Новая угроза

Афросьев, надо отдать ему должное, сопротивлялся команде и еще пару секунд постоял, сжимая и разжимая кулаки, затем развеял тьму и плюхнулся назад в кресло, демонстративно подхватив свой почти пустой бокал с вином и плеснув туда из стоявшей рядом бутылки. Кроме него алкоголь больше никто сегодня не употреблял, да и слуги на заседание Чайного клуба не допускались. Так что все делали сами.

Я же обошелся чаем, тем более что он здесь был весьма хорош. Остальные тоже потянулись за чашками, стараясь разрядить атмосферу после демонстративной порки не по возрасту дерзкого Аватара. Сафронов, помнится, на первой нашей встрече говорил, что мы, Аватары, – это государство. Так вот уже в Чайном клубе я осознал, что фраза «Государство – это мы!» не относится к реальной власти в этом самом государстве.

Там, где для населения была создана видимость демократии в виде регулярных выборов местечковых депутатов-говорунов, а для альфа-фактора – то ли Чайный клуб, а-ля эдакий круглый стол в Камелоте, окончательное решение по всем важным вопросам все равно принимал император. Он же нес ответственность за свои решения, а потому ни о каком равенстве здесь не было и речи, пусть даже его величество и был среди собравшихся самым слабым одаренным. А если это кому-то не нравилось, это были его личные, скорее всего, сексуальные проблемы.

– Что в итоге делать с маркизом? – вновь наполнив чашку, я посмотрел на Костина. – Есть шанс его найти?

– Да куда он денется, – улыбнулся тот одними кончиками губ, глаза при этом остались холодными, словно льдинки. – Вопрос в другом: как минимизировать вред от его псионических воздействий. У нас в Москве и ближнем Подмосковье уже около пятисот человек, пропавших без вести, которых смело можно записывать в погибшие. Раньше нам не доводилось сталкиваться с «таким» противником, и даже та работа, которую мы провели с уважаемой Татьяной Андреевной, является лишь предварительной. По сути, у нас к сегодняшнему дню просто нет наработок, чтобы противостоять псионам. Да к тому же не просто гражданским со способностями, а способным морфировать себя в существо, равнозначное сильным воинам.

Вновь наступила пауза, во время которой тишина, образовавшаяся в зале Чайного клуба, показалась мне именно что звенящей. Можно сказать, было слышно, как вращаются шестеренки в мозгах у всех присутствующих на заседании, и как звонко они подтренькивают, запинаясь о нерушимую песчинку одного из извечных русских вопросов: «Что делать?» Благо сакраментальное: «Кто виноват?» – в ответе сейчас уже не нуждалось.

– А может быть, у Церкви есть что-то? – вдруг выдал я, посмотрев на остальных собравшихся за столом, которые в свою очередь удивленно воззрились в мою сторону. – Дар моей мамы вы уже знаете. А мне тут стали известны интересные подробности из жизни семьи, и церковники после моего рождения принимали в ней самое активное участие! Уверен, что возможности родительницы не прошли мимо них стороной. Более того, кто-то из них помогал поначалу Варягу, и меня очень эффективно, несмотря на мамин пассивный тренинг, держали в состоянии своеобразного гипноза. А когда наставник окончательно заигрался с ацтекскими и прочими ритуалами переноса в меня своей души и разума, именно их инквизиторы, или не знаю уж кто там это был, положили его в несколько рыл.

– Ты уверен? – очень даже недоверчиво спросил у меня Сафронов.

– На сто процентов, – ответил я. – Они мне тогда также каким-то образом память заблокировали. А когда я с Иви встретился и с Варягом в своем сознании сцепился, блоки слетели. Так что да – я точно помню мужчин в черном с православными крестами на явно боевой форме. И так, между прочим, не поручусь, что, сойдись я с наставником, когда он был уже одной ногой в могиле, одолел бы. А эти молодцы исполнили его прямо в доме, без разрушений, словно реального немощного старика.

– Думаешь, тоже… псионы? – без обычного своего тона и выражения лица, по которому хотелось вмазать кулаком, спросил Афросьев.

