Ноги из глины

Моркоу присел на корточки рядом с пострадавшим.

– На вас напал голем, да? – спросил он.

– Именно так! Болван ошалелый! Вышел из тумана и накинулся на нас, ну, сам знаешь этих големов!

Моркоу ободряюще улыбнулся. Потом перевел глаза на огромный молот в канаве, а затем – на другие инструменты, разбросанные вокруг места происшествия. У некоторых были сломаны ручки. Среди прочего он увидел длинный лом, аккуратно согнутый в кольцо.

– Какая удача, что вы были как следует вооружены! – сказал он.

– Он повернулся, а потом как бросится на нас, – сказал мужчина и попытался щелкнуть пальцами. – Раз – и… ай!

– Вы, кажется, повредили пальцы…

– Не кажется, а так и есть!

– Я одного не понимаю: как он мог к вам повернуться, если только что вышел из тумана?

– Всем же известно, что големы не дают сдачи!

– Сдачи, значит, не дают… – повторил Моркоу.

– Ну а что, нечего им по улицам шататься, – пробормотал мужчина, глядя в сторону.

Позади послышался стук шагов, и к ним подбежала пара человек в окровавленных фартуках.

– Он вот туда пошел! – завопил один. – Бегите скорее, а то не догоните!

– Чего стоите? Шевелитесь! За что мы налоги платим? – спросил другой.

– Он обошел все скотные дворы и выпустил всех животных. Всех! На Свином холме протолкнуться невозможно!

– Кто-кто это сделал, голем? – спросил Ваймс. – Но зачем?

– А я откуда знаю? На бойне у Крюка был козел-провокатор, так он его выпустил, и теперь чуть ли не вся скотина за ним таскается! А потом этот истукан засунул старого Фосдайка в колбасную машину…

– Что?!

– Ну, ручку он не повернул. Просто вставил ему в рот пучок петрушки, сунул в штаны луковицу, обвалял его в муке и запихнул в воронку!

У Ангвы затряслись плечи. Даже Ваймс усмехнулся.

– А потом он отправился на птицефабрику, схватил господина Тервилли и… – он вдруг заметил присутствие дамы, пусть даже она фыркала, пытаясь не расхохотаться, и сконфуженно пробормотал: – Начинил черносливом. Если вы понимаете, о чем я…

– То есть он… – начал Ваймс.

– Да!

Его спутник кивнул.

– Наверное, бедный Тервилли больше не сможет спокойно смотреть на чернослив.

– Я бы после такого на него не смотрел, а сразу выкинул, – сказал Ваймс.

Ангве пришлось отвернуться.

– Расскажи ему, что случилось на свинобойне, – предложил второй.

– Можно и не рассказывать, – сказал Ваймс. – Я уже вижу закономерность.

– Именно! А Сид, бедняга, всего лишь подмастерье, его-то за что?

– О боги, – сказал Моркоу. – Э… У меня, кажется, есть мазь, которая помогает от…

– От яблок?

– Он засунул ему в рот яблоко?

– Если бы в рот!

Ваймс скривился.

– Ох…


– И что теперь делать, а? – спросил мясник, подходя к нему вплотную.

– Ну, если удастся ухватить его за черешок…

– Я серьезно! Вы хоть что-то делать собираетесь? Я честный налогоплательщик и знаю свои права!

Он ткнул Ваймса в нагрудник. Лицо Ваймса окаменело. Он посмотрел на палец мясника, потом на его крупный красный нос.

– В таком случае, – сказал Ваймс, – я бы вам посоветовал взять еще одно яблоко и…

– Прошу прощения, – громко сказал Моркоу. – Вы же господин Максилотт, верно? У вас лавка в районе скотобоен?

– Да, верно. И что с того?

– Я почему-то не помню вашего имени в реестре налогоплательщиков, и это очень странно, потому что вы сказали, что платите налоги, хотя, конечно, вы бы о таком не солгали, но ничего, когда вы уплачиваете налоги, вам по закону должны выдать квитанцию, так что вы ее наверняка найдете, если хорошенько поищете, и…

Мясник опустил палец.

– Э-э-э, да…

– Если хотите, я вам помогу найти квитанцию, – предложил Моркоу.

Мясник в отчаянии посмотрел на Ваймса.

– Он правда читает эти списки, – сказал Ваймс. – В качестве хобби. Моркоу, почему бы тебе… О боги, это еще что?

С дальнего конца улицы раздался рев.

На них грозно надвигалась какая-то грязная махина. В темноте она была похожа на очень толстого кентавра, наполовину человека, наполовину… махина приблизилась, и Ваймс понял, что это наполовину бык, а наполовину сержант Колон.

Колон потерял шлем и в целом выглядел так, как будто за последние сутки стал намного ближе к земле.

Когда громадный бык галопом промчался мимо, сержант вытаращил глаза и крикнул:

– Я не могу слезть! Я не могу слезть!

– А как ты туда залез? – прокричал в ответ Ваймс.

– Схватил его за рога, сэр, а потом раз – и я уже на спине!

– Ну тогда держись!

– Держусь, сэр! Держусь!



Быки Роджеры были в ярости и не понимали, что происходит, что в целом соответствует обычному душевному состоянию взрослого быка[17].

Но сейчас у Роджеров были на то особые причины. Ведь у крупного рогатого скота есть своя религия.

Быки – глубоко верующие существа. Они верят, что хороший послушный скот после смерти попадает через волшебную дверь в лучший мир. Что происходит дальше, они не знают, но слышали, что в этом мире очень сытно и повсюду растет хрен (почему именно хрен – неизвестно).

Роджеры с нетерпением ждали перехода в лучший мир. Копыта то и дело ныли, а коровы бегали куда быстрее, чем в те времена, когда Роджеры были еще молодыми бычками. Они бы не отказались от божественного хрена…

А вместо этого их на сутки заперли в переполненном загоне, а потом ворота открылись, и повсюду было полно животных, и все это было совсем не похоже на Луга Обетованные.

И еще кто-то сидел у них на спине. Роджеры несколько раз пытались его скинуть. Будь они на пике формы, неизвестный нахал уже давно превратился бы в густую красную лужу, но в конце концов престарелым быкам пришлось сдаться и отправиться на поиски дерева, о которое можно было бы потереться и скинуть наглеца.

Если бы он еще так не орал!



Ваймс побежал было за быком, но остановился.

– Моркоу, Ангва! Отправляйтесь к свечной фабрике и дожидайтесь нас. Держите ухо востро, но внутрь не заходите, ясно? Поняли? Ни при каких обстоятельствах не заходите внутрь. Я ясно выразился? Просто держитесь поблизости. Хорошо?

– Да, сэр, – сказал Моркоу.

– Детрит, пойдем снимать Колона с быка.

Толпа перед быком сама собой редела. Тонне племенного быка не страшны заторы на дороге – если даже у него на пути возникнет пробка, она быстро рассосется.

– Фред, ты спрыгнуть не можешь? – кричал Ваймс на бегу.

– Даже пробовать не хочу, сэр!