Никто и звать никак

— Откуда ты знаешь?

— Когда твой отец отчаялся получить ещё ребенка и наследника — четыре угла твоего штарта окрасили в темный цвет. Так делают, когда родители стары и не ждут наследника, или когда единственный ребенок становится сиротой. Я не силен в штартах, но твой явно южный. На севере рисуют кольцо. В столичных архивах есть свитки, в которых есть рисунки и пояснения ко всем штартам. Думаю, мы сможем получить для изучения копии, или заплатить архивариусу. Но штарт явно не из нового поколения. Твоему роду минимум четыреста лет. Может и больше. Многогранные штарты у самых старых родов. Их вообще осталось не так и много… А изображение на твоем штарте женское. Раньше такое разрешалось, хотя и тогда было большой редкостью. Это значит, что титул у вас в семье передавался по женской линии, когда не было наследника. Кто-то из твоих женщин-предков был достаточно влиятелен, чтобы получить разрешение на это. И твой род начался с этой женщины.

— Так, а что… Что там изображено-то?

— Райза.

Ну вот, сразу же все стало понятно! Ну конечно, я принадлежу роду Райза, только вот это что? Рыбка, бабочка, ромашка?

— Ригер, что такое райза? Это же какой-то предмет?

— Это цветок, красивый, очень душистый, но с острыми шипами. Он растет в садах, но бывает и дикий. Если я увижу такой — обязательно покажу тебе.

Роза, что ли? Ну, или шиповник? Но уточнять я не стала, райза так райза.

— Значит, моё полное имя — Элиза Райза.

— Да, нам будет не так и сложно найти твои корни.

— Не будем торопиться, Ригер. И не забудь, меня зовут Калина. И, кстати уж, что такое райга?

— Райга? Я не уверен, это явно южный диалект. У вас там довольно много местных особенностей в речи. Но кажется, что на юге так обращаются к высокородным невестам от помолвки до свадьбы. Ты можешь зваться так, как ты захочешь. Имя — это личное. Но людям я тебя представлю как шталь Райзу.

— Понятно… В таком виде меня можно представлять только нищим на базаре…

— Давай поедим, Калина, и обдумаем, как мы вернемся в Вергию.

— А что, у нас есть выбор?

— Теперь — есть.

За едой мы довольно долго обсуждали, что и как лучше сделать. Ригер уговаривал меня пойти в город.

— Пойми, Калина, я не на столько отличный мореход… Если бы не было выбора — я бы сел за весла, конечно… Плыть довольно долго, сперва пять дней вдоль берега, потом, в самом узком месте, почти сутки по морю. Да и лодка принадлежала Забо. Мы, конечно, не поплыли бы на ней к Тарсу, но риск наткнутся на его знакомых и получить кучу неприятностей есть в любом месте побережья. А здесь, в Паусе мы остановимся в гостинице. Там будет нормальная еда и мы купим тебе приличную одежду. Сядем на корабль и через пять-шесть суток сойдем в Нивро, это столица Вергии. Оттуда можно нанять карету и ехать куда угодно. Ты, возможно, захочешь остаться там, хотя… лучше тебе поехать со мной. Молодой девушке не стоит жить одной. Это вызовет некоторое сомнение в ее нравственности… Да и сделку тебе оформлять будет сложно, если ты надумаешь купить дом. Думаю, что тебе нет двадцати пяти зим. Ты слишком молодо выглядишь.

— Ригер, а мои волосы? Ты понимаешь, что сразу, как только я войду, все увидят, что я — бывшая рабыня. Меня схватят и отдадут назад…

— Поверь, что я не «э-ди-вот»… Я уйду в город без тебя, куплю одежду и шелковую… Я не знаю, как это называется, такая полоска ткани, которую женщины скручивают с волосами вместе и обматывают вокруг головы. В платье из шелка и с такой штукой, если ты еще оденешь эти украшения, что мы нашли… Никому и в голову не придет заподозрить тебя. Но я клянусь, что не отойду от тебя ни на шаг. А уж рядом со мной моя двоюродная сестра всегда может чувствовать себя спокойно!

Это звучало очень-очень соблазнительно! Там можно вымыться в горячей воде, спать в нормальной кровати, еда, одежда… Возможно, до путешествия на корабле я успею привести себя в порядок и не выглядеть как бомж?

— Ригер, туда идти много дней, у нас почти нет еды, да и ходок из тебя…

— А вот как раз туда мы сможем поплыть. Если отойти немного от берега, там есть небольшое течение в сторону Пауса. Так говорили мои покойные знакомые… Так что мы будем плыть дня два не напрягаясь, потом пристанем к берегу, отдохнем и я пойду в город за одеждой для нас обоих…

— А еда и вода?

