Ночь Огня

Я внимательно посмотрел на него.

– Что?!

– Так сказал Динеску, который лишился глаза. – Кай не моргал. – «Этот ребенок сумасшедший». Как вы думаете, Мэдден и того парня в доме убил?

Уилл и Дэймон промолчали, и я сообразил, о чем все подумали. Это напугало нас, но были ли мы расстроены поступками мальчика?

– Но именно из-за него план похитителей провалился, – сказал я Каю, понизив голос. – Не надо так. Плевать, что случилось с этими кусками дерьма. И тебе тоже стоит думать в таком духе.

Кай покачал головой.

– Майкл…

– Наш образ жизни порождает наших врагов, – заявил я. – А сила пугает людей. – Я по очереди встретился взглядом с каждым из парней.

В течение многих лет я не мешал им делать все, что вздумается, поскольку хотел, чтобы они приняли себя такими, какие они есть. Но я не собирался допускать, чтобы Кай корил себя за ошибки в воспитании: ведь если бы Мэдс ничего не предпринял, мы бы потеряли детей навсегда.

– Мы не изменимся, – добавил я друзьям.

Кай шагнул ко мне со свирепым выражением на лице.

– А что будет еще через десять лет, когда другой враг или ребенок врага снова подкрадется, чтобы застать нас врасплох?

– Они не захотят связываться с твоим сыном через десять лет, – пошутил Уилл.

– Не смешно! – прорычал Кай, не заботясь о том, что его услышат. – Мой ребенок…

– Вынужден был так поступить! – закончил я. – В случившемся нет его вины. Он сделал то, что делает любое животное на планете, когда кто-то угрожает его жизни.

Кай замолчал, но я пока не отступил. Я знал, что его изводит. Уже понял. Что, если когда-нибудь какой-то хулиган выведет Мэдса из себя? Вдруг он ввяжется в драку и причинит больше вреда, чем рассчитывал?

Что, если знания, полученные в додзё и у дедушки, вывели мальчика из-под нашего контроля?

Но ничего подобного не случится.

Никогда.

Мэдса учили не только тому, как драться, но и тому, когда нужно вступать в драку. Единственное, что меня нервировало, так это то, насколько лучше сражаться получается у него, чем у меня.

– А теперь давайте пойдем домой, зажжем огни на чертовой елке и уложим детей спать, – обратился я к друзьям. – Если повезет, слухи о том, что произошло сегодня ночью, распространятся как лесной пожар, и любой, у кого есть к нам претензии, дважды подумает, прежде чем нападать на нас или наших ребят.

– Да, черт возьми, – пробормотал Дэймон.

Дэймон и Уилл отошли от нас и сели в машины, в то время как мы с Каем задержались, глядя друг другу в глаза.

– Мы все присматриваем за ним, – заверил я Кая. – И растим его.

Кай должен знать, что он не один.

Он стиснул зубы.

– Твой сын сейчас мог оказаться за миллион миль отсюда, в нечеловеческих условиях для жизни, – напомнил я. – Но он спас себя и эту маленькую девочку и возвращается домой.

Мы учили солдат убивать людей, чтобы сэкономить пять центов на барреле нефти. Что бы Мэдс ни совершил сегодня ночью, у него не было выбора.

Наконец Кай опустил взгляд, тяжело выдохнул и кивнул.

Мэдс в безопасности. Остальное не имело значение.

Мы подошли к внедорожникам.

– Кто-то спрашивал про подарки? – воскликнул я, сев в машину и пристегивая ремень безопасности.

Октавия ахнула, а затем взвизгнула, напрочь забыв об инциденте и сгорая от нетерпения взглянуть, что же ожидает ее под елкой.

Забрав Атос и детей, мы повезли всю компанию обратно и вернулись в Святой Килиан, где нас ждал победитель охоты за сокровищами, готовый получить приз.

Детей повели наверх, чтобы искупать и переодеть в пижамы, ну а мы с Рикой остались с гостями и вручили приз Такеру Адамсу и его девушке Аманде Ли. Пока Давид оставался в «Понтифике» с Тэйлором и Каем, Дэймон и Уилл перенесли тело убитого парня из дома в ожидающий грузовик, чтобы Лев мог доставить труп коронеру.

Завтра нам предстояло разгрести целую гору дерьма.

