Несчастья бывшего парня
Часть 18 из 40 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Она раздраженно толкает меня.
Я улыбаюсь сквозь ее короткое горячее дыхание и удерживаю ее на месте. Я точно знаю, чего она хочет. Тем не менее, я заставляю ее ждать, растягивая ее предвкушение.
— Это то, что ты думаешь?
— Мне все равно. Просто… делай то, что собираешься делать.
— Посмотри на меня.
Я отказываюсь пошевелить мускулом, пока она не подчинится.
— Когда речь заходит о тебе, я ничего не забываю.
Эрин все еще пытается легкомысленно ответить, когда я впиваюсь зубами в ее нежную вершинку. Аккуратно, на первый взгляд. Всего лишь намек на укус. Небольшая царапина. Затем, когда она думает, что я собираюсь отступить, я оказываю большее давление.
Она шипит от удовольствия и пытается поднять руки с кровати, по-видимому, чтобы направлять мои движения. Я прижимаю ее к себе, мои пальцы крепко сжимают ее запястья, удерживая на месте.
— Я помню. А ты не хочешь никуда двигаться.
Я вызываю ее на спор со мной.
— Я никогда этого не говорила, но…
— И скоро у тебя будет масса возможностей прикоснуться ко мне.
— Но…
— Хватит спорить. Ты не изменишь ни то, как я занимаюсь с тобой любовью, ни скорость, с которой я это делаю.
Ее губы бунтующе надуты.
— Мы просто трахаемся.
— Продолжай твердить себе это.
Ее глаза расширяются.
— Если бы ты привел меня сюда на какое-нибудь романтическое воссоединение…
— Ты моя любовница. Ты подписала соответствующее соглашение. Я надеюсь, что ты выполнишь свою часть сделки.
— Выполню, как и ты, — возражает она, приподнимая бедра подо мной, скользя головкой моего члена по влажным складкам.
— Все, что тебе нужно сделать, это скользнуть в меня.
— Ты забыла ту часть, где есть «служить для моего удовольствия»? Это все, что я хочу, Эрин. — Я хватаю ее за подбородок. — Перестань пытаться контролировать это.
Она изо всех сил старается не испытывать ко мне никаких чувств, и я уверен, что так оно и будет. Я закончил говорить, поэтому наклоняюсь к ее губам и погружаюсь так глубоко, что у нее нет выбора, кроме как успокоиться и принять меня. Я остаюсь. Я поглаживаю. Я соблазняю. Мало-помалу напряжение начинает таять в теле Эрин. Ее дыхание смягчается, как и губы. Подо мной она снова выгибается, приглашает меня ближе, медленно приближаясь к капитуляции.
Но если я быстро не свалю удовольствие на Эрин, ее разум восторжествует над чувствами, и сопротивление начнется снова. Да, она боится. Я считаю это хорошим знаком. Если бы она ничего не чувствовала ко мне, она была бы счастлива пройти через все это. Женщина подо мной борется со своей реакцией, потому что я добираюсь до нее. Потому что она не уверена, что сможет удержаться от желания — или влюбиться — в меня в ответ.
На этот раз я не совершаю роковой ошибки и не начинаю говорить, целуя ее грудь. Вместо этого я обхватываю губами ее соблазнительные холмики и безжалостно посасываю вершинки, туда-сюда, давая ей наслаждение легким укусом моих зубов. Слишком рано начинать праздновать, когда она резко втягивает воздух и беспокойно ерзает. Я на пути к тому, чтобы сделать ее пластилином в моих руках, но мне еще предстоит разрушить ее защиту. Поэтому я снова сдвигаю груди, втягивая одну в рот, а другую яростно щипаю.
Сейчас она вздрагивает. Дыхание прерывается. У нее вырывается всхлип.
Я точно помню, что ей нравится, и с удовольствием это докажу.
Взад и вперед, я перекатываю вершинки во рту, наслаждаясь тем, как они твердеют и набухают. Я мог бы заниматься этим весь день — и в какой — то момент я это сделаю, — но я так давно не был внутри нее. Я отчаянно хочу снова начать претендовать на нее.
Когда я поднимаю голову, чтобы посмотреть на ее реакцию, то вижу, что ее соски уже не розово-коричневые, а сладко — красные. Я понятия не имею, сколько времени прошло, но в данный момент у Эрин нет больше дерзости, только прерывистое дыхание, когда она впивается пальцами в мои руки в безмолвной мольбе.
