Няня с большой дороги

Жрец поправил на лбу ленту и снова вошел в образ:

— Идем, невинница в чертоги не каменные, а лесные. Под куст бузины алой. Там через меня станешь ты женой Яромира-всезнайца.

Какой такой женой? Сдурел совсем что ли? Ишь, размечтался! Фиг тебе, а не невеста. Мне стало смешно.

— Нет, я никуда не пойду. Я на это не подписывалась.

— Тебе понравится, — заверил меня жрец.

Да неужели? Он что, серьезно думает, что я сейчас побегу за ним в кусты предаваться разврату? Какое, однако, у жреца самомнение!

— Нет уж, дальше продолжайте свои обряды без меня, — я сняла юбку и отдала ее ближайшей ко мне женщине. — К тому же я вам не подхожу. Я не невинница. В смысле не девственница.

— Это дело поправимое, — Павел слегка стукнул меня посохом в лоб. — Возвращаю тебе невинность, ладо.

— Что, все так просто? — удивилась я, нервно хихикнув. Посохом по лбу и снова девственница!

— Это дар волшебный, только мне даденный, — объяснил мне Павел. — Не физически, а духовно стала ты невинницей.

Судя по запаху, исходящего от жреца, он уже изрядно налакался самогона. И когда только успел, кобель похотливый?

— Короче, я в ваших игрищах не участвую. Ищите себе другую невесту, — заявила я, отступая.

— Не противься! — грозно произнес жрец, шагнув ко мне.

Сторонницы жреца разделились на два лагеря. Одни двинулись к нам, очевидно собираясь помочь предводителю. Другие сбились кучкой, недовольно перешептываясь. Моя кандидатура в невесты их не устроила.

Павел Романович протянул ко мне руку.

Ладно, сам напросился. Я отступила назад, выхватила из кармана газовый баллончик-пистолет. Направила его в сторону Павла-Елисея. Тот побледнел и замер на месте. Дамы завизжали, отбежали от меня подальше.

— Лучше не подходите, — слега рыкнула я и предупреждающе щелкнула курком.

— Сдурела совсем? — возмутился жрец, перестав окать и слегка протрезвев. — Я к тебе со всей душой. Это ж обряд такой.

— Да идите вы со своим обрядом куда подальше.

— Она его нарушила, прервала обряд! — загалдели женщины. — Не будет теперь у нас достатка. Не будет радости. Порушила вековой закон, все пропало, все пропало!

И мне с этими ненормальными предстоит возвращать домой. Они ж мне весь мозг вынесут своими причитаниями и упреками.

— Едем отсюда, — заявил Павел Романович. — Теперь надо все начинать сначала. Сколько я сил положил, сколько труда! И все разрушила тупая… — он осекся и скосил глаза на мой пистолет. Продолжить фразу Живород не решился.

Я поняла, что ничего сфотографировать теперь точно не успею. Жаль. Зря проездила. Следующий раз пусть Иванов ищет мне нормальных попутчиков, а не идиотов-сектантов.

Женщины с причитаниями бежали к автобусу. Предводитель подгонял их посохом. Как стадо овец.

— Быстрее, быстрее, прочь отсюда. Место осквернено. Нам надо очиститься.

Я тоже поспешила за ними. Обидно, что ничего сегодня не получилось. Подошла к микроавтобусу. Перед моим носом громко захлопнулась дверь.

— Оставайся тут, коза безмозглая, — крикнул мне в окно Павел Романович и погрозил посохом. — Пешочком пройдешься, не развалишься.

Не успела я и рта раскрыть, как автобус фыркнул, обдал меня выхлопными газами, рванул с места и скрылся в клубах дорожной пыли.

Вот это номер! Такого я не ожидала.

— Сектанты ненормальные! — в сердцах крикнула им вслед. — Придурки!

Я подняла глаза к небу. Солнце в зените. Жара. До ближайшей деревни километров пятнадцать, может и больше. Топать часа три. Хорошо хоть карту в смартфон скачала.

Я поправила на плечах рюкзак. Раз уж я тут осталась, то сделаю фотографии, а потом буду выбираться к людям. Туда, где есть мобильная связь и можно вызвать такси. А лучше попрошу Ника меня забрать. Ничего, отложит он свои дела ради меня. Не так часто я его о чем-то прошу.

