Норвуд

Казалось, тварь на мгновение задумалась, но все-таки слегка мотнула головой, и цепь покорно обвила тонкую шею.

Пустые глазницы требовательно смотрели на меня, словно ожидая новых распоряжений, а я вдруг понял, что не знаю, как действовать дальше.

– Проваливай на свое место, – предложил я. – И мы уйдем.

Тварь даже не шевельнулась.

– Я разобью черепа! – Костяные лбы с треском столкнулись друг с другом.

– Нет. – Сквозь сомкнутый рот вдруг прорвалось утробное рычание, а меч в руках существа засиял ярче прежнего.

В этом стальном свете рисунки на стенах обретали былые краски, а тени становились гуще. Мгновение, и зал стал другим – на полу появился ковер с длинным ворсом, а на стенах запылали старинные лампы. Золотые, судя по желтоватому блеску. Однако и нынешняя разруха никуда не делась – она проглядывала тут и там, словно кто-то нарисовал одну картину поверх другой.

Откуда-то появились люди в странных халатах, расшитых серебряными нитями, – они не замечали меня и ничего не говорили, а только складывали разные вещи под ноги большой белоснежной статуи.

Один положил погнутый меч, и я как-то сразу понял, что Леко вытащил из кучи именно его. Правда, теперь благородное оружие совсем заржавело.

Другой подвел тощего раба со связанными за спиной руками и одним движением перерезал тому горло. Кровь брызнула на белый камень, а я ощутил тяжесть черепа в правой руке – похоже, это были останки того бедолаги.

Следом потянулась вереница людей, каждый из которых подносил в дар статуе либо сломанное оружие, либо чью-то жизнь.

Последний – молодой и высокий воин – держал в руках меч с огромным рубином в навершии. Судя по лицу, мужчина не хотел расставаться с клинком, но все-таки возложил его к каменным ногам под одобрительные и слегка завистливые кивки товарищей. Дарителя хлопали по плечу, восхищаясь его щедростью, а он только печально качал головой в ответ.

Фигуры людей становились прозрачными и вскоре исчезли совсем, а зал погрузился во тьму.

– Что происходит? – хрипло выдавил я. Понятно, что существо зачем-то показывало мне события далекого прошлого, но для чего?

Вместо ответа вспыхнул крохотный огонек лампадки, осветивший лицо того самого воина. Постоянно оглядываясь, он перебирал принесенное в жертву оружие, пока не нашел свой меч.

Когда его ладонь сжала рукоять, в зал вбежал десяток бойцов – потрясая щитами, на которых были изображены неведомые чудовища, они окружили мужчину, и вперед вышел старик в изорванном балахоне. Его глаза сияли, словно два маленьких солнца, а руки сжимали длинную цепь…

Образы прошлого растворились, и я вновь увидел зал и тварь, стоявшую напротив меня. Не знаю как, но в пустых глазницах существа отражался весь пройденный им путь. От благородного воина, поддавшегося жадности, до искалеченного стража жертвенных даров, которые время превратило в никчемный хлам.

Бывшие товарищи пытали и казнили его, а неведомая сила заставила охранять подношения, и он многие годы служил, чтобы искупить свою вину. Я будто собственными глазами увидел сотни глупцов, пожелавших завладеть когда-то богатыми дарами – они не смогли противостоять мороку, и теперь их черепа лежали в общей куче.

Страж нес службу, пока однажды сила не ушла, подарив напоследок долгий сон без сновидений и страданий. Сон, который недавно закончился…

– Стоять! – Я заметил, что тварь совсем немного, но приблизилась ко мне. – Если ты думаешь, что разжалобил меня этим… представлением, то ты ошибаешься!

На самом деле мне было жаль бедолагу, но не настолько, чтобы позволить ему убить себя.

– Уходи. – Я крепко сжал черепа в ладонях. – И дай уйти нам!

– Нет. Не могу. Уйти. Есть. Угроза, – прорычал хранитель даров. Прорычал и замер.

Получается, мы оказались в безвыходной ситуации. Пока я представлял опасность для старых костей, страж не нападал, но и уйти не мог. Однако стоит только отойти от истлевших останков, и существо сразу перестанет меня слушаться…

Я посмотрел на Леко – старик лежал в пыли лицом вниз и не шевелился. На помощь с его стороны можно было не рассчитывать, но оставалась надежда, что он еще жив.

– И что будем делать? – из-под каблука вылетела крохотная косточка, а я чуть не рухнул на землю, но сумел удержать равновесие.

– Ждать.

Хороший план, ничего не скажешь: у стража впереди вечность, а я скоро устану и превращусь в добычу.

