Несчастья бывшего парня
Часть 19 из 40 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Моя великолепная бывшая все еще кричит в знак протеста, когда я толкаю ее на середину кровати, прыгаю между ее вытянутыми бедрами, а затем врываюсь в нее глубоко, наполняя одним захватывающим дыхание ударом.
Когда ее распухшая плоть смыкается вокруг меня, из моей груди вырывается стон. Я не был монахом со времен Эрин, но никто, как бы мне этого ни хотелось, не ощущался и вполовину так хорошо, как эта женщина.
— О, так чертовски хорошо, — шепчу я ей на ухо.
Она откидывает голову назад и кричит. Видеть ее, запястья скованы моей хваткой, бедра неподвижны, это зрелище, о котором я мечтал миллион раз за последние три года. Тот факт, что это реально, только увеличивает мое желание еще в тысячу раз.
— Быстрее… — требует она.
Я качаю головой.
— Ты не контролируешь ситуацию.
— Почему ты?
— Потому что я знаю, что мне нужно. Я знаю, что нужно тебе.
Чтобы доказать свою точку зрения, я перекатываюсь на спину, беря ее с собой, пока она не седлает мои бедра и, слава гравитации, не загоняет мой член глубже. Эрин задыхается от этой новой волны удовольствия, но я не даю ей времени привыкнуть. Я тут же притягиваю ее к своей груди, беру ее губы и поднимаюсь под ней быстрыми толчками, снова и снова ударяя в это идеальное место…
Она вырывается на свободу.
— Уэст!
Мозг Эрин мог сказать ей сопротивляться капитуляции, но ее тело не позволит этого. Она извивается, когда врезается в мою ожидающую эрекцию, встречая меня толчок за толчком, когда царапает простыни и кричит в сокрушительный кульминационный момент.
Это самый чертовски идеальный момент.
— Вот так. Кончи со мной. Да… О, милая. Черт, ты такая красивая. Еще…
Крепко сжимая ее бедра, я провожу ее через вершину оргазма, а затем помогаю ей скользнуть вниз, пока она не превращается в вибрирующую плоть на моей груди.
Я пытаюсь сосредоточиться на поглаживании ее спины, пока она снова не падает на землю, но она ощущается так прекрасно, прижавшись ко мне, вокруг меня. Как будто мои руки обладают собственной волей, мои ладони скользят вниз по ее позвоночнику, пока каждая не захватывает ее задницу. Затем я снова поднимаюсь в нее, каждый толчок быстрее и настойчивее предыдущего.
Через полдюжины фрикций она напрягается.
— Уэст? — ее голос дрожит.
В этом единственном слове я слышу ее безмолвный вопрос: как это возможно, что ее тело снова просыпается и жаждет меня?
Я не могу ответить на вопрос, который не имеет логического ответа. Оно просто есть.
— Я здесь.
Я шепчу эти слова ей в шею, скользя губами по подбородку.
Мысленно я выкрикиваю гребаное "Аллилуйя", когда она поворачивает голову и прижимает свой рот к моему. Затем наши губы сливаются, дыхание сливается, языки сплетаются. Боже, я не знаю, сколько еще смогу сдерживать эту потребность освободиться внутри нее. Но мне нужно постараться достаточно долго, чтобы снова привести ее в восторг.
Я бросаю ее на спину, хватаю за бедра. Один за другим я наношу глубокие, безжалостные удары. Подо мной Эрин обхватывает меня бедрами, раскачивается вместе со мной и впивается ногтями мне в спину.
— Оно так быстро возрастает… — бормочет она.
— Ага.
Пробираясь глубже, я сжимаю ее волосы в кулаке и слегка дергаю их, пока наши взгляды не встречаются.
— Нет никого похожего на тебя, Эрин.
Она закрывает глаза. Я наполовину ожидаю отпора или спора. Вместо этого по ее телу ползет свежий румянец. Она начинает напрягаться. Ее дыхание прерывается. Ее ногти оставляют десять огненных точек в моей спине, которые только усиливают мое желание.
