Несчастья бывшего парня

— Ладно.

— Ты сделаешь это?

На самом деле Уэст спрашивает меня, готова ли я бросить вызов его семье, потому что я обязана попытаться снова наладить отношения между нами. Я колеблюсь. Дело не в том, что я не уверена; на самом деле нет другого выбора, кроме как посмотреть, куда мы могли бы дойти в наших отношениях. Если я этого не сделаю, то всегда буду гадать, что если. Но это большой шаг вперед. Уэст, похоже, в полном восторге. Я была там в прошлый раз…и обожглась. Я все еще немного боюсь. Ладно, много. Нет, то, что мое сердце снова разбито, не самое худшее, что может случиться, но это не тот опыт, который я хочу повторить. И все же, была ли я на самом деле счастливее в одиночестве?

— Значит, ужин.

Улыбка, которая осветляет его лицо, широкая и вызывает мысли о действиях, слишком сексуальных для исполнения в следующие три минуты.

— Я знаю, что ты нервничаешь. Не стоит. Это сработает.

Я чертовски надеюсь, что он прав.

— Итак, горячая штучка, куда ты поведешь меня сегодня?

— Это сюрприз.

— Ты же знаешь, я не любитель сюрпризов.

— Надеюсь, этот тебе понравится, — говорит он, когда мы избавляемся от обертки от сэндвичей и убираем со стола.

— Я действительно взволнован.

Это очевидно, и потому я подавляю свой врожденный цинизм.

— Мне определенно интересно посмотреть, что ты там приготовил.

— Просто… будь непредвзятой, ладно?

— Конечно.

Теперь, когда он открыл это, я все равно не вижу другого выхода.

Уэст целует мои пальцы.

— Мы уезжаем через час. И…надень что-нибудь сексуальное и элегантное, но достаточно удобное, чтобы провести время на свежем воздухе.

— На свежем воздухе? Куда ты меня ведешь?

С усмешкой он протягивает мне ключи от машины.

— Ты прими душ. Мне нужно выполнить еще одно поручение. Скоро увидимся…



Уэст



Мои ладони потеют, когда мы приближаемся к отелю "Каса дель Мар" в Санта-Монике. Организация сегодняшнего вечера заняла много телефонных звонков, пока Эрин спала. Слава богу, деньги могут сдвинуть горы, иначе эта идея никогда бы не стала реальностью в такой короткий срок.

Теперь я просто надеюсь, что сегодняшний вечер будет таким же особенным для Эрин, как и для меня.

Она выглядит абсолютно потрясающе в шелковистом темно-сером комбинезоне с тонкими бретельками, которые делят пополам ее тонкие плечи и пересекают спину, прежде чем сужаются, чтобы собраться вокруг ее тонкой талии, а затем вспыхивают в брюках с широкими штанинами, которые почти кажутся юбкой, пока она идет. Выглядит идеально, как и она сама.

Когда я включаю поворотник и притормаживаю у въезда на парковку, она замирает.

— Зачем мы сюда едем?

— Тебе не нравится это место?

— Да. Просто… вот здесь ты сделал мне предложение. Что…

— Глубокий вдох. Я договорился, что мы поужинаем на берегу океана.

Мой ответ успокаивает ее, и я стараюсь не морщиться. Эрин готова попробовать работать со мной, чтобы снова построить совместное будущее. Но ее беспокойство заставляет меня остановиться. Правильно ли я поступаю?

Я все еще не уверен, когда парковщик забирает мою машину, и я веду Эрин внутрь. Головы поворачиваются в ее сторону. Я не могу не заметить другие оценивающие мужские взгляды, брошенные в ее сторону, когда я прошу ее подождать в кресле у двери.

На другой стороне вестибюля консьерж улыбается моей прошептанной просьбе, прежде чем исчезнуть в коридоре. Не прошло и двух минут, как меня встречает лысый мужчина в безупречном смокинге.

Я пересекаю комнату, чтобы снова заявить права на Эрин, затем мы следуем за мужчиной в прекрасный бар под открытым небом, который выходит на Тихий океан и имеет все очарование прибрежной Италии. Хозяин усаживает нас, представляется и уходит.

Эрин осматривает ресторан на берегу океана. Свечи мерцают, придавая месту золотое сияние, когда закат заливает его, яркий и теплый.


— Здесь больше никого нет.

— Я зарезервировал его исключительно для нас.

На ее лице появляется замешательство.

— Я ничего не понимаю.

