Николай Второй. Трилогия

Но в первую очередь надо сформировать свою команду и структуру контроля, а лучше всего две структуры, которые будут конкурировать между собой. Этим вопросом надо озаботиться отдельно, так как от этого будет зависеть моя жизнь напрямую.

Ещё вопрос подготовки к войнам, которые непременно произойдут. Надо начинать изучать те новшества, которые можно начинать внедрять уже сейчас. Сделать упор на автоматическое оружие и наличие нормальных боеприпасов, а это опять деньги.

Где взять огромные суммы денег, это, наверное, первостепенный вопрос. Можно попробовать создать финансовую пирамиду, ведь они пока неизвестны в этом мире. Главное, вовремя забрать деньги и не засветиться при этом.

В таких размышлениях я проделал весь путь до Москвы и только там позволил сделать остановку и отдохнуть перед прибытием в Петербург. Надо было подготовиться к встрече с семьёй.

Глава 14. Родственники.





Чем ближе люди по родству,

тем более острое чувство вражды питают друг к другу.

Публий Корнелий Тацит

По прибытии вечером в Москву мы остановились в гостинице, принимать приглашение погостить у родственников я не стал. Виктор Сергеевич расположился со мной в одном номере на шесть комнат. После постоянной гонки было непривычно никуда не бежать с раннего утра, поэтому я дал себе возможность насладиться отдыхом и хорошенько отоспаться. Когда я встал и сделал разминку, ко мне зашёл Виктор Сергеевич и сообщил:

— Мы приглашены сегодня на обед к Великому Князю Сергей Александровичу, недавно назначенному губернатором Москвы.

Увидев моё неудовольствие на лице, он добавил:

— Ваш отказ будет неправильно понят, и нам с вами желательно посетить обед, тем более, там будет его супруга Елизавета Фёдоровна, старшая сестра Алекс. Мне кажется, тебе нужно пообщаться с ней и узнать последние новости, как обстоят дела у твоей возлюбленной.

— Мы уже обсуждали этот вопрос, и я не хочу к нему возвращаться, а по поводу обеда, раз ты говоришь, что надо сходить, то так и поступим.

После завтрака мы, совершив небольшую прогулку по Москве, в сопровождении уже привычных мне казаков и солдат охраны отправились в усадьбу в Ильинском, где и проживал князь с супругой.

Усадьба выглядела презентабельно, огромный двухэтажный дом просто утопал в зелени, строение было просто громадным, нас встречал сам Великий Князь с супругой, и после обоюдных приветствий мы отправились в большую гостиную, где уже был накрыт стол.

Обед проходил в дружелюбной беседе, но серьёзных тем мы не касались, когда же после обеда подали чай, то Елизавета Фёдоровна, не удержавшись, поинтересовалась:

— Николай, могу я поинтересоваться, что же на самом деле произошло с вами в Японии? Слухов ходит столько, что мы не знаем, каким из них верить. Говорят, что вас зарубил японский самурай, а потом вас повезли в Токио, чтобы отпеть в новом Храме, но на третий день, когда вас туда привезли, вы воскресли прямо во время отпевания.

— Половина из того, что говорят, правда. Меня действительно зарубил самурай, не согласный с политикой властей, но Господь не принял мою душу, сказав мне, что ещё рано, и вернул меня в моё тело. Правда, перед этим он показал, что произойдёт с Россией и с Романовыми, если ничего не поменять, — ответил я и сделал большой глоток из кружки с чаем.

— А что произойдёт такого с Россией и Романовыми? — спросила она.

— Царь Соломон сказал одну мудрую фразу «Многия знания — многия печали». Вы, действительно, хотите это знать, ведь пока вы находитесь в неведении, то и никто не спросит с вас за эти знания?

— Вы хотите сказать, что судьба России ужасна? Но тогда вы тем более должны поделиться этими знаниями со всеми.

— Вы знаете про французскую революцию? — спросил я и, дождавшись кивка, продолжил, — Так вот революция в России будет в разы страшнее и в сотни раз кровавее. Около двадцати миллионов человек умрут от голода, нищеты, будут расстреляны, повешены, похоронены живьём. Как вам такие знания? Я видел столько мерзости и крови, что вам даже и не снилось, — ответил я.

— А что же с родом Романовых?

