Ноги из глины
Часть 35 из 74 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ох, только не это…
– В Анк-Морпорке пять часов, двадцать девять минут и тридцать одна секунда. Чужие деньги считать – не разбогатеть. Хотите, я прочитаю вам расписание на сегодня? А пока я это делаю, почему бы не потратить пару минут на то, чтобы заполнить документы?
– Что? Какие документы? Ты о чем вообще?
В дверь продолжали стучать.
Ваймс вывалился из кровати и зашарил по комнате в поисках спичек. Наконец ему удалось зажечь свечу, и он то ли сбежал, то ли скатился по длинной лестнице в холл.
Ночным гостем оказался констебль Посети.
– Сэр, с лордом Витинари беда! Ему совсем худо!
– За Джимми Пончиком уже послали?
– Так точно, сэр!
На улице туман держал героическую оборону против рассвета, и казалось, что весь город поместили в шарик для пинг-понга.
– Я к нему заглянул сразу же, как заступил на смену, смотрю – а он лежит в отключке!
– Может, он просто спал?
– На полу, сэр? В одежде?
К тому времени, когда Ваймс, запыхавшийся и с отчаянно ноющими коленями, ввалился в комнату к патрицию, стражники уже уложили его на кровать. «Да уж, – думал Ваймс, взбираясь по лестнице, – это не то что в славные времена патрульной службы. Тогда мы с бандитами могли полгорода пробежать в горячке погони».
И добавил про себя со смесью гордости и стыда:
«И ведь ни один шельмец так меня и не догнал».
Патриций еще дышал, но лицо у него было такого цвета, что, казалось, сейчас даже смерть пойдет ему на пользу.
Ваймс оглядел комнату. В воздухе висела знакомая дымка.
– Кто открыл окно? – строго спросил он.
– Я, сэр, – ответил констебль Посети. – Перед тем как за вами отправиться. Подумал, что ему нужен свежий воздух…
– Он был бы свежее, если бы ты оставил окно закрытым, – сказал Ваймс. – Так, ладно. Пусть все – все до единого, ясно? – кто сегодня был во дворце, через две минуты соберутся в зале. И сбегайте за капралом Задранцем. И капитану Моркоу сообщите.
«Я встревожен и растерян, – подумал он. – А в такой ситуации главное – встревожить всех остальных».
Он принялся расхаживать по комнате. Не нужно было большого ума, чтобы догадаться: Витинари встал и направился к письменному столу, за которым, судя по всему, какое-то время работал. Свеча на столе догорела. Чернильница перевернулась – видимо, он ее задел, когда рухнул со стула.
Ваймс макнул палец в чернила и понюхал. Потянулся к перу, заколебался, достал кинжал и осторожно подцепил перо лезвием. Никаких подозрительных зазубрин не было видно, но Ваймс аккуратно отложил перо в сторону. Пусть Задранец изучит.
Он взглянул на бумаги, лежавшие на столе у патриция.
К удивлению Ваймса, он увидел не строчки текста, а тщательно выполненный рисунок. На нем был изображен шагающий человек, составленный из множества маленьких шагающих фигурок. В итоге получалось что-то вроде соломенного чучела – такие каждый год плетут дикие племена, живущие возле Пупа, когда празднуют единение с природой и во имя торжества жизни сжигают эту самую жизнь на костре.
На голове у составного человечка была корона.
Ваймс отложил лист и сосредоточился на столешнице. Он осторожно провел по ней рукой – быть может, Витинари занозился? Потом присел на корточки и осмотрел стол снизу.
Снаружи мало-помалу светало. Ваймс зашел в обе комнаты по соседству и убедился, что там отдернуты шторы, потом вернулся в комнату Витинари, задвинул шторы, закрыл дверь и боком пошел вдоль стен, высматривая проблески света, которые могли бы указать на украдкой проверченную дырочку.
Что еще? Отравленная щепка в половице? Ядовитые дротики сквозь замочную скважину?
Он снова раздвинул шторы.
Вчера Витинари пошел на поправку. А сегодня выглядел хуже прежнего. Кто-то добрался до него ночью. Но как? Медленнодействующий яд – очень хитрое орудие убийства. Если хочешь кого-то отравить, надо найти способ давать ему дозу каждый день.
