Нежно

Глубоко вздохнув, я задумываюсь, как с максимальной пользой использовать сегодняшний день, и в то же время коварный внутренний голос шепчет, что это не обязательно. Что можно и отдохнуть, потому что это третий день первого семестра.

– Да, думаю, сегодня я устрою себе выходной.

– Хорошая идея, – доносится до меня от двери голос Дилана. – Я не собирался заходить просто так, дверь оказалась открыта, и я… должен был постучать. – Его рука пробегает по коротким волосам, а рот виновато кривится.

– Все нормально.

– Я только хотел спросить, не хочешь ли ты тоже что-нибудь заказать. Энди увидела, что открылся новый киоск, всего через четыре улицы отсюда, и очень хочет сегодня попробовать. Он мексиканский. Я возьму кесадилью[7].

– Сотню лет не ела хорошую мексиканскую еду. У вас есть меню?

– Подожди минутку. – Дилан выходит, и я слышу, как отдаляются его шаги по паркету. Пару секунд спустя он возвращается и протягивает мне ярко-красное картонное меню. – Энди распечатала.

– И не заламинировала? Я разочарована, – шучу я, а Дилан ухмыляется одним уголком рта. Он стоит прямо рядом со мной у кровати и из-за того, что я сижу, кажется еще огромней. Я беру меню, но, когда он так близко, трудно сосредоточиться на разных видах тако[8] и энчилады[9]. Хм, вегетарианское или нет? А может, смесь? И в любом случае дополнительную порцию гуакамоле[10].

Я чувствую его запах, когда он двигается.

– Вот это будут пробовать Куп и Энди. – Его палец указывает на блюдо, однако единственное, что я замечаю, – как его рука касается моего плеча и почти дотрагивается до щеки. Дилан наклонился ко мне, и, когда я слегка поворачиваю голову налево, его лицо оказывается прямо около моего.

Ему идут татуировки, мелькает у меня в голове. Некоторые я вижу у него на шее, но большинство находятся на руках и тянутся от запястий до закатанных рукавов – и возможно, еще выше. Это хорошая, филигранная работа, а не плохие кричащие татуировки. Интересно, ими покрыто все его тело и…

Боже, почему я смотрю на него, а не на чертово меню?

В горле пересохло, кровь шумит в ушах, приливает к щекам, а изнутри поднимается жар. Его взгляд падает на меня, как и мой на него, и я хотела бы быть достаточно сильной, чтобы отвернуться. Но это ощущение так же чуждо, как и знакомо. Я скучала по нему, отмечаю я в этот момент. Да, я скучаю по близости, этой честной близости.

Мне лишь смутно удается об этом вспомнить, прошло слишком много времени, с тех пор как я… хотела поцеловать мужчину. По-настоящему хотела каждой клеточкой своего тела. Не задумываясь. Без опасений. Без…

Словно прочитав мои мысли, его взгляд опускается на мои губы, всего на мгновение, после чего он снова смотрит мне в глаза.

Я дрожу, делаю вдох и…

– Вы уже что-нибудь решили?

Как только раздается голос моего брата, мы с Диланом отшатываемся друг от друга и вздрагиваем, словно от удара. При этом я теряю равновесие и едва не падаю, но дико взмахнув правой рукой, в которой все еще сжимаю идиотскую карту, успеваю спастись. Особенно от того, чтобы врезаться в Дилана.

Купер стоит в комнате. Он бросает взгляд на меня, затем на Дилана, опять на меня. Его брови сходятся над переносицей.

– Что случилось? Мы хотим есть.

Дилан тихо откашливается.

– Я только что отдал Зоуи меню. – Господи, этот голос. Знай я заранее, попросила бы брата прислать мне аудиозапись, а не фото.

– Да, я еще не выбрала. Повтори, что вы берете?

– Наверху, номер одиннадцать или около него. Для двоих.

Я нахожу и – ага, вот оно. «По-мексикански на двоих», всего понемногу, ассорти с различными соусами. Звучит и правда хорошо. Хотя одной мне с ним не справиться. Я не собиралась этого делать, однако глаза проявляют самостоятельность… Покосившись на Дилана, показываю на номер.

Но он избегает моего взгляда.

– Ладно, я возьму… – Уф. Так много всего хочется попробовать. Ассорти было бы идеально. А, к черту, мне не нужен «плюс-один», чтобы заказать себе большое мексиканское ассорти. Я уверенно задираю подбородок. – Возьму то же самое.

