Неверность. Почему любимые изменяют, стоит ли прощать, можно ли избежать
Часть 9 из 30 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Их звали Женек и Женек, и то, что даже варианты их имени совпали, казалось чудом. Четыре года вполне слаженной жизни, пусть и на съемной квартире. Походы в горы, когда собирали друг для друга малину и любовались на красивый закат: «Смотри!» Костры и песни под гитару. И, конечно, секс. Любимый момент – общий спальник под звездами. Вообще-то на спор: возможен ли секс в спальнике. Забавно вспомнить. А потом у него случилась интрижка с коллегой по работе. Она поняла сразу, как-то почувствовала, да и он не особо отпирался. Ему стыдно. Ему действительно стыдно, но при этом он выдвигает неожиданный, казалось бы, аргумент: он был уверен, что жена поймет. Потому что она была в командировке, а он – мужчина! И: «Прости, зай, это было один раз! Я не хотел делать тебе больно!»
«С фигой в кармане». Брак или отношения, в которых партнеры думают, что договорились обо всем, хотя на самом деле договориться обо всем и навсегда невозможно. Когда люди влюблены, им кажется, они все и так понимают: «только ты» и «навеки». На этом фоне даже подумать о том, что это не «всерьез и надолго», кажется преступлением. Поэтому так непопулярен у нас брачный контракт: как можно, строя что-то навеки, обсуждать условия содержания будущих детей и к кому отойдет совместно нажитое имущество? И, конечно, еще более дикой покажется идея обсуждать, можно ли нам изменять друг другу: как, когда, сколько и при каких обстоятельствах.
Мы убеждены, что «тот самый» или «та самая» – это человек, с которым должно гармонично сойтись все: и устройство жизни, и интересы, и доступность, и ценности, и дрожь в коленках от страсти. Если пропадает хотя бы один из этих компонентов – мы чувствуем себя обманутыми. Но беда в том, как я уже писала, что за чем бы мы ни пришли в отношения, однажды мы этого в них не получим просто потому, что жизнь длинна, а мы меняемся и обстоятельства тоже меняются. Идея современного брака (или романтических отношений) содержит в себе эту «фигу в кармане»: нас уверяют, что он – цель, в то время как он – процесс.
Будем знакомы
Итак, предположим, цель достигнута, вы встретили того самого или ту самую и вы в отношениях. Или в браке. Это тот момент, когда дальше следует «они жили долго и счастливо». Но это в сказках. В жизни вы начинаете знакомиться с тем, кого выбрали. Да-да, вы не ослышались. Вы начинаете знакомиться. Отныне и далее вам предстоит не только узнавать выбранного вами человека день за днем, но и давать ему шанс узнавать вас.
Как уже было сказано, любые отношения «дышат», и в них есть две фазы: спад и восстановление после спада. В разлуке мы тоскуем по любимому человеку, стремимся к нему – отношения на подъеме. Но посади нас с ним в одном пространстве на 24 часа 7 дней в неделю – и многим захочется чуть больше пространства. Лицом к лицу лица не увидать. Через какое-то время мы начнем ощущать, что нам хочется отодвинуться и немного вспомнить себя автономного – это спад. Если спад затягивается, в паре возникает тревога, и начинаются мероприятия по сближению и восстановлению близости – отношения снова идут на подъем.
Каждый из нас представляет собой условную единицу, каждый – индивидуум. Когда мы становимся парой, в моменте слияния мы не просто «1 + 1 = 2», а скорее… полтора. Полтора, потому что нам кажется, что мы едины – настолько разделяем мысли и чувства друг друга, все же понимая, что мы два разных человека. (Если речь о полиаморном союзе, добавьте единиц соответственно.) Эта гармония, этот резонанс – то, кажется, чего ради и стоит влюбляться. Будто мы – единый организм, две половинки одного целого, одна душа на два тела. При отдалении мы на какое-то время вновь превращаемся в 1 и 1, – отношения «выдыхают». На «выдохе» все мы немного меняемся и затем возвращаемся в общее «мы», в нашу «сумму», чуточку или значительно другими. Вопрос только в том, сможем ли мы эти изменения привнести в наше «мы» или нет?
И вот тут стереотипы о сексе, отношениях и браке играют с нами злую шутку. Они ведь рассказывают нам, как все должно быть устроено. А устроено должно быть так, как было в начале, причем само собой и без усилий. Получается, что вот это чуточку другое «Я» мы не только не показываем партнеру или партнерше, но и нередко – самим себе. Особенно если оно выходит за рамки представлений о «правильном» и «должном» или угрожает миру в нашей паре.
Сказать своему парню или мужу, что на работе появился новый коллега, настолько секси, что сводит живот от желания? Да боже упаси. Сказать своей любимой, что сегодня видел эротический сон с участием ее ближайшей подруги? Да вы спятили! Сказать любимой верной жене, что устал быть отцом и мужем и мечтаешь купить «Харлей Дэвидсон» и ехать на бешеной скорости в закат? Немыслимо, она же обидится. Так, потихоньку, шаг за шагом из «немного другого „Я“» копится «значительно другой „Я“», который при благоприятном стечении обстоятельств и при кризисе в паре может развернуться и обратиться к другому человеку. И вот они – отношения на стороне. В их основе часто не стремление к другому человеку, хотя именно так участники событий себе и поясняют. А желание разместить эту нереализуемую часть себя в мире. Подарить ей пространство. В этом смысле любая измена – это прежде всего измена самому себе. Своей честности и смелости признать изменения в себе и признаться в них партнеру или партнерше.
Глава 4
Мотивы и сценарии
Итак, брак или отношения являются потенциальной территорией измен. Не только потому, что «если у вас нету тети, то вам ее не потерять», а потому, что это совместное «мы», которое у нас есть, находится в процессе ежедневного обновления и изменения. Это живой процесс, совместное приключение, а не свод правил о том, кто и что кому должен.
И самый распространенный сценарий для измены: попытка вынести свое меняющееся «Я» за застывшие рамки актуальных отношений. Но как именно люди вступают в эти мутные воды? Как они оказываются там? Что они думают, когда изменяют? Думают ли они вообще?
Прожить себя
В такого рода побочные связи попадают как раз таки люди, которые и не собирались быть неверными своим партнерам. Остановите на улице любого взрослого человека и спросите: «Есть ли у тебя несбывшиеся мечты?», «Места, где хотелось побывать, но так и не удалось?», «Что-то, что ты хотел/хотела сделать в своей жизни, но не успела?». Ответ будет: «Да». Все мы, проживая свою жизнь, делая выбор, упускаем какие-то другие возможности. Все мы иногда жалеем о несбывшемся. И эти сожаления довольно часто – сожаления по несбывшемуся себе.
Очень-очень правильный мальчик. Всю жизнь. Всегда. Мамина гордость, отличник, красный диплом, лучший ВУЗ, работа, карьера. Полюбил, женился, растет ребенок. Все хорошо. Много ответственности, стресс. Завел себе хобби – ездит на рыбалку, такая упорядоченная, даже скучная жизнь. Все хорошо, пока жена, однажды вытряхивая пальто, не обнаруживает упавшую на пол бумажку – детский рисунок: полосатый слоник и кривыми детскими буквами – «Папа». Рисунок – не сына.
