Невеста для босса
Часть 19 из 26 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Прямо сейчас? – в ужасе пискнула я и умоляюще оглянулась на Руслана Эдуардовича.
Он эту кашу заварил, пусть теперь и спасает! Но босс лишь вопросительно приподнял бровь, словно ничего не понял. Могу поклясться, в синих глазах мелькнуло смех!
– А чего тянуть? – Бабушка босса тоже вопросительно приподняла бровь, еще одни синие глаза ласково посмотрели на меня.
Окружили… Со всех сторон окружили!
– Это невозможно, – пролепетала я, – уже поздно… – И радостно встрепенулась: – К тому же у меня нет с собой паспорта…
– Василиса, ты опять все перепутала, – нежно упрекнул Руслан Эдуардович, приобняв меня за плечи. – Во-первых, загс сегодня работает до восьми, а во-вторых, милая, ты забыла, что твой паспорт у меня.
И он довольно похлопал по карману.
У него?!
Точно, несколько дней назад я принесла паспорт в офис для какой-то надобности. Вроде бы Руслан Эдуардович говорил про документы для налоговой… Вроде про доверенность. Теперь ясно. Ясно, что кое-кому здесь доверять ни в чем нельзя!
– Тогда чего мы ждем? – Роза Георгиевна вскочила из-за стола. – Поехали, пока загс не закрылся.
Она торопливо погнала нас к выходу, едва ли не подталкивая в спину. У выхода, как назло, болталось такси, и мы все трое погрузились в него и отправились навстречу нашему с боссом семейному счастью. Мне оставалось только молиться, чтобы во всех загсах города, которые еще работают, разом прорвало трубы. Или приключилась еще какая-нибудь ерунда, что сможет помешать планам бабушки босса. Правда, судя по решимости, написанной у нее на лице, Роза Георгиевна заставила бы нас подать заявление, даже если пришлось бы это делать в болотных сапогах или противогазах.
Когда мы оказались за дверями загса наконец наедине (бабушка осталась ждать нас снаружи, дышать воздухом, как она заявила), я дала волю чувствам.
– Что это, черт возьми, такое! – зашипела я тихо. – Вам не кажется, что игра затянулась и вообще перешла всякие границы? Сейчас мы понарошку подаем заявление в загс, а через месяц что, придется понарошку пожениться? Что дальше? Понарошку заведем детей?
– Ты слишком торопишь события, дорогая… – Хотя, по-моему, дети – это прекрасно! – громко сказал Руслан Эдуардович, отчего еще две пары обернулись на нас. – Да не вздрагивай ты так! Нам вовсе не обязательно их заводить. Во всяком случае, сейчас. Нам надо просто подать заявление, предъявить бабушке бумажку с назначенной датой, а потом убедить ее в том, что мы сторонники тихого семейного торжества… – он понизил голос, и то потому, что мы зашли в кабинет. – С утра якобы распишемся, потом приедем к ней в дом, отпразднуем в узком семейном кругу…
– А штамп в паспорте она не потребует? – недоверчиво прищурилась я.
– Не думаю… В крайнем случае что-нибудь сообразим.
Сообразит он. Досоображался уже до подачи заявления.
– Что? Вклеим новые страницы в паспорта? – сердито спросила я. – Нет, лучше просто сделаем себе фальшивые документы! Что нам стоит? Состряпаем фальшивое свидетельство о браке.
– Отличная идея, – кивнул Руслан Эдуардович.
Он то ли и вправду не уловил моего сарказма, то ли сделал вид, что не уловил. А может, просто развлекался на всю катушку.
– У тебя просто криминальный талант! – похвалил босс. – А теперь, пожалуйста, поставь здесь свою подпись. Я, между прочим, пока ты болтала, заполнил бланки за нас обоих.
Ну надо же, какой молодец. Самолично заполнил бланки, которые вообще заполнять не следовало никогда!
Моя рука с ручкой застыла над листком и никак не желала выводить подпись, словно я нутром чуяла, что вряд ли все будет так просто, как босс меня уверяет.
– Ну же, скорей, – поторапливал он, – бабушка, между прочим, ждет нас за дверью. В ее-то годы…
Но я уже не слушала причитания по поводу слабого здоровья бабушки. Если Руслан Эдуардович хочет меня впечатлить, пусть найдет что-нибудь более правдоподобное.
