Несказка для попаданки

– Не переживайте, мэдью, – ухмыльнулся маг, – Вера посторожит ваше добро. – И вежливо придержал дверь для входящей в гостиницу Снежной королевы.

Я огляделась. Вера? Это та лохматая черная тварь, что скалится и выдыхает облака пара из клыкастой пасти? Да уж, я бы на месте воров поостереглась связываться с подобным сторожем.

Не успели мы войти, как навстречу магу кинулся хозяин гостиницы, наметанным взглядом определив высокую платежеспособность потенциального клиента. Я же слегка отвлеклась от происходящего, рассматривая странное фойе, совмещающее одновременно и стойку администратора, и зал ожидания с длинными лавками и спящими на узлах путешественниками, и трапезную с обеденными столиками, когда послышалось возмущенное шипение:

– Две комнаты? Ты собираешься эту… всюду таскать с нами?

– Не шуми. – Голосом Лорна можно было бы резать сталь. – Вторая комната для тебя.

– Для меня? Зачем?

– Ты свои обязательства выполнила, и большего я от тебя не потребую.

– Но мне казалось, тебе понравилось… – Снежная королева растеряла всю спесь. И без того белая кожа побледнела, а губы задрожали, словно девушка собиралась заплакать.

– Вспомни, Лина, у нас договор. Я обещал тебе выгодного мужа, а не собственную постель на постоянной основе. Потому для всех будет лучше, если ты как можно скорее распрощаешься с необоснованными иллюзиями.

Вот как. И эту хани лишили мечты. А я уж было подумала, что все у них сладится – ведь до чего друг другу подходят со своим высокомерием и бесчувственностью.

Снежная королева громко сглотнула и покорно склонила голову.

– Уважаемая желает комнату? – вывел меня из задумчивости паренек, в доли секунды заменивший за стойкой хозяина, который самолично повел Лорна показать лучший в гостинице номер.

– Нет, спасибо, мэд.

Молодой человек сразу приосанился, заставив меня осознать ошибку в обращении. Точно, ведь «мэд» применяется лишь к высокородным, как я могла забыть…

– Меня интересует дилижанс до ближайшего города.

– До Снеска? Так сейчас уходит. Вон, видите, – он махнул рукой за окно, – возница к лошадям идет? Бегите, может, еще успеете.

Я не стала терять времени и подбежала к дилижансу, когда тот уже тронулся.

– Постойте, уважаемый! – заголосила я. – Пожалуйста, подождите!

Возница резко осадил лошадей.

– Вы в Снеск?

– Тудась, уважаемая. Поедешь, что ль?

– Да. А за сколько?

– В карете – серебрушка, тамась подогрев магический имеется. Со мной на облучке – пять медяшек, но не замерзнешь, красавица, ехать недалече.

Я кивнула, и мужичок – понятливый попался – протянул мне крупную мозолистую руку, помогая запрыгнуть на облучок.

– Ой! – в последний момент вспомнила я. – Вещи под навесом оставила!

– Вот эти, что ль?

– Да-а-а, – пораженно протянула я при виде плывущего по воздуху чемодана. Он сделал передо мной эффектный вираж и удобно устроился в багажном отделении среди прочих сумок и узлов.

Наконец я додумалась поднять глаза на окна гостиницы. На втором этаже сквозь покрытое изморозью стекло на меня смотрел Лорн. Хотелось бы мне знать, о чем он в этот момент думал, но лицо его, как обычно, не выражало никаких эмоций. Я благодарно улыбнулась, и он чуть качнул головой, то ли принимая мою признательность, то ли прощаясь.

Возница щелкнул кнутом. Дилижанс тронулся, увозя меня в неизвестность. А я все не отрывала глаз от статного блондина, уверенная, что больше никогда его не увижу. Почему-то стало нестерпимо грустно. Быть может, потому, что Лорн оказался последней ниточкой, связывающей меня с прошлым?

Стараясь как-то отвлечься от невеселых мыслей и страха перед будущим, я принялась выспрашивать у возницы, где в городе можно остановиться за скромную плату и не бояться за свою безопасность. К моей радости, мужчина не только лично знал хозяйку, сдающую недорогие комнаты, но и даже пообещал меня в тот район подвезти.

