Ночь в твоих глазах
Часть 29 из 50 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Спасибо, Тау.
Мгновение молчания — долгая заковыристая фраза, в которой отчетливо слышны были гортанные звуки орочьих наречий.
А потом мир замер — и до нас докатился тревожный рев сирены, сменившийся мощной дрожью силы, волной, распространяющейся от единого источника. Магическое сердце крепости, где держали Тауру, Роше было климантиловым, не иначе: такую всесокрушающую мощь трудно объяснить чем-то другим.
Слитный выдох сестер — и короткое мгновение, растянувшееся в вечность моего ожидания и страха. Едва ощутимые движения силы: старшая Янтарная работала скупо и экономно. Умела, значит, и так.
Определить, что она делает и понять, насколько успешно, не удавалось, оставалось только ждать. Ждать стиснув зубы, отчаянно прося покровительствующие темным Звезды быть благосклонными к этим человечкам(?) и послать им удачи.
От напряжения всех душевных сил обострилось эльфийское чутье, шепнув, что Даркнайт спокойна и сосредоточена, а ее сестре страшно до потемнения в глазах, она готова на все и пробивать путь будет любой ценой.
Пиковый момент отметился критическим снижением магического фона — и его резким скачком.
Характерный энергетический узор межмирового, развернувшегося рядом — и нахлынувшее невыносимое облегчение: успели! Удалось!
Портал схлопнулся.
И с меня слетели контрольные чары.
По ощущениям — их сдернули с меня вместе с кожей.
Рядом поперхнулся от боли полукровка — приведенный в чувство тем же чудесным способом, он явно имел что сообщить мстительной Янтарной, но быстро вспомнил, где находится и заткнулся.
А потом время понеслось вскачь, а мы с полукровкой, не сговариваясь слаженным тандемом неслись с ним наперегонки: он, игнорируя свои раны, умело и стремительно затирал следы нашего присутствия, а я, подцепив контур перехода Янтарных, строил свой портал, пытаясь упасть на след сестер.
Тщетные метания: межмировое пространство гудело от точки открытия портала и докуда хватало чувствительности моего восприятия. Заклинание “Силовой шторм”, созданное с большим размахом, плевалось мешаниной помех, порождало множественное эхо, затирало следы и безнадежно искажало то, что еще не успело затереть.
Пришлось отказаться от идеи пуститься в погоню, задавив зудящий внутренний голос, требующий вернуть Нэйти в безопасность Алиэто-оф-Ксадель в срочном порядке, и уносить ноги, пока портал хоть как-то держится.
Первый прыжок дался тяжело — через портал, покореженный щитом Пьющего Мира, сквозь силовой шторм, по первым попавшимся координатам, взятым чуть ли не наугад, лишь бы подальше.
Выход среди посреди пустыни в безымянном мире, и пока полукровка затирал наши следы, добавляя хаоса в устроенный Янтарной бардак, я открывал новый переход, выбрав координаты уже осознанно. В столицу светлоэльфийского созвездия миров.
И сразу — прочь из этого места, едва дав Сомхэрлу время на зачистку, пока скачок, рискованный и наглый, не отследили светлые родичи.
Портал.
Портал.
Портал.
Серия хаотичных перемещений, по иронии судьбы, вместе с просевшим почти до дна резервом закончилась в Восьмом Гномьем. Мелкая морось над головой, серая слякоть под ногами и знакомые вывески вокруг… Для бегства я использовал места, случайным образом выхваченные из памяти.
— Кажется, сбили со следа… — хрипло пробормотал Сомхэрл, устало прикрывая глаза.
Я окинул его взглядом: небрежно обработанные Таурой Роше рваные следы от птичьих когтей на лице и левой руке снова начали кровить от нагрузок и чрезмерного колдовства, бурые разводы на лице, пятна на камзоле и в клочья рваный, окровавленный левый рукав.
С удовлетворением констатировав, что я пережил столкновение с бешеной птичкой куда достойней, я накинул на нас обоих иллюзию и щит от дождя, и предложил:
— Я знаю неподалеку приличный кабак. Там пристойная выпивка и персонал не умеет удивляться. Пойдем — у меня есть утешительный приз, — я подбросил и поймал магическое око, подобранное с поля боя и постыдного бегства.