Я вздохнула, поставила подпись, и вскоре мы наконец вышли из кабинета, где сразу наткнулись на Розу Георгиевну. Видно, воздухом она уже надышалась.
– Поздравляю молодых! – радостно воскликнула она.
Оттерла от меня Руслана Эдуардовича, достала из сумочки (не сумочка, а просто бездонная пещера Аладдина) плоскую коробочку, открыла ее, и я ахнула: на черной бархатной подушечке лежало невероятной красоты колье с синими и белыми камнями.
– Это тебе, деточка! – сказала она дрогнувшим голосом и смахнула с ресниц слезы. – Конечно, не антиквариат, заказала у ювелира, но у очень хорошего ювелира! Ты можешь смело говорить всем, что это подарок бабушки, ручная работа. Убедительно звучит?
– Убедительно, – прошептала я. И звучало убедительно, и выглядело убедительно.
Я растерянно переводила взгляд с Розы Георгиевны на ее внука.
Колье – это вам не платье. Его я точно не могу себе оставить. Ну что ж, список драгоценностей, которые мне нужно сдавать по описи, увеличивается. Раньше это было только кольцо, теперь кольцо и колье. Если так пойдет и дальше, нам с Русланом Эдуардовичем придется завести переносной сейф. А что, драгоценности сдал – драгоценности принял.
Руслан Эдуардович достал колье из коробочки, и я залюбовалась, как играет солнце в острых гранях. Подержал в руках, а потом осторожно надел мне на шею, защелкнул застежку и провел по колье пальцами, словно поправляя. Невесомое, легкое касание, от которого мурашки хлынули по спине, а дыхание перехватило.
– С-спасибо! – пробормотала я.
– Ну, пожалуй, не буду вас задерживать, – сказала Роза Георгиевна, – возьму такси и поеду устраиваться в гостиницу.
– В какую еще гостиницу? – тут же возразил мой босс. – Никакой гостиницы быть не может. Когда мы к тебе приезжали, ты нас разве в гостинице размещала? И здесь, пожалуйста, будь нашей гостьей, переночуешь у нас.
– У нас? – эхом повторила я.
– Конечно, у нас, или ты против, дорогая? Неужели ты хочешь отправить бабушку в гостиницу? Оставить одну в большом городе? Когда у нас дома есть свободные комнаты… – Руслан Эдуардович укоризненно смотрел на меня, а в синих глазах плясали черти.
Я против?! Хотелось открыть рот и сказать все, что я думаю по этому поводу… Но не говорить же при бабушке, что до сего момента я не подозревала даже, что у нас есть свой дом. А сколько там комнат, до сих пор остается для меня секретом.
Вот же манипулятор! Как только Роза Георгиевна уедет, я уволюсь и ничто меня не остановит!
– Ну как же, у вас сегодня такой волнующий день, – счастливо вздохнула Роза Георгиевна, – и я уверена, вы захотите провести вечер без посторонних.
А бабушка у нас понимающая и тактичная. Отлично! Я вот очень хочу провести вечер без посторонних. У себя дома! Я уже начала даже согласно кивать, но босс только сильнее меня обнял, прижал к себе так крепко, что теперь я не то что кивнуть – вдохнуть не могла.
– У нас большая квартира и толстые стены, так что ни о чем не беспокойся.
Мы вышли из загса и все вместе уселись в такси. Босс назвал адрес нашего уютного семейного гнездышка, который я, разумеется, слышала впервые.
Воспользовавшись тем, что бабушка сидит на переднем сиденье и вовсю болтает с водителем, а мы с боссом на заднем, я самым недобрым образом зашипела ему на ухо:
– И что вы думаете, бабушка не догадается, что это не наша квартира, а ваша? Там же нет моих вещей.
– Почему нет? – тихо шепнул он. – Все есть: зубная щетка, тапочки, пижама, косметика и даже роскошные платья от Маргариты Давыдовой.
Я ахнула: так вот, значит, о чем они шептались с продавщицей! И больше не задавала вопросов, понимая, что сделать с этим все равно ничего не смогу. Единственное, в чем я была уверена на все сто процентов, так это в том, что сегодня я точно буду спать на ковре, даже если он тонкий и совсем непушистый!
Глава 25
Как только мы переступили порог, бабуля заявила, что она ужасно-ужасно устала, и скрылась в своей комнате. Когда дверь за ней закрылась, босс потащил меня по коридору в другую комнату. Видимо, в нашу. А на мой тихий писк о том, что, раз в квартире полно пустых комнат, одну можно было выделить и мне, посмотрел так сердито, что я мгновенно замолчала.
