Несостоявшийся граф
Часть 56 из 67 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Молчи, тварь! – прохрипел очнувшийся бандит. – Ты что натворила, сука? Я тебя кормил, поил, из дерьма вытащил да к делу приставил, а ты мне вот как отплатила!
– Как ты сказал, Тишенька? – недобро усмехнулась женщина. – Далась тебе эта шалава? Ну, вот пусть так и будет, как ты решил. Врозь так врозь!
– Вот так, Щербатый, – усмехнулся Будищев. – Выходит, ты нам совсем не нужен!
– Погоди! – испугался уголовник. – Я за себя выкуп дам! У меня деньги есть, золотишко тоже, камни всякие. Все отдам, только не убивай!
– Ошибся ты, братан, мне это не нужно, – покачал головой Дмитрий, потом обернулся к приятелю: – А тебе?
– Нет, – отказался Шматов. – Не будет счастья от такого богатства. Много крови безвинных на нем.
– А на вас ее меньше? – изумился бандит.
– Может, и не меньше, – не стал спорить Федя. – Только ведь дружки твои, которых я порешил, они ведь не безвинные. А за такую погань бог простит!
– Я знаю, где его ухоронки, – вмешалась женщина. – Возьмете с собой, все вам открою, ничего не потаю!
Услышав это предложение, однополчане переглянулись, после чего Будищев веско сказал:
– Значит так, красавица. Решай сейчас. Если ты проститутка по кличке Лаура, то иди себе с богом на все четыре стороны! А если зовут тебя Дунька, то есть Евдокия, и ты вдова нашего боевого товарища, от которого у тебя сын, то пошли с нами. Мы своих не бросаем!
– Вот оно как? – широко распахнула глаза та, потом вздрогнула всем телом, будто сбрасывая с себя наваждение, и твердым голосом сказала: – Я с вами!
– Тварь! – простонал висящий на балке бандит, но Федор не стал его больше слушать, а подхватив все еще валяющийся под ногами топор, проломил ему обухом голову.
После чего он подхватил еле живого товарища на руки и поволок наружу, крикнув Дуне, чтобы забрала оружие Дмитрия, дескать, ругаться будет, если потеряем чего.
– Ой, мне же тоже вещи собрать надо! – всполошилась та.
– Так собирай, только не долго, и тащи к экипажу.
– Ага, – кивнула женщина и пулей умчалась к себе.
– Ишь ты, какая шустрая! – только и успел сказать ей вслед Шматов.
– Спасибо, Федя, – тихонько шепнул другу Будищев. – Век не забуду!
– Свои люди, сочтемся, – ухмыльнулся тот, запихивая приятеля в карету. – Ты вон как здорово сказал, мы, мол, своих не бросаем! Ровно батюшка на проповеди.
– Сам в шоке от такого красноречия, – отозвался Дмитрий и обессиленно откинулся на спинку дивана.
Минут через пять к ним присоединилась растрепанная Евдокия в распахнутой лисьей шубе, непонятно как удерживающая в руках чемодан, саквояж, узел с какими-то вещами и две шляпные коробки. Заскочив с разбегу внутрь, она плюхнулась на сиденье и принялась рассовывать свой багаж по углам.
– Трогаем, что ли? – осведомился Шматов, устраиваясь на козлах.
– Быстрее, Феденька, – отозвалась Дуня и, с опаской посмотрев на Будищева, добавила извиняющимся тоном: – А то я ненароком свечку опрокинула. Того и гляди пожар будет!
– О как! – покачал головой подпоручик, никак не ожидавший подобной инициативности.
– Ничто, – по-своему поняла она его опасения. – На дворе уж белый день, даст бог никто не угорит, а Тишку с дружками не сразу хватятся!
– Ладно. Лучше расскажи, кто меня заказал?
– Так старообрядцы же! Человек от них приходил, приказчик купцов Прохоровых.
– И чем же я им насолил?