И вдруг – стремительно складываются в единую картину мелкие и большие странности, замечаемые в последнее время. Отводит глаза. Избегает разговоров. Ссылается на усталость. Не очень уверенно отвечает, где именно рыбачили. Молчит так, что в комнате повисает плотная и напряженная тишина. Плохо спит, ворочается. Прижатый к стенке, довольно быстро признается: да, встретил и полюбил другую. Не знал, как сказать.
«А что же с нами?» – спрашивает она. «Не знаю», – отвечает он подавленно. Ему так плохо, что легче было бы умереть.
«Ты думал о нас, когда делал это?» У него нет ответа. Он не думал. Точнее, он не думал, что делает что-то плохое или будет делать что-то плохое. В одну из своих поездок к родителям он встретил одноклассницу. В школе она была заводила и лидер, да и теперь просто вихрь – водит экскурсии по всей стране, по нехоженым местам. Приключения, дух свободы. Он влюбился. Сначала не отдавал себе отчета. Даже когда «еще ничего не было», почему-то не сказал жене ни об этих встречах, ни об этих походах, ни о палатке, в которой просто лежали рядом и болтали до утра. Да, одноклассница знала, что он женат. Она не претендовала ни на что, никто вообще ничего не планировал и не думал, но вот. Оно как-то случилось.
Безумие
Есть ряд историй об измене, которые будто записали под копирку. Их авторами обычно являются женщины, а центральными фигурами – мужчины. В этих историях любимый муж, надежный партнер, хороший семьянин в один прекрасный день вдруг начинает вести себя как человек, которого подменили. С ним что-то не так, и это «не так» не всегда удается определить. Он смотрит в пол, избегает контакта глазами, отвечает невпопад, он «ушел в себя», живет будто в своих мыслях и иногда говорит вслух вещи, которые никто не имел в виду, и видно, что его внутренний диалог идет не с вами. Иногда картина настолько яркая, что партнер или партнерша подозревают свою половинку в сумасшествии. Именно из наблюдений за таким поведением, видимо, растут мифы о приворотах, подменах, о том, что человек сошел с ума. Я никогда не встречала каких-то серьезных описаний этих процессов в клинической литературе, возможно, потому что этот феномен достаточно сложно уловить. (Хотя тут есть черты сходства и с маниакально-депрессивным, и с диссоциативным состоянием.) Но рассказов и свидетельств о том, что партнер стал «странным», «другим», «чужим» – их много.
Тип измены, который начинается подобным образом, исследователи зовут изменой «расщепленной идентичности» или «романтической изменой». В ней человек как будто выпадает в параллельную своей основной жизни реальность, где он другой. Это один из самых тяжелых и болезненных типов измен, который сопровождается довольно страстной влюбленностью и даже одержимостью новым партнером или партнершей, и именно в него попадают те, кто верит в любовь и романтику, один раз в жизни и навсегда.
Что происходит? Почти в каждом из нас есть что-то тайное, уголки души не для всех, какие-то части нас, не находящие реализации. Иногда мы их не любим в себе. Иногда стыдимся. Очень часто мы считаем, что им не место в паре, и прячем их и от себя, и от партнера. Пока в силу обстоятельств все не складывается так, что эта «часть нас» выходит – и берет свое.
Лена и Антон были коллегами по работе в банковской сфере. Для них самих, их друзей и их семей финансовый достаток, положение в обществе, заработок были важными критериями. Они строили карьеру вместе и даже слегка соревновались друг с другом. Затем Лена родила, и в ее карьере наступил перерыв. Брать няню к такому малышу было жалко, и Лена задержалась дома два года, и еще год, и еще один. И, посещая вместе с ребенком разнообразные кружки, она вдруг обнаружила, что ей очень нравится рисовать. Рисовать ей нравилось всегда, но в детстве родители говорили, что мазней на хлеб с маслом не заработаешь, а Антон, увидев однажды в квартире мольберт и краски, только и хмыкнул, но так, что Лена сразу поняла: «Ну какой из тебя художник!» И не то чтобы он запретил, но Лена мольберт убрала. И как будто и не вспоминала об этом и даже не очень жалела. Но когда в детской студии молодой учитель хвалил ее рисунки, которые она просто выводила скуки ради рядом со своим малышом, отчего-то было волнительно и сильнее билось сердце. Лена достала краски и стала что-то пробовать дома. Антон заговаривал о том, что ребенку пора в сад, а ей – на работу. Да, именно так они и планировали, и там, в этом мире карьеры, все было Лене довольно доступно и понятно. Но уроков рисования она ждала как ничего другого. Через какое-то время Лена поняла, что рисует в том числе и для того, чтобы Вадим, учитель ее сына по ИЗО, увидел, похвалил, сказал что-то о композиции. Про их разговоры о художниках и выставках она отчего-то не говорила мужу. Вадим считал, что у Лены талант. Лена влюбилась. Ей отвечали взаимностью. Та часть Лены, или, если хотите, ее души, которая истосковалась по рисованию, по переливу красок на бумаге, по бликам электричества в сохнущей краске, по не самой спланированной, но свободной жизни, эта часть Лены потянулась к Вадиму.
Спустя полгода, на приеме у психолога, Антон будет спрашивать: «Но разве ж я был против твоего рисования?» И – нет, он не был. Могла ли Лена настоять тогда на том, чтобы продолжить рисовать? Скорее всего – да. Что сработало, так это то, что «рисующая Лена» считалась не одобряемой и самой Леной – ведь она как будто согласилась с родителями разделять ценности ее семьи, в которой реальный заработок и стабильный доход были всегда важнее некоего «творчества». И убрала она мольберт не из-за того, что Антон – тиран, а потому что хотела идти ему навстречу, потому что слова близких нам людей для нас значимы. И если любимый человек (невольно и не зная) подтвердил позицию родителей, то и Лена, будучи когда-то «хорошей разумной дочкой», автоматически отреагировала как «хорошая разумная жена» и «вернула себя в строй». Столкновение с Вадимом – это не бегство от Антона и не бегство к Вадиму, в таких случаях столкновение с другим человеком открывает нам себя. Лене история с Вадимом открыла глаза на ее жажду творчества. Нередко побочные романы – это встреча с собой. Вадим, как только прошло очарование новизны, не показался Лене ни заменой Антону, ни надежным партнером. Но краски, сохнущие на бумаге, – это то, что осталось и от чего невозможно отказаться.
Девочек учат быть ответственными и заботливыми, думать о других и подстраиваться, учат, что муж и дети – это важно и ради них можно сделать многое. Женщины, выбирая быть прежде всего женами и матерями, возможно, прощаются с карьерой балерины или актрисы или даже просто с той жизнью, в которой ты свободна, легка, тонка, звонка и можешь отправиться в путешествие, не будучи никем и ничем связанной. Те же, кто выбрал свободу, могут скучать по оседлости и по тому, чтобы побыть «хозяюшками». Именно мужчины, которые берут на себя обязательства, которые считают, что они должны зарабатывать, содержать семью, быть хорошими папами, заниматься своими детьми, – именно они однажды могут обнаружить, что у них нет права на молодецкую удаль, на риск, на то, чтобы уехать в экспедицию на Северный полюс или просто уйти с хорошо оплачиваемой, но надоевшей работы. И именно верные отцы и мужья, матери и жены, именно они чаще всего являются людьми, которые отказались от какой-то части своего «Я» ради того образа жизни, который выстроили с партнером. Но эта часть идентичности не исчезает. Она будто спит и ждет удобного момента или человека, который ее «воплотит» и вызовет к жизни. И если однажды такой человек появляется, а в семье в это время как раз происходит фаза спада – «выдоха», внешний или внутренний кризис, – это благоприятные условия для проявления тех граней нашего «Я», которые в актуальные отношения не вместились. Ключевой момент в такого рода отношениях – не с кем и почему изменяют, а какими становятся, кем чувствуют себя рядом с теми, с кем изменяют.