— Вот же… Янтар-р-рная! — полукровка шипел сквозь зубы, и снова потрогал багровый рубец на щеке.
Обезболивание он наложил первым делом, так что шипение полностью относилось к личным качествам княжны, а не к ощущениям.
Было очевидно, что его личных умений не хватило, и обратиться за помощью к целителю все равно придется. Надеюсь, у него на примете есть кто-то надежный и не болтливый.
И, судя по тому, как долго не сходились раны, в итоге, так и не уступив до конца заклинанию, нанесены они были не только и не столько когтями — а значит, повреждена оказалась не только и не столько плоть.
— Хорошо она тебя отделала, — вино, принесенное рыжей хозяйской дочкой, покатилось по пищеводу, согревая. — Я-то думал, что у императора в тайной канцелярии сотрудники подготовлены получше!
— Талантище, чтоб её… — полукровка не подал виду, что моя колкость его уязвила, но она уязвила. — И ведь убить ее я мог. А безвредно скрутить…
Левую руку, ту, которой он закрылся от совы, Сомхэрл берег, старался не шевелить. Но в его голосе при этом всё равно была слышна досада, а не злость.
— Ты знал, что так будет, — констатировал я.
— Откуда? — и сделал глоток из огромной, в литр, кружки. — Орки не любят людей, шаманы не учат магов. Я понятия не имел, что эта… девушка из хорошей семьи умудрилась нахвататься шаманских техник!
Горячее вино, помогающее восстановить магические силы, мы оба тянули, кривясь и морщась.
— Я не об этом, — покривившись, я сдержал желание тоже потрогать залеченный ушиб на затылке.
Магическое око без валялось в миске в миске из-под хлеба — ну серьезно, где я здесь треногу для него найду?
Столкновение с моей головой (а вернее — с активной боевой защитой) не прошло для артефакта бесследно. Тонкие настройки сбились и воспоминая на нем сохранились отрывочными фрагментами, ничего к тому, что я и так подслушал, не добавив.
Но и для полукровки они откровением не стали — хотя он, не в пример мне, честно проболтался без сознания до побудки, устроенной Таурой Роше, девицей высоких гуманных качеств.
— Ты знал, что ее согласие — ложь.
— Знал.
— Тебе было выгодно, чтобы я провалился. Поэтому ты предупредил меня, но так, чтобы случайно не переубедить.
— Мэл, — Сомхэрл хмыкнул без малейших признаков смущения. — Я дружил с их отцом. У князя Янтарного была хорошая семья. Родители обожали своих дочерей — старшую, любимицу и гордость, и младшую, гордость и любимицу. Я не знаю подробностей того случая, когда погиб жених Даркнайт — там была мутная история, но я знаю, что он был из рода Лазуритового князя. Из старшей ветви третий десяток наследования! И если в итоге Лазурит не предъявил претензий за его смерть, а предпочел разойтись с Янтарем краями… это означает только одно: Лазурит, при всей мутности истории, очень не хотел огласки этого случая, — полукровка допил остатки своего вина и со стуком опустил на стол кружку. — Мне нужна Таура Роше. Мне нужно её добровольное, с полной отдачей сотрудничество. И это было бы невозможно, как только Таура Роше выяснила, что ее сестра не в Алых Башнях, а боги знают где.
Он пожал здоровым плечом:
— А тут ты так удачно подставился с этой провокацией. Оставалось только подождать, пока ты настроишь Даркнайт Ирондель против себя, выдернуть девицу при удобном случае и получить благодарность обеих. К тому же Таура Роше — человек прямолинейный, решения принимает быстро и приводит в исполнения без раздумий, а Даркнайт Ирондель умеет придерживать ее порывы… Договариваться с Таурой лучше всего имея Даркнайт посредником.
Ледяная волна ярости прошлась по хребту, и удержать звериный оскал удалось с трудом.
Но все же удалось.
