узнал старика. Остах Рыбоед, друг Эндира Законника! Осенью любителя рыбы судил Суд Хранителей совсем неподалеку!

– А вы откуда… – протянул мальчишка и замолчал. Из-за поворота один за другим выходили тяжело вьюченные ослы. Рядом ступали суровые воины, внимательным взглядом осматривая окрестности. Больше всего Мереха поразил огромный одноглазый черный человек с алой повязкой на лице. Таких он раньше никогда не видел!

– Оттуда, – отрезал Остах. – Сам-то как здесь?

– Война же, – пояснил Мерех. И распахнул глаза: – Вы же и не знаете ничего! Имперцы напали, сожгли Архогу, захватили вход в долину. А мы здесь… Соль же нужно добывать, вот дан Рокон сюда и… А имперцы…

– Рекс здесь? – оборвал Остах, подавшись вперед.

Мальчишка кивнул.

– Что же ты сразу… – зашипел Остах, схватил Оли за руку и потащил по тропе.

Мерех с гордостью ступил на заповедный луг. Как же! Пусть насмешники утрутся! Он ушел за мелкой рыбешкой, а вернулся с целым караваном, полным провизии! Навстречу поспешно выбегали воины, выхватывая оружие. Рокон сразу признал Остаха и застыл. Перевел взгляд на Оли. Дан широко улыбнулся, и на краткий миг счастье плеснуло из глаз вождя. Олтер сделал шаг к отцу.

– Мать Предков! – Лицо дана Дорчариан приняло прежний невозмутимый вид. Он громко и торжественно произносил слова, развернувшись к пещере, из которой выбирались согбенные добытчики соли, подслеповато щурясь после полумрака. – Мой сын избавился от проклятой хвори! Слава тебе, Всеблагая, Спасительница, Утро Надежды! Слава!

– Слава! Слава!.. – нестройно загудели воины вокруг. Они все никак не могли поверить своим глазам.

– Ты снова ходишь, сын. – Рокон неловко взвихрил наследнику волосы. – И ты так повзрослел!

– Повзрослел, ага. Верно подмечено, рекс. – Остах склонил голову перед правителем. – После такой встречи можно и пир устроить?

– У нас осталась пара десятков овец, – кивнул Рокон, присматриваясь к боларам. – Половину можно пустить под нож.

– Оставим овец на расплод, – широко улыбнулся Остах, ткнув пальцем в навьюченного осла. – Мы со своим съестным!

Воины радостно загомонили, и наставник со смехом обратился к горцам:

– Мы вам и рыбки соленой привезли.

– А то! Чтоб Остах-рыбоед, и без рыбки!..

– Ничо! Ничо! Мать Предков дозволяет!

– Теперь можно!

– Хранители разрешили, – пробасил горец, недавно жалующийся на слипшийся живот. – Я камни готов грызть, не то что рыбу.

Так и поступили. Работницы вытащили большие котлы, пастухи мигом намололи муки, напекли лепешек. Остах научил хозяек готовить густую похлебку из соленой рыбы. Странный это был пир в новехоньком, пахнущем смолой, длинном общинном доме: ни громких песен, ни вина с пивом. Горцы шумно поедали горячую похлебку, обжигаясь и вытирая испарину.

– Мать Предков, Спасительница все видела наперед! – крикнул Колид. – Не дала нам околеть с голодухи! Ее промыслом наследник исцелился и Суд Хранителей запрет на рыбу снял!

– Суд Хранителей… Вспомнил тоже… Не хотел бы я вновь встать напротив Хродвига, – пробурчал Остах. – Как вспомню тот День долгого лета…

Наставник передернул плечами, а Рокон помрачнел.

– Остах! – раздался громкий голос Миридика. – А что там звенело во вьюках? Неужто железо?

– Темная бронза, – качнул головой наставник. – Доспехи, поножи, мечи, наконечники.

Горцы вскочили с лавок, рванулись к выходу.

– Барат, дуй давай – командуй. А то все переворошат, – велел Остах, краем глаза поглядывая на задумчивого Рокона.

Насытившиеся, веселые горцы шумной толпой выбежали наружу.

– Хродвиг умер, – произнес Рокон, – упокоился в своем Доме.

– Легок путь… А Ултер? Ули-то как? – разволновался дядька.

– Упрямый старик затащил и правнука в Город мертвых…

– Ули был в склепе! Я видел. – Олтер вспомнил давнишние видения: мумия с кинжалом под землей, рядом брат и Хродвиг. – Где братка? Что с ним?

– Зимует в Пайгале. Верные Хранителю люди проводили сына.