Невеста твоей мечты, или Ведьму вызывали?

– Вот и всё! – довольно сообщила та.

Вампир глаза открыл, глянул на колбу в её руках.

– Это моя кровь? – прошептал бледными губами и обмяк в руках графа.

Заара головой покачала.

– Не тот нынче пошёл вампир. И откуда только такие нежные кровопийцы берутся?

Костин отнёс несчётного бессознательного мужчину к креслу, где его и оставил.

Как раз вернулись ректор и Стикс. Фелис с удивлением на вампира посмотрел.

– Что с ним?

– Испугался вида собственной крови, – усмехнулась Заара.

Стикс фыркнул и устремился в центр кабинета.

Я же положила принесённый камень на стол. Вязла из рук ректора чашечку с мутной вязкой жидкостью.

– Сок папоротника, – я начала капать на камень. – Шерсть оборотня, – мне в руки кто-то дал горящую спичку. По кабинету разнёсся запах палёной шерсти. – Кровь вампира, – я вылила её на камень. С виду он был точно такой же, как тот, что я находила у своего дома.

Где-то за спиной дорисовывал пентаграмму Стикс.

– За заклинание не беспокойтесь. Я его со времён поимки оборотня запомнил.

Владар зло зыркнул на кота.

И все замолчали, смотря на то, как догорает шерсть на камне.

Раз, два, три.

Казалось, я слышу, как у меня пульс отбивает секунды.

Шерсть прогорела.

Раз, два, три.

Напряжение в кабинете нарастало.

Неужели снова не получилось?

Однако… не показалось ли мне?

Там, где был вылит сок папоротника, образовались тонкие полосы. Они потянулись к крови вампира и смешались с ней. К ним, ожив, потянулся пепел шерсти. Все смешалось, и…

Дверь в кабинет распахнулась.

Аделаида вошла лёгкой походкой с улыбкой на губах.

– Добрый день, Фелис… – не замечая меня и Заару, прошла по кабинету и нагло уселась в кресло ректора. – Прекрасный день, не правда ли? – начала Горгон. Я от удивления открыла рот и тут же ощутила, как Заара меня взяла за руку. Повернулась к ней. Та приложила палец к губам. Я запоздало вспомнила, что магистр Горгон никого, кроме ректора, в кабинете не видит.

Я молча кивнула.

Молчали все. Серьёзный Стикс у невидимой пентаграммы. Оборотень у окна, не сводящий с магистра волчьего взгляда.

Дакар, замерший с поднятой вверх лапкой, готовый чуть-что дать приказ к действию.

Метёлки и те висели под потолком, не шевеля ни веточкой. А в паре шагов от магистра стоял собранный и грозный граф Костин Марел.

Аделаида закинула ногу на ногу, насмешливо посматривая на Фелиса.

– И сама не знаю, зачем я пошла к тебе. Не собиралась. Но что-то потянуло. Знаешь, я ведь так надеялась, что у нас с тобой получится что-то серьёзное и долговечное.

Ректор Цербер молчал, явно собирался с мыслями.

Магистр Горгон пожала плечами.

– Наверное, будет правильно, если ты узнаешь о новом назначении ректора из моих уст.

Фелис моргнул и… неожиданно расплылся в игривой улыбке. Сделал несколько шагов и уселся на край стола.


– Я так понимаю, новой ректор – это ты?

Глаза Аделаиды надменно сверкнули.

– Именно так. Я!

Фелис сложил руки на груди.

– Всегда верил в то, что ты добьёшься большего, чем просто магистр и помощник. Мало того, считаю, что это лучшее решение для академии. Сильная, красивая, смелая, именно такой ректор должен быть в Ранжероне.

Ох, что за голос у него был. Глубокий, чувственный.

Аделаида удивилась.

– Ты правда так думаешь?

– Уверен, – он кристально честным взглядом посмотрел на Горгон. – Мало того – готов помогать и содействовать. Я не хочу рушить наши с тобой отношения только из-за поста ректора. К тому же я собирался уходить, как ты знаешь. И я совершенно не вижу на этом месте графа Костина. Он слишком упрям, а его драконье зазнайство переходит границы.

Граф Костин при этих словах заметно в лице изменился. Ректор же поднялся и, медленно направляясь к пентаграмме, уверенно продолжал:

– Никогда графу не доверял. Да и как можно довериться чёрному дракону? А потом эта шарлатанка? – Он оглянулся на магистра. – Адочка, ты же не думала, что я отдам бразды правления Ранжероном неуравновешенному дракону в паре с неумелой шарлатанкой?