Полукровка рассматривал меня с интересом — и Звезды знают, что он там видел сквозь маску спокойствия и равнодушия.
А потом он пожал плечом — одним, здоровым:
— Ну извини. Ты так в нее вцепился, что было сразу понятно — добровольно не отдашь.
Не добровольно — тоже не отдам. Никак не отдам. И сестрицу её бешеную ты тоже не увидишь, раз уж они идут набором. Как-нибудь переживу её в Алиэто-оф-Ксадель.
— Кстати, — с невинным видом уточнил полукровка. — Тебе не показалось, что для жертвы домашней тирании, бедная забитая Даркнайт Ирондель очень уж уверенно порыкивает на старшую сестру?
Переждав очередную волну бешенства, я негромко, но проникновенно и от души попросил:
— Иди в бездну, Тайернан Сомхэрл!
Пожалуй, счет побед снова качнулся в пользу полукровки.
Если, конечно, этот позор можно назвать победой.
— И ведь знал же, знал, что не спроста она согласилась, что обязательно что-то выкинет! — Тай досадливо вздохнул, и снова потрогал рубец, едва не зацепивший глаз и протянувшийся через всю щеку до нижней челюсти и нырнувший к горлу. — Щитами обвешался, настороже был. Ждал практически чего угодно — вплоть до того, что урожденная наследная княжна Янтарная неугодного подлеца заточкой в печень пырнуть попытается… Кроме вот этой ее шаманской рокировки!
Я усмехнулся и поднялся, прихватив с собой боевого друга одной прекрасной озаренной — магическое око. Резерв слегка восстановился, светлые до сих пор не налетели чтобы повязать нарушителей — пожалуй, можно уже возвращаться на Улариэ…
И в тот момент, когда я готовился уйти, полукровка вдруг сжал сквозь одежду укрытый под ней медальон. Нахмурился, сосредоточенно прислушался к чему-то, недоступному мне…
— Прошу прощения, но я вынужден тебя покинуть, друг мой. Мне только что сообщили о чрезвычайном происшествии, требующем моего присутствия: из крепости Элиавель, расположенной в мире Пьющего Камня, впервые за многие годы был совершен побег. Светлые эльфы пока не сообщили подробности касательно личности беглеца, но ты же понимаешь, столь дерзкое преступление требует самых решительных мер…
— Понимаю. Рожу только подлатать не забудь… друг мой.
Даркнайт Ирондель Янтарная
Я и забыла это ощущение всесокрушающей силы, характерное для моментов, когда сестра колдует не как девушка из хорошей семьи, а от души. В первый момент у меня засосало под ложечкой и заложило уши — отвыкла. Но организм приспособился, вспомнил, что всё это уже было.
Кокон ее магии окутал меня сразу же, как только мы шагнули в портал и Пьющий Камень с его климантиловой жилой остался позади, отсекая от всего мира и пряча: нам с Таурой не нужны были излишне назойливые гости, способные заглянуть к на огонек.
...на огонек темноэльфийского артефакта, который еще предстояло как-то снять.
Бешеные скачки из портала в портал — да не просто так, а внутри силового шторма, да с подвывертом и ступенчатой системой координирования — попробуйте-ка, повторите, господа преследователи, даже если вдруг сумеете поднять след!
Я закусила губу, пряча улыбку: истосковавшаяся за год Таура дорвалась до силы и откровенно отводила душу.
В какой-то момент бешеная свистопляска прекратилась, и мы вывалились из зоны нами же устроенного хаоса.
Остро запахло йодом и солью, и шум прибоя навалился разом со всех сторон. Мы стояли на высоком утесе, а перед нами, насколько хватало глаз, расстилалось море. Синее, серое, с прозеленью… Шумное, оно грохотало где-то внизу далеко внизу…
Я завертела головой, оглядываясь: скалы, заросшие мхом, плотный травяной ковер там, где траве было за что уцепиться, избушка, приткнувшаяся между камней… и — бескрайняя морская гладь вокруг.
— Это остров, — пояснила Тау, хмельным счастливым взглядом уплывая в расстилающуюся перед ней свободу. — Меловые утесы.
