Николай Хмурый. Война за мир
Часть 12 из 31 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
1925 год, 3 июня
Силы Альянса решили взять хоть какой-то реванш в морских баталиях. После того как их унизили, наголову разгромив в Ютландской и Панамской битвах, требовалось сделать хоть что-то, чтобы реабилитироваться. Прежде всего в глазах обывателей. Эти новости было не утаить. И такие острые удары начали резко портить настроение и боевой запал. Если в первые дни войны за счет непрерывных победных реляций в газетах и на радио люди оживились и даже начали шутить про колосса на глиняных ногах, то теперь обыватели напряглись. Особенно в свете мрачных новостей из Силезии.
Да, руководство Альянса продолжало бодро рапортовать об успехах, рассказывая про очередной бой за домик лесника, который удалось занять «после тяжелых боев». Руководство просто «спамило» позитивными новостями, стараясь создать благоприятный, позитивный и в целом патриотичный дух. Однако общее настроение неуклонно падало.
Стали то тут, то там появляться разговоры о том, что зря «в верхах» эту войну затеяли. Да еще так грязно. О том, что в день начала войны на Императора было совершено покушение, уже знали все. И связать столь элементарные факты мог даже укушенный идиот, одержимый отчаянно дежурным патриотизмом. Разнились оценки. Поначалу кто-то говорил, что в руководстве Альянса молодцы, классный трюк придумали для внезапности; кто-то, что такое нападение – плохая идея, ибо нарушает обычаи ведения войны и развязывает руки Империи Востока. Теперь же, потихоньку, настрой начал смещаться в пользу второго мнения. Ведь с наскока победить не удалось. А значит, что? Все плохо. Это значит, что их ждала долгая и мучительная война с непредсказуемым исходом. Хотя, впрочем, кое-кто уже этот исход продвигал в формате лозунгов: «Шеф, все пропало!»
Требовалось сделать хоть что-то. Срочно. И непременно позитивное, внушающее надежду. Вот руководство Альянса и решилось на совершение нападения на базу ВМФ Империи в Штеттине. Для чего отправило «на дело» все свои подводные лодки среднего и крупного размера.
Тихо вышли. Ночью.
Тихо шли.
Тихо собрались в точки рандеву.
Тихо двинулись дальше.
Стараясь всячески не привлекать к себе внимание вообще никак.
Датские проливы они прошли ночью, под шноркелями. Всем скопом. Ведь дымы в темноте, тем более от дизелей, было не обнаружить. Но уже утром, на выходе в Балтийское море, подводные лодки Альянса ждал сюрприз.
Оказалось, что Датские проливы, запад Балтики и часть Северного моря непрерывно патрулировали дирижабли типа «Колибри». Болтаясь одиночными наблюдателями на приличной высоте. Едва-едва выгребая против ветра и удерживаясь на месте на самом малом ходу, они всячески прикидывались то ли тучкой, то ли облачком.
Обычным, ничем не вооруженным глазом с такой высоты ничего не заметить. Но эти дирижабли были вооружены и оптикой хорошей, и средствами инфракрасного наблюдения[26], позволяющими в темноте легко наблюдать «горячие места» – выходы отработавших продуктов сгорания, и средствами радиоразведки, и прочим. В результате подход такой большой группы, считай армады подводных лодок Альянса, получилось заметить еще до того, как они вошли в проливы. Там их отследить ночью по теплу выхлопных газов, вырывающихся из шноркелей. А утром… утром их уже ждал целый полк старых, устаревших дирижаблей, времен войны 1914 года. Грузовых. Их еще года три как вывели из гражданской эксплуатации из-за водородных баллонов и переделали в охотники за подводными лодками. Сделали для них специальные глубинные бомбы с отстреливающимися парашютами, которые можно сбрасывать с большой высоты. Вот они-то и встретили гостей щедрой, обильной, размашистой ковровой бомбардировкой. Простой и незамысловатой, но очень действенной. Просто отработали по квадрату, где находились подводные лодки, по принципу насыщения площади. Двигаясь в несколько волн, они сбрасывали с высоты в четыре километра глубинные бомбы. Ветром их несколько рассеивало. Поэтому плотность покрытия получилась замечательная.