Когда она прижимается ко мне и кричит, все ее тело сжимается от удовольствия, я, блять, теряюсь. Назревающие покалывания собираются и сгущаются. Давление перерастает в огромное желание, которое грозит расплющить меня. О, это будет самый потрясающий оргазм в моей жизни — я уже могу сказать, — но он истощит мое тело, трахнет мою голову и полностью разрушит мое сердце.
Я не могу заставить себя думать об этом.
— Эрин!
Ее имя — единственное слово, которое я могу выдавить из себя, когда вдавливаю ее сильнее, глубже, и ослепляющая эйфория взрывает меня на миллион крошечных кусочков.
Я отчаянно пробиваюсь к пику, а затем еду по восхитительно медленному спуску до дрожащей полной остановки.
Когда все кончается, я падаю на Эрин. Единственная часть меня, которая сейчас движется, — это моя грудь, что быстро поднимается и опускается вместе с бешеным биением моего сердца и наполнением моих перенапряженных легких.
Что. Черт. Побери. Только. Что. Случилось?
Почти мгновенно Эрин отчаянно толкает меня, скуля и дергаясь, как дикий зверь. Нахмурившись, я заставляю свое насытившееся тело высвободиться из ее крепких объятий и откатиться в сторону.
— Что случилось?
Может быть, я слишком тяжел, и она не может дышать.
Едва освободившись, она вскакивает с кровати и устремляется в ванную комнату в дальнем конце главной спальни — единственное место, где я поклялся не нарушать ее уединение.
Я едва держусь на ногах к тому времени, как она хватается за дверь. Слезы текут по ее лицу. Ее темные глаза обвиняют меня.
— Никогда больше так не делай!
Заставлять ее чувствовать. Вот что она имеет в виду. И мое сердце замирает, когда она захлопывает дверь между нами, а затем запирает ее. Блять. Ничто другое не могло бы сказать более решительно, что она снова воздвигает стены.
Ее рыдания с другой стороны разрывают мне сердце. Я помню, когда в последний раз слышал ее плач — в то утро, когда мы не поженились. Я знаю, что ей больно, и чувствую себя беспомощным. Но я, черт возьми, попытаюсь, потому что три года назад я позволил ситуации диктовать мне условия и, следовательно, исход. На этот раз меня совершенно не волнует игра по правилам. Я сделаю эту женщину своей.
Глава 6
Эрин
Я прислоняюсь к двери, прижимая ладонь к груди, как будто могу каким-то образом удержать свое сердце от того, чтобы оно вырвалось из своей камеры и снова присоединилось к Уэстону Куэйду.
Слезы капают. Он их видел. Я ненавижу это. Я также ненавижу то, что, когда дело касается его, я слаба.
Почти три года я была совершенно одинока. С тех пор я поздравляла себя каждый раз, когда встречалась с парнем и ничего не чувствовала. Я была далеко от Уэста, и от этого любовного дерьма. Никогда больше я не буду уязвима перед другим мужчиной. Я неприкасаема, непобедима. Несокрушима.
Несколько часов, проведенных с Уэстом, доказали, что я совершенно не права.
Конечно, я знала, что мое тело откликается на него. Он горячий. Он всегда был хорош в постели. Я ожидала оргазма — главным образом.
Я не ожидала, что он повлияет больше, чем на мою вагину.
Осознание того, что он затронул меня гораздо глубже, горько разочаровывает.
— Эрин, милая… — крикнул Уэст из-за двери.
Даже звук его голоса разрывает мне грудь и вызывает новые рыдания.
— Проваливай.
— Я никогда этого не сделаю, — слышу я его вздох. — Только не снова.
Интонация его голоса вызывает доверие. Меня раздражает то, как сильно этого хочет мое сердце. Моя голова передает совершенно другое сообщение, которое я хотела бы услышать, когда впервые встретила его: он не для тебя. Он лучше тебя. Он никогда не полюбит тебя.
Но тогда я, как идиотка, позволила себе поверить.
В конце концов, я простила себя за то, что была молодой, доверчивой — и хорошо— ошеломленной потрясающим сексом. Но я знаю старую поговорку: обманешь один раз — позор тебе. Обманешь дважды…
Больше меня никто не опозорит.