Мгновение молчания — долгая заковыристая фраза, в которой отчетливо слышны были гортанные звуки орочьих наречий.
А потом мир замер — и до нас докатился тревожный рев сирены, сменившийся мощной дрожью силы, волной, распространяющейся от единого источника. Магическое сердце крепости, где держали Тауру, Роше было климантиловым, не иначе: такую всесокрушающую мощь трудно объяснить чем-то другим.
Слитный выдох сестер — и короткое мгновение, растянувшееся в вечность моего ожидания и страха. Едва ощутимые движения силы: старшая Янтарная работала скупо и экономно. Умела, значит, и так.
Определить, что она делает и понять, насколько успешно, не удавалось, оставалось только ждать. Ждать стиснув зубы, отчаянно прося покровительствующие темным Звезды быть благосклонными к этим человечкам(?) и послать им удачи.
От напряжения всех душевных сил обострилось эльфийское чутье, шепнув, что Даркнайт спокойна и сосредоточена, а ее сестре страшно до потемнения в глазах, она готова на все и пробивать путь будет любой ценой.
Пиковый момент отметился критическим снижением магического фона — и его резким скачком.
Характерный энергетический узор межмирового, развернувшегося рядом — и нахлынувшее невыносимое облегчение: успели! Удалось!
Портал схлопнулся.
И с меня слетели контрольные чары.
По ощущениям — их сдернули с меня вместе с кожей.
Рядом поперхнулся от боли полукровка — приведенный в чувство тем же чудесным способом, он явно имел что сообщить мстительной Янтарной, но быстро вспомнил, где находится и заткнулся.
А потом время понеслось вскачь, а мы с полукровкой, не сговариваясь слаженным тандемом неслись с ним наперегонки: он, игнорируя свои раны, умело и стремительно затирал следы нашего присутствия, а я, подцепив контур перехода Янтарных, строил свой портал, пытаясь упасть на след сестер.
Тщетные метания: межмировое пространство гудело от точки открытия портала и докуда хватало чувствительности моего восприятия. Заклинание “Силовой шторм”, созданное с большим размахом, плевалось мешаниной помех, порождало множественное эхо, затирало следы и безнадежно искажало то, что еще не успело затереть.
Пришлось отказаться от идеи пуститься в погоню, задавив зудящий внутренний голос, требующий вернуть Нэйти в безопасность Алиэто-оф-Ксадель в срочном порядке, и уносить ноги, пока портал хоть как-то держится.
Первый прыжок дался тяжело — через портал, покореженный щитом Пьющего Мира, сквозь силовой шторм, по первым попавшимся координатам, взятым чуть ли не наугад, лишь бы подальше.
Выход среди посреди пустыни в безымянном мире, и пока полукровка затирал наши следы, добавляя хаоса в устроенный Янтарной бардак, я открывал новый переход, выбрав координаты уже осознанно. В столицу светлоэльфийского созвездия миров.
И сразу — прочь из этого места, едва дав Сомхэрлу время на зачистку, пока скачок, рискованный и наглый, не отследили светлые родичи.
Портал.
Портал.
Портал.
Серия хаотичных перемещений, по иронии судьбы, вместе с просевшим почти до дна резервом закончилась в Восьмом Гномьем. Мелкая морось над головой, серая слякоть под ногами и знакомые вывески вокруг… Для бегства я использовал места, случайным образом выхваченные из памяти.
— Кажется, сбили со следа… — хрипло пробормотал Сомхэрл, устало прикрывая глаза.
Я окинул его взглядом: небрежно обработанные Таурой Роше рваные следы от птичьих когтей на лице и левой руке снова начали кровить от нагрузок и чрезмерного колдовства, бурые разводы на лице, пятна на камзоле и в клочья рваный, окровавленный левый рукав.
С удовлетворением констатировав, что я пережил столкновение с бешеной птичкой куда достойней, я накинул на нас обоих иллюзию и щит от дождя, и предложил:
— Я знаю неподалеку приличный кабак. Там пристойная выпивка и персонал не умеет удивляться. Пойдем — у меня есть утешительный приз, — я подбросил и поймал магическое око, подобранное с поля боя и постыдного бегства.