Властный мужчина, солидный чиновник вдруг обнаруживает себя в отношениях с «госпожой», женщиной-доминатрикс. То его «Я», которое он не может принести в свою пару, потому что в их с супругой ролевом распределении он – могущественный и сильный, а она – беззащитная и женственная, ту другую часть себя он проживает с другой женщиной – независимой и яркой, которая в нем не нуждается. На которой он бы никогда не хотел жениться и ни за что не стал бы с ней жить. Но влюбился. И это не столько нужда в ней, сколько нужда в другом себе.
Помните, в детстве многие из нас делали так называемые «секретики», когда дети закапывают в только им известном месте под стеклом или в коробочке что-то невероятно «ценное»: фантики от конфет, цветные стеклышки от бутылок… Мистика такого «секретика» – не в его содержимом, а именно в том моменте зарождения интимности и близости, когда вы вдвоем знаете что-то, чего не знает больше никто.
Романтические измены начинаются на самом деле в момент возникновения «секретика». И виною тому нередко – скудная коммуникация между партнерами. Кто-то и рад бы «закопать секретик» с основным партнером, но тот не очень понимает, одобряет или разделяет замысел. Все мы в своей жизни встречаем каких-то интересных людей, взгляд которых на нас, общение с которыми дает нам новые грани и новые ощущения нас самих. Вопрос – насколько мы осознаём это и насколько внятно способны сообщить об этом партнеру.
Задним числом обычно выясняется, что попытки бывают, и неоднократные. Она говорила ему не раз, что ей в жизни не хватает поэзии и романтического ухаживания. Он говорил ей не раз, что ему хочется приходить в уютный дом, где его ждет ужин. Дело не в стихах и не в ужине, дело в том, какими мы себя хотим в этот момент чувствовать. У каждого есть свой код – некое наличие практик и слов, из которых мы способны понимать, что нас видят, нас слышат, мы любимы. Не всегда мы слышим и понимаем этот код у наших партнеров. Есть пары, которые вместе способны посмеяться над тем, что жене нравится тело знойного тренера по фитнесу. Такое содержание становится их общим «секретиком», они смеются над этим, шутят и при встрече с тренером он толкает ее в бок: «Смотри, смотри, идет твой мачо». Есть пары, где люди никогда не признаются друг другу в каких-то фантазиях, мечтах и желаниях, и тогда такой «секретик» они могут завести с кем-то еще. Почему? Внутри себя они полусознательно или вполне сознательно знают, что партнер «секретик» не одобрит.
Романтические измены порождают альтернативные миры с альтернативным «Я». Первое время это дает силы и энергию, это эйфория. Но постепенно раздельная реальность этих двух миров все сложнее вмещается в одну человеческую жизнь. И тогда и начинает быть заметен тот самый избегающий взгляд, возникают те самые мучительные диалоги, муки от несовместимости двух «Я»: себя прежнего и себя нового. Сложный букет эмоций, среди которых нередко доминирует стыд (ведь в этот тип измен обычно попадают люди, которые и сами раньше не одобряли измены, люди с идеями любви и верности) и чувство вины. Это тяжело. И нередко стыд и вина превращаются в раздражение на себя и других, в агрессию. Чем тяжелее инициатору измены от этого стыда, тем сильнее его злость и метания, в которых порой достается всем. И основному партнеру, потому что стыдно перед ним. И любовнику или любовнице, потому что стыдно из-за них. Человек будто и вправду «расщепляется», но не путайте это с множественной личностью. Это психическая норма. Некоторый уровень «социального расщепления» доступен всем нам: мы можем жалеть кого-то и злиться на него же одновременно, любить и ненавидеть и т. д. Стыд велит нападать, чтобы защитить себя. Начинаются придирки к основному партнеру, реже – к любовнику или любовнице. Считается, что отношения должны сначала «испортиться», чтобы в них появилась измена. Исследования показывают, что нередко все наоборот. Измена может начаться довольно случайно, но чем глубже увязает в ней инициатор измены, тем больше он ищет поводов сказать себе, что у него (или у нее) были причины, и причины эти – в поведении партнера.
Романтическую измену, в которой человек находит свое новое или хорошо забытое «Я», можно прекратить, но она в буквальном смысле незабываема. В каком-то смысле люди, пережившие такие истории, помнят любовников или любовниц с благодарностью, долго. Кто-то даже скажет вам, что не перестал их любить и что перестать любить невозможно. Согласно исследованию Шмидта в 2006 году, 70 процентов людей, у которых были романы на стороне, не жалеют о них. Жалеют о причинении боли своим основным партнерам. Но о случившемся – нет, нередко считая это подарком судьбы.
Зеленее ли трава у соседа?
Этот тип измены легко спутать с предыдущим, но есть серьезная разница: люди не обнаруживают новых себя, а проверяют на прочность окружающих. Про таких людей можно сказать, что в любых отношениях они «одной ногой внутри, а другой – за порогом». Даже связав себя браком и обещаниями, в личном «внутреннем контракте» такой человек может считать, что все это временно или до каких-то обстоятельств. Интересно, что жизнь больших городов, где люди вынуждены переезжать вслед за своей работой, учебой и в целом быть гибкими, как говорят социологи, «текучими», – способствует такого рода установкам не на «отношения на всю жизнь», а на «отношения, пока есть отношения».
Это качество жизни «на пробу», где может возникнуть срочная необходимость срочно пробовать что-то еще, распространяется и на отношения. По той же логике, по которой человек может поменять корпорацию, если иная предложит ему больше выгод, он может попробовать сравнить двух партнеров: какой из них – более выгодный проект? Т. е. это состояние, в котором человек говорит себе: «Могла бы быть партнерша А, а могла бы быть партнерша В. По каким-то причинам когда-то я выбрал партнершу А, но альтернативу с партнершей В я для себя не до конца закрыл, и если мне теперь предоставляется случай, то возникает вопрос – а если бы я прожил альтернативную жизнь?»
В фильме «Семьянин» с Николасом Кейджем в главной роли нам показывают, как один и тот же мужчина проживает два варианта своей жизни. В одном – его любимая девушка не делает аборт и они остаются вместе, в другом – делает и они оба отправляются в большой мир навстречу своим карьерам порознь. В реальной жизни этот вопрос: «Как повернулась бы моя судьба, если бы то, а не это, если бы я на этом повороте сделал выбор, а не на том?» – этот вопрос нередко мучает тех, кто не ощущает себя целостным в своем выборе, кто все время вопрошает: «А что, если бы?»