Мне нужно взять себя под контроль. И мне нужно планировать заранее, чтобы в следующий раз, когда Уэст прикоснется ко мне, я не была ослеплена всеми этими запретными чувствами.
Я прерывисто вздыхаю и стараюсь прогнать слезы. Я осторожно подбираю ответ, намеренно не понимая, что он сказал.
— Я в порядке. Не беспокойся. Сегодня был просто длинный день. Мне нужно принять душ и немного поспать. Завтра ты увидишь совершенно новую меня.
Чтобы предотвратить дальнейшую дискуссию, я включаю душ в огромной душевой кабине. Пока вода нагревается, я хватаю салфетку с туалетного столика, разглядывая свои покрытые пятнами щеки и покрасневшие глаза. Черт возьми, нет. Когда Уэстон Куэйд снова увидит меня, я буду хладнокровной и собранной.
Высморкавшись, я встаю под горячую воду. Я пошутила над Уэстом по поводу декора этого места, потому что большая его часть ужасна. Но основа пентхауса — и эта ванная — все это фантазия. Почти из каждой комнаты открывается потрясающий вид. Потолок многоуровневый, с достаточным разнообразием декора — балки, углубления, ячейки. Если бы ковер заменили, мебель поменяли на что-то попроще, убрали украшения, а стены просто покрасили, это место было бы идеальным — для развлечений, для жизни, для наслаждения семьей. Даже для воспитания детей.
Думал ли он о чем-то подобном, когда покупал такой огромный пентхаус? Думал ли он вообще обо мне — о нашем будущем?
Нет, меня там не будет.
Я подставляю голову под струю воды и мысленно повторяю дюжину аффирмаций о том, какая я сильная и независимая, о том, что никогда больше не позволю этому человеку воспользоваться мной.
Вымывшись с головы до ног, я обернула волосы полотенцем, а тело — гигантской махровой простыней. Потом я смотрю на дверь. Он на другой стороне, ждет. Я это знаю. Я чувствую это. И чем дольше я буду прятаться здесь, тем больше он будет убежден, что я уязвима. Боюсь.
К черту все.
Когда ее распухшая плоть смыкается вокруг меня, из моей груди вырывается стон. Я не был монахом со времен Эрин, но никто, как бы мне этого ни хотелось, не ощущался и вполовину так хорошо, как эта женщина.
— О, так чертовски хорошо, — шепчу я ей на ухо.
Она откидывает голову назад и кричит. Видеть ее, запястья скованы моей хваткой, бедра неподвижны, это зрелище, о котором я мечтал миллион раз за последние три года. Тот факт, что это реально, только увеличивает мое желание еще в тысячу раз.
— Быстрее… — требует она.
Я качаю головой.
— Ты не контролируешь ситуацию.
— Почему ты?
— Потому что я знаю, что мне нужно. Я знаю, что нужно тебе.
Чтобы доказать свою точку зрения, я перекатываюсь на спину, беря ее с собой, пока она не седлает мои бедра и, слава гравитации, не загоняет мой член глубже. Эрин задыхается от этой новой волны удовольствия, но я не даю ей времени привыкнуть. Я тут же притягиваю ее к своей груди, беру ее губы и поднимаюсь под ней быстрыми толчками, снова и снова ударяя в это идеальное место…
Она вырывается на свободу.
— Уэст!
Мозг Эрин мог сказать ей сопротивляться капитуляции, но ее тело не позволит этого. Она извивается, когда врезается в мою ожидающую эрекцию, встречая меня толчок за толчком, когда царапает простыни и кричит в сокрушительный кульминационный момент.
Это самый чертовски идеальный момент.
— Вот так. Кончи со мной. Да… О, милая. Черт, ты такая красивая. Еще…
Крепко сжимая ее бедра, я провожу ее через вершину оргазма, а затем помогаю ей скользнуть вниз, пока она не превращается в вибрирующую плоть на моей груди.