Ну что ж, значит, все-таки буду спать на ковре. И пусть его замучает совесть! Хотя можно ли рассчитывать на то, что у человека, который так бессовестно обманывает свою бабушку, та самая совесть вообще имеется в наличии? Наверное, нет.
Едва войдя в комнату, предназначенную для нас, я сразу увидела огромную кровать. Да ее трудно было не увидеть. Не кровать, а футбольное поле, застеленное шикарным бельем. Еще громаднее, чем там, у Розы Георгиевны. Для чего вообще нужны такие кровати? Живое воображение охотно ответило «для чего». Изнутри поднялась жаркая волна смятения, по позвоночнику продернуло щекотным ознобом. Разумная мысль о том, что на ней можно просто спать, почему-то не пришла в мою голову. Зато сразу нарисовались такие картинки, которых ни одна инструкция по эксплуатации не предусматривает. Перед глазами возникли два страстно переплетенных тела, сердце дернулось и оборвалось в живот, вспугнув целую стаю бабочек. Я судорожно сглотнула, быстро оглядевшись, обнаружила дверь в ванную и тут же юркнула туда. Мне необходима была передышка. Собрать мысли. Или собраться с мыслями? А, неважно. Подыскать нужные слова. Уговорить босса отвести меня в другую комнату. Уговорить сердце стучать не так громко и не в животе, а там, где ему полагается стучать. Но что-то не получалось. Так, спокойно. Надо просто отвлечься. Например, рассмотреть ванную.
Я огляделась.
Что там босс говорил про мои вещи? Что все есть? Ну да. «Мои» вещи в этом доме и правда имелись в изрядном количестве. Во всяком случае, ванная комната была просто заставлена тюбиками, баночками-скляночками и разнокалиберными флакончиками и флаконами на любой вкус. Их было здесь столько, что хватило бы на целый гарем, если бы, к примеру, босс решил не ограничиваться одной невестой, а завести их десяток-другой.
В моей настоящей ванной такого изобилия, конечно, не наблюдалось. Я продолжила осмотр достопримечательностей.
В стаканчике болтались розовая зубная щетка и розовая зубная паста, на одном крючке теснились розовые полотенца с мишками, на другом висел розовый и пушистый халатик, на полу под ним притулились не менее пушистые розовые тапочки. Рядом, на полочке, лежала розовая пижама в смайлики. Хорошо хоть не пушистая. В общем, все то, чего у настоящей меня, конечно, не было и быть не могло. Розовая пижама! Подумать только…
Трудно сказать, для кого мой босс готовил это любовное гнездышко: для диснеевской принцессы или для куклы Барби, но эта пушисто-розовая диверсия меня немного развеселила. Я даже стала злиться на босса чуть-чуть меньше. Ну совсем чуть-чуть меньше.
Я провела в этом бело-розовом безумии еще хороших минут двадцать, прежде чем решилась выйти.
Кроме так впечатлившей меня огромной кровати в нашей супружеской спальне обнаружилось не менее огромное зеркало (почти во всю стену). Без которого, кстати, я бы вполне обошлась. Но того, без чего я обойтись не могла, как раз не обнаружилось.
Ковра не было! Ни мохнатого, ни лысого – никакого! Вообще. Только маленькие пушистые прикроватные коврики. Нет, это не спальня, а сплошное разочарование! В любой уважающей себя спальне должен быть ковер, а не эти мелкие недоразумения. На таких я не поместилась бы, даже если бы сдвинула их вместе и, как йог, сложилась несколько раз.
Я остановилась перед зеркалом и невольно залюбовалась своим отражением. Без ложной скромности – мне ужасно шло синее платье от Маргариты Давыдовой. А с великолепным колье от Розы Георгиевны оно смотрелось еще лучше. Немного смуглая кожа приобрела какой-то сливочный оттенок, а мои глаза, обычно серые, теперь выглядели синими, как платье, и глубокими.