– Возможно, псионы. А может быть – что-то вроде того, – я одним глотком влил в себя подостывший чай. – Но факт в том, что я уверен, о маме они знали и не очень-то заинтересовались, иначе она бы давно… В монастыре каком-нибудь была в обмен на мою с братьями и сестрами жизнь. Это раз! Два – народу тереть и изменять память, так, чтобы их не засекли, они точно могут.

– И три? – спросил один из Аватаров.

– Три – это как они с Варягом работали, – ответил я, посмотрев на него. – Душа, разум, то-сё… Уверен, что цели их и наставника касательно меня не совпадали, однако что-то они об этом да знают. А учитывая наших нынешних противников – почему бы и не спросить?

– Это… – произнес Святослав Андреевич, до этого момента только слушавший, – …может иметь смысл. Так и сделаем. Я сегодня же встречусь с патриархом и обсужу этот вопрос. Аркадий Ильич, ускорьте работу по Ромушевым. Поднимите все активы, возможно, удастся найти зацепки. И от вас, господа, я жду максимальной помощи. Личные вопросы будем решать после того, как разберемся с текущим кризисом. А в том, что это кризис, надеюсь, ни у кого нет сомнений?

– Кузьма, – выдержав паузу, император повернулся ко мне, – прими мои самые искренние соболезнования. Пусть я не знал Юлю лично, но она была подругой моих девочек и, абсолютно уверен, хорошим человеком. Нам всем будет ее не хватать. Если я могу чем-нибудь помочь – не стесняйся обращаться. Все-таки мы не чужие люди.

– Спасибо, она действительно была хорошей подругой и верным товарищем, – я почувствовал, как сердце снова резанула пусть и не сильная, но ощутимая боль. – Помогите найти ее родителей. Я виноват перед ними, что не уберег, и хотел бы сам сообщить о гибели дочери.

– Конечно, – тут же согласился Святослав Андреевич. – Другого я от тебя и не ожидал. Крепись. Лучшие всегда уходят первыми.





Глава 11




Быстрые размеренные шаги эхом разлетелись по слабо освещенным пустым коридорам высотки «Афросьев-групп». Немногочисленные встречные сотрудники этого преуспевающего финансового учреждения, по той или иной причине вышедшие на работу в ночную смену, не без любопытства провожали взглядами высокую фигуру своего молодого генерального директора, гадая, с какой это стати тот решил посетить офис в столь неурочное время.

Надо сказать, что это было довольно необычно для герцога, ведь даже самая последняя поломойка из обслуживающего это многоэтажное здание персонала знала о некоторых странных привычках хозяина. Так, в частности, пусть этот небоскреб и был центром его экономической и промышленной империи, сам Савелий Мрачный всегда вел себя в его стенах так, словно был не единоличным владельцем «Афросьев-групп», а всего лишь наемным сотрудником. Причем из тех, которые ценят, но не очень-то любят свое рабочее место.

Так в те дни, когда Афросьев находился в бывшей столице, если у него не было никаких других, более важных дел, связанных, например, с кланом или его обязанностями перед государством, герцог неизменно появлялся на пороге этого офисного здания ровно в десять часов утра. Минута в минуту. До часу дня он работал с документами, затем, как и положено, у него был обеденный перерыв, занимавший ровно шестьдесят минут, и, наконец, в шесть вечера он неизменно покидал свой кабинет. Причем мог просто встать, попрощаться и уйти, прямиком посреди важного совещания, предоставив уже привычным к подобным выходкам сотрудникам самим в поте лица выискивать наилучшее решение для обсуждаемой проблемы. Если же по итогам требовалось, чтобы генеральный директор физически завизировал документы, то для этого у «Афросьев-групп» давно уже имелась собственная курьерско-инкассаторская служба, работники которой готовы были немедленно вылететь прямиком к герцогу в любую точку планеты Земля.

