Несказка для попаданки

Я действительно покачнулась, ощутив слабость в ногах, когда обозрела уютные спаленки на втором этаже.

– А в детской даже занавески веселенькие и пушистый ковер. Быть может, Хвостик не захочет променять их на тесную кровать Мины? – И хитро так подмигнул малышу.

Мальчик поджал губы и еще крепче зажал мой подол в кулачке.

– Все возможно, – примирительно сказала я, – со временем. А пока торопиться не будем.

Хвостик кивнул, подтверждая сказанное мной.

– Что? С мамкой до сих пор спим? – ехидно поинтересовался Пак, взявшийся непонятно откуда.

Хвостик еще больше насупился и практически спрятался в складках моей юбки. Бестактный старик вызывал у меня все большее раздражение.

Мы дружно осмотрели комнаты, восхищаясь вкусом, с каким каждая была оформлена, и качеством обстановки. Обычно в сдаваемом жилье сложно найти нечто подобное.

– Ну что? Годится? Арендуете? – спросил Пак.

– Да, – уверенно подтвердили мы.

– С вас золотой.

Мы с Антом переглянулись. Не то чтобы жилье не стоило таких денег, да еще не абы где, а в столице, но, кажется, речь шла о другой сумме.

– Мы с вами утром договаривались на пять серебрушек, – заметил Ант без лишних эмоций.

– Так то утром было, – выдал наглый дед.

– Хорошо, – тепло улыбнулся Рыжик и развернулся к нам, – тогда сейчас вернемся в гостиницу, а завтра я подыщу что-нибудь подешевле.

Мы с Хвостиком послушно шагнули к лестнице, чтобы спуститься и покинуть негостеприимный дом.

– Ладно, – ворчливо отозвался Пак, – пусть будет пять серебрушек. Ворье.

– Хорошо, – так же спокойно согласился Ант.

– Но деньги вперед!

Получив на руки свои серебрушки, старик наконец-то оставил нас одних.

– И все-таки не пойму, – обратилась я к Анту, заходя в одну из комнат и усаживаясь на кровать, – почему так дешево? Конечно, хозяин – не сахар…

– Вот поэтому, – усмехнулся Рыжик. – Я, когда заглянул утром сюда, то наблюдал настоящий скандал с предыдущими жильцами, которые собирали вещи и ругались на чем свет стоит, требуя деньги, уплаченные авансом за непрожитые в доме дни.

– Ну ты хоть спросил их о причинах отъезда?

– Обижаешь! Конечно. Но внятного ответа так и не получил. Женщина кричала, что терпению ее пришел конец. А мужчина на мой вопрос сказал: «Поживи здесь – узнаешь».

– Как странно.

– Но что мы теряем, кроме пяти серебрушек, верно? Стоит попытаться, как предложил сам Пак.

И я была вынуждена с ним согласиться. Хвостик вовсе ничего не ответил и даже не кивнул, как обычно, – малыш сладко спал, свернувшись клубочком прямо на покрывале, так и не выпустив из кулачка мою юбку.

А лишь рассвело, нас всех ожидала ранняя побудка с жутким грохотом – Пак принялся кашеварить на кухне, звучно гремя жестяной посудой.

Сама не знаю, зачем спустилась к нему, то ли попросить шуметь тише, то ли предложить помощь, в любом случае я забыла обо всем, наблюдая полный разгром уютной кухоньки: везде разбросанные кастрюли и сковородки, очистки и куски овощей, доски, кровавые от нарезавшегося на них мяса, испачканные поварешки и ножи, и в довершение – рассыпанная по полу крупа. Дед в это время увлеченно обжаривал частично очищенные морковь и лук, выделяющие странный запах.

Я задумчиво постояла в проходе, после чего вернулась в свою комнату, пока аппетит не покинул меня окончательно и бесповоротно. Мое предложение позавтракать в ближайшем трактире мальчишки встретили на ура.

Так как наши вещи Ант перевез из гостиницы еще накануне, то на повестке дня остались две задачи: мне – купить материалы для творчества, Рыжику – устроиться работать. Чем мы после сытного завтрака и занялись, договорившись встретиться к вечеру.

Мне повезло, мы с Хвостиком нашли два лакокрасочных производства и три магазина с хозяйственными товарами, которые можно было бы при необходимости приспособить в моей работе. Набрав понемножку разных красок и материалов для муляжей, мы вернулись в трактир, где уже поджидал счастливый Ант – его миссия также увенчалась успехом. Наш Рыжик нашел местечко, и не абы где, а в Управлении госзащиты.

– Объявление на рынке попалось, что требуются для мелких поручений молодые люди. Решил рискнуть, и надо же, взяли!

– Такую новость нужно отпраздновать! Где у них меню?..

– Разумеется, это не счетовод, кем мечтали меня видеть родители, но ужасно интересно!

– Ант, не сомневайся, родители были бы счастливы, что ты нашел работу по душе. Ведь это самое главное – когда не просто трудишься и получаешь деньги…

– Кстати, немалые деньги!


– …Главное – найти место в жизни, чтобы, принося пользу людям, твоя душа пела.

– И она поет! Мне даже шепнули, что, если буду стараться и покажу себя с лучшей стороны, переведут в отдел сыска. Мина! Меня в отдел сыска!