— В лодке есть бочонок, вода у нас будет. А еда… Сейчас мы пойдем к пещере, за вещами. Я чувствую себя нормально. Отдохнем немного оба и полезем за ракушками. Мы плотно поедим перед дорогой, возьмем порцию с собой в лодку на утро, на второй день доедим сухую рыбу. Если придется поголодать пол дня — ничего страшного не случится, поверь мне.

— Тебе очень нежелательно сейчас голодать.

— Я и не собираюсь это делать каждый день. Но если поплывем сегодня, то, думаю через двадцать дней уже будем в столице. И у нас будут каюты, и мы сможем двадцать дней заниматься с тобой языком. Пойми, это на много безопаснее, чем плыть со мной в качестве капитана в лодке.

И я сдалась… Это был очень большой соблазн. Кроме того, в гостинице, возможно, есть зеркало. Всё же, мне очень-очень любопытно, как я выгляжу.

Первый раз тогда у меня появилась и окрепла надежда. Да, я долго была комнатным цветочком на Земле, но в этом мире мне пришлось отрастить колючки. В описании Ригером цветка я даже увидела какой-то скрытый смысл. Цветок с шипами… Да, ромашкой я уже явно перестала быть…

Похлебка из моллюсков, которую Ригер сварил сам, была потрясающе вкусной и сытной. Но всё же я отговорила его отправляться прямо сегодня. Еще одна ночь на берегу ничего не изменит, зато мы нормально отдохнем и выспимся.

А утром, сложив все вещи в лодку, накидав лапника на дно и притащив наш убогий спальник, мы чуть не надорвались, спихивая лодку в воду. В конце концов мы вырыли до нее канаву, благо, что стояла она на песке, а не на камнях. Выплыли мы уже после полудня…





Глава 26




Мы плыли уже второй день. До берега расстояние было около километра, у нас оставалось достаточно воды в бочке и еще целая фляга, по паре кусков рыбы на завтра и всё бы ничего, но самым ужасным для меня оказалось то, что туалет на лодке не предусмотрен. Не то, чтобы я этого не знала… Ригеру, безусловно было удобнее, а мне приходилось выгибаться на настиле и каждый раз говоря ему, что уже можно повернуться, я чувствовала, что уши у меня полыхают…

Несколько раз нас обгоняли большие суда, но шли они гораздо дальше от берега, чем мы, и, похоже, никто из них не обращал на нас внимания. Погода была солнечная, и жара донимала, но не так сильно, как я боялась. Делать нам, в сущности, было совсем нечего, течение спокойно и не так уж медленно тащило лодку, поэтому мы с утра до вечера учили язык и я вникала в тонкости обихода той страны, где мне предстоит жить.


На третий день, через пару часов после полудня, Ригер взялся за весла — он заметил первые домишки на берегу. Вот подплыть к берегу было сложно, среди камней лодка просто не проходила. Наконец мы решили так: плывем рядом с берегом, ищем дорогу на скалу. Если подплыть не сможем, Ригер остается в лодке, я доплываю до берега и смотрю дорогу. Если нахожу — Ригер бросает лодку на волю волн и плывет к берегу. Если нет — я возвращаюсь и ищем дальше. Сперва он возмутился и собирался плыть сам, пришлось объяснять, что я не умею грести и могу не удержать лодку. А вот проплыть пару десятков метров при почти полном штиле — мне не сложно. Со второй попытки этот номер удался, хотя, отплывая первый раз я нервничала. У меня оставалась только связка серебра на шее и ножик на поясе. Даже мои сапоги оставались в лодке. Если Ригер надумает… Ну, возможно, убивать он меня и не хочет, всё же я спасла его шкуру, но помня о том, как он убил охотника, он вполне может думать, что мы в расчете. Плыть было всего ничего, метров тридцать до берега, и то, проплыв пять-шесть метров я увидела под водой камень, встала на него и, перепрыгивая с одного валуна на другой спокойно доскакала до берега. Оглянулась… Ригер терпеливо ждал, чуть пошевеливая весла, чтобы не сносило лодку.

Взобраться у меня не получилось. В одном месте нависал кусок скалы, который не вышло обогнуть. Я вернулась в лодку и во второй раз нам повезло. Я нашла выход на скалах и поднялась до самого верха. Лодку Ригер подогнал так, что стоя по пояс в воде мы перетаскали багаж на сухой камень, выглядывающий из воды как китовая спина. Прыгая по валунам, мы добрались почти до берега, а потом Ригер мощными бросками перекидал имущество на прибрежную гальку. И только тогда этот фон-барон сошел в воду и, наконец-то, промок.