Приободренная первым успехом, попыталась выспросить, как в городе обстоят дела с работой, но, к сожалению, возничий от этой темы был далек. Что ж, придется решать задачи постепенно.

В Снеск мы въехали аккурат перед закрытием городских ворот на ночь. Сидя на облучке и обдуваемая со всех сторон зимними ветрами, я замерзла так, что, когда пришло время слезать на землю, без сторонней помощи не обошлось. Любезный возничий долго пытался снять меня со скамьи, пока не додумался совсем нелюбезно спихнуть в сугроб и растереть лицо и руки колючим снегом. Ощущения, признаться, не из приятных, зато кровь сразу же прилила к замерзшим конечностям, и я даже сумела выудить из кошелька обещанную за проезд плату.

Дилижанс скрылся за поворотом, а я с чемоданом, ставшим вдруг невероятно тяжелым, поплелась в конец Безлунной улицы, где, по утверждению возничего, находился доходный дом его знакомой.

Тишина. Вокруг ни души. Тусклый фонарь один-единственный на всю длиннющую улицу, и даже в домах по обе стороны дороги ни огонька. И непонятно – переживать из-за отсутствия людей или, напротив, радоваться.

Приноровившись волоком тащить свою поклажу, я шаг за шагом двигалась к цели, но она все никак не приближалась. Завьюженная дорога будто стала резиновой, а когда я почувствовала между лопатками чей-то пристальный взгляд, мне и вовсе стало не по себе. Но стоило остановиться и обернуться, как ощущения пропали. Во всяком случае, увидеть никого не удалось. И так несколько раз, пока я в паническом страхе не прибавила скорость из последних сил, хватая ртом ледяной воздух и с большим трудом заставляя себя быстрее передвигать ноги.

Дверь мне открыли далеко не сразу. Я долго барабанила в обитую железом деревянную створку, после чего еще дольше объясняла причину моего пребывания в такое позднее время на улице и желание снять комнату именно сейчас.

Когда я уже совершенно выбилась из сил и потеряла всяческую надежду, где-то на периферии сознания прикидывая, как вот-вот засну прямо на этом пороге и, скорее всего, к утру стану хладным трупиком, дверь наконец открылась. Я неповоротливым кулем ввалилась внутрь вместе с чемоданом, снегом, налипшим к подошве сапог, и морозным воздухом.

– Ну во-о, натащила грязи-то. Ходють по ночам беспутные. Чой днем тебе не шлось?


Тяжело поднимаясь с колен, я рассматривала при свете свечного огарка хозяйку: тапки на голых костлявых ногах стоптаны, бархатный халат с претензией на роскошь и ночной чепец из кружев не первой свежести, всклоченные волосы непонятного цвета и темное сморщенное лицо.

Женщина прошлепала мимо меня к двери и захлопнула ее с громким стуком.

– Добрый вечер, уважаемая, – проскрежетала я, осипнув от холода. Не хватало еще заболеть.

– Какой вечер, дурная? Ночь на дворе! – огрызнулась хозяйка.

– Я подумала, что желать доброй ночи в то время, как потревожила ваш сон, было бы бестактно.

– А будить честных людей не бестактно?

Не желая спорить со сварливой теткой, в то время как организм взывал к теплу и еде, я перевела разговор на более насущные проблемы:

– Мне сказали, вы сдаете комнаты.

– Сдаю, но на долгий срок и по предоплате.

Хотелось заплатить любые деньги, лишь бы поскорее оказаться в теплой постельке, но я напомнила себе о необходимости экономить – пока не куплен амулет Печати силы и не найдена работа, шиковать не следует.

– Хорошо. Могу я посмотреть, что вы предлагаете?

– Разумеется. Приходи завтра…

– Мне нужно жилье сейчас. Я приехала из другого города, устала и хочу спать.

– Я тоже хочу спать. Приходи завтра…

– Уважаемая, если я не сниму у вас жилье сейчас, то завтра оно мне уже не понадобится. У вас есть свободные комнаты или же мне действительно уйти?

Женщина долго сверлила меня недовольным взглядом, после чего, взяв с полки плошку со свечным огарком, буркнула:

– Иди за мной.

Мы поднялись по скрипучей лестнице на третий этаж, который низким скошенным потолком больше походил на чердак. Хозяйка толкнула передо мной две двери.