– Тогда за будущего сыщика!

Отметив удачный день всевозможными вкусностями и прогулкой в парке, мы пребывали в благодушном настроении, пока на пороге дома нас не встретил Пак.

– Явились! На ночь глядя, – пробухтел он, кривя тонкие губы. – Я тут им каши наварил, с самого утра на ногах, а они неблагодарные только к ночи и явились.

– Спасибо, Пак, – хлопнул по плечу старика Ант. Парня из умиротворенного состояния сейчас вряд ли что-то могло бы вывести. – Мы уже поели. Ты давай сам ужинай, да спать ляжем. Завтра рано вставать – на работу.

– Сам-сам, я уж давно сам. Вас вот ждал, неблагодарных.

– Так уж получилось, дед, не серчай.

Пак вроде как собирался что-то ответить, но, состряпав обиженную мину, развернулся и поковылял к себе. Мы тоже было собрались отправиться наверх, когда дед вдруг рухнул как подкошенный. Только что шел-шел и вот упал на пол, раскидав в стороны худые конечности.

Перепугались мы не на шутку. В медицине, признаться, я совершенно ничего не смыслю. Помню, что при первой помощи полагается делать непрямой массаж сердца и искусственное дыхание, но как именно – без понятия.

Ант перетащил старика на диван в гостиную, а я стала вспоминать, что знаю про массаж. Кажется, руки на сердце кладут, раз уж его массировать полагается. И надавить. Вот так, посильнее. Несколько раз. До приема «рот в рот» дело не дошло. Дедок сполз с дивана, издавая громкие жалостливые стоны:

– Убивают! Помогите!

– Да я вам первую помощь оказываю! – возмутилась я. – Вернитесь сейчас же на место!

– Дай помереть без твоей помощи, безумная!

– Вас нужно привести в чувство! – Я попыталась приподнять старика с пола, но он резво дернулся в сторону, по-прежнему издавая звуки нестерпимо страдающего раненого существа.

– Ант, ему плохо! Что делать?!

Старик встал на карачки и быстро-быстро пополз в сторону своей комнаты.

– Ант, его разум помешался от боли. Лови! – дернулась я в погоню. Но Рыжик перехватил меня на бегу, удерживая в крепких объятиях.

– Пак, быть может, еще что-то нужно? – крикнул паренек вдогонку деду, закусывая себе щеку. Это он смеется, что ли? Надо мной?

– Сам сдохну! Без вашей помощи! – огрызнулся старик и хлопнул дверью.

Тяжело дыша, я переваривала случившееся.

– Я же помогла, да? – уточнила у Рыжика, поглаживающего меня по спине.

– Даже не сомневайся! – убежденно подтвердил Ант. – Пак явно ожил. – И, уткнувшись носом в мою макушку, заржал.

Немного успокоившись, Рыжик и Хвостик поднялись наверх, а я на свою голову заглянула на кухню. Здесь по-прежнему царил бедлам. Старик нас ожидал? Собирался кормить вот здесь? Заляпанное грязью помещение утопало в перевернутой посуде и пищевых отбросах.

Я не большой любитель домашней работы, но оставить как есть просто не смогла. Чуть позже, так и не дождавшись меня наверху, к уборке присоединился Ант. До полночи мы драили кухню, сгребали мусор и отмывали посуду.

– Ладно уж, – миролюбиво прокомментировал Рыжик, – для себя же стараемся. Завтра в чистоте и красоте нажарим яиц на скорую руку к завтраку или разогреем кашу Пака, если она окажется съедобной.

Оставшееся темное время суток я посвятила муляжу аппетитной булочки, которую накануне видела в одной из витрин. Почему-то – вот наивная – уверена была, что несъеденная каша приятно греет душу Пака и в этот раз нам удастся поспать.

Но утром повторилось все в точности, что и накануне. Дед спозаранку оккупировал кухоньку и снова активно и шумно что-то готовил.

– Пак, ты же вчера сварил кашу, – попытался навести справки Ант, зачем старик суетится.

– То каша. А это я суп делаю к обеду, – с довольным видом доложил он, строгая морковку не первой свежести.

– Он издевается? – прошептала я на ухо Анту. – Нам ни сварить, ни разогреть теперь ничего нельзя без того, чтобы не толкаться с ним на кухонном пятачке. Завтрак нам, судя по всему, сегодня снова не светит.

– Идем в облюбованный вчера трактир?

– Ага.

Днем никто из нас дома не появлялся – Ант был занят на работе, а мы с Хвостиком обходили булочные с образцом муляжа, пытаясь набрать заказы. А вот вечером нас ждал еще более «теплый» прием.

– Я к ним с открытой душой, как к людям, а они не лучше предыдущих жильцов! Старый человек полдня на кухне проторчал, обед им готовил, а они!.. Чего? Так плохо варю, что даже пробовать не желаете?

Пак преграждал нам путь в дом, стоя на крыльце в кухонном переднике и потрясая поварешкой.

– Да мы просто в таверне перекусили, – растерянно пробормотал Ант.

– Конечно! Зачем есть домашнюю пищу, когда можно на бегу перехватить непонятно чего! Раз такие богатые, чтоб питаться в тавернах, подымайте арендную плату!