Всё это было совсем не страшно и не сложно, скорее смешно. Я прямо чувствовала, как с моей души свалился камень. Есть из одного котелка и спать бок о бок с человеком, которому не совсем доверяешь… Надеюсь, больше в моей жизни не будет такого опыта.

Ригер нарубил дров и ушел.

Последние дни он чувствовал себя лучше. Пропала синева под глазами, уголки губ стали нормального цвета, а не как у покойника, перестал так быстро уставать, но я все равно волновалась, как и что сложится в городе. Мы честно разделили последние кусочки рыбы и есть мне уже хотелось. Ничего, осталось совсем не много терпеть.

Вернулся он через пару часов, неся с собой довольно крупную птицу, которую на ходу ощипывал. Вторая тушка, уже без перьев, болталась у него на поясе.

— Ригер, как ты ухитрился? Я думала, ты уже на полпути к городу и придешь завтра днем, с одеждой и прочим.

— Ну, я так и собирался сделать, Калина… Но знаешь, мне не нравится идея оставлять тебя одну на ночь так близко к городу. Кроме того, ты голодная, а эта цайга довольно большая. Нам хватит на двоих. Вторую мы съедим на завтрак и я уеду с утра. Тогда успею вернуться к вечеру.

— Я бы потерпела. Но знаешь, я рада, что ты вернулся. А как ты поймал их?

— Увидел и метнул нож. Вот вторую пришлось долго искать и отслеживать.

Ужин был просто роскошен. Я бы хотела еще хлеба или лепешек, но увы, все, что мы нашли в рюкзаке охотников уже было съедено. Печенку из обоих птиц я заставила съесть Ригера, чайной травы был старый запас. Хотя она изрядно мне надоела.

Привычно забравшись в спальник, я слушала его посапывание и не могла заснуть…

Интересно, а нормальные люди в этом мире что пьют? Ну, те, кто живет в городах и спит в собственном доме. Наверняка есть какой-то напиток, употребляемый всеми. Не знаю, понравится мне или нет, но я бы хотела попробовать… Сейчас, когда город и легализация были уже так близко, мне хотелось сразу всего. Нормальной еды и одежды, посмотреть на себя в зеркало и прогуляться по улицам города, зная, что рядом Ригер и я в полной безопасности. Посмотреть архитектуру и рынки, сшить себе, наконец-то, белье и приобрести сумку. Без вещей под руками я буду чувствовать себя неуютно. Думаю, со временем это пройдет, но пока я обязательно буду носить в сумке малый набор для выживания. Немного денег, хороший нож, катушку с ниткой и всякие мелочи. Может быть, стоит еще купить пару рыболовных крючков? Слишком страшно было все это воровать и ценность этих вещей не была равна их стоимости. Я научилась видеть ценность, а не стоимость вещей.

Утром, после завтрака, Ригер ушел в город. Вся его одежда была вычищена, сапоги натерли вытопленным жиром, тем самым, который получили из остатков соленого сала. Жир он смешал с золой и теперь они просто сияли. Куртка, конечно, была потрепанной, хотя я лично отполоскала от нее всю кровь и зашила еще в пещере, не слишком аккуратно, грубыми стежками, да и рубаха была пусть и чистая, но простая, солдатская. Ну, не тянул он на высокородного барина! Тот красавец в замке, молодой хозяин — сразу видно было, что не простой человек. Хотя, не все же высокородные богаты. Возможно, что положение немного спасал меч, тот самый, которым был убит предводитель.

Я заставила его не один раз повторить список вещей, которые мне понадобятся, но у него была отличная память и он ни разу не сбился.

После его ухода притащила к костру два полных котелка с водой, закипятила и понесла к ручью. Кусок мыла украденный Диком совсем истаял, но еще на один раз мне хватит. Не должна высокородная дама, шталь Райза, пахнуть потом и костром…

Ригер вернулся после обеда, когда я уже начала нервничать. Нет, я не боялась, что он бросит меня, тем более что почти все деньги и украшения остались здесь, он взял с собой только две связки серебрушек и десяток золотых. При этом, слегка смущаясь, сказал:

— Я постараюсь не сорить деньгами, но места на парусниках стоят дорого.

— Ригер, не извиняйся. Никаких денег не жалко, если они помогут покинуть эти про‘клятые земли…

Но мысли о том, что его возвращение к людям могло пройти не так гладко, как хотелось бы, меня пугала. Я помнила свою полную беспомощность, когда стала рабыней, помнила судно с покатыми стенками и воняющий мочой влажный матрас… А если с ним случилось что-то подобное?! Как, ну как я его буду вытаскивать?!