И стараться вести себя тихо.

Прогремели аплодисменты, гости подняли бокалы с шампанским в поздравительном тосте, и примерно через сорок пять минут дом начал пустеть.


Дети кружили у елки высотой в четыре с половиной метра, зажигая свечи: ведь большинство огней в доме уже погасло. Ночной ветер завывал в укромных уголках и щелях старого здания.

Я стоял в стороне, наблюдая, как ребятишки открывают подарки, – за исключением тех, которые они сохранили для Рождества, – играют с новыми игрушками, показывают друг другу гаджеты и отбрасывают в сторону книги, которые мы старались положить каждому ребенку в попытке заинтересовать.

Кстати, Дэймон тоже держал в руках подарок, завернутый в коричневую бумагу, и рассматривал презент с таким взволнованным видом, словно не был уверен, что готов его распаковать. Между тем Октавия подбежала к скамейке у окна, плюхнувшись рядом с Мэдденом. Она перепачкалась в маркерах, которые родители прежде не решались давать ей в руки, а Мэдс рисовал новенькими карандашами в блокноте.

Присев на скамью, Октавия принялась болтать ногами.

Я обнял Рику, крепко прижимая к себе.

– Дети пришли в норму, верно?

Боже мой.

– Думаю, Октавия понимала то, чего не уясняли остальные, – рассмеялась Рика.

– И что же?

– Что ей не угрожала никакая реальная опасность.

Я посмотрел на детей. Мэдс, похоже, рисовал очередную птицу, а его двоюродная сестра взяла фиолетовый маркер и пыталась скопировать набросок.

– Яхту перехватили? – спросила Рика.

– Погода слишком плохая. – Я поцеловал жену в лоб, положив руку ей на живот. – Надо подождать до утра.

Я задавался вопросом, остался ли на яхте кто-нибудь еще или трое мужчин управляли ею самостоятельно.

Впрочем, плевать, я надеялся, что яхту вообще не найдут. Она проклята.

– Он говорил об этом? – поинтересовалась Рика.

Кто?

И тут я понял, что она имеет в виду Мэдса.

– Сомневаюсь, что он станет обсуждать произошедшее, – вздохнул я.

Кай, наверное, до смерти перепугался, но недавние события вряд ли даже отразились на его сыне. Чувство сопереживания у Мэдса совсем не такое, как у других.

По крайней мере, мне так кажется.

Я оглядел зал с разбросанной по всему полу разноцветной оберточной бумагой, мерцавшими на елке свечами, свисающими с потолочных балок золотыми и красными лентами. Зрелище было таким красивым, а за окном продолжал валить снег.

Завтра праздник продолжится. Будут и угощения, и катание на санках, и, возможно, мы даже поиграем в футбол. Если мы что-то для себя и поняли, так это то, что нужно ценить каждое мгновение, проведенное рядом друг с другом.

Обеденный стол ломился от сладостей, в камине пылал огонь, и Эмми завела пластинку. Я улыбнулся, крепче обнимая Рику и надеясь, что нам никогда больше не придется вляпываться в то, через что мы прошли сегодня.

А если кошмара не избежать, пожалуйста, пусть это будет через много лет.

Я все же не мог успокоиться.

Атос попыталась взглянуть на рисунок Мэдса, но мальчик отвернулся, и она взъерошила ему волосы. Затем отошла и забралась на подоконник в другом конце зала, потягивая пунш и чему-то улыбаясь.

– Чего он на тебя взъелся?

Дэймон вздохнул, достал сигарету из пачки и сунул ее в рот.

– Я испортил его дочь.

– Арион? – спросил Майкл. – По-моему, ты говорил, что у нее умственные способности как у ломтика чипсов «Принглс».

– Не эту, – пробубнил он, прикурив. © Пенелопа Дуглас.«Сумрак»

Мое сердце затрепетало, а к горлу подкатил ком.

– Много лет назад я заметил, как ты наблюдала за нами оттуда. – Я указал на то место, где сидела Атос, и вспомнил давнюю Ночь Дьявола. – Я пытался не обращать на тебя внимания, но ужасно хотел, чтобы ты осталась.

Рика склонила голову набок.

– А потом мы стояли вот здесь, когда я завязал тебе глаза и повел… – продолжал я.

– Ты хочешь сказать, толкнул меня.