Увлеченно рассматривая себя в зеркале, я не сразу заметила, что кое-кто делает то же самое. Руслан Эдуардович стоял позади меня и пожирал меня таким взглядом, что я мгновенно покраснела. Уж слишком этот взгляд напоминал тот, другой, перед вечеринкой. И, как тогда, перед вечеринкой, спина похолодела, а в животе сладко вспыхнуло. Я сглотнула враз пересохшим горлом и попыталась улизнуть, но не тут-то было. Руслан Эдуардович быстро шагнул вперед, поймал меня за плечи, прижал спиной к своей груди, обхватив обеими руками. Буквально впечатал в себя. Мужские руки в белоснежных рукавах рубашки перечеркивали синее платье, а между ними дерзко выглядывала грудь, туго обтянутая тонким бархатом. Почему-то эта картина, отраженная зеркалом, казалась ужасно бесстыдной и… будоражащей. И хоть мы оба были одеты, я остро, до головокружения, снова чувствовала его крепкое тело всем своим телом: икрами, бедрами, ягодицами, спиной, плечами, грудью… И два слоя ткани между ним и мной лишь усиливали ощущения, делая их умопомрачительно яркими.
Под истончившейся, ставшей болезненно чувствительной кожей вспыхивали и гасли искры, сладкий колючий жар скапливался внизу живота, блаженно пульсировал, поднимаясь все выше и выше, туманил разум. О-о-ох…
– Пустите, – задыхаясь, пискнула я.
И дернулась, чтобы вывернуться, но где там! Он сжал меня еще сильнее.
– Не пущу!..
Я бросила на него изумленный взгляд через зеркало. Это было уже как-то чересчур, даже для него.
– Пока не расскажешь, почему тогда сбежала, не пущу.
Вот еще! Этого я не собиралась ему рассказывать ни при каких обстоятельствах. Тем более сейчас, когда мысли кружились вместе с головой и ухватить что-то внятное было проблематично. Я мотнула головой.
– Хорошо, – легко согласился он, – значит, так и будем стоять.
Так и будем стоять? Не могу сказать, что меня это очень пугало. Обниматься с ним было безумно приятно. И вдыхать его запах – запах чистой кожи и дорогого парфюма, обволакивающий шлейфом со всех сторон, – было тоже приятно… Настолько приятно, что шумело в ушах и по телу растекалась блаженная слабость…
Он чуть наклонился и коснулся губами уха, скользнул по нему легко-легко, словно бабочка крылом задела. Я тяжело задышала, каждый волосок на моем теле мгновенно встал дыбом. Что он творит?
Он эту кашу заварил, пусть теперь и спасает! Но босс лишь вопросительно приподнял бровь, словно ничего не понял. Могу поклясться, в синих глазах мелькнуло смех!
– А чего тянуть? – Бабушка босса тоже вопросительно приподняла бровь, еще одни синие глаза ласково посмотрели на меня.
Окружили… Со всех сторон окружили!
– Это невозможно, – пролепетала я, – уже поздно… – И радостно встрепенулась: – К тому же у меня нет с собой паспорта…
– Василиса, ты опять все перепутала, – нежно упрекнул Руслан Эдуардович, приобняв меня за плечи. – Во-первых, загс сегодня работает до восьми, а во-вторых, милая, ты забыла, что твой паспорт у меня.
И он довольно похлопал по карману.
У него?!
Точно, несколько дней назад я принесла паспорт в офис для какой-то надобности. Вроде бы Руслан Эдуардович говорил про документы для налоговой… Вроде про доверенность. Теперь ясно. Ясно, что кое-кому здесь доверять ни в чем нельзя!
– Тогда чего мы ждем? – Роза Георгиевна вскочила из-за стола. – Поехали, пока загс не закрылся.
Она торопливо погнала нас к выходу, едва ли не подталкивая в спину. У выхода, как назло, болталось такси, и мы все трое погрузились в него и отправились навстречу нашему с боссом семейному счастью. Мне оставалось только молиться, чтобы во всех загсах города, которые еще работают, разом прорвало трубы. Или приключилась еще какая-нибудь ерунда, что сможет помешать планам бабушки босса. Правда, судя по решимости, написанной у нее на лице, Роза Георгиевна заставила бы нас подать заявление, даже если пришлось бы это делать в болотных сапогах или противогазах.
Когда мы оказались за дверями загса наконец наедине (бабушка осталась ждать нас снаружи, дышать воздухом, как она заявила), я дала волю чувствам.
– Что это, черт возьми, такое! – зашипела я тихо. – Вам не кажется, что игра затянулась и вообще перешла всякие границы? Сейчас мы понарошку подаем заявление в загс, а через месяц что, придется понарошку пожениться? Что дальше? Понарошку заведем детей?