Не понимает. Ещё нет. Конечно, она помнит, что я сделал ей предложение в этом самом ресторане. Там было шумно и многолюдно. Мне пришлось просить ее дважды, но она так и не услышала меня за шумом гуляк. Но я, опустившись на одно колено и открыв коробочку с кольцами, рассказал ей все, что ей нужно было знать. Вскрикнув и кивнув, она вскочила со стула и бросилась ко мне со слезами на глазах. Потом все захлопали, когда я надел кольцо ей на палец. После этого, по крайней мере, полдюжины других посетителей прислали напитки или бутылки шампанского. Мы закончили тем, что провели ночь в отеле, когда мы действительно не могли себе этого позволить, потому что были слишком пьяны, чтобы ехать обратно в нашу маленькую квартиру. И мы наслаждались каждой минутой этой роскоши и друг другом, уверенные в нашем совместном будущем.

Та ночь была — и остается — одним из моих самых теплых воспоминаний.

Но теперь мне приходит в голову, что я понятия не имею, был ли это ее кошмар, который она предпочла бы забыть.

Я посылаю ей улыбку, и благодарен, что романтическая музыка начинает мягко играть из верхних динамиков, помогая установить настроение.

— Тут нечего понимать. Я был в настроении для небольшой ностальгии.

Она захлопывает рот, но я могу сказать, что ее мысли разбегаются.

Прежде чем я успеваю придумать, как заполнить тишину и успокоить ее, появляется молчаливая официантка, чтобы налить нам воды. Она приносит коктейли и закуски, которые я заказал заранее, и спрашивает, не нужно ли нам чего-нибудь еще. После того, как я смотрю на Эрин, которая пожимает плечами, я уверяю женщину, что мы в порядке. Она исчезает, давая нам уединение, на котором я настаивал. Ужин подадут только тогда, когда я скажу им, что мы готовы.

— Уэст, что мы здесь делаем? На самом деле?

— Здесь много воспоминаний, да?

Ее взгляд скользит на сто восемьдесят градусов над Тихим океаном и Пирсом Санта-Моники в нескольких кварталах от берега.

— Так много. Это всегда было одним из моих любимых мест. Тут так красиво. Конечно, с тех пор я здесь не была… ты знаешь.

— Мы были счастливы здесь.

Ее лицо смягчается.

— Не думаю, что когда-либо в жизни я была так счастлива, как в тот вечер.

Протянув руку через стол, я сжимаю ее пальцы своими.

— Я тоже. Но теперь я понимаю, что каждый день, который провожу с тобой, — это один из самых счастливых дней в моей жизни. Я даже не знал, как мне плохо без тебя, пока не увидел тебя снова.

Она опускает глаза, не в силах смотреть в мою сторону задумчивым взглядом.

— Я всегда считала, что ты счастливее без меня. Но я прекрасно понимала, как мне плохо.

— Так вот почему ты надела подвенечное платье и выпила плохого вина в тот вечер, когда я постучал в твою дверь?

— Вино было не так уж плохо, — возражает она.

— Судя по запаху оно было не очень хорошим.

— Ладно. Может быть, оно отстой. Но Эхо принесла его мне. Она знала, что у меня был тяжелый день.

Эрин постукивает пальцами по столу и нервно вздыхает.

— В то утро я проснулась с мыслью о тебе. Я весь день не могла отделаться от мыслей о тебе. Я все время мечтала увидеть тебя снова, но к тому времени, как я вернулась домой с "Ява и Джекс",

поняла, что увидеть тебя было где-то между невероятным и невозможным, поэтому я остановилась на Мерло сомнительного качества и надела платье, чтобы притвориться, что это был день нашей свадьбы.

Она замолкает, лицо ее становится задумчивым.

— Я делаю это уже не в первый раз. Пока я могла представить себе, как иду к тебе по проходу и забываю о нашем разрыве, я была в порядке. Как только рухнула реальность… Ну, ты же знаешь, как я ненавижу плакать. Но я часто это делала. Тогда я возненавижу себя за то, что была настолько безумна, что думала, что ты когда-нибудь вернешься и захочешь меня снова.

— О, милая.

— Вот почему, когда я услышала твой голос той ночью, я была уверена, что у меня галлюцинации. Моя мечта о том, чтобы снова быть с тобой, никак не могла осуществиться.

Боль в ее голосе разрывает мне сердце.

— Если ты фантазировала обо мне, то почему так разозлилась, увидев меня?

— Потому что ты ворвался в мою фантазию. Я имею в виду парня, который причинил мне боль. Не тот Уэст, в которого я влюбилась. Я знала его. Я не знала, что незнакомец раздевает меня пристальным взглядом. Наверное, это звучит глупо, но мне было страшно.

— Я никогда не причиню тебе вреда.