Никита ищет море

– Где? – спросил он недоверчиво.

– И не только каша, а я и ты тоже, – продолжила бабушка. – И твой мышонок…

Мышонок сидел на табуретке и с подозрением обнюхивал серый комочек – ему тоже досталась соленая каша.

– Подожди, – остановил Никита бабушку. – Ты говорила, что мы все сделаны из протонов.

– Совершенно верно, – бабушка решительно взмахнула ложкой, как дирижер палочкой. – Звездная пыль тоже сделана из протонов и нейтронов, соответственно…

– А при чем тут вообще звездная пыль? – возмутился Никита. Он снова ничего не понимал, и его это сердило.

– При том, что все во Вселенной состоит из пыли взорвавшихся звезд, – объяснила бабушка. – Звезда – это ужасно горячий шар из газа. Этот шар живет и светит, как наше Солнце (а ведь Солнце – самая настоящая звезда!), несколько миллиардов лет, а потом стареет и взрывается. Материя, из которой он состоял, – звездная пыль – разлетается по всей Вселенной, и из этой пыли понемногу возникают новые звезды, планеты и все, что на этих планетах есть.

– Как это «возникают»? – спросил Никита.

– Примерно как ты снежок лепишь из снега, – неопределенно помахала ложкой бабушка. – Частицы притягиваются друг к другу и постепенно превращаются в шар. Хотя это тоже только теория, предположение – полной ясности в вопросе звездной пыли и рождения звезд и планет пока нет. Так что у ученых впереди еще куча работы.

– Может, мне стать ученым? – задумчиво пробормотал Никита.

– Стань, – просто ответила бабушка.

Она отправила в рот ложку каши и с усилием проглотила, запив ее смородиновым соком.

– Но мне очень нравится эта теория, – проговорила бабушка, промокнув салфеткой рот. – О том, что все во Вселенной – от муравья до планеты – состоит из пыли взорвавшейся звезды. Ты только подумай: ты сделан из звезды! И я сделана из звезды!

Никита посмотрел на свою руку. Неужели это правда? Все на свете – все, что он видит, – сделано из разлетевшейся на кусочки звезды?

– А чем планета отличается от звезды? – спросил он.

– Вот! – стукнула бабушка ложкой по столу. – Отличный вопрос! Я думаю, из тебя получится ученый, у тебя есть все задатки. Звезда – очень большая, страшно горячая, в ней происходят термоядерные реакции, в ней все кипит и горит, и она светится. Планета – меньше размером, совсем не такая горячая, никаких термоядерных реакций на ней не происходит, и она не светится, а только отражает свет звезд. Планеты вращаются вокруг звезд. Ах да, еще кое-что: планеты твердые, а звезды – нет, они ведь из газа. Ясно?

Никита неуверенно кивнул, а потом отрицательно помотал головой.

– Звезда – костер, а планета – камень, – подумав, сказала бабушка. – Только они оба круглые – и костер, и камень.

– И летают в черном космосе, – добавил Никита.

– Именно! – взмахнула ложкой бабушка. – Все это жутко интересно, да?

– Ага, – рассеянно проговорил Никита.

Он разобрался немного в том, какая разница между планетой и звездой, но все остальные бабушкины слова про пыль, газ, взрывы и термоядерные реакции беспорядочно кружили в его голове.

– Ничего, – ободрила его бабушка, – со временем ты все поймешь. А пока – вымой посуду.

– Что?!

Бабушка, не обратив внимания на его возглас, оглядела свою тарелку, где еще оставалось порядочно каши, и сообщила:

– Из этого получится неплохой компост.





* * *





Никита вывел велосипед за ворота и огляделся. Пусто. Оля не пришла. Никита проехал немного в сторону шоссе и повернул обратно. Проехал в другую сторону – до перекрестка – и постоял там, выжидая, не появится ли Оля на своем трехколесном велосипеде. Оля не появилась. Никита вернулся к бабушкиным воротам, постоял там. И, решившись, вновь поехал к перекрестку. Там он свернул налево и стал подниматься в гору. Устав на середине подъема, он соскочил с велосипеда и пошел пешком, ведя велосипед за руль.





– Ты там спишь, что ли? – спросил он мышонка, сидевшего в кармане, просто чтобы с кем-нибудь поговорить.

Мышонок ничего не ответил, и Никита решил, что мышонок и в самом деле спит. За спиной послышался шорох, Никита остановился и резко обернулся. В нескольких шагах от него стоял пес с вопросительным хвостом. Пес, судя по прицепившимся к его бокам репьям, только что вылез на дорогу из зарослей колючек. Он доброжелательно смотрел на Никиту, словно ожидая чего-то.

– Привет!