Щеки Горгон покрылись румянцем.

– Ты и правда считаешь, что я достойна стать ректором самой-самой?

– Более чем, – выдохнул Фелис с трепетом. – Мало того, я хочу видеть тебя на этой должности.

Аделаида всё-таки недоверчиво сощурила глаза. Но в воздухе разлилось мёдом:

– Я всегда с трепетом относился к тебе. Ты была одним из лучших магистров. Твой ум, сила, магия приводили в восторг не только меня, но и многих адептов. Но не только это делало тебя лучшей в моих глазах. Красота, грация, тело, руки. Твои губы… – он облизнул собственные. – Никогда я ещё не встречал столь огненной и пылкой женщины. Ты способна сводить с ума, зажигать и заставлять ощущать себя рядом с собой императором вселенной. Разве не о такой женщине мечтает каждый мужчина? Я не просто мечтал, для меня ты была путеводной звездой. Лучшей среди лучших. И я готов и дальше следовать за тобой.

Аделаида, словно кролик на заклании, неуверенно, но всё же направилась к Фелису.

Остановилась в шаге от него.

– Я хотела бы видеть тебя рядом. Главным помощником, мужчиной мой жизни. Я готова принять тебя.

– Ооо! – Фелис глубоко выдохнул. В следующий момент его голос прозвучал с дрожащим трепетом. – Я готов быть у твоих ног. – Он посмотрел прямо в её глаза. Магистр, ведомая парящим в воздухе влечением, шагнула ближе.

Честно, то ли Цербер применял что-то магическое, то ли его харизма превосходила все мыслимые. Но даже я чуть не шагнула в объятия ректора. Но была остановлена крепкой рукой Заары и убийственным взглядом графа Костина. Нервно сглотнула и отвернулась, посмотрев на камень… А там что-то происходило. Пепел от шерсти, кровь вампира и сок папоротника уже смешались в одно и начали медленно крутиться, образуя маленькую воронку. Потом быстрее. Быстрее и…

– Ты самая красивая женщина… – голос ректора заметно дрогнул, и я повернулась как раз в тот момент, когда Аделаида начала изменяться! И нет, это был не тот вид, в котором она представала в виде горгоны. Перед нами раскрывалась совсем другая женщина. Черные кудри, бледная кожа, тёмные, как угольки, глаза. Но… как же она была похожа на верховную!

Пальцы Заары на моей руки сжались сильнее.

Глаза ректора удивлённо расширились.

А Аделаида вдруг поняла, что что-то происходит. Порывисто повернулась и глянула на себя в окно.

– Обманщик! – грянуло в кабинете. – Предатель! Ты…

Она не успела ничего больше сказать, хотя рука и взметнулась для некого заклятия. Но тут на неё кинулись граф и метёлки. Последние сбили с ног, граф схватил и… Мы все проявились.

Аделаида взвыла.

– Заговорщики! Ну я вам… – в её руку впился Дакар. – Она взвыла повторно: – Мерзкий чёрт! Ты почему жив?

А потом весь кабинет пошёл кувырком. Ведьма, поняв, что нас слишком много, одним взглядом построила портал.

Рыкнула, неимоверно сильным колдовством раскидывая от себя напавших.

Сделала неимоверно огромный шаг к клубящейся серости.

– Куда-то собрались, леди? – прозвучал нежный голос возникшего на её пути оборотня. Волчара оскалился, щёлкнул клыками, и портал рассыпался, а сам барон тут же получил по морде. Хорошо получил, его к стене откинуло. – Не мой день, – проворчал он, оседая на пол.

А Аделаида уже бросилась к двери. Но была сбита с ног метёлками. А следом её за руки схватили граф и ректор.

Губы Горгон зашевелилась в безмолвном проклятии. И неизвестно, успели бы её обезвредить, но тут в себя пришёл вампир. Обстановку он оценил более чем быстро, скользнул молниеносным вампирским шагом к ведьме. И наградил её исконно вампирским поцелуем. Глаза Аделаиды расширились, когда по белой шее побежала кровь, она вскрикнула. Отвлеклась. И этой секунды хватило, чтобы трое мужчин отшвырнули ведьму в пентаграмму.

Та окрасилась черным, поднимая магическую стену. Аделаида ударила в неё руками, пытаясь пробить.

По кабинету зазвучал торопливый голос читающего заклятие Стикса.

Пентаграмма осветилась. И накрылась мерцающим куполом.