– Ты слишком торопишь события, дорогая… – Хотя, по-моему, дети – это прекрасно! – громко сказал Руслан Эдуардович, отчего еще две пары обернулись на нас. – Да не вздрагивай ты так! Нам вовсе не обязательно их заводить. Во всяком случае, сейчас. Нам надо просто подать заявление, предъявить бабушке бумажку с назначенной датой, а потом убедить ее в том, что мы сторонники тихого семейного торжества… – он понизил голос, и то потому, что мы зашли в кабинет. – С утра якобы распишемся, потом приедем к ней в дом, отпразднуем в узком семейном кругу…
– А штамп в паспорте она не потребует? – недоверчиво прищурилась я.
– Не думаю… В крайнем случае что-нибудь сообразим.
Сообразит он. Досоображался уже до подачи заявления.
– Что? Вклеим новые страницы в паспорта? – сердито спросила я. – Нет, лучше просто сделаем себе фальшивые документы! Что нам стоит? Состряпаем фальшивое свидетельство о браке.
– Отличная идея, – кивнул Руслан Эдуардович.
Он то ли и вправду не уловил моего сарказма, то ли сделал вид, что не уловил. А может, просто развлекался на всю катушку.
– У тебя просто криминальный талант! – похвалил босс. – А теперь, пожалуйста, поставь здесь свою подпись. Я, между прочим, пока ты болтала, заполнил бланки за нас обоих.
Ну надо же, какой молодец. Самолично заполнил бланки, которые вообще заполнять не следовало никогда!
Моя рука с ручкой застыла над листком и никак не желала выводить подпись, словно я нутром чуяла, что вряд ли все будет так просто, как босс меня уверяет.
– Ну же, скорей, – поторапливал он, – бабушка, между прочим, ждет нас за дверью. В ее-то годы…
Но я уже не слушала причитания по поводу слабого здоровья бабушки. Если Руслан Эдуардович хочет меня впечатлить, пусть найдет что-нибудь более правдоподобное.
Я вздохнула, поставила подпись, и вскоре мы наконец вышли из кабинета, где сразу наткнулись на Розу Георгиевну. Видно, воздухом она уже надышалась.
– Поздравляю молодых! – радостно воскликнула она.
Оттерла от меня Руслана Эдуардовича, достала из сумочки (не сумочка, а просто бездонная пещера Аладдина) плоскую коробочку, открыла ее, и я ахнула: на черной бархатной подушечке лежало невероятной красоты колье с синими и белыми камнями.
– Это тебе, деточка! – сказала она дрогнувшим голосом и смахнула с ресниц слезы. – Конечно, не антиквариат, заказала у ювелира, но у очень хорошего ювелира! Ты можешь смело говорить всем, что это подарок бабушки, ручная работа. Убедительно звучит?
– Убедительно, – прошептала я. И звучало убедительно, и выглядело убедительно.
Я растерянно переводила взгляд с Розы Георгиевны на ее внука.
Колье – это вам не платье. Его я точно не могу себе оставить. Ну что ж, список драгоценностей, которые мне нужно сдавать по описи, увеличивается. Раньше это было только кольцо, теперь кольцо и колье. Если так пойдет и дальше, нам с Русланом Эдуардовичем придется завести переносной сейф. А что, драгоценности сдал – драгоценности принял.
Руслан Эдуардович достал колье из коробочки, и я залюбовалась, как играет солнце в острых гранях. Подержал в руках, а потом осторожно надел мне на шею, защелкнул застежку и провел по колье пальцами, словно поправляя. Невесомое, легкое касание, от которого мурашки хлынули по спине, а дыхание перехватило.
– С-спасибо! – пробормотала я.
– Ну, пожалуй, не буду вас задерживать, – сказала Роза Георгиевна, – возьму такси и поеду устраиваться в гостиницу.
– В какую еще гостиницу? – тут же возразил мой босс. – Никакой гостиницы быть не может. Когда мы к тебе приезжали, ты нас разве в гостинице размещала? И здесь, пожалуйста, будь нашей гостьей, переночуешь у нас.
– У нас? – эхом повторила я.
– Конечно, у нас, или ты против, дорогая? Неужели ты хочешь отправить бабушку в гостиницу? Оставить одну в большом городе? Когда у нас дома есть свободные комнаты… – Руслан Эдуардович укоризненно смотрел на меня, а в синих глазах плясали черти.