Рыбалка вышла просто загляденье.
Вся та «рыбка», что от «динамида» не потонула, – повсплывала.
Тут-то ее эсминцы да корветы и ждали. Старые еще корветы, первого поколения со 152-мм пушками, что в Русско-японскую воевали еще. Их еще не успели списать на слом. Просто вывели во вспомогательные подразделения, которые как нельзя кстати пришлись для вот таких вот игрищ. Такой ураганный огонь открыли – мое почтение. Били фугасами. Поэтому в подводные лодки летели не только снаряды, но и крупные осколки шестидюймовых гостинцев. Довольно опасные для столь хрупких и нежных субмарин. У них ведь любая пробоина могла оказаться фатальной. А тут осколков рой. И кое-какие снаряды залетали, разом лишая подводные лодки возможности нырять. Точнее, не так. Нырять-то они все еще могли после таких попаданий. А вот всплывать уже нет.
Увы, не все подводные лодки сумели накрыть.
Слишком широко раскинулся их походный ордер. Слишком много их было. Да и кое-где всплыли благоразумно не полностью, а на перископную глубину. Поэтому часть подводных лодок сумела разбежаться, и за ними еще пару суток гонялись. Но уйти не смогла ни одна из них. Днем и ночью шла погоня.
Эсминцы, оборудованные активными средствами гидроакустики, даже ночью находили залегшие на дно подводные лодки и, вызывая дирижабли-охотники, накрывали квадрат массой глубинных бомб. В данном случае бомбы не ставили на подрыв на определенной глубине, а оставляли им только штатный самоликвидатор. Поэтому, опустившись на самое дно, они подрывались через несколько минут, работая как донные мины.
Так и давили их, давили, давили.
Только три подводные лодки сумели сдаться в плен. Еще девять попытались. Но их расстреляли раньше, чем они сумели это сделать. Все-таки нормальных белых флагов у них не было. И донести им свое желание оказалось не так-то просто…
Вечером 3 июня в Париже уже знали о провале операции.
– Вы уверены? – переспросил Генрих, потерев переносицу. – Это не может быть провокацией?
– Для провокации Империя слишком хорошо осведомлена. Впрочем, кроме официальных новостей Империи у нас есть и косвенные подтверждения, – продолжал свой доклад морской министр. – Прежде всего, наши люди[27] в Штеттине не зафиксировали нападения. Ни одного взрыва. Очевидно, что ни одна подводная лодка не сумела достигнуть цели. Другим косвенным признаком провала являются несколько странных сеансов связи.
– Странных? Чем же?
– Неизвестные вышли на связь в оговоренный срок и на правильных частотах. Передали позывные. А потом все потонуло в помехах. Просто белый шум. Ничего не разобрать.
– Это могут быть какие-нибудь средства борьбы с радиосвязью? – оживился глава контрразведки.
– Могут. Это самое очевидное предположение. Но мы точно сказать не можем этого. Мы вообще не знаем – наши ли люди выходили на связь или это имитация контрразведки Империи. Позывные – не великий секрет. Да и частоты можно узнать. А дальше должна была идти шифрограмма, которой не было.
– А сроки выхода на связь? – не унимался глава контрразведки.
– Мы не стали с ними мудрить. Они вполне стандартные для нашего флота. Уверен, что в Империи о них знают.
– В Дании ваши люди что-то видели? – спросил начальник разведки. – По моим каналам пусто.
– Ничего толком не известно. По слухам, один рыбак слышал грохот в море южнее Датских проливов. Взрывы. Возможно, даже стрельбу. Но это не точно. Много ли можно спрашивать с вечно пьяного рыбака? Он вам и кракенов регулярно встречает, загорающих на пляже. Другой рыбачок, тоже не сильно трезвый, видел Имперские дирижабли вдали. Судя по внешним признакам, старые, времен прошлой войны. И летали они невысоко. Но, насколько я знаю, их вывели из эксплуатации.