— Вот же… Янтар-р-рная! — полукровка шипел сквозь зубы, и снова потрогал багровый рубец на щеке.
Обезболивание он наложил первым делом, так что шипение полностью относилось к личным качествам княжны, а не к ощущениям.
Было очевидно, что его личных умений не хватило, и обратиться за помощью к целителю все равно придется. Надеюсь, у него на примете есть кто-то надежный и не болтливый.
И, судя по тому, как долго не сходились раны, в итоге, так и не уступив до конца заклинанию, нанесены они были не только и не столько когтями — а значит, повреждена оказалась не только и не столько плоть.
— Хорошо она тебя отделала, — вино, принесенное рыжей хозяйской дочкой, покатилось по пищеводу, согревая. — Я-то думал, что у императора в тайной канцелярии сотрудники подготовлены получше!
— Талантище, чтоб её… — полукровка не подал виду, что моя колкость его уязвила, но она уязвила. — И ведь убить ее я мог. А безвредно скрутить…
Левую руку, ту, которой он закрылся от совы, Сомхэрл берег, старался не шевелить. Но в его голосе при этом всё равно была слышна досада, а не злость.
— Ты знал, что так будет, — констатировал я.
— Откуда? — и сделал глоток из огромной, в литр, кружки. — Орки не любят людей, шаманы не учат магов. Я понятия не имел, что эта… девушка из хорошей семьи умудрилась нахвататься шаманских техник!
Горячее вино, помогающее восстановить магические силы, мы оба тянули, кривясь и морщась.
— Я не об этом, — покривившись, я сдержал желание тоже потрогать залеченный ушиб на затылке.
Магическое око без валялось в миске в миске из-под хлеба — ну серьезно, где я здесь треногу для него найду?
Столкновение с моей головой (а вернее — с активной боевой защитой) не прошло для артефакта бесследно. Тонкие настройки сбились и воспоминая на нем сохранились отрывочными фрагментами, ничего к тому, что я и так подслушал, не добавив.
Но и для полукровки они откровением не стали — хотя он, не в пример мне, честно проболтался без сознания до побудки, устроенной Таурой Роше, девицей высоких гуманных качеств.
— Ты знал, что ее согласие — ложь.
— Знал.
— Тебе было выгодно, чтобы я провалился. Поэтому ты предупредил меня, но так, чтобы случайно не переубедить.
— Мэл, — Сомхэрл хмыкнул без малейших признаков смущения. — Я дружил с их отцом. У князя Янтарного была хорошая семья. Родители обожали своих дочерей — старшую, любимицу и гордость, и младшую, гордость и любимицу. Я не знаю подробностей того случая, когда погиб жених Даркнайт — там была мутная история, но я знаю, что он был из рода Лазуритового князя. Из старшей ветви третий десяток наследования! И если в итоге Лазурит не предъявил претензий за его смерть, а предпочел разойтись с Янтарем краями… это означает только одно: Лазурит, при всей мутности истории, очень не хотел огласки этого случая, — полукровка допил остатки своего вина и со стуком опустил на стол кружку. — Мне нужна Таура Роше. Мне нужно её добровольное, с полной отдачей сотрудничество. И это было бы невозможно, как только Таура Роше выяснила, что ее сестра не в Алых Башнях, а боги знают где.
Он пожал здоровым плечом:
— А тут ты так удачно подставился с этой провокацией. Оставалось только подождать, пока ты настроишь Даркнайт Ирондель против себя, выдернуть девицу при удобном случае и получить благодарность обеих. К тому же Таура Роше — человек прямолинейный, решения принимает быстро и приводит в исполнения без раздумий, а Даркнайт Ирондель умеет придерживать ее порывы… Договариваться с Таурой лучше всего имея Даркнайт посредником.
Ледяная волна ярости прошлась по хребту, и удержать звериный оскал удалось с трудом.
Но все же удалось.