Я провожу большими пальцами по вздувшимся вершинкам.
— Еще?
Когда она поднимает веки, чтобы посмотреть на меня, ее глаза остекленевшие, возбужденные.
— Они болят.
— Я не об этом спрашивал. Хочешь еще, милая?
Сейчас, когда ее защита слабеет, я вижу, как она взвешивает, стоит ли ей рискнуть попросить о чем-то, что, как она знает, возбудит ее, или пойти по безопасному пути и настаивать, чтобы я просто погасил ее огонь.
— Я хочу, чтобы ты был внутри меня.
Она… все еще думает больше, чем должна.
— Да?
Я снова щиплю нежные комочки, а затем резко дергаю их.
Эрин вздрагивает и стонет, снова тянется ко мне.
Я снова прижимаю ее запястья к матрасу и опускаю голову, чтобы подышать на ее соски.
— Я думаю, ты хочешь еще. Я думаю, тебе это нужно.
В тот момент, когда я обмываю один, она напрягается, как будто готовится к этому ощущению. Я не потерплю этого, поэтому я с силой втягиваю набухшую плоть в рот, прежде чем медленно отпустить ее грудь, покусывая свой путь вниз по выступающему кончику. Она дергается и кричит, впиваясь ногтями в мои руки. Потому что она больше не может терпеть? Или потому, что она до смерти хочет, чтобы я продолжал?
Откинувшись назад, я изучаю ее разрумяненное лицо, прерывистое дыхание, рассеянный взгляд.
Секунды превращаются в минуты, пока я отмечаю каждую грань ее реакции. В этот момент она не отталкивает меня и не требует, чтобы я отпустил ее. Нет. Она выгибается подо мной в безмолвной мольбе.
— Мне это нужно, — наконец шепчет она. — Я так долго в этом нуждалась.
— Почему? — требую я, целуя ее чувствительные соски, приближаясь…но не касаясь их.
— Никто не знает мое тело, так как ты.
Триумф пронзает мою кровь.
— Никто и никогда не узнает, Эрин. Подумай об этом, пока я заставляю тебя чувствовать себя хорошо.
Я опускаюсь, чтобы подарить больше ощущений ее ноющим вершинкам. Лизание, покусывание, мгновение глубокого всасывания, за которым следует дразнящее прикосновение. Я наблюдаю за каждой ее реакцией, когда работаю над обеими ее грудями, наслаждаясь каждым изгибом, шипением и царапанием, которые она дает мне в ответ.
— Пожалуйста, — выдыхает Эрин. — Пожалуйста… Я умираю.
Наконец, она достигла того изысканного пика, когда возбуждение вот-вот превратится в боль. Именно здесь ее переполняет возбуждение. Теперь она даст мне все, что я захочу, особенно себя.
С улыбкой я встаю с матраса и нахожу презервативы в ее сумке, разрываю коробку и отрываю с ленты один фольговый квадратик. Я подхожу к ней и кладу презерватив ей на живот, затем со стоном провожу пальцами по ее киске.
— О, милая…
— Уэст!
Она извивается и поощряет, призывая меня заполнить бездну ее боли.
Я кладу пальцы на ее клитор и облизываю ее грудь.
— Скоро.
— Сейчас!
Не совсем. Я знаю, как далеко могу подтолкнуть ее. Я знаю, где инстинкт берет верх и потребность заглушает ее неуверенность.
— Еще немного. Я должен прикоснуться к тебе.
Когда я начинаю тереть ее самое чувствительное место, она визжит и дергается, подбрасывая ко мне свои бедра.
— Достаточно!
Я удерживаю ее.
— Достаточно будет, когда я скажу.
Ее всхлип звучит как протест, но я знаю, что Эрин любит, когда я пропускаю ее доводы в постели.
Я снова ласкаю ее, на этот раз медленными, мучительными кругами, которые, как я чертовски хорошо знаю, только оттачивают ее боль до агонии, которая приближает к эйфорическому пределу.
Эрин упирается пятками в матрас. Под моими пальцами чувствую, как ее клитор набухает и твердеет. Она задерживает дыхание, начинает дергаться.
— Уэст!
Ее пронзительный, почти бессвязный голос говорит мне, что она растворится, если я не позволю ей кончить.
Теперь она точно там, где я хочу ее видеть.
Я отрываю пальцы от ее плоти, хватаю презерватив, раздраженный тем, что мои собственные руки дрожат, затем разрываю упаковку. Слава богу, маленькое резиновое колечко быстро скатывается вниз по моему члену.