Он вернулся, ведя в поводу груженого тюками коня. Я вскочила ему на встречу…

— А ты похорошел за это время!

— Я старался — рассмеялся он в ответ — думаю, сейчас и ты похорошеешь!

На нем был красивый черный колет, кремовая рубашка из тонкого шелка, черные брюки и новые сапоги. Ворот рубахи был распахнут и на шее повязан шелковый синий платок.

— Я знал, что ты волнуешься, но думаю, что купил все, что требовалось. И мне не понравилась гостиница, поэтому я снял небольшой дом. Через шесть дней судно, на котором мы поплывем, отходит. К сожалению, это грузовой корабль, но там есть отдельные каюты, пассажиров они тоже берут. Придется ждать, пока хозяин закупится товаром.

Но я уже не слушала его, а жадно потрошила тюки с грузом… Первое, что мне было необходимо, лежало в середине тюка, обмотанное в кучу тряпья. Довольно большая шкатулка из резного дерева, внутри — бархатная алая обивка и на ней, атласными бантами закреплено зеркало. Не самое большое, размером с тетрадный лист, в металлической раме с цветами, завитками и листьями, но я схватила его и наконец-то увидела себя!

Молодое очень загорелое лицо, светлая полоса на лбу — от шнурка, которым я скрепляла волосы. Идиотка, надо же было сообразить, что лицо загорит! Лицо миловидное, но не кукольное, узкое, с маленьким подбородком, каре-зеленые глаза, темные брови и ресницы, волосы, я думаю, цвета горького шоколада, но сейчас — выгорели и цвет, скорее, каштановый. Прямой нос, не слишком большой, но и не крошечный, самый обычный. Губы — да нормальные у меня губы, ну, разве что нижняя чуть толще верхней и кажется, что я ее немного выпятила. Красивый лоб у меня. Чистый, без морщин. Да и кожа гладкая, ни веснушек, ни прыщей нет, над уголком верхней губы — приметная маленькая родинка, такая черная, бархатная, как мушка. И тонкий белый шрам на загорелой шее… Думаю, когда загар сойдет, его, практически, не будет видно. Тот жирный противный старик был мастер своего дела.

Я рассматривала себя с большим интересом, но Ригер не дал мне заниматься этим слишком долго.

— Калина, если ты не поторопишься — мы рискуем остаться здесь еще на одну ночь. Мы и так доберемся до жилья уже в сумерках…

На то, чтобы привести себя в порядок мне понадобился почти час.

Кожу я, внутренне содрогаясь, намазала белилами. Даже если это те самые, пресловутые, свинцовые белила, то думаю, за несколько дней я не изуродую себя и не отравлюсь. Я старалась наносить их максимально тонким слоем, лишь бы приглушить загар. И сверху — тонкий слой пудры. Не представляю, из чего ее делали, точно знаю одно — пользоваться местной косметикой я буду только сейчас и только для маскировки. В интернете, помнится, было полно статей на тему корсетов, свинцовых белил, мышьяка и белладонны, которые гробили средневековых красавиц.

Для волос Ригер нашел мне потрясающую вещь, просто потрясающую! Золотой обруч, который закрывал белую полоску кожи на лбу и имел сзади сетку для волос. К нему крепилось белое полотнище полупрозрачной ткани с тонкой вышивкой по краю, этакий покров, напоминающий фату. Замечательная штука! Он заметно расслабился, когда я похвалила его покупку. Шелковое синее платье со шнуровкой на груди, от выреза горловины до талии, оказалось безнадежно велико в лифе, тут мне Ригер явно польстил. Наплевать, он привез еще и пару шелковых шарфов, побоявшись, что модный венец, который уговорил его купить ушлый торговец, мне не понравится. Так что один из шарфов уютно свернулся клубками у меня на груди, заодно добавляя мне веса. Второй шарф, цвета горького шоколада, я засунула в сетку для волос, он даст необходимый объем. Кожаные черные туфли не слишком подходили к платью, но всё это были такие мелочи, по сравнению с тонкой батистовой сорочкой, нежно ласкавшей тело! Трусов, увы, просто еще не изобрели…

Я не видела себя в полный рост, но, когда вдела в уши серьги из клада, и, сильно волнуясь, позвала Ригера, он удивленно присвистнул и одобрительно кивнул.

— Пора ехать, Калина. Ты выглядишь прекрасно. Никому и в голову не придет рассматривать тебя слишком пристально. За такое непочтение к даме можно и вызов на дуэль получить. А руки забинтуем уже у города, сейчас тебе так будет не слишком удобно.

— Мы поедем на коне?

— Да, и не бойся. Здесь уже достаточно троп и я буду держать тебя. Ничего не бойся…