Новые соседи

Болары двигались сомкнутым строем, а при виде незнакомцев сбились еще плотнее. Кого же они прячут за спинами? Старик-предводитель ожег Остаха злым взглядом и положил ладонь на рукоять меча.

«Да что тут творится?..» – рассердился Остах, убираясь с дороги. Вдруг нога одного из воинов подломилась – ему саданули сзади в сгиб колена – и болар покатился кубарем. Из глубины строя в образовавшийся проход выбежал мальчишка, толкнув соседнего воина плечом и увернувшись от третьего. Мальчишка замычал что есть мочи, вздувая жилы на шее. Руки паренька связаны спереди, лицо перехвачено кожаной полосой, заткнувшей малолетнему пленнику рот.

– Ниадо́хус! – рявкнул старик, ударил кулаком мальчишку в лицо и схватил за ворот. – Вперед!

«Бареан!.. Отец Глубин!»

Остах без замаха, коротко и резко швырнул плоский, выглаженный волнами камень в лицо боларского вожака. Попал! Голыш саданул старика в бровь и рассек кожу. Тот покачнулся и взмахнул руками, невольно отпустив пленника. Бареан припустил к Остаху, выхватившему тесак из ножен. Змарик, не будь дураком, катнулся предводителю боларов под ноги, воткнул нож по самую рукоять в бедро противника и сиганул с причала.

Остах рывком завел Бареана назад и встал в стойку. Воины на миг застыли над стариком, и подоспевшая охрана ночного главы ударила чужакам в спины. Парочка гвардейцев перепрыгнула через поверженного предводителя и метнулась к Остаху. Вдруг над деревянным настилом показалась голова плешивого Змарика. Он прихватил бегущего за лодыжку и дернул. Тот рухнул со всего маха рожей о причал. Остах полоснул отвлекшегося противника и добил обоих.

Раздосадованные оплошностью, перепуганные охранники главы разорвали боларов, невзирая на ранения. В два счета дело было окончено. Остах перехватил кинжалом путы Бареана и подошел к краю причала. Змарик обвил ногами бревно сваи и держался руками за край настила.

– Что, старый пес, и тебе пришлось подраться? – хохотнул Остах, помогая выбраться помощнику. Ночного главу потряхивало после внезапного скоротечного боя.

За спиной раздались крики. Бвоч убрал сходни и разворачивался на веслах, стремясь поскорее выйти из бухты. Под ногами закашлялся валяющийся на досках Змарик. Плешивый вор шумно дышал и счастливо щерился гнилыми зубами.

Рыбак двинулся к предводителю боларов. Старик лежал в луже крови и не шевелился. Остах толкнул его ногой, безжизненное тело перевернулось и мертвые глаза уставились в небо.

– Дохлый, чего ить… – харкнул вязкой слюной на мертвеца отдышавшийся Змарик. – Я ж в жилу бил…

Сзади подошел Бареан. Мальчик избавился от кляпа и растирал ободранные запястья.

– Кто он таков? – спросил Остах.

– Навахус. Предатель. Служил раньше отцу, – нахмурился царевич и дотронулся до руки наставника. – Важно другое: Олтер сбежал. Ты должен знать…

– Потом наговоритесь, – вдруг оборвал разговор Змарик, дальнозорко вглядываясь в сторону портовых ворот. – Стража засуетилась. Убираться надо.

– Живей! – гаркнул Остах. Незачем понапрасну мозолить глаза местным служакам. – Дохляков – в море. Подранков добить – и туда же. Живей, живей!

Остах схватил спасенного мальчишку и потащил прочь. Слова об Олтере жгли и распирали изнутри.

«Оли сбежал? Паршивец… Пусть только встретится мне».

«Добрые» за спиной споро покидали перебитых боларов в воду – потом притопят, чего уж там – и метнулись следом за главой. После недавней позорной промашки отпускать от себя главу они побаивались. Едва последний «добрый» успел скрыться за лодочным сараем, как под грохот копыт на причал выметнулись всадники на разгоряченных лошадях. Совсем стража ополоумела? Стопчут ведь кого-нибудь…

Остах незаметно выглянул. Сжал плечо Бареана, рванул ворот бурки и сплюнул. Вышел из-за угла и вразвалочку отправился к конным, разглядывающим во все глаза уходящий бвоч. Толпа воров поспешно двинулась следом, вновь вытаскивая оружие и расходясь в стороны. Теперь-то врагов не проворонят! Перед ними в седлах крутились опоздавшие к драке болары. Ничего, сейчас и этих накормят железом и покидают к дружкам в море!

– Слишком вы шустрые, ребятки. У нас тихий городок, – ласковым тоном произнес Рыбак, и охранники недоуменно посмотрели на главаря. – Потеряли кого?

Всадники завернули коней, хватаясь за оружие. Мальчишка рядом со здоровенным темнокожим верзилой распахнул глаза и открыл рот.