– Так ведь адвокат, которого вы в Рыбачьей слободе подстрелили возле церкви, из ихних будет. Вот и озлились!
– Что за Прохоровы? – задумался Дмитрий. – Что-то не припомню таких среди первогильдейцев.
– Нет, эти во второй обретаются, да и что им в первый ряд лезть? Они свои дела в тайности ведут.
Будищев мало что знал о староверах. Вроде как последователи протопопа Аввакума и противники патриарха Никона, или все же наоборот? Крестятся как-то не так и попов не признают. Короче, что-то вроде иеговистов в его времени, разве что по домам не ходят и журналы не раздают. Люди вроде меж собой сплоченные, но особо никуда не лезущие. И то, что кто-то из них решил расправиться с Дмитрием, сильно его задело.
– Ну-ка показывай дорогу! – велел он Дуне.
– Господь с вами, Дмитрий Николаевич! – испугалась теперь уже бывшая проститутка. – На вас же лица нет, ей-ей покойники краше выглядят! На что вам к ним теперь ехать?
– Не мельтеши, – бесцеремонно оборвал ее подпоручик. – Паровозы надо давить, пока они чайники! Сегодня какие-то сраные купчики решили, что могут офицера из царской охраны заказать, а завтра что захотят?
* * *
Порфирий Никифорович Прохоров[64] повидал в жизни всякого. Его не раз и не два пытались ограбить и даже убить. Ему приходилось терять близких, а однажды он даже разорился и едва не угодил в долговую тюрьму, но пришедшие на помощь родственники и единоверцы смогли выручить, а после дали средства на первое обзаведение. Как клещ он тогда вцепился в новое дело и работал не щадя ни себя, ни других. И вот выкарабкался же! Но ни до, ни после не приходилось ему испытывать такой страх, как в тот не по-зимнему солнечный день.
– Удивляюсь я вам, ваше степенство, – жутко улыбнулся еще не зажившими губами странный человек. – Все у вас есть, дом – полная чаша, жена молодая, детки славные, а вы с террористами связались. На государя императора покушались…
– Я никогда…
– Молчать! Будете говорить, когда я разрешу.
– Х-хорошо, – сглотнул купец.
– Чаша терпения государственных служб переполнена! Мы не намерены более попустительствовать таким, как вы. Поддерживаете убийц и бандитов? Значит, сами ничуть не лучше и с вами поступят соответственно!
– Но…
– Вам что, ногу прострелить, чтобы лучше доходило?
– Не надо.
– Господин Крашенинников был организатором покушения на его величество и понес вполне заслуженное наказание. Или вы не согласны?
– Я? Я не знаю… а как же закон?
– Как мило! Всякий раз, когда таких, как вы, берут за задницу, вы начинаете вспоминать о законах! Скажите на милость, а каким законом руководствовалось ваше степенство, когда отдавало приказ похитить и убить заместителя начальника царской охраны?
– К-какого заместителя?
– Меня! А я, знаете ли, очень не люблю, когда меня хватают и подвергают пыткам.
– Пыткам?
– А вы думаете, я на карнавал собрался и сам себе морду разрисовал?
– Нет, что вы… но я не отдавал подобных приказов!
– А вот арестованные бандиты и ваш приказчик дают совершенно другие показания!
– Врут! Ей-богу, врут!
– Да я тебя, сука, сейчас на куски порежу и скажу, что так и было!
Будищев еще раз жутко усмехнулся. Он в очередной раз играл ва-банк, раз за разом поднимая ставку. Щербатый и его подельники уже покинули этот мир и не могли ничего рассказать, даже если бы захотели. Приказчика в лавке не оказалось, возможно, они разминулись, когда тот все же отправился на встречу с бандитами. Зато в лавке нашелся сам хозяин, и Дмитрий тут же взял его в оборот.