В общем, в головном офисе «Афросьев-групп» Савелия видели редко, а встретить его в здании после шести вечера, а уж тем более наткнуться прямо в коридоре поздней ночью ранее казалось вообще нереальным. И тем не менее, не обращая внимания на окружающих, чем-то очень и очень разъяренный Савелий Мрачный вначале пулей пролетел через холл первого этажа, а затем, проигнорировав лифты, буквально ворвался в свой кабинет, сильно напугав слегка задремавшую на своем рабочем месте младшую помощницу секретаря.

Проигнорировав встрепенувшуюся и мгновенно побледневшую девушку, Савелий, с грохотом закрыв тяжелую дубовую дверь, с тихим яростным рыком метнулся к своему столу, практически не глядя бросив свой ПМК прямо на панель контактного активатора компа. Над столешницей тут же развернулась большая полукруглая голографическая панель экрана, а на самой ее поверхности, замигав, появилась чуть светящаяся панель проекционной клавиатуры. Только плюхнувшись со всего маху в огромное и очень удобное кресло, специальный комплекс под названием «Умный офис», мужчина наконец-то смог немного успокоиться и даже посмеяться над сложившейся ситуацией.

Особенно забавными ему почему-то показались трясущиеся при одном его виде сотрудники офиса. Словно он был каким-то карикатурным злодеем, который из-за собственного плохого настроения вот прямо сейчас, с ходу, начнет срываться на собственных подчиненных! А то и вовсе убивать всех подряд без разбору…

Нет, Афросьев, конечно, знал и то, что характер у него вовсе не сахар, и то, что его периодически заносит, и что ведет себя довольно-таки экспрессивно, особенно когда что-то идет не так, как он планировал. Плюс врожденное ехидство, достаточно острый и не всегда сдержанный язык, ну и конечно же привычка завуалированно хамить своим оппонентам, которая была защитной реакцией, выработанной за годы тяжелого детства, проведенного под пятой у урожденных Афросьевых, упорно видевших в усыновленном приемыше исключительно будущее оружие и слугу их клана.

Естественно, подобное поведение не добавляло ему популярности, репутация и так была подмочена тем фактом, что он обладал могущественным аспектом «Тьма», который не только в той же Либерократии, но даже дома многие напрямую ассоциировали исключительно с абсолютным злом. В общем-то, образ этакого «Темного Властелина на полставки» самому Мрачному даже чем-то нравился, в подобном маге обыватели стереотипно видели именно могущественную личность, и Савелий, если не культивировал целенаправленно подобные заблуждения, то как минимум поддерживал их и с удовольствием пользовался подобной славой…

Однако его откровенно смешила уверенность некоторых людей в том, что он непременно должен жестоко убивать курьеров, принесших плохие новости, всячески издеваться над слабыми, жестоко наказывать подчиненных по любому поводу, и вообще, есть христианских младенцев на завтрак, обед и ужин. Так что чуть не упавшая в обморок при его появлении секретутка даже немного приподняла его ну очень паршивое в этот момент настроение.

А, надо сказать, ниже плинтуса оно упало вовсе не из-за противостояния с Ефимовым. Парень, конечно, откровенно нарывался, однако Афросьев уже давно со скрипом признал, что этот Кузьма не просто забавное недоразумение, каким-то образом выбившееся в Аватары, а нормальный такой конкурент, с которым чем дальше, тем больше придется считаться.

Понятное дело, что Савелий ничего ему не простил, и за разрушенные планы, а также сегодняшний комментарий Ефимов однажды расплатится сполна, однако для резких и превентивных движений в сторону этого парня время уже было безвозвратно упущено. Опять же, во всем следовало винить только себя и свой дурацкий характер, ибо когда он только появился на горизонте, Мрачный просто не поверил тому, что в вопросах сближения император предпочтет его Афросьеву. Затем поздно было уже что-то менять, и Савелий решил разыграть карту Ефимова по-своему, заодно ослабив таким образом монаршую позицию, но так уж вышло, что все пошло наперекосяк, а этот парень еще умудрился и укусить его, просто и без затей отобрав у него эльфийскую ушастую игрушку.