В новейшей истории России данный вид измены в одно время приобрел массовый характер благодаря хорошо известной социальной сети «Одноклассники». По стране прошла волна измен и разводов, связанных с тем, что люди находили своих школьных пассий, с которыми не виделись иногда по 20–30 лет, и завязывали с ними отношения. Этот сервис сделал проживание альтернативы – «а что было бы, если б…» – доступной. Можно ли сказать, что на «Одноклассниках» сограждане искали «потерянную часть души»? Возможно, все мы немного ностальгируем по себе в детстве. Но для многих мотивом был поиск ответа на этот самый вопрос: а как бы повернулась моя жизнь, если бы на определенном этапе я принял бы иное решение? Возврат к незавершенным отношениям.
В таких романах, завязываемых иногда с людьми из прошлого, а иногда с теми, кто «под рукой», нередко присутствуют не самые благородные элементы мести и реванша. Завязать роман с одноклассницей, которая была недоступна для тебя в 11-м классе; добиться жены коллеги, который успешнее тебя в работе… Пойти попробовать и убедиться – нет, у соседа трава не зеленей.
В данном виде измены интерес умирает, получив «свое». Здесь третья сторона – скорее воплощение некой функции, и раздражение не приносится в семью или пару, а скорее всего «падет на голову» того, с кем изменяли. Любовники в данном роде измен не являются «волшебным миром», который хочется открыть и сохранить и через его призму видеть себя. Их роль инструментальна и довольно незавидна.
И еще одна разница. Если о романтической измене партнер, как правило, начинает догадываться, узнавать, потому что искреннюю вовлеченность в кого-то сложно скрывать, то при измене «а не является ли у соседа трава зеленее» партнер может никогда и не догадаться, что ему изменяли. Если такая измена всплывает, то часто случайно, по неосторожности либо по инициативе третьей стороны. Для пострадавших от такого рода побочных романов тяжелым переживанием как раз является то, что их партнер в процессе совершенно не изменился. Что все было так «ювелирно» (ни тени перемен!), что возникает вопрос: если это столь незаметно, значит, это не в первый и/или не в последний раз? Болезненность таких историй как раз в том, что пострадавшие от измены будто теряют опору, не доверяя собственным органам чувств: ни тебе бегающего взгляда, ни стыдливого румянца, ни дрожи в голосе, ничего. Как мне верить партнеру дальше, если он может изменять, а я никак не способен это увидеть?
Восстановление баланса
Могут ли существовать измены, укрепляющие отношения? Как это ни странно звучит – да. Данный тип измен случается в парах или в отношениях, где один человек крайне зависим от другого и не имеет, как правило, права голоса, права высказываться и принимать решения. Этот тип измен сопровождает как раз традиционные патриархатные отношения. И прибегают к нему гораздо чаще женщины.
Все мы умеем злиться, и это нормально. Некая здоровая злость присуща каждому из нас: для самозащиты, для отстаивания чего-то своего. В процессе социализации, вырастая, мы учимся проявлять эту злость в социально приемлемом виде. В каждой паре, в каждой семье кроме циркуляции любви обязательно происходит и обмен агрессией. Ирландская пословица гласит: «Если вы не ругаетесь, вы не созданы друг для друга». Паре не менее важно выработать ритуалы конфликтов и разбора конфликтов, умение справляться с негативом. Важно не избегать ссоры – вряд ли это возможно, а научиться ругаться. Мы все бываем не в духе, совершаем ошибки, можем сердиться на тех, кто рядом, и если мы способны поворчать, пошутить, иронично что-то заметить и нам способны ответить тем же, нередко это ведет к разрядке: горизонт очищается и пара живет дальше. Там, где для выражения недовольства и слова «нет» нет ходу, оно начинает принимать причудливые формы.
Представьте себе «традиционную» семью, где право проявлять злость есть только у одного человека – главы семейства. Прочие же должны почитать и прислушиваться. Если никто не смеет и пикнуть, то в такой семье злость не разряжается, она копится. Есть семьи, где любых выражений агрессии просто боятся, потому что есть некий травматичный опыт в прошлом. Если культура семьи запрещает вспышки раздражения даже детям, если это немедленно ранит, пугает или ведет к монологам в духе «как ты можешь так со мной, ты меня совсем не любишь», то и выражать злость в такой семье – себе дороже. Выразить свое раздражение родителям, но потом чувствовать себя чудовищем, которое их ранило, – это испытание не для детей на самом деле. Такой ребенок учится понимать, что любое проявление его злости – опасно. Или ему дают понять, что такого – сердитого и непокладистого – его не будут любить. Или это «женское воспитание», когда на тебя шикают и говорят, что твой гнев неуместен, потому что ты – девочка и должна быть нежной и мягкой.
В мужском варианте отказ от выражения собственного гнева выглядит как стоицизм, как сжатые зубы и напряженная челюсть. Злость – это одно из тех чувств, что мы ярко проживаем телесно. Когда мы злимся, у нас повышается давление, учащается сердцебиение, меняется ритм дыхания и его качество. Если нам нельзя – по любым причинам – как-либо отреагировать, если мы сдерживаемся, это уже усилие над усилием. Так может дойти до психосоматических явлений – головной боли, например, или до «поломки механизма гнева» – апатии и пассивности. Гнев ищет себе выходы. Например, через пассивную агрессию, недаром «женский пилеж» и «женское нытье» воспеты в анекдотах – это и есть, если вдуматься, способ выражать свое недовольство там, где иначе его выразить невозможно. К приемлемым выражениям гнева относятся юмор, ирония и сарказм.
К сожалению или к счастью, еще ни одному живому человеку не удалось избежать проявления собственного гнева. И это не так страшно! Главное, чтобы форма выражения гнева не причиняла еще больше вреда и боли. Но что же происходит там, где гнев можно выражать только одному человеку или вовсе никому нельзя?
Например, мужчина критикует свою партнершу за стиль вождения. За слишком резкие повороты рулем, не включенные фары или что-то еще подобное. Она может сносить это молча, не отвечать, потому что не хочет вступать в длительный спор или изнурительную дискуссию, потому что знает, что в итоге на нее наорут. Поэтому она будет сердиться, но терпеть. Однако как только он выйдет из автомобиля и она поедет дальше самостоятельно, вы увидите, как она специально неправильно аккуратно проезжает по всем люкам, по всем лежачим полицейским, неверно выворачивает руль и тем самым «отводит душу», как бы говоря ему: «Выкуси!». Гнев требует выхода.
Измена партнеру или партнерше может быть одним из способов пассивного выражения гнева. Особенно если основной партнер обесценивает или критикует сексуальную идентичность или тело своей партнерши/партнера. Если муж говорит жене, что она растолстела, что «кто же ее полюбит», что она никакая хозяйка – а она слушает и не может ни остановить это, ни возразить ему, – есть способ выровнять этот счет. Изменить. Заодно убедиться, что она желанная и что ее еще как полюбят. И становится намного легче. Находясь с благоверным за одним столом и в сто двадцать пятый раз выслушивая, что «борщ ужасный, а сама ты толстая», можно изнутри греться мыслью, что «борщ как борщ, а зато у тебя рога». Как я и сказала, эти измены укрепляют отношения. Выпустил пар и живешь дальше. Однако укрепляют – не значит делают лучше. Скорее сохраняют статус-кво.