– Отец Глубин! Жабья икра, рыбья слизь! Бакланы помоечные! Крысы болезные, хвосты облезлые! Барат! – Ночной глава рявкнул с такой яростью, что запаленные лошади всхрапнули, а воры встали как вкопанные. – Рыбьи твои потроха, семь каракатиц в зад! У тебя мухи на бровях сношаются? Куда смотришь? Какого хромого клибба здесь происходит?

Драки не будет; арраинские душегубы выдохнули и восторженно закрутили головами. Ну, Рыбак! Во заворачивает! Мальчишка тяжело слез с лошади и на негнущихся ногах подошел к наставнику.

– Не ругайся, дядька Остах. Я приказал, мне и ответ держ… – тут он увидел пробирающегося сквозь толпу спасенного паренька и радостно заорал, хлопнув себя по ляжкам: – Бареан! Мать Предков! Спасительница! Бареан, дружище, живой!!!

Хохоча, Оли доковылял до друга и от всей души вдарил по плечу. Смущенный Боря саданул приятеля в ответ, и изможденный Олтер едва не свалился.

– Дианадохус калас, бол Бареан! – зашумели обрадованные болары. – Боларус инморта канвас!

– Бареан! – Грубый Деан затряс мальчишку за плечи. Старик раскраснелся, глаза предательски заблестели; он выдал длинную фразу по-боларски, и всадники за спиной засмеялись.

– Гляди-тка! Победоносный въезд императора в Арну, гнилая кочерыжка! Тьфу!.. – проворчал Змарик и громко высморкался в два пальца. – Все счастливы. – Поймав возмущенный взгляд Олтера, плешивый буркнул: – Чегось вылупился? Тикать надоть. Уж счас-то точно портовские сбегутся отовсюду. Разорались…

– А и верно, – махнул рукой Остах. – Айда в «Морского окуня». – Поглядев на мальчишек, не отходящих друг от друга, Остах добавил: – Гулять будем!

Гулянка вышла знатная. Первым делом Остах вытащил на задний двор Барата и устроил горцу внеурочную тренировку. Вдосталь поизгалявшись над нерадивым учеником, наставник немного выпустил пар. Загнал на второй этаж таверны мальчишек, Тумму, Барата и Грубого Деана, вытряс из прибывших последние новости и только после этого спустился в зал.

Появление главы завсегдатаи встретили восторженным ором. Местные «добрые» горланили наперебой, поднимая кружки за здоровье и фарт нынешнего ночного хозяина Атариана. Задумчивый Остах обмяк, подобрел, принимая здравицы.

Веселье шумело бурным потоком. Хлопали двери, выбивались затычки из пивных бочонков, бренчали кости. Окрестное ворье и портовые девки потянулись в «Морского окуня» со всей округи, прознав о пирушке. Первыми покинули попойку уставшие мальчишки с Баратом и Туммой, за ними потянулись старики-болары. Вот только старые воины отправились не следом за спутниками на верхний этаж, а украдкой выскользнули во двор. Выйдя за ворота, они пошептались и разошлись в разные стороны по узким улочкам вечернего Арраина.

– Господин, – раздался из хмурого далёка смутно знакомый голос. Остах замычал сквозь сон, достал из подголовья сапог, на котором спал, и швырнул в надоеду. Сапог брякнул о стену.

– Господин. – Плечо затрясли, и Остах мигом встряхнулся, прихватив чужую руку и заламывая пальцы. Вскочил, выхватывая кинжал.

– Змарик, собака, пес, рыбьи потроха! – выругался Остах, разглядев плешивца, брякнувшегося на колени.

– Дела плохи, Рыбак, – высвободив ладонь и растирая пальцы, проворчал помощник. – И гости тебя дожидаются.


– Гости? – сморщил помятое лицо Остах.

– Мужик. Не из наших, и два пацана в придачу. Кто таков – не отвечает, талдычит, что ты его должон ждать…

Ругаясь на чем свет стоит, Остах натянул сапоги. Оли и Бареан, сопевшие неподалеку, мигом вскочили и крутились у двери. Недовольно зыркнув на пацанов, ночной глава вышел в коридор. Спустившись по скрипучей лестнице в общий зал, пустой поутру, увидел сидящего у окна Буддала и двух мальчишек. Лицо неровно подстриженного малолетки показалось наставнику смутно знакомым.

– Наул! Наум! Привет, ребята! – мимо вихрем промчался наследник. – Кайхур!

Щенок у ног мальчишек обиженно отворачивал морду в сторону. Бареан остался стоять на ступеньке, задумчиво разглядывая прибывших. За спиной юного болара возвышались Барат и Тумма.

– Буддал! Хорошо, что прибыл, – приветствовал купца хмурый Остах, отгоняя шумных пацанов подальше от стола. – Легок ли путь?

– Путь-то легок, слава Паготу. Ты мне сразу скажи: не зря ли я товар вез? – Против обычного, купец не улыбался. Извечный весельчак то и дело оглядывался по сторонам, так и не сняв капюшон.

