Неугомонный

– Что именно?

– Чтобы ты больше никогда не принимал решений за меня и не ставил перед фактом.

– Ты не хочешь помочь взять за яйца бандитов? Я не люблю лаймов и, поверь, имею на то сто одну причину. Только бандитов, режущих гражданских и насилующих женщин, я люблю еще меньше.

– Не передергивай, Денис. Ты понял, о чем я говорю. Ты можешь предложить, дать дельный совет, но принятие решения остается за мной. Иначе мы расстанемся.

– Вот, значит, как. Добро. Прими мои извинения.

– Принимается, – не разделяя его иронии, произнес Измайлов.

Прибывших расположили на палубе. Нечего им делать во внутренних помещениях. Впрочем, те все прекрасно поняли. Борис сразу же подступился к машине. Ею занимался только он. Без теории, конечно, умение «Машинист» росло более чем скромными темпами, но это все же было движением вперед.

Меньше четверти часа, и они вышли в море. Алина осталась у руля, Борис же направился в мастерскую, которая одновременно являлась и их арсеналом. Внутри обнаружился Денис, занятый перезарядкой барабанов к капсюльному кольту.

– Не понял. А вессон что же? – удивился Измайлов.

– Возьму пояс под две кобуры. Но вессон пойдет как дополнительный. Даже с учетом одновременной экстракции всех гильз перезарядить его получается дольше, чем сменить барабан на капсюльнике.

– А осечки?

– Не чаще чем с унитарными патронами. Зато у меня под рукой целых пять запасных барабанов и тридцать шесть выстрелов.

– Понял, – беря однозарядную винтовку «Мартина – Генри», произнес Борис.

Вообще-то маузер с трубчатым магазином ему нравился куда больше, но именно эту винтовку он приспособил под ночные стрельбы. Мудрить же над прицелом точного многозарядного германца не хотелось категорически.

Вышло, как и всегда, случайно. Его часы сломались, и он направился к часовщику. Тот быстро разобрался с поломкой и предложил внести небольшое усовершенствование. А именно – нанести на циферблат насечку с помощью новинки, фосфоресцирующей краски. Борис тут же согласился, а потом правдами и неправдами выпросил у мастера немного краски. Пузырек всего-то с детский наперсток, за который пришлось отдать целых два фунта.

Вернувшись на яхту, Борис немного поработал над прорезью прицела винтовки, с помощью напильника сделав ее чуть шире. Нанес краску на обратную сторону целика и мушки. В качестве испытания отправился охотиться на одичавших свиней, приходивших на водопой в коротких южных сумерках. И результат его ничуть не разочаровал. Две тысячи опыта и свободное очко надбавок…

К месту они вышли вовремя, убрав паруса, подняв шверт, дабы уменьшить осадку, и двигаясь только за счет машины. Связи с берегом нет, поэтому оставалось лишь придерживаться заранее намеченного плана. И первая скрипка – за шерифом, который ударил в точно назначенный час.

Усадьба буквально взорвалась интенсивной перестрелкой, отчего на лице Дениса тут же появилась кислая мина, которую Борис сумел рассмотреть даже в слабом свете звезд. Похоже, весь его партизанский опыт восставал против столь бездарных действий. Лобовая атака – что может быть хуже?

Вскоре на белом песке пляжа, где находились четыре лодки, появилось около десятка беглецов. Их темные фигуры были хорошо заметны на светлом фоне. Стрелки на яхте заволновались. Беглецы все еще не обнаружили противника, отрезавшего им пути к отступлению. И это хорошо.

– Не стрелять, – на всякий случай предупредил Джек.

И Борис был с ним полностью солидарен. Уж кто-кто, а он знал, насколько удобно расстреливать противника, скучившегося в ограниченном пространстве лодки. Но один из ополченцев решил иначе. То ли нервы не выдержали, то ли захлестнул азарт. А может, и моча в голову ударила. Но он выстрелил, да еще и промазал. Зато с головой выдал засаду со стороны моря.

Все напряжены до предела, поэтому ополченцы открыли огонь, не дожидаясь команды. Бандиты начали палить в ответ. И, судя по плотности обстрела, с вооружением у них был полный порядок. Обкладывая всех и вся отборной бранью, Джек вскинул винтовку и пустил первую пулю. Денис только скрежетнул зубами, помянув тупиц тихим «добрым» словом.