Такого рода измены очень редко становятся известны, потому что и совершаются-то они не ради того, чтобы завести себе альтернативную реальность или отдушину в ком-то. Сама их суть – выправить баланс и при этом не попасться.
Измена для восстановления баланса нередко случается и по логике «око за око, зуб за зуб». Когда один из пары узнаёт, что ему не были верны, то нередко пытается ответить тем же.
Вместо «прощай»
«С фигой в кармане». Брак или отношения, в которых партнеры думают, что договорились обо всем, хотя на самом деле договориться обо всем и навсегда невозможно. Когда люди влюблены, им кажется, они все и так понимают: «только ты» и «навеки». На этом фоне даже подумать о том, что это не «всерьез и надолго», кажется преступлением. Поэтому так непопулярен у нас брачный контракт: как можно, строя что-то навеки, обсуждать условия содержания будущих детей и к кому отойдет совместно нажитое имущество? И, конечно, еще более дикой покажется идея обсуждать, можно ли нам изменять друг другу: как, когда, сколько и при каких обстоятельствах.
Мы убеждены, что «тот самый» или «та самая» – это человек, с которым должно гармонично сойтись все: и устройство жизни, и интересы, и доступность, и ценности, и дрожь в коленках от страсти. Если пропадает хотя бы один из этих компонентов – мы чувствуем себя обманутыми. Но беда в том, как я уже писала, что за чем бы мы ни пришли в отношения, однажды мы этого в них не получим просто потому, что жизнь длинна, а мы меняемся и обстоятельства тоже меняются. Идея современного брака (или романтических отношений) содержит в себе эту «фигу в кармане»: нас уверяют, что он – цель, в то время как он – процесс.
Будем знакомы
Итак, предположим, цель достигнута, вы встретили того самого или ту самую и вы в отношениях. Или в браке. Это тот момент, когда дальше следует «они жили долго и счастливо». Но это в сказках. В жизни вы начинаете знакомиться с тем, кого выбрали. Да-да, вы не ослышались. Вы начинаете знакомиться. Отныне и далее вам предстоит не только узнавать выбранного вами человека день за днем, но и давать ему шанс узнавать вас.
Как уже было сказано, любые отношения «дышат», и в них есть две фазы: спад и восстановление после спада. В разлуке мы тоскуем по любимому человеку, стремимся к нему – отношения на подъеме. Но посади нас с ним в одном пространстве на 24 часа 7 дней в неделю – и многим захочется чуть больше пространства. Лицом к лицу лица не увидать. Через какое-то время мы начнем ощущать, что нам хочется отодвинуться и немного вспомнить себя автономного – это спад. Если спад затягивается, в паре возникает тревога, и начинаются мероприятия по сближению и восстановлению близости – отношения снова идут на подъем.
Каждый из нас представляет собой условную единицу, каждый – индивидуум. Когда мы становимся парой, в моменте слияния мы не просто «1 + 1 = 2», а скорее… полтора. Полтора, потому что нам кажется, что мы едины – настолько разделяем мысли и чувства друг друга, все же понимая, что мы два разных человека. (Если речь о полиаморном союзе, добавьте единиц соответственно.) Эта гармония, этот резонанс – то, кажется, чего ради и стоит влюбляться. Будто мы – единый организм, две половинки одного целого, одна душа на два тела. При отдалении мы на какое-то время вновь превращаемся в 1 и 1, – отношения «выдыхают». На «выдохе» все мы немного меняемся и затем возвращаемся в общее «мы», в нашу «сумму», чуточку или значительно другими. Вопрос только в том, сможем ли мы эти изменения привнести в наше «мы» или нет?
И вот тут стереотипы о сексе, отношениях и браке играют с нами злую шутку. Они ведь рассказывают нам, как все должно быть устроено. А устроено должно быть так, как было в начале, причем само собой и без усилий. Получается, что вот это чуточку другое «Я» мы не только не показываем партнеру или партнерше, но и нередко – самим себе. Особенно если оно выходит за рамки представлений о «правильном» и «должном» или угрожает миру в нашей паре.
Сказать своему парню или мужу, что на работе появился новый коллега, настолько секси, что сводит живот от желания? Да боже упаси. Сказать своей любимой, что сегодня видел эротический сон с участием ее ближайшей подруги? Да вы спятили! Сказать любимой верной жене, что устал быть отцом и мужем и мечтаешь купить «Харлей Дэвидсон» и ехать на бешеной скорости в закат? Немыслимо, она же обидится. Так, потихоньку, шаг за шагом из «немного другого „Я“» копится «значительно другой „Я“», который при благоприятном стечении обстоятельств и при кризисе в паре может развернуться и обратиться к другому человеку. И вот они – отношения на стороне. В их основе часто не стремление к другому человеку, хотя именно так участники событий себе и поясняют. А желание разместить эту нереализуемую часть себя в мире. Подарить ей пространство. В этом смысле любая измена – это прежде всего измена самому себе. Своей честности и смелости признать изменения в себе и признаться в них партнеру или партнерше.
Глава 4
Мотивы и сценарии
Итак, брак или отношения являются потенциальной территорией измен. Не только потому, что «если у вас нету тети, то вам ее не потерять», а потому, что это совместное «мы», которое у нас есть, находится в процессе ежедневного обновления и изменения. Это живой процесс, совместное приключение, а не свод правил о том, кто и что кому должен.
И самый распространенный сценарий для измены: попытка вынести свое меняющееся «Я» за застывшие рамки актуальных отношений. Но как именно люди вступают в эти мутные воды? Как они оказываются там? Что они думают, когда изменяют? Думают ли они вообще?
Прожить себя
В такого рода побочные связи попадают как раз таки люди, которые и не собирались быть неверными своим партнерам. Остановите на улице любого взрослого человека и спросите: «Есть ли у тебя несбывшиеся мечты?», «Места, где хотелось побывать, но так и не удалось?», «Что-то, что ты хотел/хотела сделать в своей жизни, но не успела?». Ответ будет: «Да». Все мы, проживая свою жизнь, делая выбор, упускаем какие-то другие возможности. Все мы иногда жалеем о несбывшемся. И эти сожаления довольно часто – сожаления по несбывшемуся себе.
Очень-очень правильный мальчик. Всю жизнь. Всегда. Мамина гордость, отличник, красный диплом, лучший ВУЗ, работа, карьера. Полюбил, женился, растет ребенок. Все хорошо. Много ответственности, стресс. Завел себе хобби – ездит на рыбалку, такая упорядоченная, даже скучная жизнь. Все хорошо, пока жена, однажды вытряхивая пальто, не обнаруживает упавшую на пол бумажку – детский рисунок: полосатый слоник и кривыми детскими буквами – «Папа». Рисунок – не сына.
И вдруг – стремительно складываются в единую картину мелкие и большие странности, замечаемые в последнее время. Отводит глаза. Избегает разговоров. Ссылается на усталость. Не очень уверенно отвечает, где именно рыбачили. Молчит так, что в комнате повисает плотная и напряженная тишина. Плохо спит, ворочается. Прижатый к стенке, довольно быстро признается: да, встретил и полюбил другую. Не знал, как сказать.