Я пытаюсь сосредоточиться на поглаживании ее спины, пока она снова не падает на землю, но она ощущается так прекрасно, прижавшись ко мне, вокруг меня. Как будто мои руки обладают собственной волей, мои ладони скользят вниз по ее позвоночнику, пока каждая не захватывает ее задницу. Затем я снова поднимаюсь в нее, каждый толчок быстрее и настойчивее предыдущего.
Через полдюжины фрикций она напрягается.
— Уэст? — ее голос дрожит.
В этом единственном слове я слышу ее безмолвный вопрос: как это возможно, что ее тело снова просыпается и жаждет меня?
Я не могу ответить на вопрос, который не имеет логического ответа. Оно просто есть.
— Я здесь.
Я шепчу эти слова ей в шею, скользя губами по подбородку.
Мысленно я выкрикиваю гребаное "Аллилуйя", когда она поворачивает голову и прижимает свой рот к моему. Затем наши губы сливаются, дыхание сливается, языки сплетаются. Боже, я не знаю, сколько еще смогу сдерживать эту потребность освободиться внутри нее. Но мне нужно постараться достаточно долго, чтобы снова привести ее в восторг.
Я бросаю ее на спину, хватаю за бедра. Один за другим я наношу глубокие, безжалостные удары. Подо мной Эрин обхватывает меня бедрами, раскачивается вместе со мной и впивается ногтями мне в спину.
— Оно так быстро возрастает… — бормочет она.
— Ага.
Пробираясь глубже, я сжимаю ее волосы в кулаке и слегка дергаю их, пока наши взгляды не встречаются.
— Нет никого похожего на тебя, Эрин.
Она закрывает глаза. Я наполовину ожидаю отпора или спора. Вместо этого по ее телу ползет свежий румянец. Она начинает напрягаться. Ее дыхание прерывается. Ее ногти оставляют десять огненных точек в моей спине, которые только усиливают мое желание.
Когда она прижимается ко мне и кричит, все ее тело сжимается от удовольствия, я, блять, теряюсь. Назревающие покалывания собираются и сгущаются. Давление перерастает в огромное желание, которое грозит расплющить меня. О, это будет самый потрясающий оргазм в моей жизни — я уже могу сказать, — но он истощит мое тело, трахнет мою голову и полностью разрушит мое сердце.
Я не могу заставить себя думать об этом.
— Эрин!
Ее имя — единственное слово, которое я могу выдавить из себя, когда вдавливаю ее сильнее, глубже, и ослепляющая эйфория взрывает меня на миллион крошечных кусочков.
Я отчаянно пробиваюсь к пику, а затем еду по восхитительно медленному спуску до дрожащей полной остановки.
Когда все кончается, я падаю на Эрин. Единственная часть меня, которая сейчас движется, — это моя грудь, что быстро поднимается и опускается вместе с бешеным биением моего сердца и наполнением моих перенапряженных легких.
Что. Черт. Побери. Только. Что. Случилось?
Почти мгновенно Эрин отчаянно толкает меня, скуля и дергаясь, как дикий зверь. Нахмурившись, я заставляю свое насытившееся тело высвободиться из ее крепких объятий и откатиться в сторону.
— Что случилось?
Может быть, я слишком тяжел, и она не может дышать.
Едва освободившись, она вскакивает с кровати и устремляется в ванную комнату в дальнем конце главной спальни — единственное место, где я поклялся не нарушать ее уединение.
Я едва держусь на ногах к тому времени, как она хватается за дверь. Слезы текут по ее лицу. Ее темные глаза обвиняют меня.
— Никогда больше так не делай!
Заставлять ее чувствовать. Вот что она имеет в виду. И мое сердце замирает, когда она захлопывает дверь между нами, а затем запирает ее. Блять. Ничто другое не могло бы сказать более решительно, что она снова воздвигает стены.
Ее рыдания с другой стороны разрывают мне сердце. Я помню, когда в последний раз слышал ее плач — в то утро, когда мы не поженились. Я знаю, что ей больно, и чувствую себя беспомощным. Но я, черт возьми, попытаюсь, потому что три года назад я позволил ситуации диктовать мне условия и, следовательно, исход. На этот раз меня совершенно не волнует игра по правилам. Я сделаю эту женщину своей.