Да нет, не надо, вдруг понял Ваймс. Куда изящнее найти способ, чтобы жертва каждый день принимала яд сама.
Ваймс порылся в бумагах. Витинари явно полегчало, раз он встал и дошел до стола, но именно здесь он снова потерял сознание.
Мазать ядом щепку или гвоздь нет смысла. Он же не будет напарываться на них снова и снова…
Из-под горы бумаг выглядывала книга. Из нее торчало множество закладок, в основном из обрывков старых писем.
Есть что-то, что он делает каждый день?
Ваймс открыл книгу. Каждая страница была испещрена рукописными символами.
Мышьяк должен как-то попасть в организм. Дотронуться до него недостаточно. Или достаточно? Бывает такой мышьяк, который проникает через кожу?
Внутрь точно никто не входил. Ваймс был в этом почти уверен. С едой и питьем, скорее всего, тоже все было в порядке, но пускай Детрит еще раз сходит на кухню и побеседует с поварами, у него это хорошо получается.
Может быть, он вдохнул яд? Но как можно день за днем поставлять в комнату новые порции отравы, не вызывая подозрений?
Может, яд уже был в комнате? По распоряжению Шельмы тут постелили новый ковер и поставили новую кровать. Что еще можно было предпринять? Содрать краску с потолка?
Витинари что-то говорил Шельме про яды. «Надо поместить его туда, куда вообще никто не посмотрит…»
Ваймс осознал, что все еще смотрит на книгу. Смысл этих символов был для него загадкой. Наверное, какой-то код. Зная Витинари, можно не надеяться, что кому-то в здравом уме удастся его разгадать.
А книгу можно отравить? Но… зачем? В кабинете много книг. Надо было заранее знать, что он будет снова и снова открывать именно эту. И позаботиться о том, чтобы он каждый раз получал новую дозу яда. Если однажды уколоть палец, впредь будешь осторожнее.
Мнительность Ваймса даже его самого иногда тревожила. Вот он уже размышляет, можно ли отравить человека словами. Что дальше – обвинять обои в том, что они сводят людей с ума? Хотя от этого жуткого зеленого цвета у кого угодно крыша поедет…
– Динь-дон, дзынь-подзынь!
– О нет…
– Это ваш будильник на шесть часов! Доброе утро! Вот список ваших дел на сегодня, впишите сюда имя! Десять утра…
– А ну тихо! Слушай, что бы ни было записано у меня в дневнике, это определенно…
Ваймс осекся и опустил шкатулку.
Он вернулся к столу. Допустим, по странице в день…
У лорда Витинари была отличная память. Но заметки все делают, верно? Невозможно держать в голове каждую мелочь. Среда, три часа: вселять ужас, три пятнадцать: расчистить яму со скорпионами…
Он поднес к губам органайзер и сказал:
– Сделай заметку.
– Ура! Конечно, диктуйте. Только не забудьте сказать «заметка»!
– Поговорить с… ах ты ж… Заметка: подумать про дневник Витинари.
– Это все?
– Да.
Кто-то вежливо постучал в дверь. Ваймс осторожно ее открыл.
– А, это ты, Задранец.
Ваймс заморгал. С гномом что-то было не так.
– Я сейчас смешаю лекарство, которое выписал господин Пончик, сэр. – Взгляд гнома упал на кровать. – О-о-о… Ему, кажется, нездоровится…
– Пусть его перенесут в другую спальню, – сказал Ваймс. – Скажи слугам, чтобы приготовили комнату, хорошо?
– Да, сэр.
– А когда они это сделают, выбери наугад любую другую комнату и перемести его туда. И замени там все, ясно? Каждый стул, каждую вазу, каждый коврик…
– Э… да, сэр.
Ваймс помедлил. Он вдруг понял, что не давало ему покоя последние двадцать секунд.
– Задранец…
– Да, сэр?
– У тебя… э-э-э… в ушах…
– Это серьги, сэр, – голос Шельмы зазвенел от напряжения. – Мне их дала констебль Ангва.
– Да? А. Ну ладно. Я просто… не знал, что гномы носят украшения.
– Мы славимся своими кольцами, сэр.