Изведут всех под корень: и взрослых, и детей, большинство умрёт мученической смертью.

Вашего супруга, к примеру, взорвут бомбой, вас через десяток лет живьём сбросят в шахту вместе с некоторыми Князьями и замуруют там. Меня с Алекс и нашими детьми расстреляют в подвале дворца купцов Ипатьевых, а останки сожгут в костре. Как вам такие знания? — сказал я и, встав, подошёл к окну, уставившись на раскинувшийся перед ним парк.

Великий князь и его супруга застыли в молчании, пытаясь осмыслить всё, что я им сказал.

В этот раз не выдержал Великий Князь и надсадно спросил:

— Но как же так? Куда же смотрела армия? Жандармерия? Да, и в конце концов, почему дворяне не заступились?!

— А как вы думаете, кто затеял революцию?.. Интеллигенция, промышленники, Великие Князья, солдаты и матросы, да собственно кто в ней только не участвовал. Все хотели перемен, лучшей жизни для себя… а в итоге к власти пришли те, кто смог утопить страну в крови и, не взирая на мнение большинства, заставить всех выполнять волю кучки людей, которых купили и спонсировали наши бывшие союзники и враги. Сильная Россия, оказалось, никому не нужна. Уже сейчас во многих странах зреет вопрос, как её разделить и сделать из неё колонии западных государств, — ответил я, развернувшись к ним, а потом прошёл и сел на своё место.

— Но ведь что-то надо делать, как-то бороться с этим. Надо всё рассказать царю, — начала перечислять Елизавета Фёдоровна.

— Папа уже серьёзно болен и через несколько лет умрёт. Я не уверен, что смогу ему в этом помочь. То крушение поезда, когда он всех нас спас, не прошло для него бесследно. А бороться, действительно, надо и очень жёстко. Лучше повесить тысячу мерзавцев, чем потом похоронить миллионы глупцов, последовавших за ними. Не могу сказать, что все их лозунги и требования были неверными, но средство достижения цели было неприемлемо. Россия созрела для перемен, и избежать их не удастся, но вот провести эти перемены мирно, практически бескровно… к этому следует стремиться. Я, конечно, всё расскажу отцу, и, возможно, он даже поверит мне, но что он может сделать в одиночку?! Гвардия, опора трона, погрязла в пьянстве и разврате. Рабство в России так и не удалось побороть, сословное расслоение только увеличивается из года в год. Земельная реформа, которая должна была освободить крестьян, постепенно загоняет их в нищету. Дворянство уже давно перестало выполнять свою функцию и не является более опорой трона и России. Крупные промышленники хотят большей власти и не хотят зависеть от чиновников, они хотят равноправия с дворянством. Еврейский вопрос никто не хочет решать, а в обществе нарастают антисемитские настроения.

Вопросов назрело очень много, а решать их никто не спешит. Вы, конечно, можете посчитать меня безумцем, но лучше бы это было так, — высказался я эмоционально и налил себе ещё одну чашку чая.

Мы долго сидели так в тишине, я пил свой чай, а остальные были погружены в собственные мысли. Но, в конце концов, Великий Князь не выдержал и спросил:

— А что в таком случае могу сделать я, чтобы не допустить этих страшных событий? Чем я могу вам помочь, чтобы страна смогла избежать этих страшных событий?