Теперь я чувствую на себе взгляд Дилана, а мой брат смеется:

– Зоуи, там для тебя будет слишком много.

– В крайнем случае просто доем завтра. Я хочу ассорти и попробовать все.

– О’кей, значит, самое большое ассорти для самого маленького человечка. Сейчас будет. – Куп забирает меню и уходит к Энди, которая однозначно меньше меня, но вслух я этого не произношу. Мы с Диланом остаемся вдвоем.

– Спасибо, что спросил меня и принес меню.

– Не за что. Купер и Энди все равно бы это сделали.

– Верно, – бормочу я, глядя на него. Его руки скрещены на груди, выражение лица непроницаемо. Я же, в свою очередь, продолжаю думать о том же самом. Мне вновь становится очень жарко.

Небольшое увлечение еще никому не навредило, не так ли? Мне нравится Дилан, он милый, вежливый, простой, внимательный, выглядит фантастически, с чувством юмора и любит готовить. Это шаг вперед, что я считаю мужчину приятным, привлекательным и не отталкивающим. Хорошо, что эта мысль не пугает меня, что при нем не всплывает та темная тревога. Это шаг вперед – не больше…

– Все в порядке? – в какой-то момент спрашиваю я, так как он все еще стоит молча.

– Да. Прости. Я… В следующий раз я постучу, – вот и все, что он говорит, прежде чем уйти, оставив меня одну сидеть на кровати.






16

Скоро у нас появятся совсем другие проблемы

Дилан




Добравшись до своей комнаты, я глубоко вздыхаю, после чего беззвучно ругаюсь. Какого черта только что произошло? Я что, совсем тупой? Да просто думать о том, что меня тянет к Зоуи, уже глупо. Каждый здесь ее знает, для всех она как сестра, а для одного из нас действительно так и есть. Мне нельзя быть единственным человеком, который выходит за рамки…

Но, по правде говоря, с тех пор как Зоуи живет здесь, я многое вижу в ней, однако никак не свою младшую сестру.

И постоянно избегать ее или по шесть раз в день выгуливать Носка я тоже не могу, рано или поздно это приведет в недоумение даже Купа. Поэтому я однозначно рад, что за все время это никому не бросилось в глаза. Ни как часто я теперь езжу к Эллиотту, ни сколько раз заставляю собаку поднимать лапу. А все из-за того, что становлюсь все более беспокойным в квартире по соседству с Зоуи. Я слышу, как она разговаривает, я слышу, как она поет, танцует, я представляю себе ее улыбку. Господи, я действительно уже даже не тупой. Я кажусь себе сумасшедшим.

Причем дело не только в том, что она младшая сестра Купера, а еще и в ее прошлом. Меня оно не отталкивает, однако я знаю, что ужасные события могут сотворить с человеком. Я не хочу совершить ошибку. Зоуи нужна открытость, она не девушка на одну ночь и никогда ею не будет. Возможно, ей нужно больше, чем я до сих пор мог дать… И я понятия не имею, готов ли к этому. Мне пришлось бы рассказать свою историю, за последние годы мутировавшую в тайну, которую на сегодняшний день я отлично научился скрывать. Может, из-за самозащиты. Может, из-за трусости. А может, из-за того, что часто у меня не хватает сил слушать, если мне об этом не напоминают… или если сам себе не напоминаю.

Пора прекращать ломать голову по этому поводу. Это ни к чему не приведет.

Энди прямо сейчас заказывает еду, а мне лучше оставаться здесь, пока ее не доставят.

Зоуи выбрала себе ассорти для двоих человек. Она выглядела чуть ли не упрямо, когда назвала Купу свой заказ – я слишком испугался спросить ее, не поделить ли нам двойную порцию, хотя уже думал об этом раньше.

Со вздохом плюхнувшись на кровать, я уставился на постер Клинта Иствуда из старого вестерна, который висит над большим ящиком. Сначала я хотел его сорвать, потому что он показался мне странным, но потом не стал. Это один из любимых бабулиных фильмов, и я еще в детстве любил смотреть его вместе с ней. Постер – это напоминание о плохих моментах, которые я могу забыть. Когда лежал у бабушки на диване, проклинал все вокруг из-за тех горя и злости внутри меня после смерти родителей, и наконец меня отвлек вестерн и вытащил из этой дыры. Хотя бы всего на пару часов.