«А что же с нами?» – спрашивает она. «Не знаю», – отвечает он подавленно. Ему так плохо, что легче было бы умереть.
«Ты думал о нас, когда делал это?» У него нет ответа. Он не думал. Точнее, он не думал, что делает что-то плохое или будет делать что-то плохое. В одну из своих поездок к родителям он встретил одноклассницу. В школе она была заводила и лидер, да и теперь просто вихрь – водит экскурсии по всей стране, по нехоженым местам. Приключения, дух свободы. Он влюбился. Сначала не отдавал себе отчета. Даже когда «еще ничего не было», почему-то не сказал жене ни об этих встречах, ни об этих походах, ни о палатке, в которой просто лежали рядом и болтали до утра. Да, одноклассница знала, что он женат. Она не претендовала ни на что, никто вообще ничего не планировал и не думал, но вот. Оно как-то случилось.
Безумие
Есть ряд историй об измене, которые будто записали под копирку. Их авторами обычно являются женщины, а центральными фигурами – мужчины. В этих историях любимый муж, надежный партнер, хороший семьянин в один прекрасный день вдруг начинает вести себя как человек, которого подменили. С ним что-то не так, и это «не так» не всегда удается определить. Он смотрит в пол, избегает контакта глазами, отвечает невпопад, он «ушел в себя», живет будто в своих мыслях и иногда говорит вслух вещи, которые никто не имел в виду, и видно, что его внутренний диалог идет не с вами. Иногда картина настолько яркая, что партнер или партнерша подозревают свою половинку в сумасшествии. Именно из наблюдений за таким поведением, видимо, растут мифы о приворотах, подменах, о том, что человек сошел с ума. Я никогда не встречала каких-то серьезных описаний этих процессов в клинической литературе, возможно, потому что этот феномен достаточно сложно уловить. (Хотя тут есть черты сходства и с маниакально-депрессивным, и с диссоциативным состоянием.) Но рассказов и свидетельств о том, что партнер стал «странным», «другим», «чужим» – их много.
Тип измены, который начинается подобным образом, исследователи зовут изменой «расщепленной идентичности» или «романтической изменой». В ней человек как будто выпадает в параллельную своей основной жизни реальность, где он другой. Это один из самых тяжелых и болезненных типов измен, который сопровождается довольно страстной влюбленностью и даже одержимостью новым партнером или партнершей, и именно в него попадают те, кто верит в любовь и романтику, один раз в жизни и навсегда.
Что происходит? Почти в каждом из нас есть что-то тайное, уголки души не для всех, какие-то части нас, не находящие реализации. Иногда мы их не любим в себе. Иногда стыдимся. Очень часто мы считаем, что им не место в паре, и прячем их и от себя, и от партнера. Пока в силу обстоятельств все не складывается так, что эта «часть нас» выходит – и берет свое.
Лена и Антон были коллегами по работе в банковской сфере. Для них самих, их друзей и их семей финансовый достаток, положение в обществе, заработок были важными критериями. Они строили карьеру вместе и даже слегка соревновались друг с другом. Затем Лена родила, и в ее карьере наступил перерыв. Брать няню к такому малышу было жалко, и Лена задержалась дома два года, и еще год, и еще один. И, посещая вместе с ребенком разнообразные кружки, она вдруг обнаружила, что ей очень нравится рисовать. Рисовать ей нравилось всегда, но в детстве родители говорили, что мазней на хлеб с маслом не заработаешь, а Антон, увидев однажды в квартире мольберт и краски, только и хмыкнул, но так, что Лена сразу поняла: «Ну какой из тебя художник!» И не то чтобы он запретил, но Лена мольберт убрала. И как будто и не вспоминала об этом и даже не очень жалела. Но когда в детской студии молодой учитель хвалил ее рисунки, которые она просто выводила скуки ради рядом со своим малышом, отчего-то было волнительно и сильнее билось сердце. Лена достала краски и стала что-то пробовать дома. Антон заговаривал о том, что ребенку пора в сад, а ей – на работу. Да, именно так они и планировали, и там, в этом мире карьеры, все было Лене довольно доступно и понятно. Но уроков рисования она ждала как ничего другого. Через какое-то время Лена поняла, что рисует в том числе и для того, чтобы Вадим, учитель ее сына по ИЗО, увидел, похвалил, сказал что-то о композиции. Про их разговоры о художниках и выставках она отчего-то не говорила мужу. Вадим считал, что у Лены талант. Лена влюбилась. Ей отвечали взаимностью. Та часть Лены, или, если хотите, ее души, которая истосковалась по рисованию, по переливу красок на бумаге, по бликам электричества в сохнущей краске, по не самой спланированной, но свободной жизни, эта часть Лены потянулась к Вадиму.
Спустя полгода, на приеме у психолога, Антон будет спрашивать: «Но разве ж я был против твоего рисования?» И – нет, он не был. Могла ли Лена настоять тогда на том, чтобы продолжить рисовать? Скорее всего – да. Что сработало, так это то, что «рисующая Лена» считалась не одобряемой и самой Леной – ведь она как будто согласилась с родителями разделять ценности ее семьи, в которой реальный заработок и стабильный доход были всегда важнее некоего «творчества». И убрала она мольберт не из-за того, что Антон – тиран, а потому что хотела идти ему навстречу, потому что слова близких нам людей для нас значимы. И если любимый человек (невольно и не зная) подтвердил позицию родителей, то и Лена, будучи когда-то «хорошей разумной дочкой», автоматически отреагировала как «хорошая разумная жена» и «вернула себя в строй». Столкновение с Вадимом – это не бегство от Антона и не бегство к Вадиму, в таких случаях столкновение с другим человеком открывает нам себя. Лене история с Вадимом открыла глаза на ее жажду творчества. Нередко побочные романы – это встреча с собой. Вадим, как только прошло очарование новизны, не показался Лене ни заменой Антону, ни надежным партнером. Но краски, сохнущие на бумаге, – это то, что осталось и от чего невозможно отказаться.
Девочек учат быть ответственными и заботливыми, думать о других и подстраиваться, учат, что муж и дети – это важно и ради них можно сделать многое. Женщины, выбирая быть прежде всего женами и матерями, возможно, прощаются с карьерой балерины или актрисы или даже просто с той жизнью, в которой ты свободна, легка, тонка, звонка и можешь отправиться в путешествие, не будучи никем и ничем связанной. Те же, кто выбрал свободу, могут скучать по оседлости и по тому, чтобы побыть «хозяюшками». Именно мужчины, которые берут на себя обязательства, которые считают, что они должны зарабатывать, содержать семью, быть хорошими папами, заниматься своими детьми, – именно они однажды могут обнаружить, что у них нет права на молодецкую удаль, на риск, на то, чтобы уехать в экспедицию на Северный полюс или просто уйти с хорошо оплачиваемой, но надоевшей работы. И именно верные отцы и мужья, матери и жены, именно они чаще всего являются людьми, которые отказались от какой-то части своего «Я» ради того образа жизни, который выстроили с партнером. Но эта часть идентичности не исчезает. Она будто спит и ждет удобного момента или человека, который ее «воплотит» и вызовет к жизни. И если однажды такой человек появляется, а в семье в это время как раз происходит фаза спада – «выдоха», внешний или внутренний кризис, – это благоприятные условия для проявления тех граней нашего «Я», которые в актуальные отношения не вместились. Ключевой момент в такого рода отношениях – не с кем и почему изменяют, а какими становятся, кем чувствуют себя рядом с теми, с кем изменяют.