– Одна, но большая. А здесь – две соединенные маленькие.

Это она, как выяснилось, про комнаты говорила. В большой помещалась кровать, стол и шкаф. В проходных маленьких ютились две койки и пара тумбочек.

– Мне одной хватит, – решилась я. – Сколько будет стоить?

– Золотой в неделю. – И, задрав нос, выпятила подбородок, из чего напрашивался вывод, что цена нереально завышена, но тетка не отступит от нее ни на монетку.

Отвернувшись от нее, я принялась копаться в кошельке, пытаясь нащупать и выудить золотой отмороженными негнущимися пальцами. Наконец мне это все-таки удалось, и я вручила недельную оплату хозяйке. Та, явно подобрев, отдала ключ и пообещала вскоре принести постельное белье.

Оставшись одна в выбранной комнате, я с облегчением уселась на кровать и вытянула перед собой уставшие ноги. Несмотря на прохладную температуру в доме, постепенно отогревающиеся конечности начинало ломить.

– Все это временно, – подбодрила я себя, с трудом расстегивая пуговицы.

Я только и успела, что снять с себя пальто с сапогами да убрать их в шкаф, как снова появилась хозяйка со стопкой серого застиранного постельного белья, замызганным одеяльцем и тонкой подушкой.

– Раз в неделю обязана стирать белье либо заплатишь серебрушку, и я постираю сама. – Женщина свалила принесенное на кровать и гордо удалилась.

Ничего себе у них тут расценочки! Такими темпами мне денег мэда Нерасиу надолго не хватит.

Я заперла дверь на ключ и перевела дух. Уф! Угол переночевать для начала у меня имеется, а дальше будет видно. Привела в порядок постель, перекусила отбивными из кухни академии, которые Альва для меня завернула с прочими вкусностями, и завалилась спать. Утро вечера мудренее.

Проснулась, правда, лишь к обеду. Усталая, разбитая и в придачу с жутким насморком. Обнаружив в комнате крошечную каморку с отхожим ведром и тазом с водой, привела себя в порядок и призадумалась – стоит ли в таком виде выходить сегодня на улицу или лучше отлежаться и уже завтра бодрячком взяться за решение насущных проблем. Но судьба в который раз распорядилась за меня.

В дверь забарабанили, словно в доме случился пожар и следует срочно выскакивать в чем мать родила прямо в окно. Даже не задумываясь, стоит ли открывать незваному гостю, я повернула ключ.

Крупный лохматый мужик ворвался в комнату, снеся меня со своего пути и даже не заметив этого. Я отлетела к стене, больно ударившись затылком и локтем. Пока терла ушибы и пыталась подобрать приличные слова, чтобы обратиться к громиле, он рухнул в мою постель и моментально захрапел. Мне оставалось от удивления открывать и закрывать рот, будто выброшенная на берег рыбешка.

И как это понимать? Кто он? И что делает в моей кровати?

Ответы на свои вопросы я получила спустя пару минут. В дверь, которую я так и не закрыла, влетела всклоченная крупная бабенка. Если бы я вовремя не отпрыгнула в сторону, быть бы мне снова размазанной по стенке. Обнаружив мужика, выводящего громоподобные рулады, женщина заголосила, костеря его отборным матом. Впрочем, тот даже ухом не повел, продолжая спать и сладко причмокивать. Тогда она принялась озираться в поисках иной жертвы и, обнаружив меня, ошарашенную происходящим, в радостном предвкушении заблокировала своей массивной фигурой выход из комнаты.

То, что оказалась в безвыходном положении наедине с неадекватной женщиной, я осознала слишком поздно.

– Вот, оказывается, где этот алкаш отирается! Я бегаю, ищу его по кабакам, а он у меня под носом себе шалаву нашел. Мимо собственной двери прется. В хлам пьянущий, а один уд к своей потаскухе тащится. Вот, падла, я тебе космы-то пообрываю, будешь знать, как под чужих мужиков класться.

Бабища наступала на меня, потирая крепкие руки, перевитые венами и огрубевшие от работы. Я же отступала вдоль стеночки, не рассчитывая на победу при сопернице столь неравной со мной весовой категории. Единственной надеждой оставался побег, но глазки в красной сетке капилляров зорко следили за каждым моим движением.