Новые правила

Посмотрела на Вейтара, что так и держал меня на руках. С силой сжатые веки, и сам словно окаменевший. Странно… Протянула руку и погладила его по щеке. Неш открыл глаза. Боль, горечь и… удивление — вот что отразили за одно мгновение эти невозможные синие глаза. Я люблю Неша. Очень люблю. Как я раньше этого не понимала?

Несколько секунд ничего не происходило, потом Неш резко прижал меня к себе и еле слышно прошептал:

— Живая…

— Не так-то просто от меня избавиться, — хмыкнула в ответ. — Я тебя люблю.

Я это сказала! Хотя слова сами вырвались, что-то не давало держать эту истину в себе.

— Я тебя больше.

От счастья хотелось закричать, но я лишь крепче прижалась к Вейтару, пряча лицо у него на груди. На щеках мокрые дорожки — это слезы облегчения и радости.

— Она жива! — вскрикнул кто-то неожиданно громко.

Знакомый голос. Каян. Почти сразу в ответ послышался женский вопль:

— Нет! Невозможно! — Глория.

Над ухом сразу прекратились рыдания Стефы — необычно сильные эмоции для снежной королевы. Чуть всхлипывая, она прижалась к моей спине и обняла нас с Нешем.

— Я так испугалась! — призналась подруга, помолчала, подумала, потом гневно воскликнула: — Я убью ее!

И начался цирк. Глория рвалась ко мне, друзья рвались к Глории. Особенно усердствовали Инг, Кимет и Стефа. Капитан по троллингу появился, видимо, уже после нападения Глории. К моей сопернице, которую преподаватели всячески пытались удержать и увести, стали подтягиваться сторонники, чтобы освободить и защитить, к моим друзьям в качестве поддержки тоже подходили однокурсники. Происшествие грозило вылиться в массовую драку, но, к счастью, ее удалось избежать.

Утихомирил всех Неш, командным голосом построив студентов и преподавателей. Во время разбора полетов таскал везде меня с собой на руках, не доверяя никому, даже подоспевшим лекарям. Глорию под конвоем магистра Аурики и еще нескольких преподавателей уже собирались увести в местные казематы, чтобы там дожидалась прихода городской стражи, но тут на сцене появился ректор.

Иллюзия главы академии была как всегда безупречна, вот только мне под ней открылся совершенно другой мужчина — старый, уставший, взволнованный.

— Приказываю отпустить студентку Глорию Двига, — произнес он непререкаемым тоном. — Я сам с ней разберусь и накажу.

— Боюсь, многоуважаемый ректор, вопрос о ее наказании уже не в вашей компетенции, — ядовито заявил Неш и приказал: — Увести.

Ректор Трош заколебался. Видимо, не желал выносить конфликт с Нешем на всеобщее обозрение, но глаза нарифе грозно сверкали, впрочем, Вейтар тоже смотрел с угрозой.

Окружавшие Глорию преподаватели замешкались, раздумывая, чей приказ выполнять, и только Аурика положила руку на плечо девушки, решительно направляя ту в сторону академии. Это действие повлекло роковую ошибку Глории.

— Папа, скажи своей любовнице, чтобы не притрагивалась ко мне! — вскричала она и обратилась уже к Аурике: — Рада, что у меня проблемы, да?

Пораженная, я едва рот не открыла, не зная, чему больше удивляться: тому, что Глория — дочь ректора, или что магистр Аурика с ним «дружит».

Ректор покраснел и, бросив извиняющийся нежный взгляд в сторону бывшей воительницы, опустил глаза.

— Глория, магистр Аурика моя жена, и тебе нужно обращаться к ней уважительно. Она такая же кирифе, как и ты.

Ох ты! Вот это да! Теперь многое становится понятным — и почему Глория задирала Аурику на занятиях, и почему та игнорировала. Мачеха и падчерица, причем не с такой уж большой разницей в возрасте.

— Бедная Аурика, — прошептала Нешу на ухо, — попасть в такую семейку врагу не пожелаешь. Одного не пойму, как Аурика согласилась выйти за него? Ладно внешность, все равно настоящую не видно, но характер-то не скроешь.

— Любовь слепа, — лукаво прищурившись, ответил Вейтар. — У меня тоже тот еще характер, но видишь, никуда ты от меня не делась. А что касается Аурики, еще не известно, как там дело было. Когда она училась, я в академии не работал, так что ничего сказать не могу, но, зная характер ректора, предполагаю, что у девушки и выбора особого не было. Удивлен только, что Аурика стала женой, а не очередной пассией.

Тем временем разборки в ректорском семействе набирали обороты. Уже все преподаватели, что пытались конвоировать Глорию, предпочли на всякий случай отойти подальше. Даже молчаливая Аурика, как я заметила, предприняла постепенное тактическое отступление, но не тут-то было. Ректор схватил жену за руку, намеревался точно так же сцапать и свое сменившее имидж чадо, видимо, чтобы увести родню с глаз долой и решить все вопросы наедине, однако маневр не удался.