Властный мужчина, солидный чиновник вдруг обнаруживает себя в отношениях с «госпожой», женщиной-доминатрикс. То его «Я», которое он не может принести в свою пару, потому что в их с супругой ролевом распределении он – могущественный и сильный, а она – беззащитная и женственная, ту другую часть себя он проживает с другой женщиной – независимой и яркой, которая в нем не нуждается. На которой он бы никогда не хотел жениться и ни за что не стал бы с ней жить. Но влюбился. И это не столько нужда в ней, сколько нужда в другом себе.
Помните, в детстве многие из нас делали так называемые «секретики», когда дети закапывают в только им известном месте под стеклом или в коробочке что-то невероятно «ценное»: фантики от конфет, цветные стеклышки от бутылок… Мистика такого «секретика» – не в его содержимом, а именно в том моменте зарождения интимности и близости, когда вы вдвоем знаете что-то, чего не знает больше никто.
Романтические измены начинаются на самом деле в момент возникновения «секретика». И виною тому нередко – скудная коммуникация между партнерами. Кто-то и рад бы «закопать секретик» с основным партнером, но тот не очень понимает, одобряет или разделяет замысел. Все мы в своей жизни встречаем каких-то интересных людей, взгляд которых на нас, общение с которыми дает нам новые грани и новые ощущения нас самих. Вопрос – насколько мы осознаём это и насколько внятно способны сообщить об этом партнеру.
Задним числом обычно выясняется, что попытки бывают, и неоднократные. Она говорила ему не раз, что ей в жизни не хватает поэзии и романтического ухаживания. Он говорил ей не раз, что ему хочется приходить в уютный дом, где его ждет ужин. Дело не в стихах и не в ужине, дело в том, какими мы себя хотим в этот момент чувствовать. У каждого есть свой код – некое наличие практик и слов, из которых мы способны понимать, что нас видят, нас слышат, мы любимы. Не всегда мы слышим и понимаем этот код у наших партнеров. Есть пары, которые вместе способны посмеяться над тем, что жене нравится тело знойного тренера по фитнесу. Такое содержание становится их общим «секретиком», они смеются над этим, шутят и при встрече с тренером он толкает ее в бок: «Смотри, смотри, идет твой мачо». Есть пары, где люди никогда не признаются друг другу в каких-то фантазиях, мечтах и желаниях, и тогда такой «секретик» они могут завести с кем-то еще. Почему? Внутри себя они полусознательно или вполне сознательно знают, что партнер «секретик» не одобрит.
Романтические измены порождают альтернативные миры с альтернативным «Я». Первое время это дает силы и энергию, это эйфория. Но постепенно раздельная реальность этих двух миров все сложнее вмещается в одну человеческую жизнь. И тогда и начинает быть заметен тот самый избегающий взгляд, возникают те самые мучительные диалоги, муки от несовместимости двух «Я»: себя прежнего и себя нового. Сложный букет эмоций, среди которых нередко доминирует стыд (ведь в этот тип измен обычно попадают люди, которые и сами раньше не одобряли измены, люди с идеями любви и верности) и чувство вины. Это тяжело. И нередко стыд и вина превращаются в раздражение на себя и других, в агрессию. Чем тяжелее инициатору измены от этого стыда, тем сильнее его злость и метания, в которых порой достается всем. И основному партнеру, потому что стыдно перед ним. И любовнику или любовнице, потому что стыдно из-за них. Человек будто и вправду «расщепляется», но не путайте это с множественной личностью. Это психическая норма. Некоторый уровень «социального расщепления» доступен всем нам: мы можем жалеть кого-то и злиться на него же одновременно, любить и ненавидеть и т. д. Стыд велит нападать, чтобы защитить себя. Начинаются придирки к основному партнеру, реже – к любовнику или любовнице. Считается, что отношения должны сначала «испортиться», чтобы в них появилась измена. Исследования показывают, что нередко все наоборот. Измена может начаться довольно случайно, но чем глубже увязает в ней инициатор измены, тем больше он ищет поводов сказать себе, что у него (или у нее) были причины, и причины эти – в поведении партнера.
Романтическую измену, в которой человек находит свое новое или хорошо забытое «Я», можно прекратить, но она в буквальном смысле незабываема. В каком-то смысле люди, пережившие такие истории, помнят любовников или любовниц с благодарностью, долго. Кто-то даже скажет вам, что не перестал их любить и что перестать любить невозможно. Согласно исследованию Шмидта в 2006 году, 70 процентов людей, у которых были романы на стороне, не жалеют о них. Жалеют о причинении боли своим основным партнерам. Но о случившемся – нет, нередко считая это подарком судьбы.
Зеленее ли трава у соседа?
Этот тип измены легко спутать с предыдущим, но есть серьезная разница: люди не обнаруживают новых себя, а проверяют на прочность окружающих. Про таких людей можно сказать, что в любых отношениях они «одной ногой внутри, а другой – за порогом». Даже связав себя браком и обещаниями, в личном «внутреннем контракте» такой человек может считать, что все это временно или до каких-то обстоятельств. Интересно, что жизнь больших городов, где люди вынуждены переезжать вслед за своей работой, учебой и в целом быть гибкими, как говорят социологи, «текучими», – способствует такого рода установкам не на «отношения на всю жизнь», а на «отношения, пока есть отношения».
Это качество жизни «на пробу», где может возникнуть срочная необходимость срочно пробовать что-то еще, распространяется и на отношения. По той же логике, по которой человек может поменять корпорацию, если иная предложит ему больше выгод, он может попробовать сравнить двух партнеров: какой из них – более выгодный проект? Т. е. это состояние, в котором человек говорит себе: «Могла бы быть партнерша А, а могла бы быть партнерша В. По каким-то причинам когда-то я выбрал партнершу А, но альтернативу с партнершей В я для себя не до конца закрыл, и если мне теперь предоставляется случай, то возникает вопрос – а если бы я прожил альтернативную жизнь?»
В фильме «Семьянин» с Николасом Кейджем в главной роли нам показывают, как один и тот же мужчина проживает два варианта своей жизни. В одном – его любимая девушка не делает аборт и они остаются вместе, в другом – делает и они оба отправляются в большой мир навстречу своим карьерам порознь. В реальной жизни этот вопрос: «Как повернулась бы моя судьба, если бы то, а не это, если бы я на этом повороте сделал выбор, а не на том?» – этот вопрос нередко мучает тех, кто не ощущает себя целостным в своем выборе, кто все время вопрошает: «А что, если бы?»
В новейшей истории России данный вид измены в одно время приобрел массовый характер благодаря хорошо известной социальной сети «Одноклассники». По стране прошла волна измен и разводов, связанных с тем, что люди находили своих школьных пассий, с которыми не виделись иногда по 20–30 лет, и завязывали с ними отношения. Этот сервис сделал проживание альтернативы – «а что было бы, если б…» – доступной. Можно ли сказать, что на «Одноклассниках» сограждане искали «потерянную часть души»? Возможно, все мы немного ностальгируем по себе в детстве. Но для многих мотивом был поиск ответа на этот самый вопрос: а как бы повернулась моя жизнь, если бы на определенном этапе я принял бы иное решение? Возврат к незавершенным отношениям.