– Да, конечно.
– В Анк-Морпорке пять часов, двадцать девять минут и тридцать одна секунда. Чужие деньги считать – не разбогатеть. Хотите, я прочитаю вам расписание на сегодня? А пока я это делаю, почему бы не потратить пару минут на то, чтобы заполнить документы?
– Что? Какие документы? Ты о чем вообще?
В дверь продолжали стучать.
Ваймс вывалился из кровати и зашарил по комнате в поисках спичек. Наконец ему удалось зажечь свечу, и он то ли сбежал, то ли скатился по длинной лестнице в холл.
Ночным гостем оказался констебль Посети.
– Сэр, с лордом Витинари беда! Ему совсем худо!
– За Джимми Пончиком уже послали?
– Так точно, сэр!
На улице туман держал героическую оборону против рассвета, и казалось, что весь город поместили в шарик для пинг-понга.
– Я к нему заглянул сразу же, как заступил на смену, смотрю – а он лежит в отключке!
– Может, он просто спал?
– На полу, сэр? В одежде?
К тому времени, когда Ваймс, запыхавшийся и с отчаянно ноющими коленями, ввалился в комнату к патрицию, стражники уже уложили его на кровать. «Да уж, – думал Ваймс, взбираясь по лестнице, – это не то что в славные времена патрульной службы. Тогда мы с бандитами могли полгорода пробежать в горячке погони».
И добавил про себя со смесью гордости и стыда:
«И ведь ни один шельмец так меня и не догнал».
Патриций еще дышал, но лицо у него было такого цвета, что, казалось, сейчас даже смерть пойдет ему на пользу.
Ваймс оглядел комнату. В воздухе висела знакомая дымка.
– Кто открыл окно? – строго спросил он.
– Я, сэр, – ответил констебль Посети. – Перед тем как за вами отправиться. Подумал, что ему нужен свежий воздух…
– Он был бы свежее, если бы ты оставил окно закрытым, – сказал Ваймс. – Так, ладно. Пусть все – все до единого, ясно? – кто сегодня был во дворце, через две минуты соберутся в зале. И сбегайте за капралом Задранцем. И капитану Моркоу сообщите.
«Я встревожен и растерян, – подумал он. – А в такой ситуации главное – встревожить всех остальных».
Он принялся расхаживать по комнате. Не нужно было большого ума, чтобы догадаться: Витинари встал и направился к письменному столу, за которым, судя по всему, какое-то время работал. Свеча на столе догорела. Чернильница перевернулась – видимо, он ее задел, когда рухнул со стула.
Ваймс макнул палец в чернила и понюхал. Потянулся к перу, заколебался, достал кинжал и осторожно подцепил перо лезвием. Никаких подозрительных зазубрин не было видно, но Ваймс аккуратно отложил перо в сторону. Пусть Задранец изучит.
Он взглянул на бумаги, лежавшие на столе у патриция.
К удивлению Ваймса, он увидел не строчки текста, а тщательно выполненный рисунок. На нем был изображен шагающий человек, составленный из множества маленьких шагающих фигурок. В итоге получалось что-то вроде соломенного чучела – такие каждый год плетут дикие племена, живущие возле Пупа, когда празднуют единение с природой и во имя торжества жизни сжигают эту самую жизнь на костре.
На голове у составного человечка была корона.
Ваймс отложил лист и сосредоточился на столешнице. Он осторожно провел по ней рукой – быть может, Витинари занозился? Потом присел на корточки и осмотрел стол снизу.
Снаружи мало-помалу светало. Ваймс зашел в обе комнаты по соседству и убедился, что там отдернуты шторы, потом вернулся в комнату Витинари, задвинул шторы, закрыл дверь и боком пошел вдоль стен, высматривая проблески света, которые могли бы указать на украдкой проверченную дырочку.
Что еще? Отравленная щепка в половице? Ядовитые дротики сквозь замочную скважину?
Он снова раздвинул шторы.
Вчера Витинари пошел на поправку. А сегодня выглядел хуже прежнего. Кто-то добрался до него ночью. Но как? Медленнодействующий яд – очень хитрое орудие убийства. Если хочешь кого-то отравить, надо найти способ давать ему дозу каждый день.