В общем, задним числом Савелий понимал, что в последнее время касательно Ефимова вел себя не самым правильным образом. А по-другому говоря, спонтанные решения, принимаемые им, напоминали ту самую фекалию, что болтается в проруби и не может ни утонуть, ни уплыть куда-нибудь. Этого Кузьму следовало либо сразу же убирать, стоило ему только сойтись с Ниной Святославовной, либо, если уж опоздал, активно дружить с ним, разве что не целуясь в десны!

Потому как в противном случае наступал третий, нынешний вариант, когда им было просто суждено постоянно сталкиваться лбами, ведь как Аватары и члены высшей аристократии они навсегда привязаны к Российской Империи как к государству. Что автоматически обеспечивало их лояльность как к самой стране, так и к действующему политическому строю, потому как без поддержки этих двух факторов любой Аватар всего лишь жертва! Да, безумно сильная и опасная, но тем не менее все равно жертва, окруженная стаей жаждущих ее крови хищников, которые однажды добьются-таки своего. Потому как маг или колдун все равно остается смертным человеком, какой бы силой он ни обладал.

Так что, в общем, конфронтация с Ефимовым была делом ожидаемым, к тому же не стоило забывать, и Савелий это признавал, что именно он, позволяя своему характеру и языку взять верх над разумом, сам спровоцировал парня. Это, конечно, его не извиняло, однако вовсе не то, что Ефимов сумел вывести его из себя, было причиной его текущего, далеко не радужного настроения. Хотя то, что эта баба-псионик не просто кто-то там с улицы, а связана с Ефимовыми, делало все только хуже.

Все дело в том, что у него целенаправленно покопались в голове, и Савелий, мало того что этого не заметил, но даже не представлял, как глубоко залезли к нему в мозг и что там узнали. Пусть император и упомянул про его амбиции, но ведь на самом деле это был далеко не тот секрет, который Афросьев хотел бы на самом деле спрятать от окружающих.

Смешно было себе в этом сознаваться, но Савелий Мрачный был… Нет! Он не был женщиной или что-то вроде того. Не являлся извращенцем, наркоманом и не фанател от розовых пони. Просто герцог Афросьев имел одно маленькое, но довольно интересное хобби, которого с самого детства чрезвычайно стыдился.


Савелий Мрачный был самым настоящим изобретателем. По сути, техническим гением, еще в детстве увлекшимся вначале привозными комиксами из Либерократии, а также творчеством как русских, так и японских авторов, а затем попытавшимся воплотить кое-какие из нарисованных гаджетов в жизнь. Причем начал он, ни много ни мало, со светового меча из одной очень и очень известной киносаги. Тогда, что вполне естественно, у него ничего не получилось, но он не сдавался и даже потребовал для себя дополнительных репетиторов по разнообразным естественным и техническим наукам.

В клане на его подобные увлечения смотрели с очевидным неудовольствием. По их мнению, мальчик в будущем должен был стать цепным псом Афросьевых, оружием, которое должно было быть верным, но не слишком умным и хитрым. Однако помешать его образованию они все же не смогли. И, в общем-то, приемные родственники были правы в том, что опасались Савелия, ведь стоило ему открыть седьмую чакру и получить нынешний титул, как он почти тут же вырвал из их ослабевших рук всю полноту власти в клане.

Другое дело, что определенный ущерб к тому времени был уже нанесен, и парень совсем не хотел, чтобы его имя стало известно в подобном ключе. Изобретательство не очень хорошо подходило к его уже успевшему сложиться мрачному образу, ведь «Темный властелин», изобретающий всяческую фигню, – это уже какой-то сумасшедший ученый. А такой известности молодому герцогу и даром было не нужно. Впрочем, ничто не помешало Савелию, получив в руки все возможности клана, развернуть на основе «Афросьев-групп» несколько публичных, а также тайных конструкторских и исследовательских бюро.

Тем более что в современном мире настоящий изобретатель – это не тот, кто собственноручно из камней и палок собирает в подвале атомную бомбу. А тот, кто может задать концепцию основы и придумать варианты реализации объекта на основе имеющихся технологий, оставив всю остальную рутину, в том числе и теорию, на компетентных исполнителей. Ну а, учитывая, что выпускаемые новинки патентовались на «Афросьев-групп», а не на чье-то имя, то и гордость Мрачного как инициатора и вдохновителя не так уж и страдала от вопиющей несправедливости.