– Ты охраняешь эти… вещи, так? – спросил я, а после легкого кивка продолжил: – Отпусти нас, и я принесу тебе много мечей. Целых, изломанных, каких захочешь!

– Нет. Хватит. Костей. Твоих. Его. – Цепь указала на тело Леко. – Хватит.

– Хорошо, раз тебе не нужны мечи, могу привести сюда других людей, – без зазрения совести солгал я. – Десяток! Десять черепов – это гораздо больше, чем всего лишь два!

– Нет. Ложь. – Страж каким-то образом раскусил мое вранье. – Нет.

– Ну а чего тебе тогда надо? – не выдержав, заорал я, и крик эхом загулял между каменных стен.

– Отпусти. Дай. Свободу.

– Как? – В горле пересохло от волнения. – Как мне тебя отпустить?

Страж вытянул руку, и эфес меча оказался передо мной.

– Возьми. Владей. Возьми.

Один из черепов упал на землю, а ладонь непроизвольно потянулась к рукояти.


– Возьми. Владей. Возьми.

Пальцы уже почти коснулись кожаной оплетки, но в последний момент я отдернул руку. Отдернул и на всякий случай спрятал за спину.

– И что будет, если я заберу меч?

– Уйду, – как всегда коротко ответил страж.

Возможно, мне показалось, но в рыке дребезжала надежда.

– А я?

Мой жуткий собеседник мгновение помолчал, словно размышляя о чем-то, а потом ответил:

– Ты. Нет.

Рубин в навершии призывно мерцал, и в этом неверном свете я видел свою судьбу – дать стражу свободу можно, только заняв его место. Принять такое предложение – хуже смерти, однако у меня появилась идея. Если обмануть стража напрямую нельзя, возможно, стоит попробовать спрятать среди правды ложь? Ведь не зря же я столько лет писал бумаги для нашего бургомистра…

– Я возьму меч. – Мне совершенно не хотелось говорить эти слова, но, похоже, других вариантов попросту не было.

– Возьми. Владей. Возьми.

– Возьму, но не сейчас, – быстро добавил я.

– Когда.

– Ты знаешь, что такое долг? – спросил я вместо ответа.

– Да. – В рыке послышалась мрачная усмешка.

– Так вот, у меня есть долг, который я обязан исполнить. Но когда с ним будет покончено, я непременно вернусь и возьму меч…

– Когда? – повторил вопрос страж.

– Через пятьдесят лет, – совершенно честно ответил я. – Если буду жив, то вернусь через пятьдесят лет.

В груди кольнуло, а рубин вспыхнул ярче прежнего – рисунки на стенах зашевелились, а я понял, что все это не просто слова. На миг появилась досада на себя, но, пораскинув мозгами, я понял, что называть больший срок не имело смысла – сильно сомневаюсь, что протяну столько. Особенно по таким-то временам.

– Мой долг быстро не исполнишь, – прибавил я, поскольку страж молчал. – Но что для тебя полсотни лет?

– Нет.

– Двадцать пять? – На мгновение показалось, будто я очутился на рынке.

– Нет.

– Десять?

– Три.

– Хорошо, – с облегчением выдохнул я. Пусть и не пятьдесят лет, но это гораздо лучше, чем умереть прямо сегодня. – Через установленный нашим уговором срок, определяемый тремя годами, я вернусь, чтобы…

– Дня, – перебил меня страж. – Три. Дня.

Я на мгновение забыл, как дышать. Вряд ли мне удастся что-нибудь придумать за такой короткий срок, но даже такая незначительная отсрочка дарила надежду. А в выборе между надеждой и смертью на самом деле выбирать не приходится.

«Но хотя бы Леко спасу. – Я взглянул на старика. – Так что пути назад нет».

– Хорошо. – Слова давались с трудом. – Вернусь через три дня. Обещаю.

– Обманешь. Кара. Хуже. Смерти, – предупредил страж и медленно отошел к стене, постукивая костями по полу.

Вот в этом никаких сомнений у меня не было.

Аккуратно спустившись с кучи костей, я положил сверху череп, который все это время сжимал в руке. Не отрывая взгляда от стража – тот стоял неподвижно и даже цепь не трепыхалась, – я быстро подошел к Леко.

Старик был бледен, но жив – его прикрытые глаза слегка поблескивали в полумраке.

– А все говорят, что я дурак, – сообщил безумец, когда мне кое-как удалось поднять тощее тело с земли.

– Наверное, эти люди просто незнакомы со мной, – сквозь зубы пробурчал я.

– Туда. – Леко указал на ближайшую трещину в стене и прибавил: – Ты дурак, каких еще поискать надо.