Да нет, не надо, вдруг понял Ваймс. Куда изящнее найти способ, чтобы жертва каждый день принимала яд сама.
Ваймс порылся в бумагах. Витинари явно полегчало, раз он встал и дошел до стола, но именно здесь он снова потерял сознание.
Мазать ядом щепку или гвоздь нет смысла. Он же не будет напарываться на них снова и снова…
Из-под горы бумаг выглядывала книга. Из нее торчало множество закладок, в основном из обрывков старых писем.
Есть что-то, что он делает каждый день?
Ваймс открыл книгу. Каждая страница была испещрена рукописными символами.
Мышьяк должен как-то попасть в организм. Дотронуться до него недостаточно. Или достаточно? Бывает такой мышьяк, который проникает через кожу?
Внутрь точно никто не входил. Ваймс был в этом почти уверен. С едой и питьем, скорее всего, тоже все было в порядке, но пускай Детрит еще раз сходит на кухню и побеседует с поварами, у него это хорошо получается.
Может быть, он вдохнул яд? Но как можно день за днем поставлять в комнату новые порции отравы, не вызывая подозрений?
Может, яд уже был в комнате? По распоряжению Шельмы тут постелили новый ковер и поставили новую кровать. Что еще можно было предпринять? Содрать краску с потолка?
Витинари что-то говорил Шельме про яды. «Надо поместить его туда, куда вообще никто не посмотрит…»
Ваймс осознал, что все еще смотрит на книгу. Смысл этих символов был для него загадкой. Наверное, какой-то код. Зная Витинари, можно не надеяться, что кому-то в здравом уме удастся его разгадать.
А книгу можно отравить? Но… зачем? В кабинете много книг. Надо было заранее знать, что он будет снова и снова открывать именно эту. И позаботиться о том, чтобы он каждый раз получал новую дозу яда. Если однажды уколоть палец, впредь будешь осторожнее.
Мнительность Ваймса даже его самого иногда тревожила. Вот он уже размышляет, можно ли отравить человека словами. Что дальше – обвинять обои в том, что они сводят людей с ума? Хотя от этого жуткого зеленого цвета у кого угодно крыша поедет…
– Динь-дон, дзынь-подзынь!
– О нет…
– Это ваш будильник на шесть часов! Доброе утро! Вот список ваших дел на сегодня, впишите сюда имя! Десять утра…
– А ну тихо! Слушай, что бы ни было записано у меня в дневнике, это определенно…
Ваймс осекся и опустил шкатулку.
Он вернулся к столу. Допустим, по странице в день…
У лорда Витинари была отличная память. Но заметки все делают, верно? Невозможно держать в голове каждую мелочь. Среда, три часа: вселять ужас, три пятнадцать: расчистить яму со скорпионами…
Он поднес к губам органайзер и сказал:
– Сделай заметку.
– Ура! Конечно, диктуйте. Только не забудьте сказать «заметка»!
– Поговорить с… ах ты ж… Заметка: подумать про дневник Витинари.
– Это все?
– Да.
Кто-то вежливо постучал в дверь. Ваймс осторожно ее открыл.
– А, это ты, Задранец.
Ваймс заморгал. С гномом что-то было не так.
– Я сейчас смешаю лекарство, которое выписал господин Пончик, сэр. – Взгляд гнома упал на кровать. – О-о-о… Ему, кажется, нездоровится…
– Пусть его перенесут в другую спальню, – сказал Ваймс. – Скажи слугам, чтобы приготовили комнату, хорошо?
– Да, сэр.
– А когда они это сделают, выбери наугад любую другую комнату и перемести его туда. И замени там все, ясно? Каждый стул, каждую вазу, каждый коврик…
– Э… да, сэр.
Ваймс помедлил. Он вдруг понял, что не давало ему покоя последние двадцать секунд.
– Задранец…
– Да, сэр?
– У тебя… э-э-э… в ушах…
– Это серьги, сэр, – голос Шельмы зазвенел от напряжения. – Мне их дала констебль Ангва.
– Да? А. Ну ладно. Я просто… не знал, что гномы носят украшения.
– Мы славимся своими кольцами, сэр.
– Да, конечно.