— Один вы ничего не сможете сделать, но вместе мы можем попробовать, если и не спасти Россию, то хотя бы уменьшить потери. Сделать так, чтобы в стране не начался голод. Избежать войны как на западе, так и на востоке. Не допустить прихода к власти фанатиков и предателей. В первую очередь наладьте работу жандармерии, чтобы она пресекала работу различных вольнодумческих собраний и кружков. Займитесь бытом простых рабочих и требуйте от промышленников сокращения рабочего времени, улучшения условий труда. Займитесь лично положением наибеднейших крестьян. Если наделов уже не хватает на общину, помогайте переселять их на Дальний Восток, тем самым высвобождая дополнительные посевные площади для самой общины. Отбирайте молодых кадетов, курсантов и студентов, для которых слово Россия — непустой звук, и формируйте из них патриотически настроенных помощников, которые смогут помочь вам выявлять искоренять заразу вольнодумства и всеобщей свободы. Я вам пришлю в скором времени перечень мер для пресечения революционных движений и вольнодумства. Но бороться с этим надо, не только запрещая, но и устраняя сами причины возникновения недовольства. Я постараюсь разработать национальную идею, которой надо будет увлечь массы и которую надо будет распространять в обществе. Предстоит очень много работы, но, если этого не сделать, то нас просто сметут, толпы необразованных крестьян, которые поверят лозунгам всеобщего равенства и братства, а потом сами же и будут загнаны на свои земли в качестве рабов без права выражать своё мнение и работать за галочку в тетрадке. Но самое главное, что всё, что я вам сказал, должно остаться только между нами. Эту информацию нельзя сообщать вообще никому. Чтобы ей не смогли воспользоваться наши противники. Увеличьте себе охрану, перемещайтесь только в бронированной карете, охрану постоянно тренируйте на отражение нападения людей с пистолетами и с ручными бомбами. Поверьте, что война уже началась, война против Самодержавия. Деньги уже давно выплачиваются для создания в нашей стране различных подпольных кружков и тайных обществ. Сейчас уже становится модным, принадлежать какому-нибудь тайному обществу. Везде начинают проталкивать идеи социализма и коммунизма. В различных литературных кружках уже давно обсуждают, что России нужен другой царь, что крестьяне и дворяне должны быть равны в правах. И поверьте мне, я сам, лично, готов поддержать многие из этих идей, но не методы их достижения. Вот, к примеру, вы, Елизавета Фёдоровна, должны непросто открывать благотворительные общества и монастыри. А ещё и заниматься просветительской работой среди молодёжи. Пытаться в них развить патриотизм и служение родине, в том числе и царю.

Вам, князь, это тоже необходимо сделать. Набирайте беспризорников, малоимущих, безграмотных крестьян из семей, где наблюдается голод. Лично занимайтесь их воспитанием, а как только появятся признаки вольнодумства, гасите их в самом зачатке, перевоспитывайте этих людей всеми правдами и неправдами. Вспомните опыт турок, которые набирали в православных семьях детей и воспитывали из них янычар, ярых противников христианства. Берите этот опыт за основу и распространяйте его по всей губернии. Я знаю, что это непростой путь, но другого шанса у России нет.


— А как же духовенство и верующие допустили это всё? — перебила меня Елизавета Фёдоровна.

— А с верой будет отдельная война. Церковь давно уже нуждается в реформировании. Многие учения её устарели и даже местами ошибочны. Расслоение в среде священства ненамного меньше, чем в гражданском обществе. Придёт время, когда священников будут отправлять в тюрьму, а затем и убивать вместе с семьями. Тёмные времена надвигаются на нашу страну, и мы не имеем права остаться в стороне и пустить всё на самотёк. Весь мир ждут огромные потрясения, — ответил я ей.

— Но вы говорили о войнах, которые будут в скором времени, это… действительно так? — спросил князь.

— Да, вначале война на востоке, которую мы проиграем, но которую, я надеюсь, мы сможем свести хотя бы к ничьей.

Война на западе, унёсшая миллионы жизней и закончившаяся революцией и отступлением, но позволившая нашим союзникам, профинансировавшим эту революцию, победить в этой войне, заплатив за победу жизнями русского солдата.

Мы проговорили до глубокой ночи, при этом Виктор Сергеевич практически не вмешивался в нашу беседу, больше слушая нас. Мы обсуждали разные мелкие детали, и я разъяснял непонятные им моменты. Перечисляя различные факты, которые я помнил из своей жизни. Уже поздно вечером мы расстались, и мы с моим адъютантом отправились в свой гостиничный номер, нас сопровождали мои казаки и охрана. Я наотрез отказался оставаться переночевать у Великого князя.

Глава 15. Дорога в Петербург.





Я люблю белый Петербург, снежную зиму,

лёгкий бег саней по широким проспектам,

огромную, скованную льдом реку и мрачные дворцы.

Г. Леру

Мы ехали молча, но в итоге Виктор Сергеевич не выдержал и завёл разговор:

— Я до сих пор не могу поверить, что всё, что вы говорите, может случиться с Россией. Ведь вот она, вокруг нас, сейчас мирно спит, и никакой войны нет. Никого не убивают, брат не идёт на брата, никто не идёт на нас с войной, не гремят пушки. Мир и покой.