– Понимаете, в чем дело, Порфирий Никифорович, – почти сочувственно сказал он купцу, сочтя его достаточно подготовленным. – Сейчас решается вопрос, то ли ваш приказчик действовал по вашему наущению, и тогда вы – организатор всех этих жутких преступлений, и отправитесь в лучшем случае на каторгу, но быстрее всего на виселицу. Либо вы, милостивый государь, ни сном, ни духом о его делах, и тогда можно все спустить на тормозах. Бандитов и так есть за что по этапу отправить, приказчик ваш, может, и преставиться ненароком, а вы останетесь чисты перед законом, аки слеза младенца! Выбирать вам.
– Ни сном, ни духом! – тут же выбрал купец и, внутренне поежившись от предстоящих трат, осторожно спросил: – Сколько?
– Фи, какая пошлость! – скривился Будищев. – Нет, друг мой, ваши деньги мне не нужны.
– Тогда что?
– Ваше чистосердечное раскаяние и добровольная помощь следствию.
– Я готов, но… как?
– Берите перо и пишите, как все было. Не беспокойтесь, этот документ никто не увидит. По крайней мере, пока вы будете сотрудничать.
– Но что от меня нужно?
– Да ничего особенного. Вы человек опытный и осведомленный во многих делах, в том числе криминальных. Будете делиться со мной информацией. Сразу говорю, ваши мелкие грешки меня не интересуют, а вот если в поле зрения попадут революционеры или что-то более или менее крупное, а вы забудете об этом сообщить, я обижусь. Причем гораздо сильнее, чем сейчас. Это понятно?
– Более чем.
* * *
Через полчаса у Дмитрия появился первый агент, прихваченный на горячем, обязанный своей свободой лично ему – Будищеву. Как ни мало он разбирался в оперативной работе, но то, что без агентуры не обойтись, было понятно даже ему. Другим, точнее другой, могла быть Лаура, то есть теперь уже Дуня. А что, красива, не глупа, сантиментами не страдает, излишней моралью тоже не обременена, но при этом какой-то внутренний стержень у нее есть. И ребенок. Если показать бывшей проститутке возможность иной, лучшей жизни, она схватится за нее руками и зубами.
– Как ты сказал, Тишенька? – недобро усмехнулась женщина. – Далась тебе эта шалава? Ну, вот пусть так и будет, как ты решил. Врозь так врозь!
– Вот так, Щербатый, – усмехнулся Будищев. – Выходит, ты нам совсем не нужен!
– Погоди! – испугался уголовник. – Я за себя выкуп дам! У меня деньги есть, золотишко тоже, камни всякие. Все отдам, только не убивай!
– Ошибся ты, братан, мне это не нужно, – покачал головой Дмитрий, потом обернулся к приятелю: – А тебе?
– Нет, – отказался Шматов. – Не будет счастья от такого богатства. Много крови безвинных на нем.
– А на вас ее меньше? – изумился бандит.
– Может, и не меньше, – не стал спорить Федя. – Только ведь дружки твои, которых я порешил, они ведь не безвинные. А за такую погань бог простит!
– Я знаю, где его ухоронки, – вмешалась женщина. – Возьмете с собой, все вам открою, ничего не потаю!
Услышав это предложение, однополчане переглянулись, после чего Будищев веско сказал:
– Значит так, красавица. Решай сейчас. Если ты проститутка по кличке Лаура, то иди себе с богом на все четыре стороны! А если зовут тебя Дунька, то есть Евдокия, и ты вдова нашего боевого товарища, от которого у тебя сын, то пошли с нами. Мы своих не бросаем!
– Вот оно как? – широко распахнула глаза та, потом вздрогнула всем телом, будто сбрасывая с себя наваждение, и твердым голосом сказала: – Я с вами!
– Тварь! – простонал висящий на балке бандит, но Федор не стал его больше слушать, а подхватив все еще валяющийся под ногами топор, проломил ему обухом голову.