Но… на самом деле далеко не все его изобретения были представлены широкой общественности. Многое из созданного под его руководством могло вызвать закономерные вопросы, а то и полное отторжение у чересчур впечатлительной публики, или вообще создавало стратегическое и тактическое преимущество для его клана, а потому посторонним знать об этом не стоило.

Взять хотя бы тот ментально-заклинательный комплекс, который совсем недавно был испытан на Ефимове и его младшей сестре! Аватар – подопытный хомячок… Да кто бы ему официально вообще такое позволил? К тому же пусть на Кузьму это «приключение» никак и не повлияло, но менее устойчивого и храброго, а точнее, отмороженного человека, потому как все Аватары и Воеводы в какой-то мере страдали от притупленного чувства самосохранения, подобное воздействие вполне могло бы свести с ума. И ведь какие в итоге открывались перспективы…

Пусть эта установка и не была детищем самого Афросьева, но технология разрабатывалась под контролем его конторы. А в результате те же ментоинженеры как специалисты узкого магического профиля хоть и известны довольно давно, но реальную ценность приобрели только сейчас и только в его руках! Там она и должна была оставаться, потому как можно уверенно утверждать, что в противном случае разработку гарантированно отберут в пользу Империи, полностью запретив частное использование…

И вот при всех ментоблоках и прочих защитах ему совершенно незаметно взяли и залезли в голову! Естественно, Афросьев был в ярости от того, какие тайны они смогли там нарыть. Однако сейчас, глядя на голографический экран, отображавший интерфейс еще одного его изобретения, а точнее, глобальной программы, отслеживающей даже малейший сетевой интерес к сайтам его компаний, а также просматривая статистику «Системы предсказаний», особого блока, отвечавшего за отслеживание и предупреждение хакерских атак, Савелий окончательно успокоился.

Не до конца… но все же достаточно, чтобы расслабленно отвалиться на спинку кресла и включить через расположенное на подлокотнике меню массажную функцию. Программа была испытанной и на самом деле ничего не предсказывала, но на девяносто шесть процентов могла выявить признаки чужеродной активности среди общего трафика внешней и внутренней корпоративных сетей. А этого было вполне достаточно, чтобы перестать нервничать по этому поводу и начать думать головой.

– Мне надо кого-нибудь срочно убить, – усмехнувшись, произнес Афросьев, а затем, протянув руку, быстро в ручном режиме вызвал специальный мессенджер и набрал в строке вызова девятизначный номер.

– Да, ваша светлость, – через пару секунд раздался из встроенных в стол динамиков знакомый голос.

– Игорь, – лениво произнес Савелий. – У нас там смертников на базе не появилось? Желательно посильнее…

– Есть трое, – тут же ответил его собеседник. – Две четверки, один пятерка. Первые бразильцы. Братья Диаш по прозвищу Dem nios duplos. Довольно известные наемники, прибыли в прошлом месяце и подписали контракт. Все это время жрут и пьют как не в себя, половину девок из спецперсонала уже перетрахали. Пятерка – алжирец. Кристель Аззоузи. Не наемник, но вольный стрелок. Однако у него есть особые условия, так что он дожидается вашего согласия.

– Что у него там? – слегка вздернул бровь Мрачный. – Его не устраивают предложенные суммы?

– Нет, – мужчина на том конце немного замялся, – он доволен цифрой в пятнадцать миллионов рублей, которые мы платим под его ранг. Но…

– Но?

– Но у него нет семьи, чтобы принять репарации. А в отличие от братьев-бразильцев, он не верит в то, что сможет победить вас, но обязуется приложить все силы, чтобы победить.

– Тогда я не понимаю его интереса, – с удивлением произнес Савелий. – Мне нафиг не нужны просто решившие сдохнуть ради выплат люди.

– Нет, умирать он не хочет, – хмыкнул мужчина. – Он человек чести. Он даст вам бой, но вот его условия…

– А что с ними?