– Не зря, не зря. Все заберу, уговор с наследником в силе, – успокоил купца Остах. – Чего дергаешься? Случилось что?

– Случилось, – кивнул Буддал. – Влез я по самые уши с тобой… Это кто? – Торговец ткнул пальцем в подошедшего Змарика.

– Помощник мой, – отмахнулся ночной хозяин. – Говори.

– Людей пошли в гостиный двор немедля, пусть товар забирают. – Купец побарабанил по столешнице. – И рыбы соленой поможешь раздобыть? Десяток бочек. И поживее.

Остах поднял бровь и глянул на помощника. Тот качнул головой.

– Сделаем, – кивнул Рыбак. – К чему спешка?

– Спешка?! Драпать надо отсюда, и поскорей! Местный городской совет гудит ульем. Толком мои знакомцы ничего не вынюхали, я ж только под вечер прибыл. Известно лишь одно – городские кликнули Дорожную стражу. Не завтра так послезавтра пара сотен дорожников будут здесь. А мне в допросные листы попадаться нельзя. Сивен такой шорох в Атриане поднял… – зашипел рассерженный Буддал.

– Дела твои без награды не останутся, – отрезал ночной хозяин. – Ступай обратно, командуй разгрузкой. Людей отправлю тотчас, потом и сам подойду.

Буддал удалился, оставив на столе недопитое пиво.

– Все слышал? – спросил задумчивый Остах, и помощник кивнул. – Купцу помоги. О том, что он с нами дела ведет, – не базлай. А то язык вырву и ко лбу приколочу. Усек?

Змарик хмыкнул и опустил глаза.

– То-то же. Понять бы, из-за чего городские обделались, – задумался Рыбак. – Не могли ж они нашей портовой драки испугаться? Не впервой шумим…

– Дык известно, чо… – Змарик поднялся, собираясь уходить. – Гости твои, болары, вчера по городу носились, всех на уши подняли. Сородичей искали… Тех, кто от нонешнего бола утек да здесь осел.

– Зачем? – не понял Остах.

– Бакланят, в поход они собрались. Острова под свою руку возвращать, – пожал плечами вредный старикан и отправился к выходу.

– Сейчас-то они где, псы облезлые? – гаркнул в спину Остах. – Грубый Деан где?

– Здесь я, – донеслось сверху. Опекун Бареана спускался по ступеням. За ним шли остальные спутники.

– Деан! Восьмихвостую дочку Отца Глубин тебе на кукан. – Остах сжал губы и шумно выдохнул. – Какого косого клибба ты вытворяешь в моем городе! У меня за спиной?

– Твой город ни при чем, – отрезал Деан. – Мы всего лишь искали изгнанников…

– Какие изгнанники, рыбья слизь?! Перепугали совет до мокрых ляжек, а те послали за дорожниками. А мне со дня на день груз отправлять!

– Мы искали сородичей.

– Нашли? – язвительно бросил Остах.

Болары спустились с лестницы, и в зале сразу стало тесно. Старики все как один оказались снаряжены в дорогу. Бареан виновато посмотрел на Олтера.

– Нашли, – коротко кивнул Грубый Деан. И повернулся к воспитаннику: – Бареан…

– Думаешь такой горсткой высадиться на острова? Возьмешь родичей, возьмешь Бареана, высадитесь, бошки свои тупые сложите на бережку. – Остах вскочил из-за стола и встал напротив Деана, преграждая путь. – Царевича-то оставь, пожалей парня.

– Он не царевич, – процедил Деан. Лицо старого болара вмиг превратилось в ледяную маску. – Перед тобой бол Бареан, сын Барривана, истинный правитель Полуденных островов! И не тебе, воровскому…

Остах схватился за тесак, Деан давно придерживал меч, болары за спиной подобрались, Тумма поднялся из-за стола, а Барат метнулся к наставнику.

– Бола́рус но́хвас! – вдруг прозвучал в предбоевой тишине высокий мальчишеский голос. – Но́хвас.

В словах звучало столько уверенности и власти, что все невольно остановились.

– Недостойно платить распрей за заботу. – Бареан приблизился к Грубому Деану. Тот устыдился и убрал руку с меча. Шумно сопя, Остах вдел тесак в ножны. – Но и истинному правителю негоже отирать плевки с лица. Навахус Босаад, провозгласивший себя болом, должен ответить. Никто больше не сможет тащить меня связанным как беглого раба. Пусть нас мало, но мы высадимся – и Безносый рассудит…

– Ага, рассудит он, – громко фыркнул Олтер, и все вздрогнули. – Вот, значит, как! Я со всех ног несусь через пол-Империи спасать друга. А в ответ что? «Спасибо, приятель, я пошел погибать с честью в родном краю»? – разозленный Олтер подскочил к Бареану. Тот вильнул взглядом, съежился. Властность юного болара рассеялась, как не бывало.