Борис также приложился к винтовке. Поймал в прицел темную фигурку, что благодаря подсветке и светлому фону пляжа было просто. Взял упреждение и нажал на спуск. Обзор тут же заволокло облаком дыма. А когда оно немного рассеялось, перезаряжая винтовку, сквозь завесу он сумел рассмотреть фигурку, неподвижно лежащую на песке.

Вообще хорошо, что они в движении и дует ветер, иначе обзор уже заволокло бы дымом, если даже сейчас он оставляет желать лучшего. Ладно еще днем, но ночью это особенно заметно.

Вновь вскинул винтовку. На этот раз поймал фигурку, бегущую прямо к темной стене деревьев. Еще немного – и она придет на смену светлой песчаной полосе, а тогда уж беглеца не рассмотреть. Но не судьба. Пуля настигла его в считаных метрах от спасения, когда Борису были видны практически одни лишь ноги и он целился в фактически невидимый торс, исходя из пропорций.

Снова перезарядка. На берегу уже никого нет. Рассмотрел еще две темные фигуры на песке. Все. Остальные покинули опасное место. А, нет. Из-за одной из лодок появилась вспышка выстрела. Приметив место и памятуя о слабости бортов маломерных судов, Борис прицелился чуть ниже с расчетом на то, что стрелок спрячется, и нажал на спусковой крючок.

В ответ с берега донесся душераздирающий крик, вскоре перешедший в громкие стенания. Ну очень громкие, если учесть, что он доносится на расстояние порядка трех сотен метров.

– Алина… – начал было и осекся Денис. – Борис, как насчет высадки?

– Алина, правь к причалу, – произнес Измайлов.

– Приняла, – ничуть не выказывая удивления по поводу произошедшего, откликнулась она.

Непосредственно к берегу не подойти. Яхта не лодка, у нее осадка даже с поднятым швертом восемьдесят сантиметров. Так что, не замочив ног, не сойти. Да и ни к чему, коль скоро есть куда пристать.

Высадка уже ожидаемо напоминала бардак. Не успели еще кранцы из пеньки коснуться причала, как ополченцы посыпались с борта дружной гурьбой. Без какого-либо порядка они ломанулись на берег, как кабаны на водопой. Джеку кое-как удалось их урезонить и организовать осмотрительное продвижение.

Денис придержал Бориса и сам не особо спешил. Прикрывшись бортом кокпита, он всматривался в темную полосу прибрежных зарослей в поисках возможной опасности. Это единственное место на яхте, которое они укрепили, блиндировав борта посредством дополнительной обшивки, за которую подсыпали щебня.

Тем временем перестрелка в усадьбе, начавшая было затухать, вспыхнула с новой силой. Не иначе как бандиты решили прорываться вглубь острова.

– Денис, и что ты по этому поводу думаешь? – поинтересовался Борис.

– Попомни мои слова, Боря: ничего еще не закончилось, – цыкнув, ответил тот.






Глава 15

Прозрение




Вскоре на берегу появился доктор в сопровождении троих ополченцев. Они обошли всех четверых, валявшихся на пляже. Убедившись, что с ними все кончено, доктор прошел прямиком к раненому, продолжавшему стенать в корчах. Тем временем прибывшие с ним вязали убитых. Местные особенности.

Среди рабов тоже встречались достигавшие пятого уровня. Даже среди тех, о чьем обучении хозяева не заботились. Это стало для Бориса откровением, но, оказывается, не только гении способны к самостоятельному развитию. При наличии необходимых показателей интеллекта хватало самоучек, поднимавших ступени развития без посторонней помощи.

Так что, глядишь, его сосед и дружок Колька Гаврюшев сумеет подняться, даже не поступив в ремесленное или реальное училище. Задатки-то у него хорошие и стремиться есть к чему, потому как семью содержать надо. Да и с характером у него все в порядке. Сомнительно, конечно, что он сумеет достигнуть больших высот, но как минимум дойти до пятой ступени ему, может быть, и по силам.

Пуля прошла сквозь борт лодки и, деформировавшись, влетела в живот бандита бесформенным куском свинца. Так что разворотила она ему там все основательно. Присев рядом с ним, доктор потребовал, чтобы Борис с Денисом держали раненого покрепче. После чего, подсвечивая себе карманным фонариком, не церемонясь, приступил к осмотру. Вроде и эскулап, но страдания раненого его ничуть не трогали.

– Что там, доктор? – поинтересовался Новиков.

– Не жилец, – коротко констатировал тот и полез в свой саквояж.

– Я об усадьбе.

