Никто и звать никак

Глава 27




Ехать на коне было непривычно и неуютно, сперва я без конца елозила и с трудом держала равновесие, но постепенно довольно мерный ход коня дал мне возможность приспособиться и расслабиться. Руки Ригера лежали на поводьях, я, получается, сидела в кольце. В довольно надежном кольце.

— Не егози так, Калина. Это вопрос доверия всаднику. Ты боишься, что я не удержу тебя?

— Нет, мне просто непривычно…

— Надеюсь, тебе и не придется привыкать. У тебя будет нормальная коляска, кучер и…

— Ригер, прости, что перебиваю, но коляска, кучер, свой дом требуют денег.

— У тебя есть деньги, Калина. И совсем не малые. Их хватит очень на долго, если ты не начнешь тратить бездумно.

— Ригер, любая, даже самая большая сумма денег, она — конечна. Вот скажи, как ты собираешься дальше жить? Ну, сделаешь ремонт и купишь маме украшения и одежду. Ну, наймешь слуг… А потом? У тебя, ты сам говорил, почти нет земли. Или ты купишь деревню и будешь собирать налоги?

— Не знаю, Калина. Понимаешь, я с детства жил довольно бедно, но в семье есть родственник, двоюродный брат отца. Он был неженат и бездетен и всегда считалось, что я получу наследство после его смерти. Он был старше отца на шесть зим. Убежденный холостяк, скупой и занудный.

Я рассмеялась. Кажется, я уже знала, что будет дальше!

А главное, во время разговора я даже как-то забыла про коня и, пожалуй, нашла точку равновесия. Больше не было страха упасть, да и Ригер за мной присматривает.

— Почему ты смеешься?

— Ригер, я думаю, что твой дядя неожиданно женился и родил наследника.

— Уже двух…

— И что ты собираешься делать?

— Теперь, когда у меня есть деньги, возможно, я женюсь.

Я рассердилась! Ну что за… Женится, наплодить нищеты и бросить детей барахтаться так же, как он сам сейчас?

— Ригер, скажи, когда у тебя будет наследник, ты хочешь, чтобы он был контрабандистом?

— Я? Нет! Конечно — нет! Что за дурная мысль?!

— А что ты ему оставишь в наследство? К тому времени, как он подрастет, дом будет требовать нового ремонта, деньги ты истратишь на жизнь и хорошо, если хватит ему на учебу! И у него, в отличии от тебя, даже нет двоюродного дяди-холостяка. Даже надежды на это у него не будет! Кем он вырастет, Ригер? Пойдет пиратом, и будет зарабатывать работорговлей? Женится на престарелой, но богатой тётке? Начнет побираться по другим родственникам?

Я чувствовала, что Ригер злится.

— Прости, если я лезу не в свое дело, Ригер… Но я думала, что я твой друг.

— Ты мой друг, Калина. И дело уже не в спасении моей шкуры. Но я не знаю больше ни одного человека, на которого могу положиться так, как на тебя. Кто не предаст и не обманет. Я буду честен с тобой. Когда я уходил в город, я специально не стал брать деньги, ну, свою долю, с собой… Я думал так — деньги заставили Майва, с которым мы столько прошли вместе, воткнуть нож мне в спину. Я просто хотел знать, что будешь делать ты, если даже ножом… тыкать не нужно… Прости, но мне очень важно было это узнать. Я приношу тебе свои извинения, шталь Райза и клянусь — больше никогда и никаких проверок. Мне странно, что моим другом стала женщина. Да, это странно… Но тебе я верю во всем. Так что, да… Мне не приятен этот разговор, но ты вполне имеешь на него право. И скажи, считаешь ли ты меня своим другом?

Я помолчала… Что уж там, мы оба проверяли друг друга на «вшивость»… Но теперь, когда сняты сомнения… Дело даже не в том, что он может мне помочь легализоваться. Но он тот человек, кого не страшно иметь за спиной. Кому я верю…

— Да, Ригер. Ты — мой друг.

Я чувствовала, что нам обоим немного неловко от некоторой излишней пафосности момента…

— Давай вернемся к твоей женитьбе…

— Село дадут за женой. Мама давно уже выговаривала мне, что у меня нет семьи. И даже присмотрела невесту. Не слишком богатую и родовитую, но у меня и выбора особого не было. Хотя, я очень надеюсь, что Юрга уже вышла замуж. У нее тяжелый характер и жить нам было бы вместе трудно. Да и дома я не появлялся уже пять зим. Но ведь ты зачем-то завела этот разговор?