Закрыв глаза, я падаю назад на спину и складываю руки за головой.

Моей ноге сегодня легче, чем в последние дни. В выходной пришлось принять еще одну таблетку, а затем получилось обходиться без них. В основном благодаря помощи Эллиотта. Благодаря массажу, медитации и потому, что у него я всегда могу выплакаться. Новый протез уже готовится, в понедельник я съездил и заказал такой, который должен подойти лучше. Обследование и замеры моей ноги, включая культю, длились полдня, теперь нужно просто ждать готовый повседневный протез. Полностью черный на этот раз, снова с карбоном и с индивидуальной шириной икры, но с дополнительной подкладкой в области контакта с культей и более подходящим материалом. Посмотрим, на что будет способна эта штучка.

Мысли вновь намереваются вернуться к Зоуи и тому моменту, о котором я даже не уверен, был ли это в принципе момент, но… Я не мог отодвинуться от нее. Я не хотел. Не представляю, что из этого хуже. Не мочь или не хотеть.

После аварии у меня не было настоящих отношений. Так что с тех пор я не приводил женщин домой. И сюда тоже. Потому что никогда не возникало ничего серьезного.

Я быстро заметил, что женщины не приходят в восторг, если ты не хочешь снимать штаны, чтобы не показывать ногу. Из пяти попыток две посчитали протез сексуальным, как минимум на данный момент, другим он, скорее, испортил настрой.

Так или иначе, а меня подобное быстро утомило, и с того времени я обхожусь без этого. Я не парень на одну ночь. Такое для меня слишком напряженно и неестественно, пусть некоторые и смотрят на это ровно наоборот.

Взглянула бы Зоуи на меня так же, как сейчас, если бы увидела ногу? Имело бы это для нее значение?

Черт побери, о чем я вообще тут думаю?

Обеими ладонями тру лицо и кое-как беру себя в руки, прежде чем раздается звонок в дверь и Энди зовет нас. Еда приехала.

Давай же, мысленно уговариваю себя я, ты сумеешь. Встать, быть милым и не думать постоянно о таких глупостях. Это сработает. Ты просто должен приложить усилия.

Рывком поднявшись, я иду на кухню и спрашиваю Энди, нужна ли ей помощь. Купер достает тарелки из шкафчика и уходит с ними в гостиную, пока Энди проверяет заказ и раскладывает по большим тарелкам и блюдцам поменьше. Она не любит есть из упаковок доставки, и я не могу ее винить. Это делает еду хуже, чем она есть на самом деле.

– Ерунда, я справлюсь. Можешь еще раз позвать Зоуи? – спрашивает она с сосредоточенным взглядом и сморщенным носом, не глядя на меня.

Нет.

– Конечно, – тем не менее срывается с моих губ. Медленнее, чем обычно, покидаю кухню, куда только что вернулся Купер, чтобы взять приборы и салфетки.

Почти сразу мне становится ясно, что Зоуи уже звать не надо. Она уже здесь.

На моей груди. В моих руках.

Зоуи просто врезалась в меня, потому что мы оба хотели завернуть за угол и встретились посередине.

Почему жизнь всегда все так усложняет? Честно, если бы девушка меня не интересовала, мы бы наверняка сталкивались раза в два реже. Это какой-то глупый закон жизни или что-то в этом роде.

У нее вырывается удивленный звук, когда в эту секунду ее тонкие пальцы ложатся на мои предплечья и вызывают у меня на спине мурашки. Ее щека скользит по моему свитеру, она поворачивает голову ко мне и смотрит вверх.

– Полагаю, лучше ты, чем стена? Хотя ты такой же твердый. – Я изо всех сил стараюсь не засмеяться. Прежде всего потому, что, похоже, не только я расслышал двусмысленность в ее фразе, но и сама Зоуи, судя по ее выражению лица. – То есть… эмм… не эта твердость. Я имею в виду не то, что твердое, это не… – Она как-то фыркает и вздыхает одновременно и краснеет. Прежде чем я успеваю что-то ответить, нас зовет Купер.

– Народ, еда готова. Что вы там делаете? – После окрика Купера Зоуи буквально отскакивает из зоны моей досягаемости. Вот и хорошо. Самому мне бы не удалось.

– Мы уже тут.

Нужно быстро взять себя в руки и отвлечь свои мысли от Зоуи. От вещей, которые могут стать слишком сложными и трудными.