– В гражданской сфере, – не задумываясь добавил начальник разведки. – Из-за пожарной опасности. Дальнейшая их судьба мне неизвестна, но их, выведя из использования на гражданских рейсах, куда-то дели. Точно не утилизировали.
– Как они вообще могли узнать об операции? – нахмурился Генрих. – Ведь получается, что наши подводные лодки ждали. А значит, они знали о том, где и кого ждать.
Морской министр едва заметно пожал плечами и посмотрел на главного контрразведчика, что выглядел невероятно подавленно.
– Что вы молчите? – обратился к нему Генрих.
– Мы проверяем всех причастных. Для сохранения секретности подводные лодки были размещены в разных портах небольшими группами. Выходили в поход они в разное время. Официальные цели у них стояли совершенно иные и тоже разные. Настоящие были в выданных им конвертах, которые надлежало вскрыть в море. Конверты им выдали специальными курьерами, когда они стояли уже в состоянии полной готовности. Считай за несколько минут до выхода в море. Сами курьеры ничего не знали. Обслуживающий лодки персонал тоже ничего не знал. Они готовили подводные лодки для других операций.
– Допустим. Но как вы все это объясните? – сохраняя полное самообладание, поинтересовался Император Запада. – Наши враги узнали, куда, когда и какими силами мы пойдем. Очевидно, что без своевременно полученной информации никак не получилось бы подготовиться к встрече. Кто мог им сообщить? Командиры или экипажи лодок и сотрудники сервисных служб отпадают. Остаются штабные офицеры? Вы их всех проверили?
– Проверяем, Ваше Величество, – кивнул глава контрразведки, а потом, после небольшой паузы, продолжил: – Есть и еще одна категория людей, которая могла им сообщить.
– Это какая же?
– Мы. Вы, понятное дело, не стали бы это делать. У вас нет мотивов. Я – тоже. Моя карьера слишком связана на вас, кроме того, ко мне на Востоке слишком много вопросов. Их так много, что я не уверен, что переживу полноценную беседу по ним. Остается только морской министр, глава разведки и их непосредственные заместители.
– Как раз вы, друг мой, – парировал выпад глава разведки, – вполне могли это сделать. Вдруг вы та крыса, которая решила сбежать с тонущего корабля? Бежать вам можно только на восток. Вот вы и решили купить себе прощение.
– Да. Действительно, – согласился с ним морской министр. – Ваше предательство все бы объяснило.
– Это глупо, – покачал головой контрразведчик. – Если бы это сделал я, то зачем мне оставаться в стране? Тем более идти сюда?
– Чтобы заработать себе тепленькое местечко там, – не мигая, заявил глава разведки. – Вряд ли вы одной сданной операцией смогли бы это сделать.
– А почему это не прекрасный мотив для вас, друг мой? – парировал контрразведчик. – Тем более что до войны четырнадцатого года вы, как говорят, были в переписке с Николаем Александровичем.
– Научной!
– И что? Поняв, что мы проигрываем, почему бы вам не переметнуться к старому другу?
– А наш моряк чем хуже? – возразил глава разведки, переводя стрелки на морского министра.
– Мотивов меньше. Что он предложит Императору? Зачем он ему?
– Так, может, это вы слишком мало о нем знаете?
– ХВАТИТ! – рявкнул Генрих.
Потом медленно обвел всех тяжелым взглядом и, уставившись на главу контрразведки, хрипло спросил:
– Вы говорите, мы проигрываем?
– Да, – чуть поморщившись, кивнул тот.
– Вы не сгущаете тучи? Да, мы потерпели несколько поражений. Но разве они фатальны?