Я улыбаюсь сквозь ее короткое горячее дыхание и удерживаю ее на месте. Я точно знаю, чего она хочет. Тем не менее, я заставляю ее ждать, растягивая ее предвкушение.
— Это то, что ты думаешь?
— Мне все равно. Просто… делай то, что собираешься делать.
— Посмотри на меня.
Я отказываюсь пошевелить мускулом, пока она не подчинится.
— Когда речь заходит о тебе, я ничего не забываю.
Эрин все еще пытается легкомысленно ответить, когда я впиваюсь зубами в ее нежную вершинку. Аккуратно, на первый взгляд. Всего лишь намек на укус. Небольшая царапина. Затем, когда она думает, что я собираюсь отступить, я оказываю большее давление.
Она шипит от удовольствия и пытается поднять руки с кровати, по-видимому, чтобы направлять мои движения. Я прижимаю ее к себе, мои пальцы крепко сжимают ее запястья, удерживая на месте.
— Я помню. А ты не хочешь никуда двигаться.
Я вызываю ее на спор со мной.
— Я никогда этого не говорила, но…
— И скоро у тебя будет масса возможностей прикоснуться ко мне.
— Но…
— Хватит спорить. Ты не изменишь ни то, как я занимаюсь с тобой любовью, ни скорость, с которой я это делаю.
Ее губы бунтующе надуты.
— Мы просто трахаемся.
— Продолжай твердить себе это.
Ее глаза расширяются.
— Если бы ты привел меня сюда на какое-нибудь романтическое воссоединение…
— Ты моя любовница. Ты подписала соответствующее соглашение. Я надеюсь, что ты выполнишь свою часть сделки.
— Выполню, как и ты, — возражает она, приподнимая бедра подо мной, скользя головкой моего члена по влажным складкам.
— Все, что тебе нужно сделать, это скользнуть в меня.
— Ты забыла ту часть, где есть «служить для моего удовольствия»? Это все, что я хочу, Эрин. — Я хватаю ее за подбородок. — Перестань пытаться контролировать это.
Она изо всех сил старается не испытывать ко мне никаких чувств, и я уверен, что так оно и будет. Я закончил говорить, поэтому наклоняюсь к ее губам и погружаюсь так глубоко, что у нее нет выбора, кроме как успокоиться и принять меня. Я остаюсь. Я поглаживаю. Я соблазняю. Мало-помалу напряжение начинает таять в теле Эрин. Ее дыхание смягчается, как и губы. Подо мной она снова выгибается, приглашает меня ближе, медленно приближаясь к капитуляции.
Но если я быстро не свалю удовольствие на Эрин, ее разум восторжествует над чувствами, и сопротивление начнется снова. Да, она боится. Я считаю это хорошим знаком. Если бы она ничего не чувствовала ко мне, она была бы счастлива пройти через все это. Женщина подо мной борется со своей реакцией, потому что я добираюсь до нее. Потому что она не уверена, что сможет удержаться от желания — или влюбиться — в меня в ответ.
На этот раз я не совершаю роковой ошибки и не начинаю говорить, целуя ее грудь. Вместо этого я обхватываю губами ее соблазнительные холмики и безжалостно посасываю вершинки, туда-сюда, давая ей наслаждение легким укусом моих зубов. Слишком рано начинать праздновать, когда она резко втягивает воздух и беспокойно ерзает. Я на пути к тому, чтобы сделать ее пластилином в моих руках, но мне еще предстоит разрушить ее защиту. Поэтому я снова сдвигаю груди, втягивая одну в рот, а другую яростно щипаю.
Сейчас она вздрагивает. Дыхание прерывается. У нее вырывается всхлип.
Я точно помню, что ей нравится, и с удовольствием это докажу.
Взад и вперед, я перекатываю вершинки во рту, наслаждаясь тем, как они твердеют и набухают. Я мог бы заниматься этим весь день — и в какой — то момент я это сделаю, — но я так давно не был внутри нее. Я отчаянно хочу снова начать претендовать на нее.
Когда я поднимаю голову, чтобы посмотреть на ее реакцию, то вижу, что ее соски уже не розово-коричневые, а сладко — красные. Я понятия не имею, сколько времени прошло, но в данный момент у Эрин нет больше дерзости, только прерывистое дыхание, когда она впивается пальцами в мои руки в безмолвной мольбе.
Я провожу большими пальцами по вздувшимся вершинкам.