— Вы глубоко ошибаетесь, Князь, — выделил я последнее слово. — Война уже давно идёт. За умы, за мысли, за убеждения. И мы уже проиграли эту войну. Даже если мы сейчас начнём ей противостоять, то будем всегда только догонять и в любом случае проиграем. Как сказал один из великих: «Не можешь победить, возглавь!», вот принцип, которым мы будем руководствоваться. Победить революцию, когда она началась в умах людей, подпитывается деньгами, межклассовым разграничением, насилием, бедностью, безграмотностью — невозможно. Мы должны возглавить эту борьбу. Дать людям то, что им необходимо, чтобы почувствовать себя человеком. Работу и достойную оплату. Свободу и ответственность за других. Равноправные законы и их применение, не взирая на чины. Грамоту и желание учиться. Сделать из стада достойных Граждан Российской Империи. Поменять придётся всё! И лучше это сделать самим, чем обезумевшая толпа вначале всё разрушит, а потом на пепелище будет строить неведомо что, которое в итоге рухнет и погребёт под собой всех.

Пока мы разговаривали, наш путь пролегал мимо дорогого ресторана, тут нам предстала картина, когда какой-то подвыпивший, то ли купец, то ли помещик, охаживал плетью извозчика, а тот не решался ему возразить.

Я махнул рукой, и меня поняли без слов, развернув коляску к месту инцидента. Махнул рукой ещё раз казакам, указав на купца. Те, соскочив с лошадей, быстро скрутили обоих и подвели к нам и заставили их пасть на колени.

— Что здесь происходит? Кто такие?..

Первым ответил купчишка, Иван Васильевич Сидоров.

— Купец — я, вот проучаю лодыря. Везти меня отказывается, вот я его плетьми и взгрел немного, Ваше Сиятельство, — нагловато сказал купец, явно перебравший водки.

— А ты? — спросил я у извозчика.

— Семён — я. Большаков, Ваше Сиятельство, — сказал извозчик и молча уставился в землю, не ожидая ничего хорошего от встречи с нами.

— Сказать что есть, или правду купец говорит? — спросил я.

— Сказать-то есть, да только кто же мне поверит, — ответил он, не поднимая глаз.

— А ты не думай, поверят или нет, ты сказывай, только как есть на самом деле, по что купца вести отказываешься? — спросил я, уже начиная испытывать нетерпение, — или из тебя ответ клещами тянуть надо?

— Правду, говорите, ну так сами просили. Намедни я этого купца два раза возил, и он ни разу не заплатил, сказав, что потом рассчитается, да так и не рассчитался. А сегодня опять мне говорит: Вези меня за так или бить прикажу. Я и отказался, сказав, что за прошлые разы не плачено. Он за плётку и схватился, ток я уже слыхал, что кто перечить ему начинает, потом в холодную сажают. Вот и терпел, всё одно, правды не добиться, — сказал он как-то обречённо.

— Да что с него станется, подумаешь, прокатил с ветерком, перебьётся. Денег ещё ему давать. Бывшему холопу, — пробурчал купец.

— И сколько должен за извоз купчина?

— Рупь и два, того три получается, — очень робко и с надеждой в голосе сказал Семён.

— Игнат, — кликнул я молодого казака. Посмотри там у злодея, чем расплатиться есть?

Игнат, шустро ощупав купца, вытащил кошель и, раскрыв, вытащил пять рублей, мельче денег в кошельке не было. Я кивнул на это, и он передал их Семёну, который полез было искать сдачу, но я сказал:

— А лишка за побои, — сказал я и, посмотрев на купца, который не понимал, что происходит, кивнул Игнату, сказав, — А этому всыпь пяток плетей, чтобы в будущем неповадно было людей обворовывать. Жаль, не по Ярославовой правде живём, отрубить бы ему руку за воровство или по-Петровски — выжечь клеймо на лбу — вор, чтобы все знали, что человечишка с гнильцой.

Купец рухнул перед коляской и запричитал:

— Не губите, Ваше Сиятельство, бес попутал, — пошутил я.

— Ну вот и мы пошутим, — сказал я и кивнул казакам. Они в один миг стянули, верхнюю одежду и прямо на мостовой, отмерили плетью по спине пяток раз.

После чего по кивку все возобновили движение.