Я против?! Хотелось открыть рот и сказать все, что я думаю по этому поводу… Но не говорить же при бабушке, что до сего момента я не подозревала даже, что у нас есть свой дом. А сколько там комнат, до сих пор остается для меня секретом.
Вот же манипулятор! Как только Роза Георгиевна уедет, я уволюсь и ничто меня не остановит!
– Ну как же, у вас сегодня такой волнующий день, – счастливо вздохнула Роза Георгиевна, – и я уверена, вы захотите провести вечер без посторонних.
А бабушка у нас понимающая и тактичная. Отлично! Я вот очень хочу провести вечер без посторонних. У себя дома! Я уже начала даже согласно кивать, но босс только сильнее меня обнял, прижал к себе так крепко, что теперь я не то что кивнуть – вдохнуть не могла.
– У нас большая квартира и толстые стены, так что ни о чем не беспокойся.
Мы вышли из загса и все вместе уселись в такси. Босс назвал адрес нашего уютного семейного гнездышка, который я, разумеется, слышала впервые.
Воспользовавшись тем, что бабушка сидит на переднем сиденье и вовсю болтает с водителем, а мы с боссом на заднем, я самым недобрым образом зашипела ему на ухо:
– И что вы думаете, бабушка не догадается, что это не наша квартира, а ваша? Там же нет моих вещей.
– Почему нет? – тихо шепнул он. – Все есть: зубная щетка, тапочки, пижама, косметика и даже роскошные платья от Маргариты Давыдовой.
Я ахнула: так вот, значит, о чем они шептались с продавщицей! И больше не задавала вопросов, понимая, что сделать с этим все равно ничего не смогу. Единственное, в чем я была уверена на все сто процентов, так это в том, что сегодня я точно буду спать на ковре, даже если он тонкий и совсем непушистый!
Глава 25
Как только мы переступили порог, бабуля заявила, что она ужасно-ужасно устала, и скрылась в своей комнате. Когда дверь за ней закрылась, босс потащил меня по коридору в другую комнату. Видимо, в нашу. А на мой тихий писк о том, что, раз в квартире полно пустых комнат, одну можно было выделить и мне, посмотрел так сердито, что я мгновенно замолчала.
Ну что ж, значит, все-таки буду спать на ковре. И пусть его замучает совесть! Хотя можно ли рассчитывать на то, что у человека, который так бессовестно обманывает свою бабушку, та самая совесть вообще имеется в наличии? Наверное, нет.
Едва войдя в комнату, предназначенную для нас, я сразу увидела огромную кровать. Да ее трудно было не увидеть. Не кровать, а футбольное поле, застеленное шикарным бельем. Еще громаднее, чем там, у Розы Георгиевны. Для чего вообще нужны такие кровати? Живое воображение охотно ответило «для чего». Изнутри поднялась жаркая волна смятения, по позвоночнику продернуло щекотным ознобом. Разумная мысль о том, что на ней можно просто спать, почему-то не пришла в мою голову. Зато сразу нарисовались такие картинки, которых ни одна инструкция по эксплуатации не предусматривает. Перед глазами возникли два страстно переплетенных тела, сердце дернулось и оборвалось в живот, вспугнув целую стаю бабочек. Я судорожно сглотнула, быстро оглядевшись, обнаружила дверь в ванную и тут же юркнула туда. Мне необходима была передышка. Собрать мысли. Или собраться с мыслями? А, неважно. Подыскать нужные слова. Уговорить босса отвести меня в другую комнату. Уговорить сердце стучать не так громко и не в животе, а там, где ему полагается стучать. Но что-то не получалось. Так, спокойно. Надо просто отвлечься. Например, рассмотреть ванную.
Я огляделась.
Что там босс говорил про мои вещи? Что все есть? Ну да. «Мои» вещи в этом доме и правда имелись в изрядном количестве. Во всяком случае, ванная комната была просто заставлена тюбиками, баночками-скляночками и разнокалиберными флакончиками и флаконами на любой вкус. Их было здесь столько, что хватило бы на целый гарем, если бы, к примеру, босс решил не ограничиваться одной невестой, а завести их десяток-другой.
В моей настоящей ванной такого изобилия, конечно, не наблюдалось. Я продолжила осмотр достопримечательностей.