После чего он подхватил еле живого товарища на руки и поволок наружу, крикнув Дуне, чтобы забрала оружие Дмитрия, дескать, ругаться будет, если потеряем чего.
– Ой, мне же тоже вещи собрать надо! – всполошилась та.
– Так собирай, только не долго, и тащи к экипажу.
– Ага, – кивнула женщина и пулей умчалась к себе.
– Ишь ты, какая шустрая! – только и успел сказать ей вслед Шматов.
– Спасибо, Федя, – тихонько шепнул другу Будищев. – Век не забуду!
– Свои люди, сочтемся, – ухмыльнулся тот, запихивая приятеля в карету. – Ты вон как здорово сказал, мы, мол, своих не бросаем! Ровно батюшка на проповеди.
– Сам в шоке от такого красноречия, – отозвался Дмитрий и обессиленно откинулся на спинку дивана.
Минут через пять к ним присоединилась растрепанная Евдокия в распахнутой лисьей шубе, непонятно как удерживающая в руках чемодан, саквояж, узел с какими-то вещами и две шляпные коробки. Заскочив с разбегу внутрь, она плюхнулась на сиденье и принялась рассовывать свой багаж по углам.
– Трогаем, что ли? – осведомился Шматов, устраиваясь на козлах.
– Быстрее, Феденька, – отозвалась Дуня и, с опаской посмотрев на Будищева, добавила извиняющимся тоном: – А то я ненароком свечку опрокинула. Того и гляди пожар будет!
– О как! – покачал головой подпоручик, никак не ожидавший подобной инициативности.
– Ничто, – по-своему поняла она его опасения. – На дворе уж белый день, даст бог никто не угорит, а Тишку с дружками не сразу хватятся!
– Ладно. Лучше расскажи, кто меня заказал?
– Так старообрядцы же! Человек от них приходил, приказчик купцов Прохоровых.
– И чем же я им насолил?
– Так ведь адвокат, которого вы в Рыбачьей слободе подстрелили возле церкви, из ихних будет. Вот и озлились!
– Что за Прохоровы? – задумался Дмитрий. – Что-то не припомню таких среди первогильдейцев.
– Нет, эти во второй обретаются, да и что им в первый ряд лезть? Они свои дела в тайности ведут.
Будищев мало что знал о староверах. Вроде как последователи протопопа Аввакума и противники патриарха Никона, или все же наоборот? Крестятся как-то не так и попов не признают. Короче, что-то вроде иеговистов в его времени, разве что по домам не ходят и журналы не раздают. Люди вроде меж собой сплоченные, но особо никуда не лезущие. И то, что кто-то из них решил расправиться с Дмитрием, сильно его задело.
– Ну-ка показывай дорогу! – велел он Дуне.
– Господь с вами, Дмитрий Николаевич! – испугалась теперь уже бывшая проститутка. – На вас же лица нет, ей-ей покойники краше выглядят! На что вам к ним теперь ехать?
– Не мельтеши, – бесцеремонно оборвал ее подпоручик. – Паровозы надо давить, пока они чайники! Сегодня какие-то сраные купчики решили, что могут офицера из царской охраны заказать, а завтра что захотят?
* * *
Порфирий Никифорович Прохоров[64] повидал в жизни всякого. Его не раз и не два пытались ограбить и даже убить. Ему приходилось терять близких, а однажды он даже разорился и едва не угодил в долговую тюрьму, но пришедшие на помощь родственники и единоверцы смогли выручить, а после дали средства на первое обзаведение. Как клещ он тогда вцепился в новое дело и работал не щадя ни себя, ни других. И вот выкарабкался же! Но ни до, ни после не приходилось ему испытывать такой страх, как в тот не по-зимнему солнечный день.
– Удивляюсь я вам, ваше степенство, – жутко улыбнулся еще не зажившими губами странный человек. – Все у вас есть, дом – полная чаша, жена молодая, детки славные, а вы с террористами связались. На государя императора покушались…
– Я никогда…
– Молчать! Будете говорить, когда я разрешу.