– Хозяина, малолетних сыновей и двоих работников выпотрошили. Четверых убили при нападении. Над женой, старшей дочерью и служанками покуражились. Миссис Дэвис изнасиловали, а потом вставили между ног дробовик и выстрелили. Возможно, хотели повеселиться с помолодевшей и невинной. Такие ублюдки среди них не редкость. Она и Грегори еще возродятся. А вот дети нет. Слишком молоды.

Борис очень живо представил себе картину произошедшего. Он еще не забыл, каково оно было на острове Катарина, когда над пленниками куражились пираты. А тут еще и развитое воображение. Так что он едва переборол желание свернуть шею лежавшему перед ним ублюдку.

Тем временем, ведя рассказ, доктор извлек из саквояжа коробку «Аптечки», вставив ключ, взвел механизм и, положив на грудь раненому, передвинул рычажок выключателя. Раненый разом затих, замер, потом глубоко вздохнул и затравленно уставился на доктора и удерживавших его мужчин.

– Вяжите. Эта скотина должна взойти на эшафот, – констатировал доктор.

– Всех удалось взять? – поинтересовался Денис, накладывая путы.

– Нет. Несколько бандитов ранили четверых и прорвались. Троих наших пришлось поднимать с помощью «Аптечки». Повезло.

– Понятно. И что собираетесь делать?

– Решать будет шериф. Но обычно в таких случаях прочесывают остров. К сожалению, с упразднением рабства профессия охотника за рабами изжила себя. Не стало как их самих, так и натасканных на поиск людей собак.

– Ну что, Боря, готов прогуляться за этими ублюдками?

– Готов, – тут же отозвался парень.

И шило, что свербит в заднице, тут совсем ни при чем. Не могут такие ублюдки жить, и все тут. Нет, понятно, рабовладельцы никогда не были пушистыми. Даже при всем своем благообразии и проявлении теплой заботы о своем живом имуществе, они всегда были готовы действовать крайне жестко и даже жестоко. Но, во-первых, это ушло в прошлое, а во-вторых, это не давало права бандитам измываться.

– Пошли на яхту вооружаться.

Измайлов сразу же понял, о чем говорит Новиков. Наверняка решил прихватить бесшумное оружие. Вот только правильно ли его светить перед посторонними? В ответ на этот вопрос Денис согласно кивнул и пояснил, что действовать они будут отдельно и до поры глушители припрячут.

Борис вооружился своим восьмизарядным маузером, вогнав девятый патрон в ствол, и «бульдогом» с новыми патронами. Глушитель под него он изготовил другой, куда более скромных габаритов, навинчивающийся прямо на ствол. Высокая мушка вполне позволяла вести прицельную стрельбу на все двадцать пять метров. Кстати, патроны, может, и самопальные, не прошедшие всесторонних испытаний и исследований, но скорость пули несколько возросла, как улучшилась и кучность.

Новиков слегка завис в арсенале, явно не зная, на чем остановить свой выбор. То ли взять стандартный винчестер на двенадцать патронов, то ли детский огрызок на пять с шестым в стволе.

Борис решил оставить его наедине с нелегким выбором и подался к выходу. Встретился взглядом с Алиной, задорно ей подмигнул и выбежал наружу, выкрикнув, что обождет Дениса на пляже. Однако едва оказавшись на причале, тут же хлопнул себя по лбу. Бог весть, сколько они там будут бегать по острову, а он забыл фляжку с водой. Непорядок.

– …должны беречь его, а ты что удумал? – рассерженной кошкой шипела Алина.

Борис и не хотел, оно как-то само собой получилось. Но к входу на нижнюю палубу он приблизился бесшумно. Во всяком случае компаньоны не заметили его присутствия. Подслушивать, конечно, нехорошо, но зачастую полезно. Информация вообще штука дорогая.

– Ничего с ним не станется. Пускай волчонок поточит зубки и потреплет добычу, – столь же тихо возразил Денис.

– Вепрь, тебя прислали для силового прикрытия, а не для того, чтобы ты создавал сложности. Здесь тебе не партизанский отряд, а он не твой новобранец.

– Но учить-то его нужно!

– Учить, а не тащить в драку.

– Ты что, запала на него?

– Ты дурак? Ему через месяц всего лишь пятнадцать, ни о каком перерождении не может быть и речи еще целых три года. Хочешь все провалить?

– Сама-то на острове что выделывала?

– Тогда я понятия не имела ни о том, сколько ему лет, ни о том, что он одаренный.