Глория резво отскочила от папочки.

— Нет! И не нужна мне твоя помощь. Не делай вид, что тебя хоть сколько-то волнуют мои проблемы. Ты только и думаешь, как затащить в постель очередную иномирянку. А на меня и на маму тебе всегда было плевать. Она умирала, рожая тебе сына, а ты в это время проводил время с ней! — Глория обличительно ткнула пальцем в Аурику. — Ты только рад был, что мама с братиком умерли, года не прошло, как женился на этой лицемерной уродине, что на самом деле тебя ненавидит! Даже на войну от тебя сбежала.

Глория вдруг посмотрела на нас, точнее, только на Неша, а затем неожиданно спокойным взглядом обвела притихших зрителей.

— Вы все здесь такие. Гоняетесь за этими иномирянками, словно на них свет клином сошелся. Я так старалась показать тебе, пап, что я лучше, я твоя дочь, твоя кровь. Но тебе ведь все равно, верно? Наверное, мечтаешь о детях от этой уродины?

Ну, вообще-то сейчас сама Глория далеко не красавица моими стараниями.

— Что ты такое говоришь, — нахмурил брови Трош, — я всегда и во всем тебе помогал, исполнял любые капризы. Ты мне очень дорога!

— Неправда, ты лишь откупаешься. Все-таки чувствуешь за собой вину? — ядовито произнесла Глория. — Деньгами и подарками свою совесть успокаиваешь. Думаешь, раз прикрывал меня и закрывал глаза, когда я готовила покушения на эту дрянь, — теперь пальчик девушки ткнулся в мою сторону, — я всю жизнь должна быть тебе благодарна? Нет уж, если мне плохо, пусть и тебе тоже будет. И ей. — Ненавидящий взгляд в сторону Аурики. — Такая якобы гордая, а посмотрю на нее, что она будет делать без твоих денег и постоянного дорогостоящего лечения. Я знаю, что яд в ее организме остался и не только не выводится, но пытается разрастись и докончить начатое.

После обличительной речи златовласки на поляне наступила мертвая тишина. Неш ожидаемо сделал стойку. Да, вот и нашелся ответ на вопрос, кто еще на меня покушался, чувствую, теперь Вейтар душу из Глории вытрясет, пока не узнает всю правду.

Ректор устало сгорбился.

— Глория, какая же ты…


— Кто, пап? Это ведь ты меня такой сделал, — мрачно хмыкнула девушка. — Я твоя плоть и кровь.

Лично для меня драматическая сцена была испорчена, когда за спиной Неша раздался голос Артана:

— Эх, у меня такое чувство, что я опять все самое интересное пропустил.

— А где ты был? — поинтересовался Вейтар у друга, когда он встал рядом с нами.

— Да так, утешал одну бывшую первокурсницу, которая не прошла испытания. Горячая штучка. Не отпускала меня всю ночь и утро.

— И что? Утешилась?

— Ну… во всяком случае больше не плачет. Так и быть, помогу, договорюсь, чтобы ее распределили служить к практикантам в обучающем лагере Агердона, там безопасно.

Чувствую, больше не выдержу — голова кружилась, перед глазами все расплывалось, тело болит.

— Вейтар, мне плохо, — прошептала тихо.

Тревожный взгляд синих глаз.

— Артан, присмотри, пожалуйста, чтобы Глория и ректор никуда не скрылись. Мне нужно допросить обоих.

Мгновенный переход в знакомую спальню.

Неш меня раздел, осмотрел, подлечил как мог, искупал, а затем… снова одел и отправил к лекарям, признав, что для полной диагностики организма нужны специалисты разного профиля и врачебные артефакты.

Судя по взглядам лекарей, состояние мое печально, и романтический вечер и ночь с Нешем перед его отъездом мне не светят.

Диагноз: сильное истощение организма, нарушение проводимости магпотоков и еще какая-то труднопроизносимая ерунда — последствия последней атаки Глории. Лечение: покой и восстановительные процедуры у лекарей в течение трех дней. А еще, похоже, у меня на запястье останется шрам от сгоревшего браслета, только почему-то не в виде полоски, а черной вычурно изогнутой тонкой линии. Как сказали присутствовавшие на испытаниях лекари, Глория, собрав остатки сил, запустила в меня самое мощное родовое заклинание. Золотое, потому что такой цвет у ее магии. Сила Глории тяготела к солнечной энергии, как ни удивительно, ведь в моем представлении солнечный свет ассоциируется с добром, а не с всепоглощающей ненавистью. Заклинание должно было сжечь меня изнутри, и, по словам лекарей, я чудом осталась жива. Даже такой сильный артефакт, как этот древний браслет, не смог бы помочь, хотя его предназначение — ограждать от смертельных заклинаний. Браслет не смог помочь и перегорел в попытке закрыть меня от заклинания златовласки. Есть вероятность, что спасению посодействовал мой драный костюм, забрав на себя часть солнечной энергии, заключенной в заклинании, но тоже сомнительно. Сног? Чудеса — это по его части.