– Аззоузи хочет, чтобы на деньги от репараций мы захватили часть территории Алжира рядом с его родной деревней и поставили там постоянный блокпост. У них там подобное в порядке вещей, я проверил. Претензии разве что от бонапартистов могут быть, эти, как обычно, всю Северную Африку своей законной территорией считают…

– Да срали все на французские хотелки! Что они могут? Испачкав панталоны, выйти на набережную в Каннах и покричать: «Ça me fait chier!» – грозя кулачком в Средиземное море? – отмахнулся Савелий. – Да если на наш переводить – это даже не ругательство! А на что-то больше у них ни силенок, ни храбрости не хватит. Ты лучше скажи, этому Кристаллу-то это все на хрена?

– А к ним там через южную Ливию, пусть жиденьким ручейком, но мертвые из Египта прут. Вы, ваша светлость, сами знаете, что после войны что Алжир, что Ливия, что Марокко – это скорее обозначение крупных территорий у побережья, нежели названия стран. Потому он и не хочет, чтобы деньги передали правительству в Алжире, в смысле в их столице. Их просто разворуют, и не то что до блокпоста, до провинции ничего не дойдет.

– А он просто к нам вступить не хотел? – задал вполне логичный вопрос Мрачный. – На хрена мне гробить вполне разумного человека, тем более пятерку?

– Ему этого, естественно, никто не предлагал.

– Ну так предложи! – фыркнул Савелий. – Я, конечно, с ним еще сам поговорю, но ты ему опиши перспективы вступления в клан. Будет он Афросьевым-Аззоузи, и сразу поставь задачу организовать на захваченной территории укрепленный тренировочный лагерь. Намекни, что главным там будет именно он. Ну и так далее – сам знаешь. А мне пока братков «Эль Дьябло» приготовь. Сразу обоих. И пришли в московский офис «Верто-флаер». Чтобы через час был.

– Будет сделано…

Закончив разговор и еще немного поработав с корпоративной сетью, минут через пятьдесят Савелий Афросьев покинул свой кабинет, не забыв по пути выключить свет. Вряд ли он успел далеко улететь на своем новейшем аппарате разработки «Афросьев-индастрис», еще даже не вошедшем в серийное производство, когда тени в углу сгустились, и из них вышла довольно высокая темная фигура.

– Какой интересный молодой человек, – произнес грудной женский голос на темноэльфийском, в то время как сама вторженка ловко заправила выбившуюся прядь волос за длинное ухо.

Практически мгновенно заорала сирена, реагируя на сработавшие датчики. В кабинете включился свет, но, когда туда ворвалась «секрет утка» с пистолетом и ПМК наперевес, внутри уже никого не было.

Ничего, кроме изменения зафиксированными датчиками объема, а также фразы: «Унуматра ахомо дака дарьеву», – сказанной томным девичьим голосом, а потому исправно записанной скрытыми микрофонами, так и не нашли. Ни следов проникновения, ни чужих отпечатков пальцев.

В результате за два дня проверили все известные языки Земли, а также лингву эльфов, наднебесников и даже кентавров, данные о которых уже находились в открытом доступе. Однако совпадений так и не нашли, а так как проникновение было решено сохранить в тайне, то и за консультацией к сторонним специалистам «Афросьев-групп» не обратились.

Надо ли говорить, что эти несколько дней были для Савелия – Мрачного – Афросьева ну очень плохими. А бразильские «Двойные Дьяволы» погибли только на третий, так и не сумев в бою развеять ну очень плохое настроение русского Аватара «Тьмы», пусть даже убивал он их долго и с фантазией.





* * *


О личной встрече с патриархом императору удалось договориться на удивление быстро, а вот вопрос, зачем им понадобилось на ней мое присутствие, немного обеспокоил. Впрочем, уже утром, пусть и поздним, следующего дня «Сирин» под маскировкой забрал меня с одного из пустых в это время физкультурных полей военной части колледжа. А через час я в составе кортежа его величества выехал с территории императорской резиденции, направившись прямиком в Свято-Троицкую Сергиеву лавру.