В таких романах, завязываемых иногда с людьми из прошлого, а иногда с теми, кто «под рукой», нередко присутствуют не самые благородные элементы мести и реванша. Завязать роман с одноклассницей, которая была недоступна для тебя в 11-м классе; добиться жены коллеги, который успешнее тебя в работе… Пойти попробовать и убедиться – нет, у соседа трава не зеленей.
В данном виде измены интерес умирает, получив «свое». Здесь третья сторона – скорее воплощение некой функции, и раздражение не приносится в семью или пару, а скорее всего «падет на голову» того, с кем изменяли. Любовники в данном роде измен не являются «волшебным миром», который хочется открыть и сохранить и через его призму видеть себя. Их роль инструментальна и довольно незавидна.
И еще одна разница. Если о романтической измене партнер, как правило, начинает догадываться, узнавать, потому что искреннюю вовлеченность в кого-то сложно скрывать, то при измене «а не является ли у соседа трава зеленее» партнер может никогда и не догадаться, что ему изменяли. Если такая измена всплывает, то часто случайно, по неосторожности либо по инициативе третьей стороны. Для пострадавших от такого рода побочных романов тяжелым переживанием как раз является то, что их партнер в процессе совершенно не изменился. Что все было так «ювелирно» (ни тени перемен!), что возникает вопрос: если это столь незаметно, значит, это не в первый и/или не в последний раз? Болезненность таких историй как раз в том, что пострадавшие от измены будто теряют опору, не доверяя собственным органам чувств: ни тебе бегающего взгляда, ни стыдливого румянца, ни дрожи в голосе, ничего. Как мне верить партнеру дальше, если он может изменять, а я никак не способен это увидеть?
Восстановление баланса
Могут ли существовать измены, укрепляющие отношения? Как это ни странно звучит – да. Данный тип измен случается в парах или в отношениях, где один человек крайне зависим от другого и не имеет, как правило, права голоса, права высказываться и принимать решения. Этот тип измен сопровождает как раз традиционные патриархатные отношения. И прибегают к нему гораздо чаще женщины.
Все мы умеем злиться, и это нормально. Некая здоровая злость присуща каждому из нас: для самозащиты, для отстаивания чего-то своего. В процессе социализации, вырастая, мы учимся проявлять эту злость в социально приемлемом виде. В каждой паре, в каждой семье кроме циркуляции любви обязательно происходит и обмен агрессией. Ирландская пословица гласит: «Если вы не ругаетесь, вы не созданы друг для друга». Паре не менее важно выработать ритуалы конфликтов и разбора конфликтов, умение справляться с негативом. Важно не избегать ссоры – вряд ли это возможно, а научиться ругаться. Мы все бываем не в духе, совершаем ошибки, можем сердиться на тех, кто рядом, и если мы способны поворчать, пошутить, иронично что-то заметить и нам способны ответить тем же, нередко это ведет к разрядке: горизонт очищается и пара живет дальше. Там, где для выражения недовольства и слова «нет» нет ходу, оно начинает принимать причудливые формы.
Представьте себе «традиционную» семью, где право проявлять злость есть только у одного человека – главы семейства. Прочие же должны почитать и прислушиваться. Если никто не смеет и пикнуть, то в такой семье злость не разряжается, она копится. Есть семьи, где любых выражений агрессии просто боятся, потому что есть некий травматичный опыт в прошлом. Если культура семьи запрещает вспышки раздражения даже детям, если это немедленно ранит, пугает или ведет к монологам в духе «как ты можешь так со мной, ты меня совсем не любишь», то и выражать злость в такой семье – себе дороже. Выразить свое раздражение родителям, но потом чувствовать себя чудовищем, которое их ранило, – это испытание не для детей на самом деле. Такой ребенок учится понимать, что любое проявление его злости – опасно. Или ему дают понять, что такого – сердитого и непокладистого – его не будут любить. Или это «женское воспитание», когда на тебя шикают и говорят, что твой гнев неуместен, потому что ты – девочка и должна быть нежной и мягкой.
В мужском варианте отказ от выражения собственного гнева выглядит как стоицизм, как сжатые зубы и напряженная челюсть. Злость – это одно из тех чувств, что мы ярко проживаем телесно. Когда мы злимся, у нас повышается давление, учащается сердцебиение, меняется ритм дыхания и его качество. Если нам нельзя – по любым причинам – как-либо отреагировать, если мы сдерживаемся, это уже усилие над усилием. Так может дойти до психосоматических явлений – головной боли, например, или до «поломки механизма гнева» – апатии и пассивности. Гнев ищет себе выходы. Например, через пассивную агрессию, недаром «женский пилеж» и «женское нытье» воспеты в анекдотах – это и есть, если вдуматься, способ выражать свое недовольство там, где иначе его выразить невозможно. К приемлемым выражениям гнева относятся юмор, ирония и сарказм.
К сожалению или к счастью, еще ни одному живому человеку не удалось избежать проявления собственного гнева. И это не так страшно! Главное, чтобы форма выражения гнева не причиняла еще больше вреда и боли. Но что же происходит там, где гнев можно выражать только одному человеку или вовсе никому нельзя?
Например, мужчина критикует свою партнершу за стиль вождения. За слишком резкие повороты рулем, не включенные фары или что-то еще подобное. Она может сносить это молча, не отвечать, потому что не хочет вступать в длительный спор или изнурительную дискуссию, потому что знает, что в итоге на нее наорут. Поэтому она будет сердиться, но терпеть. Однако как только он выйдет из автомобиля и она поедет дальше самостоятельно, вы увидите, как она специально неправильно аккуратно проезжает по всем люкам, по всем лежачим полицейским, неверно выворачивает руль и тем самым «отводит душу», как бы говоря ему: «Выкуси!». Гнев требует выхода.
Измена партнеру или партнерше может быть одним из способов пассивного выражения гнева. Особенно если основной партнер обесценивает или критикует сексуальную идентичность или тело своей партнерши/партнера. Если муж говорит жене, что она растолстела, что «кто же ее полюбит», что она никакая хозяйка – а она слушает и не может ни остановить это, ни возразить ему, – есть способ выровнять этот счет. Изменить. Заодно убедиться, что она желанная и что ее еще как полюбят. И становится намного легче. Находясь с благоверным за одним столом и в сто двадцать пятый раз выслушивая, что «борщ ужасный, а сама ты толстая», можно изнутри греться мыслью, что «борщ как борщ, а зато у тебя рога». Как я и сказала, эти измены укрепляют отношения. Выпустил пар и живешь дальше. Однако укрепляют – не значит делают лучше. Скорее сохраняют статус-кво.
Такого рода измены очень редко становятся известны, потому что и совершаются-то они не ради того, чтобы завести себе альтернативную реальность или отдушину в ком-то. Сама их суть – выправить баланс и при этом не попасться.
Измена для восстановления баланса нередко случается и по логике «око за око, зуб за зуб». Когда один из пары узнаёт, что ему не были верны, то нередко пытается ответить тем же.
Вместо «прощай»