Глава 6
Эрин
Я прислоняюсь к двери, прижимая ладонь к груди, как будто могу каким-то образом удержать свое сердце от того, чтобы оно вырвалось из своей камеры и снова присоединилось к Уэстону Куэйду.
Слезы капают. Он их видел. Я ненавижу это. Я также ненавижу то, что, когда дело касается его, я слаба.
Почти три года я была совершенно одинока. С тех пор я поздравляла себя каждый раз, когда встречалась с парнем и ничего не чувствовала. Я была далеко от Уэста, и от этого любовного дерьма. Никогда больше я не буду уязвима перед другим мужчиной. Я неприкасаема, непобедима. Несокрушима.
Несколько часов, проведенных с Уэстом, доказали, что я совершенно не права.
Конечно, я знала, что мое тело откликается на него. Он горячий. Он всегда был хорош в постели. Я ожидала оргазма — главным образом.
Я не ожидала, что он повлияет больше, чем на мою вагину.
Осознание того, что он затронул меня гораздо глубже, горько разочаровывает.
— Эрин, милая… — крикнул Уэст из-за двери.
Даже звук его голоса разрывает мне грудь и вызывает новые рыдания.
— Проваливай.
— Я никогда этого не сделаю, — слышу я его вздох. — Только не снова.
Интонация его голоса вызывает доверие. Меня раздражает то, как сильно этого хочет мое сердце. Моя голова передает совершенно другое сообщение, которое я хотела бы услышать, когда впервые встретила его: он не для тебя. Он лучше тебя. Он никогда не полюбит тебя.
Но тогда я, как идиотка, позволила себе поверить.
В конце концов, я простила себя за то, что была молодой, доверчивой — и хорошо— ошеломленной потрясающим сексом. Но я знаю старую поговорку: обманешь один раз — позор тебе. Обманешь дважды…
Больше меня никто не опозорит.
Мне нужно взять себя под контроль. И мне нужно планировать заранее, чтобы в следующий раз, когда Уэст прикоснется ко мне, я не была ослеплена всеми этими запретными чувствами.
Я прерывисто вздыхаю и стараюсь прогнать слезы. Я осторожно подбираю ответ, намеренно не понимая, что он сказал.
— Я в порядке. Не беспокойся. Сегодня был просто длинный день. Мне нужно принять душ и немного поспать. Завтра ты увидишь совершенно новую меня.
Чтобы предотвратить дальнейшую дискуссию, я включаю душ в огромной душевой кабине. Пока вода нагревается, я хватаю салфетку с туалетного столика, разглядывая свои покрытые пятнами щеки и покрасневшие глаза. Черт возьми, нет. Когда Уэстон Куэйд снова увидит меня, я буду хладнокровной и собранной.
Высморкавшись, я встаю под горячую воду. Я пошутила над Уэстом по поводу декора этого места, потому что большая его часть ужасна. Но основа пентхауса — и эта ванная — все это фантазия. Почти из каждой комнаты открывается потрясающий вид. Потолок многоуровневый, с достаточным разнообразием декора — балки, углубления, ячейки. Если бы ковер заменили, мебель поменяли на что-то попроще, убрали украшения, а стены просто покрасили, это место было бы идеальным — для развлечений, для жизни, для наслаждения семьей. Даже для воспитания детей.
Думал ли он о чем-то подобном, когда покупал такой огромный пентхаус? Думал ли он вообще обо мне — о нашем будущем?
Нет, меня там не будет.
Я подставляю голову под струю воды и мысленно повторяю дюжину аффирмаций о том, какая я сильная и независимая, о том, что никогда больше не позволю этому человеку воспользоваться мной.
Вымывшись с головы до ног, я обернула волосы полотенцем, а тело — гигантской махровой простыней. Потом я смотрю на дверь. Он на другой стороне, ждет. Я это знаю. Я чувствую это. И чем дольше я буду прятаться здесь, тем больше он будет убежден, что я уязвима. Боюсь.
К черту все.