Полукровка рассматривал меня с интересом — и Звезды знают, что он там видел сквозь маску спокойствия и равнодушия.
А потом он пожал плечом — одним, здоровым:
— Ну извини. Ты так в нее вцепился, что было сразу понятно — добровольно не отдашь.
Не добровольно — тоже не отдам. Никак не отдам. И сестрицу её бешеную ты тоже не увидишь, раз уж они идут набором. Как-нибудь переживу её в Алиэто-оф-Ксадель.
— Кстати, — с невинным видом уточнил полукровка. — Тебе не показалось, что для жертвы домашней тирании, бедная забитая Даркнайт Ирондель очень уж уверенно порыкивает на старшую сестру?
Переждав очередную волну бешенства, я негромко, но проникновенно и от души попросил:
— Иди в бездну, Тайернан Сомхэрл!
Пожалуй, счет побед снова качнулся в пользу полукровки.
Если, конечно, этот позор можно назвать победой.
— И ведь знал же, знал, что не спроста она согласилась, что обязательно что-то выкинет! — Тай досадливо вздохнул, и снова потрогал рубец, едва не зацепивший глаз и протянувшийся через всю щеку до нижней челюсти и нырнувший к горлу. — Щитами обвешался, настороже был. Ждал практически чего угодно — вплоть до того, что урожденная наследная княжна Янтарная неугодного подлеца заточкой в печень пырнуть попытается… Кроме вот этой ее шаманской рокировки!
Я усмехнулся и поднялся, прихватив с собой боевого друга одной прекрасной озаренной — магическое око. Резерв слегка восстановился, светлые до сих пор не налетели чтобы повязать нарушителей — пожалуй, можно уже возвращаться на Улариэ…
И в тот момент, когда я готовился уйти, полукровка вдруг сжал сквозь одежду укрытый под ней медальон. Нахмурился, сосредоточенно прислушался к чему-то, недоступному мне…
— Прошу прощения, но я вынужден тебя покинуть, друг мой. Мне только что сообщили о чрезвычайном происшествии, требующем моего присутствия: из крепости Элиавель, расположенной в мире Пьющего Камня, впервые за многие годы был совершен побег. Светлые эльфы пока не сообщили подробности касательно личности беглеца, но ты же понимаешь, столь дерзкое преступление требует самых решительных мер…
— Понимаю. Рожу только подлатать не забудь… друг мой.
Даркнайт Ирондель Янтарная
Я и забыла это ощущение всесокрушающей силы, характерное для моментов, когда сестра колдует не как девушка из хорошей семьи, а от души. В первый момент у меня засосало под ложечкой и заложило уши — отвыкла. Но организм приспособился, вспомнил, что всё это уже было.
Кокон ее магии окутал меня сразу же, как только мы шагнули в портал и Пьющий Камень с его климантиловой жилой остался позади, отсекая от всего мира и пряча: нам с Таурой не нужны были излишне назойливые гости, способные заглянуть к на огонек.
...на огонек темноэльфийского артефакта, который еще предстояло как-то снять.
Бешеные скачки из портала в портал — да не просто так, а внутри силового шторма, да с подвывертом и ступенчатой системой координирования — попробуйте-ка, повторите, господа преследователи, даже если вдруг сумеете поднять след!
Я закусила губу, пряча улыбку: истосковавшаяся за год Таура дорвалась до силы и откровенно отводила душу.
В какой-то момент бешеная свистопляска прекратилась, и мы вывалились из зоны нами же устроенного хаоса.
Остро запахло йодом и солью, и шум прибоя навалился разом со всех сторон. Мы стояли на высоком утесе, а перед нами, насколько хватало глаз, расстилалось море. Синее, серое, с прозеленью… Шумное, оно грохотало где-то внизу далеко внизу…
Я завертела головой, оглядываясь: скалы, заросшие мхом, плотный травяной ковер там, где траве было за что уцепиться, избушка, приткнувшаяся между камней… и — бескрайняя морская гладь вокруг.
— Это остров, — пояснила Тау, хмельным счастливым взглядом уплывая в расстилающуюся перед ней свободу. — Меловые утесы.