– Х-хорошо, – сглотнул купец.
– Чаша терпения государственных служб переполнена! Мы не намерены более попустительствовать таким, как вы. Поддерживаете убийц и бандитов? Значит, сами ничуть не лучше и с вами поступят соответственно!
– Но…
– Вам что, ногу прострелить, чтобы лучше доходило?
– Не надо.
– Господин Крашенинников был организатором покушения на его величество и понес вполне заслуженное наказание. Или вы не согласны?
– Я? Я не знаю… а как же закон?
– Как мило! Всякий раз, когда таких, как вы, берут за задницу, вы начинаете вспоминать о законах! Скажите на милость, а каким законом руководствовалось ваше степенство, когда отдавало приказ похитить и убить заместителя начальника царской охраны?
– К-какого заместителя?
– Меня! А я, знаете ли, очень не люблю, когда меня хватают и подвергают пыткам.
– Пыткам?
– А вы думаете, я на карнавал собрался и сам себе морду разрисовал?
– Нет, что вы… но я не отдавал подобных приказов!
– А вот арестованные бандиты и ваш приказчик дают совершенно другие показания!
– Врут! Ей-богу, врут!
– Да я тебя, сука, сейчас на куски порежу и скажу, что так и было!
Будищев еще раз жутко усмехнулся. Он в очередной раз играл ва-банк, раз за разом поднимая ставку. Щербатый и его подельники уже покинули этот мир и не могли ничего рассказать, даже если бы захотели. Приказчика в лавке не оказалось, возможно, они разминулись, когда тот все же отправился на встречу с бандитами. Зато в лавке нашелся сам хозяин, и Дмитрий тут же взял его в оборот.
– Понимаете, в чем дело, Порфирий Никифорович, – почти сочувственно сказал он купцу, сочтя его достаточно подготовленным. – Сейчас решается вопрос, то ли ваш приказчик действовал по вашему наущению, и тогда вы – организатор всех этих жутких преступлений, и отправитесь в лучшем случае на каторгу, но быстрее всего на виселицу. Либо вы, милостивый государь, ни сном, ни духом о его делах, и тогда можно все спустить на тормозах. Бандитов и так есть за что по этапу отправить, приказчик ваш, может, и преставиться ненароком, а вы останетесь чисты перед законом, аки слеза младенца! Выбирать вам.
– Ни сном, ни духом! – тут же выбрал купец и, внутренне поежившись от предстоящих трат, осторожно спросил: – Сколько?
– Фи, какая пошлость! – скривился Будищев. – Нет, друг мой, ваши деньги мне не нужны.
– Тогда что?
– Ваше чистосердечное раскаяние и добровольная помощь следствию.
– Я готов, но… как?
– Берите перо и пишите, как все было. Не беспокойтесь, этот документ никто не увидит. По крайней мере, пока вы будете сотрудничать.
– Но что от меня нужно?
– Да ничего особенного. Вы человек опытный и осведомленный во многих делах, в том числе криминальных. Будете делиться со мной информацией. Сразу говорю, ваши мелкие грешки меня не интересуют, а вот если в поле зрения попадут революционеры или что-то более или менее крупное, а вы забудете об этом сообщить, я обижусь. Причем гораздо сильнее, чем сейчас. Это понятно?
– Более чем.
* * *
Через полчаса у Дмитрия появился первый агент, прихваченный на горячем, обязанный своей свободой лично ему – Будищеву. Как ни мало он разбирался в оперативной работе, но то, что без агентуры не обойтись, было понятно даже ему. Другим, точнее другой, могла быть Лаура, то есть теперь уже Дуня. А что, красива, не глупа, сантиментами не страдает, излишней моралью тоже не обременена, но при этом какой-то внутренний стержень у нее есть. И ребенок. Если показать бывшей проститутке возможность иной, лучшей жизни, она схватится за нее руками и зубами.