— Еще?
Когда она поднимает веки, чтобы посмотреть на меня, ее глаза остекленевшие, возбужденные.
— Они болят.
— Я не об этом спрашивал. Хочешь еще, милая?
Сейчас, когда ее защита слабеет, я вижу, как она взвешивает, стоит ли ей рискнуть попросить о чем-то, что, как она знает, возбудит ее, или пойти по безопасному пути и настаивать, чтобы я просто погасил ее огонь.
— Я хочу, чтобы ты был внутри меня.
Она… все еще думает больше, чем должна.
— Да?
Я снова щиплю нежные комочки, а затем резко дергаю их.
Эрин вздрагивает и стонет, снова тянется ко мне.
Я снова прижимаю ее запястья к матрасу и опускаю голову, чтобы подышать на ее соски.
— Я думаю, ты хочешь еще. Я думаю, тебе это нужно.
В тот момент, когда я обмываю один, она напрягается, как будто готовится к этому ощущению. Я не потерплю этого, поэтому я с силой втягиваю набухшую плоть в рот, прежде чем медленно отпустить ее грудь, покусывая свой путь вниз по выступающему кончику. Она дергается и кричит, впиваясь ногтями в мои руки. Потому что она больше не может терпеть? Или потому, что она до смерти хочет, чтобы я продолжал?
Откинувшись назад, я изучаю ее разрумяненное лицо, прерывистое дыхание, рассеянный взгляд.
Секунды превращаются в минуты, пока я отмечаю каждую грань ее реакции. В этот момент она не отталкивает меня и не требует, чтобы я отпустил ее. Нет. Она выгибается подо мной в безмолвной мольбе.
— Мне это нужно, — наконец шепчет она. — Я так долго в этом нуждалась.
— Почему? — требую я, целуя ее чувствительные соски, приближаясь…но не касаясь их.
— Никто не знает мое тело, так как ты.
Триумф пронзает мою кровь.
— Никто и никогда не узнает, Эрин. Подумай об этом, пока я заставляю тебя чувствовать себя хорошо.
Я опускаюсь, чтобы подарить больше ощущений ее ноющим вершинкам. Лизание, покусывание, мгновение глубокого всасывания, за которым следует дразнящее прикосновение. Я наблюдаю за каждой ее реакцией, когда работаю над обеими ее грудями, наслаждаясь каждым изгибом, шипением и царапанием, которые она дает мне в ответ.
— Пожалуйста, — выдыхает Эрин. — Пожалуйста… Я умираю.
Наконец, она достигла того изысканного пика, когда возбуждение вот-вот превратится в боль. Именно здесь ее переполняет возбуждение. Теперь она даст мне все, что я захочу, особенно себя.
С улыбкой я встаю с матраса и нахожу презервативы в ее сумке, разрываю коробку и отрываю с ленты один фольговый квадратик. Я подхожу к ней и кладу презерватив ей на живот, затем со стоном провожу пальцами по ее киске.
— О, милая…
— Уэст!
Она извивается и поощряет, призывая меня заполнить бездну ее боли.
Я кладу пальцы на ее клитор и облизываю ее грудь.
— Скоро.
— Сейчас!
Не совсем. Я знаю, как далеко могу подтолкнуть ее. Я знаю, где инстинкт берет верх и потребность заглушает ее неуверенность.
— Еще немного. Я должен прикоснуться к тебе.
Когда я начинаю тереть ее самое чувствительное место, она визжит и дергается, подбрасывая ко мне свои бедра.
— Достаточно!
Я удерживаю ее.
— Достаточно будет, когда я скажу.
Ее всхлип звучит как протест, но я знаю, что Эрин любит, когда я пропускаю ее доводы в постели.
Я снова ласкаю ее, на этот раз медленными, мучительными кругами, которые, как я чертовски хорошо знаю, только оттачивают ее боль до агонии, которая приближает к эйфорическому пределу.
Эрин упирается пятками в матрас. Под моими пальцами чувствую, как ее клитор набухает и твердеет. Она задерживает дыхание, начинает дергаться.
— Уэст!
Ее пронзительный, почти бессвязный голос говорит мне, что она растворится, если я не позволю ей кончить.
Теперь она точно там, где я хочу ее видеть.
Я отрываю пальцы от ее плоти, хватаю презерватив, раздраженный тем, что мои собственные руки дрожат, затем разрываю упаковку. Слава богу, маленькое резиновое колечко быстро скатывается вниз по моему члену.