Ноги из глины

– Да нет, просто форма не та. Одни горшки пережарятся, другие останутся сырыми. А что?

«И действительно, а что? – подумала Ангва. – Ай, черт с ним…»

– Может, сходим выпить?

– Только не пива, – быстро ответила Шельма. – И не туда, где за столом надо петь. И хлопать себя по коленям.

Ангва понимающе кивнула:

– В общем, куда-то, где нет гномов.

– Э-э… да…

– Тогда можешь не беспокоиться, – сказала Ангва. – Там, куда мы направляемся, гномами и не пахнет.



Туман быстро сгущался. Весь день он прятался по переулкам и подвалам. Теперь же, к вечеру, он снова выползал наружу. Он стелился над землей, поднимался над водой, спускался с неба – омерзительно желтое колючее одеяло, река Анк в воздушно-капельной форме. Он пробирался во все щели и, вопреки всякому здравому смыслу, умудрялся выживать даже в освещенных комнатах, где в его присутствии свечи потрескивали, а глаза слезились. В тумане каждый незнакомец выглядел таинственным, каждая тень казалась зловещей…

Ангва свернула с жалкой невзрачной улицы в жалкий невзрачный переулок, расправила плечи и толкнула дверь.

Стоило ей войти в зал – длинный, темный, с низким потолком, – как атмосфера в нем переменилась. Мгновение застыло и зазвенело, как хрустальный бокал. А потом все люди в зале как будто выдохнули и повернули головы обратно.

Не факт, что все они были людьми. Но голова, по крайней мере, была у каждого.

Шельма придвинулась поближе к Ангве.

– Как называется это место? – прошептала она.

– В сущности, никак, – ответила Ангва. – Но мы иногда называем его «Заупокоем».

– Снаружи оно совсем не похоже на трактир. Как же люди его находят?

– Никак. Оно… само их притягивает.

Шельма настороженно огляделась. Она не знала, куда они пришли, – понимала только, что они забрались в лабиринт переулков где-то в районе скотобоен.

Ангва подошла к барной стойке.

Из полумрака выплыла еще более темная тень.

– Привет, Ангва, – сказала она глубоким раскатистым голосом. – Тебе, как обычно, фруктовый сок?

– Да. Охлажденный.

– А что насчет гнома?

– А гнома она съест сырым, – сказал кто-то из темноты. Послышались раскаты смеха – совершенно непривычного гномьему уху. Шельма не могла себе представить, с каких губ может срываться такой смех.

– Мне тоже фруктовый сок, – дрожащим голосом попросила она.

Ангва покосилась на гномку. Она ощутила странное облегчение, поняв, что колкая ремарка из темноты прошла мимо ее шлема, задев лишь по касательной. Ангва сняла значок и положила его на стойку – дзыньк. Потом наклонилась к человеку за баром и показала ему иконографию.

…к человеку ли? Шельма не была уверена. Вывеска над баром гласила: «Просто будь собой!»

– Игорь, ты всегда в курсе новостей, – обратилась Ангва к тени. – Вчера убили двух стариков. А недавно у тролля Вулкана украли кучу глины. Ты об этом что-нибудь слышал?

– А тебе что до этого?

– Убивать людей противозаконно, – сказала Ангва. – Конечно, есть и много других противозаконных вещей, так что мы, стражники, всегда очень заняты. А заниматься мы любим важными вещами. Иначе придется заняться неважными. Смекаешь?

Тень обдумала эти слова.

– Присаживайтесь, – сказала она. – Я вам принесу напитки.

Ангва прошла к столику в укромном уголке. Посетители потеряли к ним интерес. В зале снова загудели голоса.

– Что это за место? – прошептала Шельма.

– Это… место, где все могут быть самими собой, – протянула Ангва. – Даже те, кто обычно осторожничает. Ну, понимаешь?

– Нет…

Ангва вздохнула.


– Вампиры, зомби, страшилы, гули. В общем, всякая неж… – она запнулась и поправилась: – Альтернативно живые. Те, кто большую часть времени только и следит, как бы кого не напугать, и пытается вписаться в общество. Так уж заведено в этом городе. Не высовывайся, найди работу, не причиняй никому беспокойства, и, возможно, к твоему порогу не заявится толпа с вилами и факелами. Но иногда здорово бывает зайти туда, где можно побыть не в форме. Точнее, в естественной форме.