– Во-первых, мы не смогли с наскока достигнуть значимых успехов. Ни Императора убить, ни западную группировку отрезать, ни занять Баку, ни захватить Панаму. Во-вторых, мы полностью и бесповоротно проиграли битву на море. Да, у нас еще остались какие-то силы в Вильгельмсхафене. Но они настолько ничтожны, что мало на что годны. Самим фактом своего присутствия они, конечно, сковывают какие-то силы Империи, но не существенные. Уже сейчас Империя полностью заблокировала всякое судоходство в Ла-Манше. Янки начали водить свои конвои в Великобританию севернее, мимо Исландии, но там уже сейчас обнаружены отдельные подводные лодки Империи. И пошли первые потери. На текущий момент нам известно о восьми потопленных транспортах. Империя продолжает контролировать Панаму. Также она заблокировала судоходство в Гибралтаре и Суэце.
– В Суэце? Но как?
– Абиссиния. Там у них была небольшая военно-морская база, на которой «внезапно» всплыла дюжина средних подводных лодок и нарисовалось какое-то количество новейших самолетов – истребителей и торпедоносцев. Для них даже бетонированный аэродром построили. Юг Красного моря теперь непреодолим для наших транспортов, из-за чего Суэцкий канал и оказался заблокирован. Что-то можно сделать только посредством проводки крупных конвоев. Плюс Имперская база в Персии. Она создала проблемы для судоходства в Индийском океане. Плюс база в Сиаме. Плюс в Новой Каледонии и на Филиппинах. Все те воды буквально кишат от средних подводных лодок Империи. Местные моряки, чтобы их нечаянно не торпедировали, увешиваются флагами лояльных Империи держав как рождественские елки игрушками и останавливаются на досмотр по первому требованию. В Средиземном море со своей базы на Балеарских островах тоже действуют средние подводные лодки Империи, топя наши транспорты. Вот и выходит, что Николай нас почти полностью лишил морского сообщения.
– Это все может поменяться в любой момент, – возразил Генрих. – Если мы дожмем Баку и лишим Империю связи с основными нефтеносными районами, то всем этим подводным лодкам и кораблям скоро окажется не на чем ходить.
– Подводным лодкам – может быть, – поправил правителя начальник разведки. – Мы не знаем, какие силовые установки они используют. Может быть, дизеля, а может быть, и паровые турбины. А вот кораблям это точно не грозит. Там совершенно точно паровые турбины высокого давления, работающие на любом жидком топливе. Да, это будет дороже. Но их корветы, фрегаты и линкорно-авианосные группы останутся в море и продолжат блокаду.
– Хочу добавить, – произнес морской министр. – Их корветы уже вышли в море в свободный поиск, пусть и не таким значимым числом, как могли бы. Они действуют в составе малых ордеров. Каждый корвет сопровождает легкий эскадренный танкер и эскадренный же легкий корабль обеспечения. На каждом таком танкере по семь гидросамолетов. А ордер имеет запас топлива, воды и продовольствия достаточный для того, чтобы совершить кругосветное путешествие. Да и запас боеприпасов у них существенный. Действуя с опорой на военно-морские базы Империи, разбросанные по всему свету, они могут создавать очень серьезную угрозу для нашего судоходства.
– Мы можем вывести наши корветы и фрегаты на охоту с ними? – поинтересовался Император Запада.
– Можем. Но тогда они выведут свои фрегаты для парирования угрозы. А то и линкорно-авианосные группы.
– У нас ведь больше баз. Больше возможностей для маневра.
– Да, это будет большой игрой… и сложной…
– Вот и займитесь ее подготовкой. Как скоро вы сможете приступить?
– Мне потребуется дней пять, может быть, семь. Вильгельмсхафен постоянно под наблюдением. Нужно подготовить операцию выхода.
– Пять – семь дней? Ясно, – произнес Генрих и перевел взгляд на главу контрразведки. – У вас есть три дня. Я повторяю – три дня, для того, чтобы найти крота. Эта операция не должна сорваться по вине успешного шпионажа.
– За три дня это сделать невозможно.
– Вы уверены в своих словах?
– Абсолютно. Круг лиц, который мог бы предать, очень большой. Явных подозреваемых или групп риска нет. Зацепок тоже нет. Нас ждет очень большая работа. Сами понимаете – трудно найти черную кошку в темной комнате.
– Особенно, если ее там нет, – добавил начальник разведки.