Пес покачал хвостом и не тронулся с места. Никита, оглядываясь на пса через плечо, стал медленно толкать велосипед в гору. Пес пошел за ним следом, держась на некотором расстоянии. Пройдя несколько метров, Никита остановился – и пес остановился тоже, все так же спокойно и добродушно поглядывая на мальчика. Никита двинулся дальше – и пес за ним. Увидев отходящую в сторону от дороги тропинку, Никита свернул и пошел по ней. Если пес идет по своим делам, он не свернет и продолжит путь по асфальтовой дороге. А если он следует за Никитой – тогда свернет. Затаив дыхание, Никита обернулся – пес трусил за ним по тропинке, и загнутый вопросительным знаком хвост раскачивался из стороны в сторону. Никита расплылся в улыбке. И в этот момент из-за кустов сирени на тропинку вырулила на своем трехколесном велосипеде Оля.


– О-па, – сказала она, тормозя ногами о землю.

– Смотри, он за мной идет! – забыв поздороваться, в восторге воскликнул Никита.

– Он? – недоверчиво переспросила Оля.

Никита открыл рот, чтобы рассказать, как было дело, но Оля протестующе зацокала языком и указала пальцем на что-то позади Никиты. Никита обернулся – и успел увидеть, как вопросительный хвост исчезает в густой траве. Пес ушел.

– Зачем ему за тобой ходить, – проговорила Оля, и по ее голосу было понятно: ходить за таким человеком, как Никита, совершенно незачем.

Никита почувствовал, что вся его радость вмиг куда-то подевалась, а на ее месте уже булькают обида и злость.

– Это ты его спугнула! – воскликнул он дрогнувшим голосом.

– Вот еще, – хмыкнула Оля.

Никите захотелось сию же минуту с ней подраться. Но он помнил, что мужчины с женщинами не дерутся, это нечестно и подло. Хорошо, он не будет драться, а просто уйдет. Никита принялся разворачивать свой велосипед, но тот запутался и увяз в густой высокой траве. Никита пыхтел, рычал, но не мог развернуть велосипед.

– Дай помогу, – сказала Оля, слезая со своего велосипеда.

– Отстань! – проскрежетал Никита.

Не обращая на его шипение никакого внимания, Оля ухватилась за багажник и развернула велосипед.

– Готово, – спокойно сказала она.

Никита стоял, тяжело дыша, и озадаченно глядел на свой велосипед, который был теперь свободен от травы.

– Домой поедешь? – поинтересовалась Оля.

Никита молчал. Не зная, что сказать, заглянул в карман – мышонок забарахтался среди хлебных крошек и поднял мордочку вверх, щурясь спросонья. Оля подошла, наклонила голову, задев руку Никиты кончиком растрепанной косички, и посмотрела на мышонка.

– Ах ты, кроха мой, – засюсюкала она.

Никита глубоко вздохнул и спросил:

– Давай дальше учиться?





* * *





– А ну, поберегись!

– Эк, чума-девица, – крякнула продавщица, подтолкнув Никиту локтем.

Никита от ее толчка чуть не свалился с лавки. Они с продавщицей сидели у магазина под ясенем и смотрели, как Оля с воплями «Поберегись! Задавлю!» выписывает по дороге круги и восьмерки, так круто закладывая руль, что велосипед каждый раз был на волосок от падения. «Хорошо, что я ей седло опустил», – думал Никита. В ладонях он держал мышонка, чтобы ему тоже было видно, как лихачит Оля. Никита опустил седло велосипеда, чтобы Оля могла отталкиваться ногами от земли и таким образом почувствовать, что такое равновесие. Пару лет назад, когда Никита еще не умел кататься на двухколесном велосипеде, папа принес ему чей-то старый беговел – маленький двухколесный велосипед без педалей. На беговеле человек сидит низко, отталкивается ногами от земли, разгоняется и, поджав ноги, какое-то время проезжает на двух колесах, а потом опускает ноги и снова отталкивается. Именно так, катаясь на беговеле, Никита научился держать равновесие.

Оля, видимо, всецело одобряла идею с опущенным седлом – она носилась кругами, как бешеный шмель, таращила счастливые глаза и кричала во всю глотку.

– А это кто, пацук? – прогудела продавщица, поглядев на мышонка в Никитиных ладонях.

– Какой пацук? – не понял Никита.

– Мы-ы-ышка! – пролетая мимо, крикнула Оля. – Ли-и-иза! – крикнула она на следующем круге.

– Не Лиза! – возмутился Никита. – Сама ты Лиза!

Оля расхохоталась, повернув к нему голову, и как раз в этот момент из-за угла вышел высокий мужчина в кепке. На плече он нес красную табуретку. У мужчины был величественный вид – он шагал, с достоинством задрав большой нос и расправив плечи, и табуретка на его плече походила на боевое знамя. И вот в этого доблестного мужчину врезалась с разгона Оля, дразнившая Никиту и не заметившая появления пешехода на своем пути. Мужчина без звука грохнулся наземь, кепка слетела с его головы, красная табуретка покатилась по асфальту. Оля с велосипедом отлетела в траву и, коротко взвизгнув напоследок, затихла там.





Продавщица с неожиданным проворством вскочила на ноги и рыжим вихрем метнулась к месту происшествия. Никита бросился за ней, спрятав мышонка в карман.

– Живы? – гаркнула продавщица.