Теперь, когда глаза Шельмы привыкли к полумраку, она видела, что посетители здесь и правда были очень разношерстными – порой в буквальном смысле. Кто-то был намного крупнее обычных людей. У кого-то были острые уши и длинные морды.

– А это что за девушка? – спросила она. – На вид совершенно… нормальная.

– Это Фиалка, зубная фея. А рядом с ней – Шлеппель, страшила.

В дальнем углу дремал какой-то старик в высокой широкополой шляпе, закутавшись в безразмерное пальто.

– А это кто?

– Его зовут Лихо, – сказала Ангва. – Тише, не разбуди его.

– Э-э-э… а верфольфы тут есть?

– Есть парочка, – ответила Ангва.

– Ненавижу вервольфов.

– Да?

Самая странная посетительница в одиночестве сидела за круглым столиком. Это была древняя старушка с шалью на плечах, в соломенной шляпке с цветами. Она с равнодушно-доброжелательным видом смотрела перед собой и на контрасте с обстановкой казалась более пугающей, чем любые сумрачные фигуры в тенях.

– Кто это такая? – прошептала Шельма.

– Это? А, это миссис Шамкинг.

– А она чем занимается?

– Чем занимается? Ну, она приходит сюда почти каждый день – выпить и поболтать с кем-нибудь. Иногда поет с нами хором… то есть с ними. Старые песни, других она не помнит. Она почти слепая. Если ты о том, нежить она или нет, – то нет. Она не вампир, не вервольф, не зомби и не страшила. Просто старушка.

Кто-то огромный и косматый прошаркал к столику миссис Шамкинг и поставил перед ней стакан.

– Пожалуйста, миссис Шамкинг, ваш портвейн с лимоном, – пророкотал он.

– Спасибо, Чарли! – проскрипела старушка. – Как на работе? Все чинишь трубы?

– Чиню, дорогая миссис Шамкинг, чиню, – ответил страшила и исчез во мраке.

– Он что, водопроводчик? – изумилась Шельма.

– Нет, конечно. Понятия не имею, кто такой Чарли. Скорее всего, он уже много лет как умер. Но она думает, что страшила – это Чарли и есть, и кто мы такие, чтобы ее разубеждать?

– Хочешь сказать, она не знает, что это место…

– Слушай, она приходит сюда с тех самых пор, когда тут был трактир «Топор и корона», – сказала Ангва. – Никто не хочет ее расстраивать. Все любят миссис Шамкинг. За ней тут… присматривают. Помогают ей понемножку.

– Как, например?

– Ну, я слышала, что в прошлом месяце кто-то вломился к ней и обнес ее домишко…

– Хорошенькая помощь!

– …а на следующий день ей все вернули, и в Тенях нашли пару воров, выпитых досуха – ни единой капли крови не осталось. – Ангва улыбнулась и язвительно добавила: – Нежить каждый норовит обругать, но никто почему-то не вспоминает о ее ценном вкладе в общество!

К ним подошел бармен по имени Игорь. Он более-менее походил на человека, не считая шерсти на тыльной стороне руки и сросшейся брови, пересекающей лоб. Игорь шлепнул на стол пару картонных кругляшков и водрузил на них стаканы.

– Ты, наверное, жалеешь, что мы не пошли в гномий трактир, – сказала Ангва. Она осторожно подняла свою картонку и посмотрела, что у нее на обороте.

Шельма снова огляделась. Будь это гномий трактир, пол бы уже был липким от пива, воздух – густым от рыгания, и все посетители распевали бы песни. Скорее всего, они затянули бы свежий хит – «Золото, золото, золото». Или всеми любимый мотив – «Золото, золото, золото». А может, выбрали бы проверенную временем классику – «Золото, золото, золото». Еще несколько минут, и над головой просвистел бы первый топор.

– Нет, – сказала она. – До гномьего трактира этому месту далеко.

– Пей давай, – сказала Ангва. – Нам потом надо зайти кое-куда и посмотреть… кое на что.

Чья-то волосатая лапища схватила ее запястье. Ангва подняла глаза и увидела жуткую морду – над ней нависало глазастое косматое чудище.

– Привет, Шлитцен, – сказала она как ни в чем не бывало.

– Слыхал я, там один барон очень тобой недоволен, – произнес Шлитцен, дохнув на нее алкогольными парами.

– Не твое дело, – ответила Ангва. – Почему бы тебе просто не залезть обратно под кровать, как всякому приличному страшиле?