В стаканчике болтались розовая зубная щетка и розовая зубная паста, на одном крючке теснились розовые полотенца с мишками, на другом висел розовый и пушистый халатик, на полу под ним притулились не менее пушистые розовые тапочки. Рядом, на полочке, лежала розовая пижама в смайлики. Хорошо хоть не пушистая. В общем, все то, чего у настоящей меня, конечно, не было и быть не могло. Розовая пижама! Подумать только…
Трудно сказать, для кого мой босс готовил это любовное гнездышко: для диснеевской принцессы или для куклы Барби, но эта пушисто-розовая диверсия меня немного развеселила. Я даже стала злиться на босса чуть-чуть меньше. Ну совсем чуть-чуть меньше.
Я провела в этом бело-розовом безумии еще хороших минут двадцать, прежде чем решилась выйти.
Кроме так впечатлившей меня огромной кровати в нашей супружеской спальне обнаружилось не менее огромное зеркало (почти во всю стену). Без которого, кстати, я бы вполне обошлась. Но того, без чего я обойтись не могла, как раз не обнаружилось.
Ковра не было! Ни мохнатого, ни лысого – никакого! Вообще. Только маленькие пушистые прикроватные коврики. Нет, это не спальня, а сплошное разочарование! В любой уважающей себя спальне должен быть ковер, а не эти мелкие недоразумения. На таких я не поместилась бы, даже если бы сдвинула их вместе и, как йог, сложилась несколько раз.
Я остановилась перед зеркалом и невольно залюбовалась своим отражением. Без ложной скромности – мне ужасно шло синее платье от Маргариты Давыдовой. А с великолепным колье от Розы Георгиевны оно смотрелось еще лучше. Немного смуглая кожа приобрела какой-то сливочный оттенок, а мои глаза, обычно серые, теперь выглядели синими, как платье, и глубокими.
Увлеченно рассматривая себя в зеркале, я не сразу заметила, что кое-кто делает то же самое. Руслан Эдуардович стоял позади меня и пожирал меня таким взглядом, что я мгновенно покраснела. Уж слишком этот взгляд напоминал тот, другой, перед вечеринкой. И, как тогда, перед вечеринкой, спина похолодела, а в животе сладко вспыхнуло. Я сглотнула враз пересохшим горлом и попыталась улизнуть, но не тут-то было. Руслан Эдуардович быстро шагнул вперед, поймал меня за плечи, прижал спиной к своей груди, обхватив обеими руками. Буквально впечатал в себя. Мужские руки в белоснежных рукавах рубашки перечеркивали синее платье, а между ними дерзко выглядывала грудь, туго обтянутая тонким бархатом. Почему-то эта картина, отраженная зеркалом, казалась ужасно бесстыдной и… будоражащей. И хоть мы оба были одеты, я остро, до головокружения, снова чувствовала его крепкое тело всем своим телом: икрами, бедрами, ягодицами, спиной, плечами, грудью… И два слоя ткани между ним и мной лишь усиливали ощущения, делая их умопомрачительно яркими.
Под истончившейся, ставшей болезненно чувствительной кожей вспыхивали и гасли искры, сладкий колючий жар скапливался внизу живота, блаженно пульсировал, поднимаясь все выше и выше, туманил разум. О-о-ох…
– Пустите, – задыхаясь, пискнула я.
И дернулась, чтобы вывернуться, но где там! Он сжал меня еще сильнее.
– Не пущу!..
Я бросила на него изумленный взгляд через зеркало. Это было уже как-то чересчур, даже для него.
– Пока не расскажешь, почему тогда сбежала, не пущу.
Вот еще! Этого я не собиралась ему рассказывать ни при каких обстоятельствах. Тем более сейчас, когда мысли кружились вместе с головой и ухватить что-то внятное было проблематично. Я мотнула головой.
– Хорошо, – легко согласился он, – значит, так и будем стоять.
Так и будем стоять? Не могу сказать, что меня это очень пугало. Обниматься с ним было безумно приятно. И вдыхать его запах – запах чистой кожи и дорогого парфюма, обволакивающий шлейфом со всех сторон, – было тоже приятно… Настолько приятно, что шумело в ушах и по телу растекалась блаженная слабость…
Он чуть наклонился и коснулся губами уха, скользнул по нему легко-легко, словно бабочка крылом задела. Я тяжело задышала, каждый волосок на моем теле мгновенно встал дыбом. Что он творит?