Ноги из глины

И вынул бумажку из безвольных пальцев Дорфла.

– Может, и сработает, – сказал он. – Это, конечно, грубоватое вторжение. Но слова они понимают лучше всего…

Он приподнялся на мыски, открыл Дорфлу голову и бросил в нее бумажку.

Голем моргнул. Другими словами, его глаза погасли, а потом снова зажглись. Он медленно поднял руку и похлопал себя по макушке. Потом поднял другую руку и поворочал кистью, как будто впервые ее видел. Посмотрел под ноги, оглядел дома, теряющиеся в тумане. Перевел взгляд на Моркоу. На тучи, клубящиеся над головой. Снова на Моркоу.

А потом он очень медленно, не сгибая спины, завалился назад и шумно бухнулся на мостовую. Свет у него в глазах погас.

– Ну вот, – сказала Ангва. – Теперь он сломался. Пойдем уже, а?

– Я все еще вижу слабенький огонек, – сказал Моркоу. – Наверное, это слишком сильное потрясение для него. Нельзя его тут оставлять. Может, если я выну расписку…

Он склонился над големом и потянулся к щели на его лбу.

Дорфл среагировал молниеносно. Только что его рука лежала без движения – а теперь она сжимала Моркоу за запястье.

– Ага, – сказал Моркоу и осторожно высвободил руку. – Ему явно… полегчало.

– Шссссссс, – сказал Дорфл. Его голос будто дрожал в тумане.

У големов был рот. Его вылепливали для красоты. Но у этого голема рот открылся, и показалась тонкая полоска света.

– О боги, – сказала Ангва и попятилась. – Но они же не умеют говорить!

– Шссссссс!

То, что вырывалось у голема изо рта, больше напоминало шипение пара, чем какой-то осмысленный звук.

– Погоди, тут где-то валялся осколок таблички… – начал Моркоу, лихорадочно озираясь.

– Шссссссс!

Дорфл поднялся на ноги, мягко оттеснил его с дороги и зашагал прочь.

– Ну что, доволен? – спросила Ангва. – Я за этим умалишенным не побегу. Может, он в реку пошел кидаться!

Моркоу попытался было догнать удаляющуюся фигуру, но через несколько шагов остановился и вернулся назад.

– За что ты их так ненавидишь? – спросил он.

– Ты не поймешь. Нет, правда не поймешь, – сказала Ангва. – Они… нелюди. И самим своим существованием все время мне напоминают, что я тоже не человек.

– Но ты человек!

– Три недели из четырех. Знаешь, как это мучительно, – когда ты вечно таишься ото всех, а такие, как они, расхаживают, ничего не боясь? Они даже не живые. Но они бродят себе по городу, и никто при них не отпускает шуточки про серебро или чеснок… ну, до недавних пор так и было. Они же просто машины!

– Обращаются с ним как с машинами, это точно, – сказал Моркоу.

– Опять ты за свое! – огрызнулась Ангва. – Весь такой рассудительный, такой всепонимающий! Можешь хоть раз в жизни побыть предвзятым?



Прием был в разгаре, но Шнобби на минуту оставили в покое, так что он протиснулся к буфету, растолкав по пути официантов, и сейчас ножичком отскребал от миски остатки еды.

– О, лорд де Шноббс, это вы! – произнес кто-то позади него.

Шнобби обернулся.

– Здорово, – сказал он, облизал нож и вытер его о скатерть.

– Вы заняты, милорд?

– Да не особо. Хочу вот намазать себе бутерброд с мясной пастой, – ответил Шнобби.

– Это фуа-гра, милорд.

– Вот как она называется, значит? На вкус ничего, но говюжья намазка из трактиров пожирнее будет. Перепелиное яйцо хочешь? Мелковаты, правда, но есть можно!

– Нет, благодарю…

– Да налетай, их тут навалом, – расщедрился Шнобби. – И все на халяву. Платить не надо!


– И тем не менее…

– Я могу засунуть в рот сразу шесть штук. Смотри…

– Я впечатлен, милорд. И все же хотел спросить: не соблаговолите ли вы присоединиться к нам в курительной комнате?

– Фгмф? Мфгмф фгмф мгфыф?

– Совершенно верно. – На плечо Шнобби легла рука, и его дружелюбно, но твердо увели от буфета – хотя он все-таки успел прихватить с собой тарелку куриных окорочков. – Там многие желают с вами побеседовать…

– Мгффмх?



Сержант Колон попробовал отмыться, но отмываться водой из Анка – нетривиальная задача. В лучшем случае можно уповать на то, что станешь равномерно серым.

Фред Колон, менее умудренный опытом, чем Ваймс, пока не преисполнился такого же философского отчаяния. Мир глазами Ваймса выглядел как скопище беспорядочно движущихся элементов, и любые попытки найти в этом хаосе систему были обречены на провал, Колон же, обладатель куда более оптимистичной натуры и куда менее живого ума, до сих пор находился на стадии поиска улик.

Почему его связали такими тонкими нитками? Он до сих пор давил на лодыжки и запястья.

– Ты случайно не знаешь, что это за место-то было? – спросил он.

– Ты ж сам туда зашел, – сказал Двинутый Крошка Артур, который семенил рядом с ним. – Не видел, что ли, куда лезешь?

– Ну, темень стояла, и туман, и я как-то внимания не обратил. А потом раз – и вляпался.

– Вляпался, ха-ха! Это ты точно подметил!

– Не дури голову. Где я оказался?

– А я откуда знаю? – буркнул Двинутый Крошка Артур. – Я охочусь себе под бойнями, а на то, что там наверху творится, мне плевать. Меня крысы волнуют, а откуда они прибежали – неважно. Я ж говорю, у нас туннели по всему городу.

– А нитяной фабрики там случайно нет?

– Не. Там всякие, эти самые, животные продукты. Сосиски, мыло, все такое. Что ты там насчет деньжат говорил?

Колон похлопал себя по карманам. Карманы захлюпали.

– Придется тебе сходить со мной в штаб-квартиру Стражи.

– У меня тут дела, между прочим!

– Тогда временно рекрутирую тебя в отряд особого назначения, – объявил Колон.

– А сколько платишь?

– Доллар за ночь.

Глаза Двинутого Крошки Артура блеснули. Красным светом.

– Ну у тебя и видок, – сказал Колон. – И чего это ты на мое ухо уставился?

Двинутый Крошка Артур не ответил.

Колон обернулся.

Позади него стоял голем. Он был выше всех големов, которые попадались на глаза Колону, и куда лучше сложен – не грубо вылепленный истукан, а настоящая статуя, красивая особой холодной красотой. А глаза у него сверкали, как два красных прожектора.

Голем воздел кулак и открыл рот. Оттуда тоже полился красный свет.

Потом он взревел, как бык.

Двинутый Крошка Артур пнул Колона в лодыжку.

– Бежать будем или как? – спросил он.

Колон попятился, не сводя глаз с голема.

– Ничего… ничего, они медленно ходят… – пробормотал он.

А потом тело в который раз оказалось разумнее мозга. Оно отчаянно посигналило ногам, и те сорвались с места и понесли Колона прочь.

На бегу он отважился оглянуться. Голем бежал за ним огромными размеренными шагами.

Двинутый Крошка Артур поравнялся с Колоном.