— Да. Я, так же как и ты, имею на руках хорошую сумму денег. Но в отличии от тебя, я не хочу замуж. Совсем не хочу… Поэтому, мне нужно думать, как сделать так, чтобы эти деньги не лежали у меня мертвым грузом, и не ждали, когда я потрачу последнюю монетку. Нужно сделать так, чтобы они приносили прибыль.

— Ты хочешь давать в долг под проценты?

— А так можно?

— Да, некоторые живут так. Но это считается не слишком достойным делом… Ты девушка, а там нужна своя маленькая армия телохранителей тех, кто будет собирать долги. Не думаю, что это хорошая идея.

— Нет, я бы не хотела этим заниматься. Просто из любопытства спросила. Я так понимаю, что моих денег хватит, чтобы купить село и жить там, собирая налог?

— Вполне. Можно нанять управляющего и просто получать раз в год деньги на жизнь. Тебе хватит даже на пару небольших сел. Конечно, желательно, чтобы земли были рядом друг с другом.

— Знаешь, Ригер, думаю, что не стану так делать. Я ничего не понимаю в деревенских доходах и выращивании урожая или, допустим, скота. Любой управляющий сможет разорить меня, а я и не замечу. Я предпочту жить в своем доме не слишком далеко от города и содержать мастерскую. Тогда мне не нужен будет никакой управляющий, я смогу за всем наблюдать сама.

— И какую же мастерскую ты хочешь? Это, конечно, не совсем обычно, но я уже заметил, что и ты не самая обычная…


— Еще не знаю. Мы же сможем пожить в столице несколько дней? Походить по магазинам и рынкам, посмотреть, что производят и что хорошо покупают.

Глядя на хозяйство, которое вели в замке, я понимала, что вряд ли уровень производства здесь очень высок. Примитивные механизмы, почти все работы делают руками. Хорошо бы, например, кружевную мастерскую или что-то подобное. Беда в том, что если на двух спицах я еще могла связать шарфик, спасибо бабушке, то вязать крючком не умела вообще. И каких-то глобальных знаний у меня не было. Конечно, я умею хорошо, даже отлично, готовить, прилично разбираюсь в стилях мебели и одежды, но это совсем не те знания, которые дадут хороший доход. Я даже шить-то толком не умею. Хотя, возможно, мне и не нужно шить самой? Нанять мастериц и придумывать фасоны? Но это нужно жить в столице и самой стать «модной штучкой». Ресторан? Опять же, столичный дом и личный присмотр… А это совсем не то, что мне хотелось. Если честно, я даже не знаю, на чем я смогу зарабатывать…

Так я и задремала, опершись на Ригера, под мерное покачивание на спине коня.

Ригер разбудил меня на окраине города, перебинтовал мне кисти рук и снова закинул на круп коня. Я оглядывалась и пыталась понять, где тот самый дом, в котором и расположен рабский рынок. Но не узнавала ничего вокруг. Да и видела я тогда очень мало что. Экскурсию по городу нам не устраивали…

К дому мы подъехали уже в сумерках и там меня ждало все, о чем я так долго мечтала.

Арендовал Ригер дом с прислугой, благо, среди них не было рабов. Конюх подхватил жеребца и увел его в конюшню.

— У тебя будет горничная, она поможет вымыться и не мочить руки.

— Мне нужна сметана, горячая вода и масло для рук. Подойдет любое растительное.

— Завтра мы купим все, во что ты ткнешь пальцем!

Я засмеялась…

думаю, за неделю я приведу руки в порядок. Рассаженная на скале ладонь уже зажила, мозоли я распарю и удалю, так же как и въевшуюся грязь и кутикулы, а пока можно побыть и «безрукой».

Четыре спальни, зал, большая кухня с поваром и двумя подмастерьями.

— Меньше домов не было, к сожалению. — Ригер виновато мотнул головой.

— Да и пусть. Не переживай. Нам нужно хорошо отдохнуть.

Ужин накрыли сразу, как только мы вошли. Жареное мясо и овощи, теплый хлеб, сыр, сладкие булочки и ягоды… Мне хотелось съесть все! Ригер отпустил прислугу и помогал мне сам, не забывая поддразнивать меня и обещать, что я обязательно лопну.