Я вернулась к остаткам дома, загасила костер и начала фотографировать. Красиво тут, таинственно. Старинная липовая аллея ведет в темный лес. В ее конце когда-то был пруд. Надо дойти до него, посмотреть, осталось ли что-то или он совсем пересох и зарос.

Немного жутковато. Ведь я совсем одна. И как тихо. Только легкий ветер шумит листвой. Солнце пробивалось через кроны деревьев и кидало косые лучи на истертые старинные плиты площадки.

Продолжила фотографировать. Жаль, что все разрушено. А ведь когда-то давным-давно тут жили люди.

Неожиданно я услышала детский плач. Не поверила своим ушам. Но плач раздавался явственно. Может, тут где-то туристы?

По спине пробежал противный холодок. На руках выступили мурашки. В фильмах ужасов одинокие дети в лесу обязательно сулят что-то нехорошее. А тут еще и развалины. Точно как в американских хоррорах. На ум пришли зловещие призраки, кровавые маньяки. Первой мыслью было сбежать.


— Помогите! Помогите! — закричал жалобный голос.

Я, наплевав на страх, бросилась в ту сторону, откуда он раздавался.





Глава 10. Анастасия




Кусты больно хлестали по лицу. Я бежала на детский голос. Ребенок попал в беду. Надо скорее помочь.

— Эй, ты где? — закричала я. — Иду к тебе. Не бойся, сейчас помогу.

— Мы тут! — всхлипнул кто-то из зарослей бересклета. — А вы не баба-Яга?

— Нет, конечно. Нет тут никаких бабок-Ёжек.

— Были. Они громко кричали.

На меня из-за дерева испуганно смотрела девчушка. Она жалобно всхлипывала и размазывала по щекам слезы.

Кем я сегодня только не побывала. И невестой-невинницей и бабой-Ягой. Не знаю даже, что лучше.

— Нет, это были просто люди. Они пели песни, — постаралась успокоить я девочку.

— Так не поют, — заметила девчушка. — Они страшно кричали.

Девочка убедилась, что я не баба-Яга, и вышла из-за дерева. Ей было лет пять. Судя по одежде — городская.

— Помогите мне! — услышала я еще один детский голос.

Он шел словно из-под земли. Я огляделась и не сразу заметила в густой поросли остатки какого-то небольшого сооружения. От него сохранился только кирпичный подвал.

Видимо, это был сарай с ледником. Что-то вроде холодильника девятнадцатого века. Зимой его набивали льдом, а летом хранили продукты. Крыша у сооружения давно обрушилась, перекрытия тоже.

На дне довольно глубокого котлована стоял мальчишка лет десяти.

— Помогите мне, пожалуйста! — он сдерживался, но тоже был готов заплакать.

— Сейчас, — я огляделась, соображая, как его оттуда вытащить.

На дне котлована валялись обломки гнилой деревянной лестницы-стремянки. Похоже, парень начал по ней спускаться, и она обвалилась.

— Ты в порядке? — спросила его. — Кости целы?

— Да, немного поцарапался и все.

— Я позову ваших родителей, — это был самый простой вариант помочь детям. — Где они?

— Далеко… — заревела девчушка. — Мы потерялись…

— Не плачь, — я обняла ее, и она прижалась ко мне. — Сейчас придумаю, как достать твоего товарища.

— Это мой брат.

— Отлично, значит, сейчас достанем твоего брата.

Вынула из кармана платок, вытерла девочке слезы. Она продолжала всхлипывать.

— Теперь вам нечего бояться. Я отведу вас домой.

— Обещаете? — девчушка подняла на меня огромные синие глаза. Они смотрели доверчиво и с надеждой.

— Обещаю.

Сняла с плеч рюкзак, порылась в нем и достала небольшой топорик в кожаном чехле. Всегда беру его в лес. Может пригодиться.

Выбрала подходящее тонкое дерево среди зарослей. По длине должно достать до дна подвала.

Мальчишка оказался шустрым и ловким. Он вцепился в крону дерева, подтянулся, и я смогла вытащить его наверх.