Для себя сделала вывод, что со светом нужно быть осторожнее, и в тени, возможно, гораздо безопаснее.

Во время моего осмотра и лечения Неша рядом не было, он отправился разбираться с Глорией, сказав, что заберет меня через пару часов. Свое обещание Вейтар выполнил — несмотря на протесты и негодование местных врачей, вырвал меня из их лап под свою ответственность, пообещав тщательно заботиться обо мне, не напрягать и вернуть в их обитель утром.

Неш активировал портал, и мы оказались в незнакомом мне доме.

— Здесь будешь жить летом. Это курортный городок, где проходила деррида. Я перенастроил портал, если раньше он открывался в ресторане, то теперь тут. Это твой дом, куплен на твое имя. Можешь появляться здесь, когда захочешь.

Потрясающе! Дом у моря. И вода так близко! Через окно уже разглядела синюю гладь и волны.

— Спасибо! — Обняла и поцеловала Вейтара. — Не надо было так тратиться.

— Ерунда. К тому же я все равно планирую быть здесь частым и очень наглым, бессовестным гостем, которого тебе не удастся выгнать. — Фыркнула. — Сейчас проведу небольшую экскурсию по дому, а потом предлагаю устроить пикник на пляже.

— С удовольствием. Расскажешь, что там с Глорией?

— Конечно. Оказывается, и покушение во время троллинга было по ее инициативе, но сама бы она такого не организовала. Папочка подключился. Пока я со всем тщанием ректора не допрашивал, но, как понял, Трош помог дочурке из соображений выгоды — семейство Стефании приходится родственным ему. Родство весьма дальнее и условное, но в случае отсутствия наследников Трош смог бы урвать солидный кусок большого состояния нарифе Стефании. Сомнительное право, а также влияние и сила — вот на что рассчитывал ректор. Так что покушение было двойное. Ну и подкараулившая тебя компания студентов — тоже дело рук Глории, но и тут вина косвенная, девушка задействовала исключительно свой авторитет и влияние, и то не на всех.

— И какое будет наказание? Или не будет? Все же ректор персона важная и влиятельная. Да и глава академии — вроде правителя отдельного государства. Кстати, хотела спросить, почему Глория кирифе, если ее отец нарифе?

— Брак ректора был договорным. Политика, деньги, связи… Трош женился даже вопреки тому, что будущую супругу не одобрил артефакт. В итоге ребенок все-таки родился, милая девочка, только обычный человек. Пусть и с более хорошими показателями здоровья и силы, но не нарифе. Что же до остального… Наказание будет. За время своего руководства ректор успел задеть слишком многих не менее влиятельных людей. Троша сместят и сошлют… далеко, а перед этим он ответит по счетам всех, кого обидел. Почти все имущество будет конфисковано в пользу пострадавших. Тебе, кстати, тоже кое-что достанется в качестве компенсации. Глории же прямой путь на войну.

— А как же Аурика? Глория сказала…

— Магистр — герой войны. Ее не бросят на произвол судьбы, не волнуйся.

Неш провел меня по просторному светлому дому. Я все время хихикала про себя, думая, что благодаря Вейтару постепенно обрастаю недвижимостью в этом мире. Это здорово, но казалось, что такими подарками Неш хотел привязать меня к определенным местам — местам, которые нравятся ему самому.

На берег меня вынесли на руках. Видимо, домик где-то на окраине, поскольку кругом сплошная зелень и ни намека на шумную набережную.

Пикник успел кто-то подготовить — на песке был расстелен широкий плед, на котором стояли две большие корзины с провизией. Шикарный закат придавал вечеру особую романтичность. У меня, наверное, опять проблемы с гормонами, поскольку так и тянуло всплакнуть. Никогда не думала, что смогу быть настолько счастлива. До сих пор не верилось. А еще очень тревожило, что такое хрупкое долгожданное счастье вдруг разрушится. Эта война… Как я не хочу, чтобы Вейтар уезжал!

Неш бережно усадил меня на плед, но браться за корзины не торопился. Внимательно смотрел мне в глаза и, казалось, пытался найти там для себя какой-то ответ. Он был напряжен, серьезен и немного взволнован. Волнение передалось и мне.

Вейтар встал передо мной на колени. Сердце екнуло.

— Ника, я разузнал об обычаях твоей родины и хочу сделать тебе предложение по твоим правилам, — с этими словами он протянул мне красивую серебряную коробочку и открыл ее.

Кольцо. Красивое, с виду золотое, украшенное причудливым цветочным узором из россыпи мелких мерцающих сиреневых камней, подозрительно похожих на Слезы богини.

— Ты выйдешь за меня?

Понятно, что не о том думаю, но в голове крутилась одна мысль: Вейтар делает и говорит, как в одном из фильмов, что мы недавно вместе смотрели. Даже закат, пикник и море там были. Что-то подсказывало, что Неш повторил эти детали только потому, что точно не знал, какие именно атрибуты для этой традиции обязательны.

Как же приятно! И главное, никакого волнения или сомнений.