Пожилая горничная дожидалась меня в спальне, кланялась и спрашивала, чем может помочь. Для нее мы были богатыми иностранцами, потому мой говор и незнание некоторых слов ее не смутили. Мне натаскали горячей воды в блестящую медную ванну, Руфа, горничная, помогла мне раздеться и я выставила ее из комнаты, запретив входить, пока не позову. Сняла бинты и постанывая от наслаждения влезла в воду… С собой мы привезли некоторые вещи, например — все оружие, которое Ригер собирался потом продать. А я припасла несколько удобных шершавых камешков. Сейчас я терла распаренную кожу и понимала — неделя, ну две, от силы, и никто не поверит, что этими руками можно что-то делать. Кисти у меня маленькие и изящные, тонкие пальчики… Все поправимо!

Голову на ночь я повязала шелковым шарфом, дабы не возникало дурных мыслей по поводу моих волос. Ну, не в фате же мне спать! С бинтами я так же справилась сама, предварительно обильно смазав кожу рук каким-то растительным маслом, которое принесли с кухни.

Ночную сорочку Ригер, естественно, мне не купил, но мне уже было совсем наплевать. Я завалилась голышом на огромную кровать с чистым бельем, позвонила в маленький медный колокольчик и попросила вынести воду.

Что и как там выносили я уже не видела — сон сморил меня моментально.





Глава 28




Проснулась я с первыми лучами солнца и долго валялась в кровати, наслаждаясь её мягкостью и

чистотой белья. Окно в комнате было открыто, от нежданных посетителей защищено тонкой решеткой, а от мух и прочей летающей дряни — прозрачной шелковой сеткой с мелкими ячейками.

В доме стояла тишина, только где-то на улице изредка взбрёхивала дворовая собака. Но не слишком громко, так, скорее — для порядка. Навалявшись всласть, я решила не дожидаться горничной. Оделась сама, расчесала волосы и наконец-то разобрала их у зеркала на четкий пробор, скрепила два густых хвостика кожаными шнурками, заполнила сетку для волос шарфом и надела тот самый золотой обруч с тонкой фатой. Зеркало в комнате было просто роскошное, в полный рост, в широкой бронзовой раме с завитушками. Мне по-прежнему было интересно смотреть на себя. Голышом я не представляла чего-то особенного, так, тощенькая девица со слабо развитой грудью. Думаю, нормальная сытная еда это быстро поправит. А вот в одежде я рассматривала себя достаточно пристально. Платье нужно менять, и — срочно! Никакие шелковые шарфы не спасают положение полностью. Это платье шито на женщину с третьим номером, не меньше, оно мне великовато и это сильно заметно. Я похожа в нем на девочку подростка, которая утащила на примерку мамино одеяние. И серьги из клада тоже слишком взрослые и шикарные. На лето, на будни, стоит выбрать что-либо попроще. Но и совсем без украшений не обойтись.

Об этом я и говорила с Ригером за завтраком, оставив горничную в недоумении. Ей трудно было понять, как это барышня одевается сама, без помощи.

Девятый день периода был выходным. Ну, у свободных людей. У рабов выходных не бывает.

Руфа сообщила мне, с некоторым удивлением, что у нее выходные будут, когда закончится наша аренда. Она специально искала такую работу, чтобы копить дни и, изредка, навещать в деревне свою семью. А в выходной в городе устраивают самые большие торги, для приезжих купцов и местных.

Девятый день — это сегодня, так что тут нам с Ригером повезло. Ему тоже нужно купить багаж, обязательно плащ в дорогу, сменное белье и прочее.

Белилами я утром пользоваться не стала. Боязно портить хорошую кожу. Припудрила лицо и решила, что поищу на рынке крупу. Ну, где-то я читала про рисовую пудру. Думаю, любая белая крупа для этого подойдет. Ждать, пока появятся прыщи от местной косметики я не хотела.

Рынок, куда мы пришли с Ригером был просто огромен.

Тогда, с моря, городок показался мне маленьким, это потому, что он был изогнут и большая часть его скрывалась за лесным массивом. Порт был лишь четвертью города.

В Катиро, так он назывался, было большое количество лавок и магазинов, но в основном продуктовых. И мастерские по пошиву одежды, обуви, изготовлению оружия. При них тоже были маленькие лавочки. Остальным торговали в месте под названием «Ярмаан». Чем-то мне это слово напоминало русское — ярмарка. В выходной день все лавочники и владельцы мастерских спешили на Ярмаан.

Ряды делились на железные, глиняные, меховые, ювелирные, кожаные… Стройными параллельными рядами уходили в даль навесы. Их была масса. Но, чтобы дойти до них следовало пройти через центральную площадь. Здесь располагались рабские торги. Меня замутило…

— Калина, возьми себя в руки. Если хочешь — мы сейчас же уйдем…

— Нет.